Девушка... Глава 4. Подсказки

Я получила в свое распоряжение множество миров и от одного к другому меня вела всего одна путеводная нить. Она пролегала среди картин, балансируя между ними и соединяя прошлое с настоящим причудливым кружевом. Мой путь пролегал именно там, где все соединялось воедино, пока мне предстояло раскрыть одну тайну, связанную с библиотекой. Но никто не говорил, что она всего одна, скорее всего, позже я найду новую зацепку и пойду искать прибор, который сможет спасти планету. Иногда такие поиски сильно раздражали, ты движешься по одной цепочки и не можешь сделать с нее шаг, но я не могла все бросить, слишком большая цена стояла на кону. Мне придется бродить между картинами, ища подсказки в них или в своем прошлым, которое мне нужно будет потревожить, чтобы узнать ответы на некоторые вопросы. Я была рада, если бы смогла сократить такой длинный путь хоть где-нибудь, но догадывалась, что не смогу так сделать. Но, по крайней мере, мне не нужно было обходить все картины в музее, подсказка дала мне список определенных полотен. За это я была очень благодарна судьбе, у меня был план, пусть даже и мало осуществимый, но это было уже что-то. Некоторые не могли похвастаться и этим, а уж, чтобы его осуществить, требовалась большая сила воли, поскольку маячившая впереди цель была достаточна призрачна. Думаю, что лишь немногие взялись за ее выполнение, ведь ты не будешь уверен в результате, пока не дойдешь до конца. Да и после этого всегда есть элемент неожиданности, который сведет все твои усилия на нет, но это не повод отказываться от трудного пути. Я это точно знала, поэтому и взялась за его прохождение, почувствовав, что именно в этом и есть мое предназначение.

Посередине комнаты появился пузырь, который быстро рос и вскоре оказался ростом с меня, появились чуть сверкающие края, и я поняла, что это портал. По другую сторону оказался холл музея, я сделала шаг, меня затянуло и доставило именно на то место, откуда я начинала свое перемещение. Я оказалась возле картины с девушками, но если раньше мне казалось, что три незнакомки смотрят настороженно, то теперь, мне чудилась в их взгляде печаль. Вечер вступил в свои права, у меня оставалось не так много времени до закрытия, пришлось быстро возвращаться в комнату реставрации. Мне  никто не попался навстречу, музей уже опустел, забрав из каморки свои вещи, оставив балахон и прикрыв картину, я отправилась домой. Бабушка уже волновалась, успокоив ее и отужинав, я прошла в свою комнату и закрыла дверь. Листок из книги по-прежнему был со мною, я достала его из кармана джинсов и принялась изучать, вбивая части текста в компьютер, может так можно найти в них смысл, или перевод. Но ничего найти не удалось, будто вбивала вообще на чужом языке, хотя текст мог быть и зашифрован. Подумав об этом, мне стало как-то проще, ведь если он попал ко мне, значит, я смогу разобраться и найти нужный шифр. Может ключ ждет меня в следующей картине, а может его вручит мне девушка, когда я попаду в третью картину. Трудно было предугадать, как будет развиваться история и мой поиск, но я твердо намерена пройти его от начала до конца. Для этого мне нужно было выспаться и приступить к поиску следующей картины, я засыпала с надеждой, но в середине ночи проснулась от кошмара. Благо я его не помнила, только дым не давал вздохнуть, но откуда ему было вообще взяться, я включила свет, комната выглядела как обычно, ничего сверхъестественного в ней не происходило. Да и запаха дыма абсолютно не было, может мне показалось, я выключила свет, перевернулась на другой бок и уснула.

Наутро моя память отказалась выдавать мне подсказку или напоминать о ночном кошмаре, вместо этого разум рисовал блинчики, а живот ему вторил призывным урчанием. Бабушка мне их с удовольствием пожарила, и я накинулась на еду, хотя в принципе не очень любила блины из-за их жирности. Мне не надо было думать об этом, поскольку мое телосложение позволяло, есть все, но мне не очень нравился сам вкус жареного масла. После этого странного не поддающегося логическому объяснению завтрака, я отправилась в музей, закончив реставрацию картины, и пошла, бродить по разным коридорам. Возможно, так мне удастся быстрее найти следующую живую картину, а может, просто разочаруюсь в поисках. Проще было начинать с этого же зала, где висела картина с девушками, теперь они уже не смотрели на меня. Я говорю не про то, что они отвернулись к стене, но их глаза больше не следили за мною, так как в самом начале. Видимо, живые картины тоже ищут своего посетителя, открываются ему, если на них есть другие люди, то они смотрят тебе прямо в глаза, как бы приглашая зайти. Странно, а что, если там не будет людей вообще, как я распознаю, что это картина меня зовет? Пройдя дальше по коридору, я смотрела по сторонам, силясь распознать хоть какие-то знаки, но их не было, чем дальше я шла, тем меньше мне хотелось идти. Такое странное чувство, будто ты знаешь, что тебя ждет впереди и страшишься этого, но ведь я не знала этого. Все-таки дойдя до конца залы, я решила вытащить бумажки с кодом и наименованием картин, просмотрев их еще раз, может быть, я что-то пропустила. Сделав несколько шагов назад, я поняла, что откуда-то поднялся ветер, он выхватил письмо старика из моих рук и унес его в картину, положив на площади.

