История Абдулы

Гибельный контракт
Моя история о российском добровольце из Челябинска Игоре Абдулвалееве, или  на военный манер  – об «Абдуле».
Военные   заявляют о себе проявленной на поле брани доблестью и отвагой. Игорь отмечен двумя медалями и знаком отличия -  крестом (с мечами) «Доброволец Донбасса».  На такой имеют  право те, кто пришёл воевать на Донбасс в  первой волне добровольцев ( «Абдула» участвовал в  боях за донецкий аэропорт и  Дебальцево).
 К пятнадцатому году он был уже опытным и проверенным бойцом. Когда началось формирование  вооруженных сил ДНР, «Абдула»  не раздумывая продолжил  службу республике – по контракту. Тогда  перед ним даже открывались некие карьерные перспективы В  батальон специального назначения он был сразу зачислен офицером в звании мл.  лейтенанта. Но так вышло, что этот российский доброволец  привлёк моё внимание не своим боевыми подвигами, а  смертью в неполные тридцать пять. Причём  не в бою и даже не в окопе, он умер на операционном столе в родном Челябинске уже после расторжения с ним контракта. Умер не от ран, а, как говорят сослуживцы, от последствий пыток, перенесённых «в застенках ДНР».
«В застенках», «на подвале» - это актуальная лексика, которой нередко описывают жизнь в молодых республиках. Пытки током, переломы конечностей, избиения – это то, что  сегодня стало «новой нормальностью»(new normal).И действительно, когда читаешь об очередном страдальце в ЛДНР, уже не воспринимаешь подобные сообщения как нечто из ряда вон выходящее.
В условиях войны с дикостью свыкаешься легче. Есть даже попытки как-то рационализировать это беззаконие: мол, обычные допросы малоэффективны, вот и применяются  жёсткие методы. Те, кто не удовлетворяется подобными объяснениями, непременно замечают, что в правоохранительных органах республик сегодня нередко работают так называемые заукраинцы. То есть люди, отсидевшиеся на Украине в период горячей стадии конфликта на Донбассе. И вдруг при должностях и власти вновь объявляются в Луганске и Донецке. Сегодня в республиках гадают, кто их «хозяева» - в Киеве или Москве. Однако это не важно.
Но всё по порядку. Уверен, что трагическая завязка в  истории Абдулвалеева началась после принятия так называемых минских соглашений. Именно тогда армия ЛДНР  спешно переформатируется из  добровольческой в контрактную. Помните слова революционной песни  «Так пусть же Красная сжимает властно свой штык мозолистой рукой…», так вот после перехода на контракт, любая армия «властно» уже ничего сжимать не способна. А власть  возвращается к тому, кто этот контракт с военными заключает, кто платит по контракту. На Донбассе армия отдала власть за «долю малую». И уже никого не будет волновать изначальная мотивация  бойца. Похоже, такой поворот событий на Донбассе тогда осознавался не многими.
После «Минска-2»  командиры ополчения заявляли, что затягивание войны не в интересах «русского мира», а сами соглашения – есть предательство, но они, видимо, не готовы были признать, что создание марионеточных республик – это конец путинской «русской весны», точка в нынешней истории воссоединения Донбасса с Россией.  Они продолжили духовно-политическое противостояние кремлёвской политике. При этом их «прекрасное будущее» (установление на земле Донбасса, а значит – и во всей России – социальной справедливости, омрачало будущее олигархов. Однако Сурков успел сформировать в ЛДНР подконтрольные «гражданские власти».  Вскоре из авторитетных в ополчении противников замирения с укро-фашистамив живых никого не осталось. Однако памятник Мозговому в Алчевске, возведённый на народные пожертвования, определённо показывает, кто лучше понимал будущее и политический выбор русского народа.
К шестнадцатому произошло окончательное размежевание в ополчении, причём оно было не  всегда тихим. Как бы то ни было, одни добровольцы возвратились в Россию, другие же  -  через принятие ими новых принципов организации армии - начали новую жизнь – жизнь военных контрактников.
Впрочем, в те дни могло показаться, что война на Донбассе закончена (или вот-вот наступит  мир) и  ополчению пора переходить на мирные рельсы. Идеологически это обставлялось тем, что на смену  «махновщине» должен прийти порядок регулярной армии. Поминание имени революционера-анархиста в негативной коннотации  тогда только набирало обороты. 
