Былинные земли. Чаша Грааля в долине Vla A. Ч. 74

(Продолжение)

                "Кто от родной земли отказался, тот и от Бога своего отказался"
                (Федор Достоевский)



НА ВОЛЬНЫХ ХЛЕБАХ

Итак, представим. Большое Лепельское озеро – почти 40 километров в окружности. По берегам – земли «панн бернардинок свято-михальских виленских» с охватом вширь на десятки километров, костел Святого Казимира в центре - в истоке Уллы, и плебания при нем. А за рекой – 600-гектарный церковный фольварк с домом приездов и «броварчиком». Впечатляющая богословская картина, сотворенная в «послелитовский» период – в эпоху Речи Посполитой!

Но почему именно здесь возник богомольский анклав, что влекло сюда священнослужителей, почему они «оседлали» озеро?

Если внимательно почитать средневековые документы, то можно cориентироваться – поймать ответ. Лепель был важным промежуточным пунктом, чтобы распространять духовный почин – флорентийские идеи на восток.

Межудельные разборки с кровавыми побоищами, разрушительными нападениями надоели всем. Что им противопоставить? Как оградиться от войн?

Только общностью, духовным сплочением, перевоспитанием сознания. Так, привилей Александра в отношении витебской церкви Святой Троицы основывался на идеях равноправия, продиктованных униатским мировоззрением.

Естественным образом туда «вкраплялся» Лепль, лежавший на ольгердовском пути – на дороге из Вильно в Витебск. Причем, путь на восток включал в себя регион, издавна насыщенный христианскими святынями. То был Лукомль, унаследовавший богатый церковный ресурс. Мы уже отмечали, что один из первых бернардинских монастырей в Великом княжестве Литовском, по некоторым данным, мог быть в Лукомле.

Лукомль было не обойти. Известный с времен Мономаха, он играл особенную роль -  дистанцировался от междуусобных разборок, враждебных действий. Он был центром самостоятельного удела, его веками не могли завоевать. Достаточно сказать, что в описании, сделанном для московского царя Иоанна Грозного, лукомльские окрестности выделялись как отдельный уезд. Он конкурировал с Полоцком!

Ориентация на Лукомль прослеживается в документах, посвященных истории Лепеля. Еще в 1610 году лепельский плебан Ян Буйвидович, описывая богомольские «принадлежности», указывал, что расположены они над Уллой, «в направлении Лукомля». И даже одна из основных, лежащих вдоль Уллы, улиц именовалась Чашникской.

То есть, формирование религиозной общины в Лепеле подразумевало обязательное условие – не обходить Лукомль: священный центр междуречья. В какой степени это связано c LEPEL SPAL, еще предстоит выяснить. Но однозначно – лукомльско-чашникский регион занимал умы лепельцев. Первоначально.

Но время меняло ориентиры. Другой аспект овладевал помыслами и желаниями людей.

Экономические преобразования, введенные Сфорцей, затмили флорентийскую идею. На смену аскетизму и «белым туникам», что демонстрировали богомольцы-монахи, шел капитализм, с его неуемной страстью к обогащению, частному предпринимательству.

В сторону Лукомля стекала большая Улла. В изначальной сути слова - апостольский мотив: служить миссионерским поприщем, распространять миролюбивые идеи. А под напором капиталистической выгоды она менялась, становилась частью большой торговой «улицы». Приоритетом стало насаждение западных ценностей, основанных на плебанской морали. План "нового места лепле", добытый доктором исторических наук, белорусским ученым Валентином Голубевым в вильнюсских архивных "закромах", отразил панораму, свойственную преобразованиям. Центральным становилось плебанское хозяйство и околоток "жида Абеля" (так в тексте) в одном обрубе. Им принадлежало наибольшее число пляцев. А на въезде в miasto, под миссионерским крестом, располагалась "корчма ксендза" (так в тексте). Оттуда вела в "город" Чашникская улица.

Священнослужители тоже включались в единый настрой – обогащаться, используя предоставленные возможности. Факт гужевых транспортов, что снаряжались костельным хозяйством в Ригу и Вильно, отмеченный в визитации 1782 года, подтверждает высказанную мысль.

На чем делалась прибыль?

Питейное дело – особая статья, мы еще будем говорить о его апогее. А пока напомним: уже первые королевские привилеи составлялись для ксендза Кухарского с обязательным наличием корчемных точек. Сразу три корчмы в Витебске прилагались к земельным наделам, что получал в свое распоряжение ксендз.

Лепль тоже был в том ряду. Уже не одна, а три корчмы - медовая, водочная и пивная - "обслуживали" посетителей.

Дальше – больше. Вскоре выгодным делом заинтересовались более важные персоны. На Лепль положили глаз виленские епископы.

Польская энциклопедия – словарь всех краев славянских в Царстве Польском, выпущенная варшавским ученым сообществом на рубеже прошлых веков, отмечала в 1884 году: подчиняя Лепель виленской кафедре, король ввел в 1541 году (по уточненным данным – в 1561-м) одновременно монополию на продажу «trunkow» - спиртных напитков.

Насколько широким был выбор «trunkow», неизвестно. Однако конфликты, сотрясавшие лепельские окрестности – прямое тому свидетельство. «Белянцы» не могли не чувствовать себя ущемленными по сравнению с витебскими «лепунцами», наделенными особыми привилегиям. Сигизмунд II Август в апреле 1545 года издал указ, оповещавший всех подданных, что «лепельским людям» предоставлена «вольная торговля».

Чем она обернулась?

(Продолжение следует).

На снимке (из интернета): Карл Свяцкий с сыном, коим принадлежали Завидичи и которые забрали у лепельского плебана часть фольварочного надела. Карл - потомок Теодора Свяцкого - доверенного лица канцлера Сапеги, посланный в 1589 году на ревизию сапеговского имения.


06.01/21