Я обратила на нее свое внимание, неправдоподобно синее небо заволокли тучи, ветер прорывался со всех сторон, поднимая волны на море. Мало кто отважился выйти из дома в такую погоду, поэтому на улице было немного народу, но все-таки кто-то решил прогуляться. Из собора выходила дама с прислугой, перед нею на колене стоял мужчина, он благодарил ее за те крохи, что она подарила ему. Скорее всего, это были деньги, а может и просто хлеб, я не видела отсюда, вдалеке прогуливались пары. Мой листок лежал на ступенях, недалеко от дамы и нищего, они могли найти его в любой момент, нужно было спешить. Накинув халат, я сделала шаг и тут же перенеслась внутрь картины, меня будто тоже подхватил сильный ветер и закинул внутрь. Осторожно спустившись по ступеням, я поклонилась в сторону дамы и подняла лист, аккуратно спрятав обратно в карман джинсов. Что теперь делать, я не знала, но чувствовала, что не просто оказалось здесь, внимательно проведя взглядом пространство, я не нашла ничего такого, что привлекло бы мое внимание. Аккуратно присев на ступени, пришлось снова подкатать низы джинсов, которые предательски выглядывали при каждом дуновении ветра. Внезапно картинка поменялось, у пары, прогуливавшейся по площади, ветер выхватил какие-то листки и понес их в мою сторону. Мне не пришлось даже вступать в схватку с ним за обладанием этими ценностями, листки сами приземлились у моих ног. Подняв их, я успела рассмотреть текст, он был древним и очень походил на часть того текста, что уже был у меня. Пара меня очень сильно благодарила, поэтому не сразу поняла суть моего вопроса, не часто на улице спрашивают о том языке, на котором написан текст. Они пояснили, что это был греческий язык, они мне могут показать часть перевода, если я  перепишу этот текст с переводом для них. Таким образом, меня приняли за писца, ведь только они разбирались в текстах и носили похожие белые балахоны, мне пришлось согласиться, чтобы не вызывать подозрений и отправиться вместе с ними.

Мы шли по узким улочкам, переходили по красивым мостикам, а внизу под нами плескалась вода, иногда даже плавали узкие лодки с поднятыми носами. Если бы не погода, я бы влюбилась в этот город на воде, его каналы пленили меня, хотя иногда его гранитные набережные уходили под воду. Тогда мне становилось страшно, пусть даже это были обычные волны, которые поднимал ветер, но они так лизали камень, будто хотели похозяйничать в городе. Хорошо, что узкие улочки давали чувство защиты, а каменные изогнутые мостики заставляли смотреть на воду свысока, будто она была не в силах добраться до твоих ног. Наконец, мы остановились у небольшого дома перед открывающейся площадью, меня пригласили пройти внутрь, что я и сделала. Попав во внутренней дворик с колодцем, я немного удивилась, но мне объяснили, что эта необходимая мера, пить воду из каналов было нельзя, поэтому следовало позаботиться о запасах чистой воды. Колодец прорывали гораздо глубже, чем это было необходимо и обкладывали камнями, чтобы грязная вода не просачивалась по стенкам колодца внутрь. Многие собирали дождевую воду, когда этот колодец засориться, то и они будут делать также, а пока он работает, нужно пользоваться этим. Ведь им очень повезло, что дом стоял на твердой земле, своего рода острове, таких осталось немного, море постепенно отвоевывало свою территорию обратно. Мы поднялись наверх по лестнице, в темную комнату, освещаемую одной свечой, там, на столе передо мною положили тексты и книгу с расшифровкой, мне предстоял интересный вечер. Сквозь опущенные шторы проникал свет с улицы, там, на площади ходили люди, прибывшие недавно на корабле, но мне теперь было не до них, я засела за перевод. Вот только мне понадобиться еще и человек, который говорил на этом языке, ведь просто перевести текст было легко, но я не знала языка, поэтому все склонения, падежи и приставки потеряют свой смысл.

Только после моего объяснения всех проблем, пара ушла, потом вернулся один мужчина вместе с тщедушным старичком. Тот очень хорошо знал язык и помогал мне по мере сил, перевод у нас пошел достаточно бойко, только с перерывами. Дедушка часто засыпал, порою даже на полуслове, он начинал что-то произносить, а в следующее мгновение просто отключался. Зато я использовала эти перерывы, чтобы перевести свой текст, потихоньку начиная понимать, что он включает в себя разные абзацы каких-то книг. Кое-где стояли пропуски, видимо, я должна была найти книги, в них есть эти абзацы, а полученные слова были ключом. Чтобы не запутаться, я переписала и свой текст, выделяя разные абзацы, так, чтобы они бросались в глаза, но пока это все было бессмыслицей, единственным плюсом являлось то, что мне уже не были нужны все картины из списка. Я могла обойтись и этими зацепками, мне стал понятен общий замысел и даже загаданный текст, хотя я его еще и не знала. Как будто тебе сниться сон, который ты уже видел, поэтому ты помнишь, что будет дальше, но все очень смутно и размыто. Так я начала понимать, что слова в пропусках встанут в одно предложение, и я пойму, куда мне следует отправляться дальше. Но сейчас сказать точно будет ли это название книги или историческое место, я не могла, придется пойти от начала этой цепочки до самого конца. Может быть, у меня не будет хватать времени на разгадки, но ведь я сократила его достаточно на розыске картин. Вот только мне казалось, что время – это единственный элемент, которого всегда мало, я могла потратить весь день на поиски и расшифровку текста, но планета умирала быстрее, нежели я действовала. Что же можно было сделать, чтобы мне хватило времени для ее спасения? А вдруг я не смогу отыскать подсказку, или пропущу следующий знак, как же я тогда смогу сложить все в единую картинку?

Старичок проснулся и хитро посмотрел на меня, я положила голову на книгу и дремала над текстом, который мне дали для перевода. Склонившись надо мною и прочитав все то, что я написала, он вздохнул и отправился к себе, на город надвигались сумерки. Меня разбудил стук туфель, поднимающихся по лестнице, за мною пришла сама хозяйка дома, чтобы пригласить меня поужинать вместе со всеми, потушив свечу, я решила сделать перерыв. Я ее поблагодарила, положила текст в карман балахона и спустилась вниз, во дворе поставили стол, за которым уже собралась вся семья. Ветер стих, потеплело, на небе зажглись звезды, с площади доносились звуки музыки, а еда была просто восхитительной. Я никогда не пробовала что-либо похожее, наша еда особо не отличалась разнообразием, хотя присутствовала и картошка и морковь, в общем, основные блюда мы сохранили. Но тут на воздухе, все казалось вкуснее, может, дело было в заправке, ведь мы ничем не пользовались, а тут присутствовал какой-то жидкий ингредиент. Только когда в конце принесли хлеб и разные соусы к нему, я поняла, что все дело было в масле, никогда бы не подумала, каким вкусным может оказаться обычный хлеб из печи, обмакнутый в оливковое масло. Я постаралась ничему не удивляться, ведь тогда бы начались расспросы, на которые я не знала ответа, к тому же меня уже приняли за свою. Странным было бы восхищаться вкусом еды, которая была в ходу на всей территории страны и далеко за ее пределами. Боясь разрушить такое хрупкое доверие, я предпочитала отмалчиваться или говорить общими фразами, но на наиболее частый вопрос: «откуда ты?» я никак не могла придумать ответа. Обычная фраза «издалека» тут не работала, ведь я выглядела как обычный житель, а значит, не могла приехать из соседней страны. Придется пользоваться чужими задумками, чтобы не попасть впросак, благо несколько книг вполне могут дать ответ на такой сложный для меня вопрос. Нужно спросить у хозяйки про библиотеку, лечь спать, не имея ответа на данный вопрос, я уже не могла, он занимал все мои мысли.