Интересно, что в марте пятнадцатого перед отправкой одной из формируемых рот «на передок» на торжественном построении в Донецке чиновник Народного Совета ДНР Алексей Александров я перед строем новобранцев похвалялся , что присвоение 3-ей мотострелковой бригаде имени Нестора Махно – его заслуга. Но уже в мае при формировании в этом расположении следующей, девятой роты, новые командиры ни разу не вспомнили, что бригаде присваивалось столь знаковое имя. А против самого Александрова, как сообщало РИА Новости, уже в сентябре того же года МГБ ДНР начало расследование «в связи с его деструктивной деятельностью», правда какое-то  странное: погранслужба ДНР попросту препятствовала Александрову вернуться на родину. Хотя по логике вещей – должна была задержать и доставить к следователю. Но это уже частности. Важно - другое: в пятнадцатом на Донбассе уже не допускались никакие идеологические вольности.
В российской блогосфере  мнимую махновщину ругали и Сулакшин, и  Лимонов, и другие политики масштабом помельче. Будто не понимали, что борьба с махновщиной – это борьба с ними. Однако, вместе с установлением ЛДНР некоего армейского  порядка в подразделения проникли порядки и нравы буржуазной бюрократии. В армейском оформлении они тоже не сахар. И, похоже, тот дух вольности и братства, определявший  характер ополчения в начале войны, ушёл из армии республик безвозвратно в короткие сроки. Будь иначе, кто бы рискнул пытать бойца в тыловых казематах? Мне запомнился пост от 2 марта 2020 года в «ВК» в недавнем прошлом командира  ДНР Игоря Безлера, когда он узнал об осуждении луганским судом Александра Костина за якобы участие вместе с Мозговым в убийстве и ограблении директора шахты в мае четырнадцатого: «Почему бойцы бригады Мозгового до сих пор не заставили сожрать это уголовное дело прокуроров, а судью – его решения?». Мне представляется этот вопрос был риторическим. 
Девиз « Союзом добровольцев Донбасса»(СДД) «За други своя» к моменту регистрации самой общественной организации уже можно было ставить под сомнение: действительно ли он отражал дух пореформенных воинских коллективов Донбасса?  Мне довелось быть свидетелем в донецком расположении формируемых рот( на улице «8 марта») того, как российские добровольцы, прибывшие на Донбасс после Минска-2, открыто, перед командирами грозились друг другу расправой после получения оружия . А в «кубрике» серьезно обсуждалось, что одна группа бойцов способна пострелять других, если те «другие» станут свидетелями их трусости в бою. Речь шла о группе «лимоновцев», которые мне представлялись ни лучше, но и не хуже других в роте. Нездоровую подозрительность к ним списал на тот культ героя, который исповедовался в партии Лимонова. Высказавший подозрение армянин «Эрик», очевидно, их героями не считал. А одного из «героев» с позывным «Мультик» даже опустил на землю обещанием засунуть в одно место «лимонку», ибо тот многих попросту  достал. «Мультик»  был большим талантом по части ведения психологической войны против своего окружения. То он, как бесноватый, начинал ходить взад вперёд, приговаривая, что он давно никого не убивал, то начинал угрожать лимонкой.
Жизнь с чистого листа
Мое «знакомство»с «Абдулой» началось с его страницы «В Контакте»..Несколько записей октября четырнадцатого года позволили понять  основной мотив добровольчества «Абдулы»: начать жизнь с «чистого листа».
Перед тем как взять в руки оружие, он поделился в социальной сети всего тремя записями:
1) «если тебе кажется, что надо что-то менять в этой жизни, то тебе не кажется»;
2) «семь бед, один ответ – макаров пистолет»;
 3) «Не судите меня за прошлое, я не живу там больше». 
За две недели перед последней из перечисленных записей им в сети размещено фото, на котором он стоит с растянутым над головой полотнищем флага ДНР, тогда ещё «по гражданке», Лицо «светится». Игорь явно воодушевлён идеей борьбы за «народную республику» (тогда война была в самом разгаре). И, похоже, что нарождающаяся республика стала для него тем «новым миром», куда он отправился, чтобы не только воевать, но и жить. Прошлое было оставлено без сожаления – «я там больше не живу».
Что же касается идейности «Абдулы», как добровольца первой волны (общее мнение, что многие из россиян  пошли воевать на Донбасс из идейных соображений), то мне не удалось выявить её признаков. Он не только не писал каких-либо идейных текстов, но даже ничего подобного не репостил. Разве что на его странице иногда появлялись афоризмы, указывающие на разделяемые им ценности.