Орнелла, хозяйка дома отвела меня в противоположенное крыло, библиотека находилась рядом с хозяйской спальней. Она мне даже посочувствовала, что тоже не может уснуть, если не прочитает какой-нибудь текст из книги. Я растерялась от обилия книг, тогда она мне посоветовала то, что уже сама прочла, пришлось взять несколько книг, ведь я не знала, которая мне понравиться больше. Меня отвели обратно и положили спать в комнату для гостей, вот только почитать мне не удалось, все книги оказались на каком-то диалекте, хотя это вполне мог быть и другой язык. На Земле их было много, а когда мы полетели искать другой дом, то все наречия и языки смещались, образовав совершенно новый, который взял все самое лучшее ото всех. Так вот почему мне так трудно общаться с некоторыми людьми, мы просто говорим на разных языках, хотя эту семью я понимаю. Может быть, для получения новой зацепки, мне нужно общаться с членами этой семьи, чтобы мы лучше понимали друг друга. Ведь с обитателями картин музея я тоже общалась, хотя они все говорили на разных языках, но понимали и меня и друг друга. Приняв эту теорию за истину, мне стало значительно проще ориентироваться, ведь мне казалось, что вокруг все специально коверкают слова, а оказывается, это я была неправа. Ведь мой язык это производная от нескольких тех языков, которые я сейчас слышу, а значит, это я коверкаю слова. Подойдя к окну, я выглянула на улицу, музыка уже смолкла, музыканты разошлись домой, как и завсегдатаи уличных кафе. Столики все разобрали, и площадь приобрела свой утренний вид, чтобы к вечеру вновь поманить гостей вкусной едой и музыкой. На небе светили звезды, мне казалось, что ими налюбоваться просто нельзя, как бы я хотела сидеть в закрытом храме, чтобы меня никто не беспокоил и любоваться ими постоянно. Как интересно, может это и есть выход, надо сказать, что я училась в частном доме при церкви, это объясняло мое незнание некоторых событий, да и полученные знания, а главное я могла восторгаться едой не вызывая подозрений.

На следующее утро расспросы возобновились за завтраком, но когда я сложила руки и поблагодарила за хлеб, который нам даровали, они прекратились. Теперь я могла и открыться, хотя все поняли и так откуда я, ведь нечасто видишь такое проявление каждодневной привычки. Как же я легко ввела всех в заблуждение, мне не пришлось ничего придумывать, один вдох в нужный момент сказал гораздо больше о моем прошлом, чем вчерашний вечер в кругу семьи. Чтобы никто не строил разные догадки, я немного рассказала про монастырь, свою жизнь там, конечно, что смогла придумать, об остальном догадались они. Попав полностью в мироощущение своих покровителей, их представления о монастыре, я смогла добиться сочувствия и прогулки по городу. Мы все вместе с детьми отправились на прогулку, город сиял утренней свежестью, вода немного спала, поэтому мы смогли поблуждать по узким улочкам, спускаясь к самому длинному каналу. Как оказалось, Орнеллу тоже хотели поместить в монастырь, но вскоре на балу она встретила своего будущего мужа Фридерико, и в ссылке отпала необходимость. Теперь они были вместе и радовались этому обстоятельству, так же как и своим детям, которых сильно любили. Я немного позавидовала таким отношениям, ведь мне не довелось такого испытать, за мною не ухаживали, а когда оказалось, что наша планета рушится, все постарались улететь с нее, особенно мужчины. Правда, даже когда никто не улетал, я никогда не задумывалась, какое место в моем существовании занимает личная жизнь, и нужна ли она мне вообще, до этого момента. Видимо город с его узкими улочками, мостиками, каналами навевал такие мысли, захотелось увидеть рядом близкого человека, которому будет не все равно, что с тобою происходит. Вот только как это все возможно сейчас, когда я нахожусь в другом мире, далеко от дома и пытаюсь спасти свою планету?

Видимо я что-то пропустила в этом мире, я не представляла, что кто-нибудь согласится с постоянной пропажей девушки из своей жизни. Ведь жить так, как я жила до этого у меня уже не получиться, и если придется постоянно прыгать по мирам, то я сама себе больше не буду принадлежать. А значит не смогу удержать рядом с собою кого-нибудь еще, ведь я даже не уверена, что смогу вернуться обратно. Все это были правильные мысли, но стоило какому-нибудь молодому человеку улыбнуться мне, они все улетучивались, будто никогда меня и не посещали. Орнелла видела, как я смущаюсь чужих взглядов, но отнесла это за счет того, что я долго просидела взаперти и не наработала навык общения, может она была в чем-то права. Как же много народа гуляло по улицам, но мне сообщили, что это еще мало, обычно приезжих бывает еще больше, они заполняют собою весь город. В такие времена местные жители стараются спрятаться в своих домах и только плавают на лодках за продуктами, чтобы пополнить их запасы. Я не могла себе такое представить, даже если меня принял этот город, то, что говорить обо всех остальных. Вернувшись обратно, пришлось засесть за перевод, мне оставалось немного, пора было двигаться дальше. Свой листок я уже перевела, оставалось еще немного перевести их текст, хотя понимание перевода уже присутствовало. Последнее письмо отца девушки, оно считалось дарительным, вот только предмета дарения я так и не нашла в тексте, я решила уточнить у старичка. Он долго смеялся, поскольку тоже не нашел предмета, на который ссылается отец девушки, а они уже почти заложили дом и надеялись на этот подарок. Позвав Орнеллу, я попросила ее перечислить все, чем владел ее отец, но она потерялась в догадках, поскольку он все продал.

Тут явно скрывалась какая-то загадка, раз человек все продает и посылает дочери прощальное письмо, в котором говорится о дарении, значит, он что-то подарил. Вот только нам нужно найти, что же это такое, на что он потратил почти все деньги, которые выручил, жалко, что эту загадку никто не видел. Я покрутила письмо, больше ничего на нем не было, ни единой зацепки, может, дело было не в письме, осторожно поинтересовавшись конвертом, я получила на руки и его. Мне это не помогло, он был достаточно обычным, а больше ничего отец ей не присылал, как такое возможно? Куда же ушли деньги от покупки дома, ведь там была довольно приличная сумма, поинтересовавшись, где он жил, я поняла, насколько она была приличной. Орнелла ушла вместе со старичком, я еще раз взяла в руки конверт, он был отправлен совсем из другого места, нежели она только что сказала. Взяв конверт и письмо, я отправилась в библиотеку, на карте будет хорошо видно, близко ли находятся эти места жизни и отправки письма. Они находились достаточно далеко, зачем ее отцу было ехать на другой конец города, чтобы написать и отправить письмо, может, разгадка скрыта здесь. Почитав историческую справку, я узнала, что именно там стояли дома переселенцев, владеющих тем языком, на котором написано письмо. Что же объединяло эту семью с теми поселенцами и почему письмо написано на их языке? Мне пришлось снова искать Орнеллу, вот только она не знала ответа, отец ей часто рассказывал сказки, а потом даже прислал книгу, вот только детям она не смогла ее прочитать, она была тоже на этом же языке. Сказки были странные о разных людях, которые долго странствовали и осели в стране, где никто не чтил их культуру. Пришлось нам поискать эту книгу, она оказалась у детей, те рассматривали картинки в книги и не знали, что скрывает текст. Я не смогла его перевести, он был более древним, это даже не были детские сказки, а какие-то описания, мне пришлось показать книгу старику. Он чуть было не расцеловал меня, это оказалась древняя реликвия, книга их народа, к которому, видимо, относилась и сама Орнелла. Вот только в конце был слишком толстый переплет, позвав хозяйку, мы аккуратно отодрали последнюю страницу. В обшлаге лежали тонкие золотые пластины с драгоценными камнями, наследство дочери отец передал весьма оригинально.

Таким образом, дом был спасен от разорения, странно, что присланное богатство постоянно находилось внутри, но никто не мог понять этого из текста письма. Девушка благодарила меня и даже хотела подарить часть золотой пластины, но я отказалась, мне было достаточно расшифровки этого письма. Ведь благодаря переводу, я начала лучше понимать свой текст и стала на шаг ближе к библиотеке. Плохо, что эти тексты не знал старичок, на всякий случай я показала ему часть переписанного текста, но он ничего не вспомнил. Так бы мне было еще проще найти нужные книги, из которых понадобятся лишь отдельные абзацы или даже слова. Ведь наверняка библиотека была достаточно большой, а я пока не представляла, как мне там найти их. Может быть, мне поможет та библиотека, куда я хожу, ведь она не только находила книги, которые хранила сама, но могла найти те, что были спрятаны в других мирах, правда не совсем стандартным способом. Такое допущение принесло мне успокоение, хотя бы у меня появился некий план действий, следуя ему, возможно, я найду ответы. Меня тут больше ничего не держало, пора было уходить, но вот как это сделать, я не представляла, червоточины появлялись сами по себе. Только ближе к вечеру, я поняла, что не нахожусь на том месте, откуда пришла, ведь картина написана на площади, а значит и портал появится там. Мне пришлось быстро, незаметно собраться и, оставив записку и книги, уйти, благо солнце еще не село, я аккуратно выбралась из дома и по улочкам прошла к площади. Там меня уже ждали, пузырь надулся, а его края переливались под последними лучами, мне оставалось лишь сделать шаг.

Музей встретил меня тишиной и чистотой, я даже растерялась, обычно так в нем было так спокойно лишь по утрам и вечерам. Что же было сейчас, и как много времени я отсутствовала, казалось, этого не знает никто, за окном было еще темно. Наконец-то появились первые работники музея, наступало утро, приближалось время открытия, солнце вставало над горизонтом. Я решила пока уйти вниз, следовало немного попозже отпроситься и съездить домой, а до тех пор лучше, чтобы меня не видели, это могло вызвать лишние вопросы. Спрятавшись среди других картин, я старалась и не дышать на всякий случай, но это мне не удалось. Дышать требовалось постоянно, благо что меня все же не нашли, следуя за источником такого шума, никто не обращал на это внимания. Но мне то казалось, что я дышу так громко, что могу выдать свое местоположение, благо мне только это казалось. Переждав немного, я поднялась и отправилась к себе, приступив к работе, как ни в чем не бывало, закончив картину, я пошла к начальству. Конечно, меня отпустили, даже не удивившись, слишком часто я сидела на работе допоздна, тем более я пообещала, что вернусь. Бабушка меня встретила с упреком, но она уже поняла, где я отсутствовала, правда я во второй раз не появилась ночевать, что было весьма странно. Она внимательно на меня посмотрела, и тут ее озарило, я путешествовала, вот почему у меня потерянный вид, и мне не хочется спать, проведя ночь на работе. Я подтвердила ее правоту, теперь мне казалось странным то, что все это нужно скрывать, тем более что я могла спасти планету. Объяснив все ей, я аккуратно стала просить ее совета, ведь мне нужна была помощь, пусть даже и теоретическая. Правда письма я пока решила не показывать, только спросила про картины, но помочь с ними она мне не смогла, хотя я и не рассчитывала на это, скорее это был обманный маневр, чтобы вовлечь ее в мои изыскания.