Например, про отвагу и  смелость. Пусть и являлись они в своём духовном смысле через пацанский сленг. Ведь к военно-патриотическому дискурсу вряд ли можно отнести такой пассаж: «Мы не спрашиваем, сколько вас, мы спрашиваем, - где вы?». Такую храбрость военный человек просто не воспримет, ибо знать силу врага - залог успеха любого боя.
Однако уже через два месяца, в канун боёв за Дебальцево, на странице «Абдулы» появляется качественно иная риторика: «Умри, но сделай! (в России даже смерть не является уважительной причиной)». Это свидетельствовало, что доблесть им уже понималась «по-взрослому». Причём, в контексте этической нормы, а не дворовой бравады. 
Можно сказать - в пятнадцатый год он вступал уже настоящим солдатом. Ведь древняя мудрость утверждает, что «человек становится тем, о чём он думает» и то, что человек «следует за своими мыслями». Последующие репосты свидетельствовали, что «Абдула» всерьёз заинтересовался наукой ведения боя.
Многое из происходящего на Донбассе со временем будет подвергнуто исторической реконструкции, ибо события лучше осмыслить, когда их можно представить. Ознакомление со страничкой «Абдулы»  «Вконтакте» позволило провести реконструкцию личности добровольца «Абдулы».
Взялся я за это дело из-за скудости информации, которую мне изначально предоставили его сослуживцы. После написания этих строк отправил текст о «реконструированном» образе Игоря - «Абдулы» его сослуживцам. В ответ  Руслан Псеуш прислал мне два небольших видео с участием «Абдулы» в боях за аэропорт, которые, отчасти, обогатили мои представления о нем, но не изменили сложившийся у меня на тот момент его образ.
В одном видео «Абдула» после боя, в январе пятнадцатого, на фоне развалин донецкого аэропорта сжигает жовто-блакитный флаг, брошенный киборгами (так украинская пропаганда именовала своих карателей). при этом «отчитывая» солдат противника за столь постыдное отношение к флагу своего государства.
 В другом - он там же, но с флагом подразделения «Спарта». Как рассказал «Рус», его друг и соратник, «Абдулла» вызвался поднять флаг, сбитый во время обстрела и лежащий на земле и вернуть его на позицию «к своим». Псеуш ту историю прокомментировал лаконично: «Флаг мы оставили себе, «Спарте» не отдали». Вот такой вышел «трофей». Флаг «укропов» в качестве трофея они не приняли. Поэтому поступили, как требует традиция.
Дополнил мои представления об «Абдуле» и другой его друг и соратник,  Алексей Рыбак. Моё предположение, что «Абдула» пришёл на войну в надежде начать жизнь с «чистого листа», он расценил, как соответствующее действительности почти на 100 процентов. При этом заявил: «что и я ехал на Донбасс начать всё заново, и я это сделал!!!»
Три восклицательных знака не оставляли сомнений, что Алексей результатом переформатирования своей жизни удовлетворен. При этом он указал, что большинство добровольцев «первой волны» были людьми идейными, а их с Игорем деды воевали ещё с немецким фашизмом. Правда, под идейными бойцами он понимает более широкий круг добровольцев, чем я. Но это не важно, если идея относится к духовному миру.      
Признаться, обогащённые друзьями представления об «Абдуле» помогли мне снять часть вопросов, которые занимали меня после «командировки» на  Донбасс в марте-мае пятнадцатого года. Мне тогда довелось наблюдать формирование рот в Донецке, и также прибывающих в Луганск российских добровольцев  по линии «Интербригад» Лимонова.
В массе своей это уже была «вторая волна» пополнения армии ЛДНР, о которой редко что говорят, и участники которой в общественном сознании  имеют более низкий статус, чем добровольцы «первой волны». Почему?
Ответ очевиден: «первые» реально воевали и рисковали жизнью. Наконец, за их плечами -  две больших победы, два «котла» для ВСУ (Иловайский и под Дебальцево).
После «Минска-2» война на Донбассе перешла в разряд конфликтов низкой интенсивности, иначе сказать – стала окопной. Если и случался настоящий бой, то на уровне небольших подразделений или диверсионных групп. Правда, недавно узнал, как один боец по собственной инициативе совершил одиночный рейд во вражеский тыл и даже расстрелял небольшую группу  (вроде, миномётный расчёт), но в том кратком бою погиб и сам.
Да, этот случай мог бы неплохо продемонстрировать девиз: «И один в поле воин!».  Но он - не для нашей истории, ибо в ней значение имеет именно коллективная борьба, а не чьё-либо личное геройство. Борьба, от которой зависит победа - «одна на всех» - и, следовательно, судьба каждого.
Гибель «Абдулы», как и многих других (и российских добровольцев, и местных ополченцев) во многом обусловлена тем, что они на этой войне - проигравшая сторона. Причем, даже не осознавшая этого. Допускаю, что могу ошибаться. Но  такое впечатление…
Похищенная победа
Один из принципов социальных систем гласит, что только более или менее одинаковые люди могут образовывать общество. Так что — в теории — общество ЛДНР могло быть только русским. Или, по крайней мере, не включающим в свой состав людей враждебных «русскости». Однако этого не случилось.
Даже «в дни побед» над «укропами» и в Луганске, и в Донецке мне приходилось наблюдать явных недругов «русского мира», причём — нередко. Одни умудрялись расписывать стены домов антирусскими надписями про «колорадов» и «ватников», другие, особо дерзкие, могли бросить в спину ополченцу оскорбление. Правда, как только ситуация требовала действия, они проявляли благоразумие и ретировались. Таких «героев» часто спасало то, что ополченцы в массе своей были людьми сдержанными и незлобливыми, хотя риск нарваться на неприятность у «заукраинцев» всё-таки был. Вместе с тем и ополченцы, и российские добровольцы помнили о подписанных в Минске бумагах: Кремль ради мифических свобод для Донбасса всё-таки отказался и от русской земли, и от русских людей, а Донбасс виделся опять украинским, только теперь уже под присмотром Кремля.
«Абдуле» в те дни, которые разделили войну на «до» и «после» Минска, наверное, было не до осмысления феномена русофобства у русских. Да и самого факта замирения с врагом в то время, когда ситуация была благоприятной для наступления армии ЛДНР и полного освобождения Донбасса от оккупации.
А ведь тогда более двух третей территории образованных республик находилось под контролем тех, кто ни в какой другой Украине, кроме как унитарной, себя не представлял. А сама политика украинской власти в отношении «московитов» ещё в четырнадцатом была определённо заявлена на страницах националистического еженедельника «Деловая столица» в статье-инструкции «Как вычистить русский мир».
Оставаться в такой ситуации на войне, всё равно, что побывать в роли Стрелка из русской сказки, которого царь посылает «сходи туда — не знаю куда, принеси то — не знаю что». Тот царь непонятным и оттого неисполнимым заданием хотел одного – завладеть женой Стрельца – Марьей-царевной, для этого погубив его самого. У ополчения Донбасса, призванного решать столь же непонятную задачу в окопном противостоянии с «укропами», тоже, очевидно, намеревались отнять его ценность – победу. А ведь для таких,  как «Абдула» победа и была началом жизни с «чистого листа». Но новая Россия (или — как её называли ополченцы историческим именем – Новороссия) не состоялась. Стрельца перехитрили.
Я не нашёл в записях «Абдулы» ничего такого, что проясняло бы его отношение к минским соглашениям. Он явно сторонился политики. Как держались подальше от неё и такие знаковые фигуры ополчения, как «Моторолла» и «Гиви». Из тех командиров, кто называл вещи своими именами, вскоре после Минска никого в живых не осталось.
Уверен, что «проект Новороссия» осуществлялся спонтанно и только низами «русского мира». Этому свидетельствуют и слова ныне покойного Эдуарда Лимонова о том, что ещё в мае четырнадцатого Сурков  определённо ему заявлял, что Донбасс, как и Харьков – это Украина. Что, очевидно, было позицией не одного этого чиновника, возомнившего себя демиургом и вершителем судеб миллионов людей, а позицией Кремля, которую тот попросту не желал афишировать. Причиной тому – антирусская позиция, которую он в итоге и занял.
Когда говорят о русской идентичности, непременно вспоминают о таких компонентах «русскости», как православие, социальные справедливость и равенство, а также приоритете морали над правом. Если всмотреться, то все эти черты характерны только для простых людей, или — нижних слоев российского общества. Чиновничество, скажем, давно «выдавило» из себя эту чуждую прогрессивному Западу сущность. Словом, «Время вперёд!». Только этот лозунг большевизма теперь порывает не просто с русской традицией, как это было у марксистов-ленинцев, когда они боролись с церковью, он уже на транспарантах тех, кто порывает с исторической Россией вообще. И уже не понятно, ни — кто мы, ни — куда идём. А весь хвалённый патриотизм власти выражается в праздновании Дня Победы. Но что-то в этом  есть от бразильского карнавала. С той только разницей, что латиноамериканцы демонстрируют свое умение танцевать, а мы – воевать.