Времени оставалось все меньше, включив компьютер, я задала все тексты, что смогла перевести, может он сможет найти книги, в которых они упоминаются. Оставив в комнате все так, как и было до меня, я запоролила монитор, предоставив тем самым ему достаточно времени для поиска. Теперь, аккуратно выбравшись из комнаты, я отправилась в библиотеку, может быть, ответ будет ждать меня там. Правда, его поиск был достаточно продолжительным, я обрушила своими запросами все поисковики, но все оказалось безрезультатно. Весьма странно, что в такой большой библиотеке не нашлось ни одного упоминания из всех этих обрывков. Может быть, я задавала неправильно свой вопрос, но переформулировать его я не могла, поскольку не знала как. Я отдавала себе отчет, что все будет, не так просто, но провести в той загадочной библиотеке полжизни была не намерена. А по сути, получалось именно так, ведь я не смогла найти ни одну книгу с таким текстом, а значит, мне придется искать их уже на месте, просматривая каждую книгу с полки. Хотя одной жизни тут явно не хватит, мне их нужно было несколько, чтобы найти ответ, но может, пока еще рано было его искать. У меня были не полные тексты, найти что-либо по таким обрывкам было бы очень сложно, я решила отправиться дальше и найти еще один перевод, может тогда все будет понятнее. Остановив бесполезный процесс поиска, я задала название очередной картины, тут поиск оказался более удачным, показав мне девушку, сидящую у окна. От ее красного платья веяло стариной, посмотрев на ее название, я вспомнила, что видела этот портрет в запасниках. Нужен был только предлог, чтобы проникнуть туда, придумать его с ходу не получилось, и я решила действовать по обстоятельствам. Вернувшись на работу, я позвонила домой и предупредила бабушку о том, что мне дали новую картину над которой придется повозиться.

Мне действительно ее дали, вот только она рассыпалась на глазах, мне нужны были специальные условия, которые находились около запасника. Там картины находились на консервировании или готовились к перевозке, поэтому такому месту было дано специфическое название. Но оно не означало, что картины хранились там, скорее это был набор специальных условий, своего рода стратегический запас. Если бы разрешили водить экскурсии в запасник, студенты бы много узнали, как хорошего, так и плохого. Ведь помимо холодильника, просушки и ветра для уничтожения вредителей, там еще находилась мини лаборатория. В ней не только разрабатывались новые краски, но и проводились реставрации некоторых картин, поскольку внутри условия были практически идеальными. А палитре красок мог позавидовать даже профессор, правда не все они были безопасными, нам приходилось воссоздавать древние палитры со свинцом и другими столь же вредными примесями. Я отдавала себе отчет, что часть картины пропадет при переноске, поэтому сфотографировала ее на специальный аппарат. Теперь я могла восстановить большую часть картины, если она вдруг развалиться, а еще смогла определить тип и цвет краски. Получить лабораторию с такой картиной оказалось легко, вот только реставрацию пришлось начать с того, чтобы закрепить оставшийся слой на холсте. Только после этого я смогла подобрать краски и приступить к самому процессу реставрации. Закончила я достаточно поздно, большинство сотрудников ушло домой, но это мне было только на руку.

Я всегда любила одиночество, мне конечно, не чужды были и компании, но в них мне чего-то не хватало, хотя я может просто не встречала интересных людей моего возраста. А теперь, когда я начала путешествовать, мне вообще сложно будет завести друзей, ведь объяснить, куда я пропадаю слишком трудно. Меня даже не понимают родные, близкие люди, что тогда говорить о посторонних, которым вообще все равно, что у меня происходит. Оставив картину, я отправилась в запасник, бродить по нему было весьма проблематично из-за разбросанных везде полотен в футлярах. Благо, я четко помнила то место, где в последний раз видела картину, туда я и отправилась. Правда, полотна уже не было на том месте, пришлось поискать вокруг, когда разбирают картины, то особенно не следуют инструкции. А она гласит, что надо положить картину на то же место, откуда ты ее взял, чтобы последующие искатели смогли найти свою пропажу. Тут же мне пришлось перерыть всю комнату, чтобы отыскать свою даму, сидящую у окна, а она ничем мне не помогала. Даже портала не возникло рядом с нею, что было весьма странно, но могло быть правдой, если бы ее здесь не было. Однако она была, я знала это и удача вскоре мне улыбнулась, около дальней стены я увидела что-то бардовое и отправилась туда. Та картина, что я искала, стояла именно там, дама в красном платье сидела, вышивая ковер, хотя может это был и не он. Слишком тонкий кусок материи получался на выходе, явно не такой широкий, как ковровая дорожка, да и тематика был весьма специфическая. В кружочках изображалось нечто, похожее на  гербы, но таковыми не являющееся. Я бы не смогла точно сказать, тем занимается эта девушка, такое я видела впервые, но мне почему-то эти кружочки на полотне напоминали гобелены или салфетки, которые можно был подстелить под вазу.

Пейзаж на заднем фоне удивительно походил на тот, что я реставрировала, забрав картину в стеклянном футляре, я вернулась обратно. Сравнив оба полотна, я поняла, что оказалась права, состав краски на них был одинаков, да и замок казался похожим. Может, это был вид с разных ракурсов, а может просто в те времена строили однотипные замки. В этот момент ко мне заглянула одна из кураторов музея, с недавних пор она сама обходила кабинеты и реставрационные. Увидев, что от моей картины мало что осталось, но в моих руках была похожая, которая поможет мне в восстановлении, она разрешила ее взять и открыть. Получив разрешение, мне стало проще, теперь открывая полотно, мне не нужно было испытывать муки совести. Заняв второй стол, я изучила состав краски, тем самым подтвердив свои подозрения относительно схожести картин. Странным показалось только то, что такое сложное и старое полотно доверили мне, ведь я была еще далека от стадии профессионала. Может кто-то перепутал картины, но если это была ошибка, то виновата в ней явно не я, осторожно настроив прибор, мне стал известен связующий элемент. Ведь иногда краски наносили на уже подготовленный холст, в основном покрытый специальным составом, в который входили разные элементы. Некоторые отвечали за яркость, другие за хорошую сцепляемость с тканью, а часть за красочность, причем не всегда эти элементы достигали той цели, которую на них возлагали. Пришлось повозиться, чтобы полностью повторить состав красок, но я столкнулась с другой проблемой, их наносили на влажную основу, может, поэтому картина и раскрошилась. Но мне нужно было повторить все точь в точь, поэтому пришлось класть основу и сразу краску, хотя изначально ложился слой основы целиком, а затем наносились уже мазки. У меня происходило смещение мазков, зато картина получала более насыщенные тона и довольно скоро приобрела законченный вид. Теперь я была немного свободна и могла рассмотреть ту картину, на которую указывало письмо.