Представляется, что Алексей Мозговой без иллюзий понимал сущность как украинского, так и российского чиновничества, когда в августе, в Крыму, на одном из собраний говорил в глаза претендентам на власть в республиках, что не прошедшим инициацию освободительной войной даже на небольшие должности рассчитывать не следует. Но — Мозгового уже нет, и теперь многие, если не большинство во власти ЛДНР – это те, кто отсиделся в «горячее время» либо в РФ, либо – в Украине. Что уж говорить, если глава ЛНР Пасечник — недавний сотрудник СБУ Украины. А во всесильных МГБ (и в ДНР и в ЛНР) вчерашние «эсбэушники» составляют «костяк» организаций. Как, впрочем, и в других правоохранительных структурах. И этому теперь никто не удивляется. По минским соглашениям республики Донбасса встали на путь воссоединения с Украиной. Реальной помехой этому выступают только сами власти Украины.
Скажете — абсурд? Нисколько. Весь смысл существования нынешней Украины – это быть анти-Россией. И другой Украины быть теперь просто не может. Стержень её политики – русофобия. Причём, русофобия странная – это русофобия самих русских, только назвавшихся «украинцами». Тот же Мозговой не признавал правомочности определения украинцев, как братского народа, считая, что в этом кроется искусственное разделением одного народа – русского.
Такое разделение только на руку врагам. Оказалось, проведи между одним народом границу, и воспитывай его таким, каким пожелаешь, даже в ненависти к свой сущности, к самому себе. Словом, технологии (социальные – в данном случае), в которых мы слабее Запада, сделали народ враждебным самому себе, и теперь одни, назвавшиеся «великими украми» желают стереть с лица земли (и из истории) тех, кто недавно звался «великороссами».
Незадолго до своей смерти на операционном столе челябинской больницы, «Абдула» сменил открывающий его страницу «Вконтакте» тезис. Последние слова, которые он считал важными выражали сомнение: «Ещё не известно, что тяжелее, выжить на войне или жить после войны…».
Увы, после войны ни он, ни его друзья не пожили. Он – точно. Они – не знаю. Автор выдвинутого на Оскар украинского фильма «Атлантида» обещает победу над Россией к 2025 году.
В предыдущей части «Истории «Абдулы»» я писал, что считаю войну на Донбассе проигранной… Это касается русских. Всех. И даже тех, кто на эту войну «не ходил». Ибо  ведётся она не только против жителей Донбасса, как хочется её представлять тем же кремлёвским геополитикам.
Написанное выше и есть объяснение моего впечатления проигранной войны. Добавлю только одно, но самое очевидное доказательство: ополчением Донбасса не достигнуто ни одной цели, которые ставились в начале. Даже не получилось остановить методичное убийство своего народа. Да-да, народа. Ибо русских в ЛДНР год от года приучали к мысли, что они — отдельные, обособленные и, вообще, участвуют в некой гражданской войне в Украине. А Россия — только заинтересованный наблюдатель.
О рождении донецкого народа мне заявил в июле сего года бывший в 14-15 гг. председателем Народного Совета ДНР Андрей Пургин. Когда я списался с ним, чтобы понять какая государственная идеология объединяет нынешнюю ДНР. Он видит это рождение довольно образно: «Народ выковывают как металл. Где молот – это укры, а Россия выступает наковальней». И добавил: «Свои герои-мученики у него уже есть…».
Можно ли отнести к этим мученикам «Абдулу», я не стал спрашивать. Вопрос, казалось, был не по теме. Теперь же, дописывая «Историю «Абдулы» (этого российского /русского добровольца), мне представляется, что он был крайне важен. Ибо «Абдула» мне всё же представляется мучеником. Только вот мучеником чего? Известны мученики веры, мученики науки или идеи, герои-мученики (не предавшие товарищей под пытками в плену врага). Его же  смерть не укладывается в какую-либо известную матрицу. Он был просто предан. Не единожды за свою недолгую жизнь. Мне представляется, что судьба «Абдулы» — одна из многих подобных в современной России.