Девушка в красном платье смотрела куда-то вдаль, ее руки в бардовых рукавах были закинуты за голову. Перед нею на древнем станке находилось полотно с миниатюрами, напоминающими гобелен, которое я и приняла за ковер. Скорее всего, меня ввел в заблуждение как раз станок, нити были натянуты сверху вниз, а посередине ходил челнок. Один раз я видела такой же станок на картинке в книге, только там шили ковер и вместо обычных нитей были натянуты шерстяные, что придавало ему дополнительный объем. Сейчас же челнок спокойно лежал на ее коленях, решив отдохнуть вместе с хозяйкой, причем рядом с запасной нитью. Деревянная втулка станка была поднята, чтобы избежать неверного движения, и только красная нить сиротливо висела в стороне, на деревянной балке, ожидая своего использования. Около кресла, на котором сидела хозяйка, стояла специальная деревянная тренога для разматывания ниток. Девушка сидела около круглого зеркала, в котором и отражалось окно, я чувствовала поднимающийся оттуда сквозняк. В зеркале отражался сам станок с тканью и изображенным на ней узором, окно с колоннами, больше похожее на анфиладу и вид из него. Большой замок или укрепленные башни города, я не могла точно определить с такого расстояния, вставали на другом берегу реки, перейти на который можно было лишь по сгорбленному мостику. По этой стороне реки прогуливалась молодая пара в синих одеждах, они не обращали  никакого внимания ни на что вокруг. А река несла свои воды, разливаясь во всю ширь своих берегов, ее подгонял ветер, попутно теребя флаги на верхушках башен. Думала ли девушка о ветре в этот момент, о кусте и деревьях, что росли вдоль реки, или о молодой паре, пока было неизвестно. Она могла просто сидеть, отложив на миг свою монотонную работу, или задуматься об уборки в комнате, по ее лицу это сложно оказалось прочитать. Единственное, что я понимала, сидя перед холстом и отложив кисть, это то, что сквозняк оттуда усилился и мне стоит надеть свой балахон.

Только после этого показался портал, проверив который, я сделала шаг внутрь, решив, что мое появление не испугает задумавшуюся девушку. Все так и произошло, она решила, что я вошла в дверь, поскольку та оказалась за моей спиной. Боюсь даже представить, что бы было, если бы я не угадала местоположения двери в незнакомом доме. Хотя она так погрузилась в свои мысли, что вряд ли бы заметила присутствие одного или больше человек в доме. Да и наверняка не стала бы сопоставлять, откуда конкретно я пришла, даже если бы я просто возникла из воздуха, но это мне, просто повезло. Впредь следовало быть аккуратнее, ведь я могла появиться не перед  задумавшейся девушкой, а попасть на какого-нибудь бдящего молодого человека, или того хуже, тогда меня захотят изучить, или убить, чтобы овладеть моим даром. Вдруг какой-нибудь маниакальный ученый сможет поймать меня в ловушку, ведь я не соблюдаю мер предосторожности. Нос опять почуял присутствие дыма, хотя здесь его не было и никак и не могло быть, я потрясла головой, чем вывела девушку из задумчивости. Теперь она удивленно посмотрела на меня и предложила сесть рядом, что я и сделала, аккуратно подвинув разложенные на стуле нитки. Она представилась, такое красивое имя Лейла наводило на мысли о восточной сказке, хотя мы были достаточно далеко от нее. Мое имя Кристина тоже показалось ей странным и загадочным, но так нас назвали наши родители, ведь мы не сами выбирали себе имена. Я не знала, как начать разговор, ведь мне следовало вытянуть достаточно много из этой девушки, вот только что конкретно, я не представляла себе. Осторожно заговорив про ее работу, мне удалось выяснить, что это были на самом деле гобелены, ей заказали расписать гербами два обреза ткани. Но ей удалось уговорить работодателя, что их проще и красивее выткать их целиком, что она как раз сейчас и делала.

Похвалив ее тонкую и ювелирную работу, я вернулась к нашим именам, но там не за что было зацепиться. Может, сами гербы, я стала аккуратно расспрашивать о них, но она сама не знала точно, что они означают. Я попала в какой-то тупик, эта девушка должна была мне передать информацию, но я не знала, как правильно построить свой вопрос. Так бы я и сидела просто так, не зная где искать ответ, если бы мой взгляд не зацепился за стоящий на полке словарик, он был самописный, с вложенными страницами. Видно было, что девушка переводит какой-то текст, а для этого требовался весь запас знаний, причем не только ее. Выписки, статьи, письма чего только внутри не было, правда, обычной карты там не существовало как класса, ее вытолкнули за ненужностью. Странно, что я начала искать карту, зачем мне она понадобилась, я и сама не знала, но может быть мне пригодиться помощь этой девушки как переводчика. Я спросила ее об этом, она мне с радостью показала текст перевода с какой-то старинной книги, но этот язык оказался мне не знаком. Спросив ее про этот язык, я поняла, что поставила девушку в какой-то тупик своим вопросом, она не знала, как ответить правильно, тут спряталась тайна. Тогда я сказала, что не смогу помочь, раз не знаю этого языка, на что получила ответ, что его никто не знает, очередь удивляться наступила у меня. Раз этот язык никто не знает, то откуда появилась книга, ведь она кем-то написана, не могла она взяться из воздуха, или из такого места, про которое никто не знает. Вот тут меня и осенило, надо было только аккуратно спросить девушку о том месте, откуда появилась книга, чтобы не смущать ее еще больше и не выдать себя.

Я начала строить разговор от обратного, ведь для перевода нужно было найти словарь и упоминания о языке, на котором написана книга. Осторожно заглянув внутрь одной страницы, я удивилась датировке письма, оно явно путешествовало во времени. Такой вывод напрашивался сам собою, поскольку год там стоял даже не тот, из которого появилась я, а на несколько лет позже. Совсем не понятное явление, может датировка хромала, но ведь оно оказалось единственным, которое я понимала, не напрягаясь, ведь оно было из моего времени. Как раз это письмо ей было не понятно, язык очень сильно изменился за это время, ведь между сидящей на стуле девушкой и мною лежали столетия. Вот только это знание мне ничего не говорило, на первый взгляд в письме ничего не содержалось, кроме напутствия сыну. Единственный вариант, который напрашивался сам собою, это то, что оно было зашифровано, но зачем, какая такая информация там находилась. Я стала рассматривать ее записи дальше, сомнений в том, что книга была из библиотеки у меня больше не оставалось. В словаре просматривалась вся ее история от тевтонских рыцарей до разрушения Земли, а это значит, что сама библиотека находилась именно там, на нашей голубой прародительнице. Разгадка была слишком простой, из курса истории я знала только одну библиотеку, которую никто не мог найти, это была александрийская библиотека. Приблизительно я знала, где она находилась, но точно, о ней не знал никто, даже состав книг был неизвестен. Вот тут и выпало из словаря еще одно письмо, которое мы пропустили, едва раскрыв его, я поняла, что напала снова на след, там был шифр, поскольку оно было ответным от сына к отцу. А все имена и обстоятельства оставались прежними, посвятив Лейлу в это, мы поняли, что лучше пока работать сообща. Она меня временно поселила в своем доме, в отдаленной комнате, оставив мне оба письма для расшифровки. Теперь мне было чем заняться, посвятив вечер музею, ведь она меня не будет искать сразу, ночь я провела над письмами.

В музее меня никто не ждал, он был уже закрыт для посещений, благо я сразу оказалась внутри, а не снаружи. Я даже не задумалась, как смогла перенестись без портала, просто зная, что мне нужно оказаться именно там. Картина давалась мне тяжело, причем именно на своей начальной стадии, поскольку я никак не могла подобрать цвет правильно. Но я не задумывалась об этом, стараясь попасть в цвет полотна, хотя у меня не получалось даже приблизиться к нему, тогда я постаралась взять за основу соседнее. Дело сдвинулось с мертвой точки, по крайней мере, мне удалось подобрать тон облаков, но в цвете неба не хватало буквально одного тона, чтобы оно обрело свои краски. Вот только мое время закончилось, я перенеслась молниеносно обратно, также, не прибегая к помощи червоточины, теперь пришла пора писем. Хотя я просто засыпала над ними, но мне все же удалось найти правильный шифр, вот только перевести весь текст времени уже не было, я уснула прямо над столом. Лейла вошла в мою комнату, она покачала головой и позвала слугу, вместе они меня переложили на кровать, укрыв одеялом на всякий случай. Хорошо, что было достаточно темно, чтобы рассмотреть мое одеяние, это бы вызвало лишние вопросы у слуги. Мне казалось, что девушка и так догадывалась, что я совсем не та, за кого пытаюсь себя выдать, но как сделать так, чтобы меня нельзя было отличить от остальных, я не знала. Не смотря на то, что я не выспалась, мне пришлось встать с первыми петухами, все-таки я обещала закончить перевод к утру. Я чувствовала, как время уходит сквозь пальцы, словно песок, вот только задержать его я не могла, это было не в моих силах. Почему мне так сложно, ведь наверняка есть более простой вариант спасения, хотя я его себе не представляла, на минуту закрыв глаза, я его увидела. Слишком простой и неприемлемый для меня, всего лишь нужно перейти в другую реальность, там, где планету не терзают внутренние процессы. Вот только там ко мне может быть другое отношение, другая жизнь, люди, что окружают каждый день, ведь это совсем другая история. Но главное, там могло не оказаться моей бабушки, самого близкого мне человека, я открыла глаза и покачала головой, такого «спасения» я не хотела.

Шифр был достаточно прост, нужно было только исключить повторяющиеся слова в обоих письмах, тогда обнажался истинный текст. Он тоже был поучительный, но относился скорее к правильному выбору слова в тексте, нежели к воспитанию детей. Мне он ни о чем не говорил, а вот Лейла очень радовалась переводу и что-то записывала по ходу моего зачитывания. Только после этого она показала мне часть текста, интересно, что он повествовал о путешественниках и спасении мира. Если применить правильное расставление слов, которое я смогла извлечь, то этот текст можно будет прочитать полностью. Вот только перевод был не совсем удачен, поправив его, я осознала, что девушка сама хочет путешествовать, но, не имея таланта к этому, ее ожидает большое разочарование. Мне пришлось напрямую сказать ей, что пройдя в портал, можно оказаться где угодно, а вот потом ты мог и не выбраться оттуда. Готова ли она рискнуть своей жизнью ради призрачной мечты? Было видно, что мои слова заставили ее задуматься, раньше она бы ответила мне, что это главная ее мечта, но теперь она стала замужней дамой. Настала пора принятия решения, пустить всю свою жизнь под откос, или жить по-прежнему, зная, что твои мечты возможны, но ты сама от них отказалась. Благо у меня не было такого выбора, но моя жизнь и не была такой полной, как ее, я могла потерять только бабушку, тогда, как она теряла мужа и ребенка. Мне было проще с одной стороны, но сложнее с другой, передо мною никакого выбора не стояло, но именно это меня и возмущало. Возможно, я бы его и сделала и отправилась путешествовать по мирам, но никто мне такого не предлагал во взрослой жизни. Я чувствовала, как колышутся чаши ее весов, она не могла никак решить, что делать, продолжать идти за мечтой, или расшифровать книгу и забыть обо всем. Я пока не стала говорить, что от ее решения зависит судьба ее мира, муж наверняка будет искать ее и обнаружит частично расшифрованную книгу. Попытавшись открыть портал, он отправит планету в черную дыру, которая ее и уничтожит, но пока всего этого можно было избежать.

С чего я все это взяла, я и сама не знала, но твердая уверенность в своей правоте не покидала меня, сейчас от ее выбора много всего зависело. Вот только от мечты было не так просто отказаться, весы качнулись совсем не в ту сторону, мне нужно было сказать что-то такое, чтобы ее решение было более ответственным. Тогда мне на помощь пришли гравюры, которые она изготавливала, на них мне удалось объяснить принцип действия червоточин. Лейла очень озадачилась тем, что мосты появляются на недолгое время, а потом исчезают, и только дар помогает находить их снова. Если бы я не видела эти порталы, то никогда бы не смогла по ним перемещаться, про это тоже упоминалось в тексте, в портал можно попасть, почувствовав сквозняк. Вот только обратного ветра ты не заметишь, поскольку его и нет, путь домой я находила только по свечению краев червоточины. Не видя их, попасть обратно, было невозможно, особенно для того, кто не был избранным и действовал по наитию. Лейла расстроилась, она так хотела посмотреть на чужие миры, но ведь некоторые из них находились совсем рядом, стоило только быть чуть более внимательными. Картины были воротами в другие миры, их изображали не просто так, девушка согласилась с этим заключением, от некоторых картин у нее все трепетало внутри. Она никак не могла понять, с чем это связано, теперь же я дала ей подсказку, которую трудно было не почувствовать. Она была очень рада этому, ведь теперь можно было хотя бы так прикасаться с иным мирам. Поразмышляв еще немного, Лейла все же отказалась от своей мечты, все-таки здесь был ее дом, а гоняться за призраками прошлого больше не ее удел. Мне стало интересно, про какие призраки она толкует, вот тогда я и узнала, что мама Лейлы была путешественницей, много рассказывала ей про другие миры. Она надеялась, что дочь будет такой же, как и она, не задумываясь о том, что она вообще-то была обычным человеком. Вот откуда все эти письма, дневники и тексты, видимо книга тоже осталась от матери, но девушка меня разубедила, мать ее нашла в каком-то древнем магазине, поэтому и начала путешествовать. Ей захотелось самой увидеть все то, о чем там было написано, она понимала текст без перевода и часть переписала для дочери, когда стало понятно, что она не может перемещаться по червоточинам. Мне было жаль эту наивную девушку, которая всего лишь следовала за мамой, но ее желание могло сотворить много бед, поэтому проще ей было отказаться от него.

Ее мать обладала даром, таким же, как и я, поэтому она могла видеть другие миры и уходить в них, книга тут была совершенно не при чем. А читать ее она могла не потому, что та была волшебной, а потому, что женщина была путешественницей. Я не знала, откуда берется этот дар, и почему мы можем общаться на одном языке с разными людьми из разных эпох, но возможно это тоже был дар путешественника. Ведь оказавшись в другом мире без умения общаться, ты можешь выдать себя, никто не любил неизвестных пришлых людей, чьи цели не были известны. А наши цели не знали даже мы сами, так что не могли рассказать о них, лишь иногда была известна общая цель, задание, которое на тебя возложили, как это произошло со мною. Лейла решила помочь мне, я слишком выделялась из толпы, обнаруживая свою отличность ото всех, но ведь я только начинала путешествовать, у меня еще не было мощного навыка скрываться. Книга и мамины записки могли мне помочь, может это и была цель моего появления здесь, а ее целью было мое обучение. Точно ответить так ли это, мы не могли, но чувствовали, что именно для этого и встретились, конечно, помимо спасения своих планет. Решив развить навык скрытности в реальных условиях, мы решили тренироваться прямо в городе. Я уходила в толпу и смешивалась с нею, но мои попытки не были удачными, Лейла всегда меня находила, поднимаясь на вершину башни. Она пыталась мне помочь, находя разные техники, которые применялись для ухода от преследователей, мы подняли все записи ее матери. Мы изучали и старинную книгу, чтобы понять, как путешествуют другие, почему их никто не находит и они не попадаются в чужие руки. Но книга не давала нам ответов, а только ставила новые вопросы, чтобы мы сами находили ответы на них и на свой главный вопрос. Все оказалось совсем не так просто, как мне думалось в начале, помимо всего прочего меня ждали бабушка и картина, которая тоже оказалось весьма трудной.

Разрываясь между двумя мирами, я пыталась успеть все на свете, но, конечно, это было нереально. Осознание что я делаю что-то не так, присутствовало постоянно, но ответ появился только в мастерской, когда я смешивала краски, наверное, уже пятидесятый раз. Небо так и не получалось, а все остальное я уже отреставрировала, но в этот раз все было по-другому, за окном сгустилось ночь, а мое бело-синее небо было слишком ярким. Меня просто озарило, зачем же я так мучаю бедный холст, оставив все, как есть, я могу просто его состарить, тогда краски сами собою поблекнут и станут такими же, как на соседней картине. Дело было не в составе, а в способе нанесения, я заретушировала картину, и цвет неба стал неожиданно именно таким, как я и добивалась все это время. После этого я задумалась, может мне не следовало скрываться, представляясь другим человеком, может, следовало быть самой собою. Я же постоянно с картинами, я их реставрирую, почему я не могу этим заниматься и в других мирах, ведь это всегда была востребованная профессия, так же как и просто художник. Может не во всех она существовала, но представляться странствующим художником было бы куда проще. Найдя такой выход из ситуации, я успокоилась и стала ощущать себя в толпе таким же ее членом, как и все остальные люди, Лейла не смогла меня отыскать в этот раз. Теперь я была готова идти дальше, она отдала мне старинную книгу и попрощалась, я прихватила еще несколько записок ее матери, чтобы расшифровать книгу. Теперь никто в этом измерении не сможет открыть портал, ее мир был спасен, а я получила новый сборник текстов. Все произошло согласно какому-то плану вселенной, даже картина, оказавшись переданной мне по ошибке, сыграла свою роль. После ее реставрации мне стали доверять самые ценные полотна и самые дряхлые, зная, что я могу с ними справиться.

Теперь мне стало гораздо проще перемещаться между мирами, ведь я могла спокойно сказать, кем я являюсь, а то, что мне всегда приходилось придумывать, меня сильно угнетало и расстраивало. Ведь я ненавидела врать и обманывать других людей, что мне автоматически приходилось делать, придумывая более правдоподобные варианты моего присутствия и одеяния. Это же самый первый вопрос при встрече, кто ты и откуда здесь появился, а я не всегда могла на него ответить. Обычно он меня ставил в тупик, поскольку я и сама не знала вариантов ответа, а придумать так быстро объяснение не могла. Бабушка больше всех радовалась моему возвращению, я не только закончила картину, но и вернулась из очередной червоточины. Полотно с Лейлой я сдала обратно в запасник, как мне не жаль было с нею расставаться, но этот момент настал, жаль, что обнять ее на прощание было весьма проблематично. С самой девушкой мы уже обнялись и простились, теперь в моем списке оставалась последняя картина, она еще находилась на этой планете, в отличие от всех остальных. Основную массу успели уже вывезти, по крайней мере, все те, что попали в мой список, были или потеряны, или вывезены. Эта последняя картина из списка не хранилась в музее, а находилась в частной коллекции, которая тоже готовилась к отправке. Мне нужно было как-то познакомиться с ее владельцем и, попросив разрешения посмотреть на картины, оказаться вблизи нужной. Тут должны пригодиться связи бабушки, но вот только как убедить ее помочь, она же настроена против моих путешествий.