Странное время. Глава 3. В больнице

Время действия - 2020 год.

- Что это она всё время сознание теряет?

- С сосудами, видно, что-то. После операции ей дадут направление в неврологию.

Дарья лежала на кушетке, а над ней хлопотали Гульнара и полненькая круглолицая девчушка в синих штанишках и цветной рубахе.

- Ну, вот и вы и вернулись в сознание! – весело прощебетала девушка. – Не теряйтесь больше.

- Спасибо, Ирочка! – ласковым голосом сказала ей Гуля.

- На здоровье! Если что – зовите! – и Ирочка выпорхнула из комнаты.

- Это кто? – тихо спросила Дарёнка.

- Это санитарочка наша, Ира. Помогла мне вас с пола поднять да на кушетку уложить, - улыбнулась Гуля.

- Это вы правду сказали, что сейчас... две тыщи двадцатый год?

- А что, есть причины не верить?!

- Доктор, вы понимаете... Я не знаю, как это может быть. Только родилась я в тыща восемсот восмездит четвертом году. И сейчас должен быть тринадцатый год. Тыща девятсот тринадцатый. И правит у нас император Николай Лександрыч. Какой такой две тыщи двадцатый?

Гульнара внимательно посмотрела на Дарью, помолчала.

- Книжки читать любите? – наконец спросила она. – И кино про старые времена смотреть?

- Книжки? Грамотная я. Читать-писать научена. Только некогда мне книжками заниматься.

- Подойдите к зеркалу, посмотрите в него, - Гульнара махнула рукой в сторону раковины в углу. – Кого вы видите?

Дарья кинулась к зеркалу. В нем она увидела своё отражение. Себя. Такую, какой всегда и была – русые волосы, свернутые на затылке в тугой узел (только где платок?), светло-серые глаза, губы – все черты лица её, Дарьины.

- Я это, я.

- Хорошо. Одежда на мне какого цвета?

- Красного.

- Время года какое сейчас?

- Так лето же!

- Отлично, - Гульнара озабоченно смотрела на Дарёнку. – У вас, судя по всему, проблемы с памятью. Бывает. Как поется в песне, то, что было не со мной, помню. Вам не нужно зацикливаться на этом. Проверитесь у специальных врачей, полечитесь. Постепенно пройдет. Ну, а если не пройдет... придется пройти обследование у психиатра.

Психиатр? Её считают сумасшедшей? Дарья сникла. Про психбольницы она слышала. Попадать туда она совсем не желала. Образ помешанной старухи со спутанными волосами и мутным взглядом, сидящей под замком в холодной палате с решетками на окнах, приводил её в ужас.

Нет! Она должна, она обязана вернуться домой, к детям. Произошло что-то странное и страшное. Каким-то образом она выпала из своего времени и попала в чужое, незнакомое, пугающее. Если её отправят в психлечебницу, то она не сможет воротиться назад. Значит нужно затаиться и ждать. Привыкнуть к тому, что её теперь окружает. Научиться тому, что не умеет. И молиться. Господь милостив, не оставит её. Он поможет, Он обязательно поможет ей!

- Не надо, - тихо сказала Дарья.

- Не волнуйтесь и ни о чём не переживайте. После того, как решится проблема с вашей грыжей, вас обследуют специалисты другого профиля – проверят сосуды головного мозга, назначат лечение. Судя по вашим обморокам, это вам необходимо.

- Поняла.

- Ну, раз поняла, то идите в отделение. Вещи ваши санитарка уже отнесла. Идите по коридору на пост, там вам скажут, что делать.

Дарья послушно вышла из кабинета. Ещё бы знать, что такое пост! Нешто спросить у кого? Навстречу торопливо шла девушка в белых штанах и рубахе.

- Милая, помоги мне, сделай милость! Велено мне на пост идти, а где ж его найти – не знаю.

- По лестнице поднимайтесь! – девушка махнула рукой.

Вон что! Лестница богатая, мраморная. Неужели для простого человека такая красота доступна стала?

На верхнем этаже коридор длинный, вдоль одной стены окна. Дарёнка украдкой заглянула в проём – внизу двор, по которому снуют странно одетые люди. Забор – массивный, чёрный, кованый. За ним улица, шумная и суетливая. По дороге носятся низенькие блестящие повозки без коней. Должно, автомобили. Наслышана была Дарья о таком чуде. Только в тринадцатом году их так много не было. А здесь – вона, места на дороге не хватает.

Вдоль второй стены – белые двери. На одних стеклянные оконца, только стекла мутные, иные вовсе без окон. А где же пост? Наверное, там часовой стоять должен.

Но часового видно не было. Дарья прошла ещё немного и увидела уютный уголок – диваны, не совсем новые, но вполне себе годные, стол со стулом. Рядом в большой кадке стояла огромная китайская роза, верхние побеги которой упирались в потолок. Крупные ярко-красные махровые цветы покрывали её ветви. Эх, красота! Точно такая же была в доме у батюшки Мефодия. Уж очень гордилась попадья своей розой, холила её и лелеяла. Только куда там её цветку до этого! Смотри-ка, настоящее дерево вымахало. И как это его сумели вырастить таким большим?

- Что вы хотели? – резкий окрик вернул Дарью к действительности.

Голос доносился из ближайшей двери. Даренка заглянула в неё и увидела два ряда кроватей. На одной из них лежала толстая молодайка в малиновой рубахе и таких же штанах. Рядом с кроватью белая стойка с прицепленной вверху бутылкой. Из бутылки тянулась трубка, нижний конец которой был приколот к руке молодайки.

- Говорю, что вы хотели? – недовольно переспросила бабёнка в малиновом.

Вот, оказывается, чей это голос. Строгая какая! Сробела Дарёнка.

- Да вот, - говорит, - велено мне на пост идти.

- Как фамилия?

- Русакова.

- Ложитесь вот сюда! – молодайка указала свободной рукой на кровать возле стены. – Пока тут лежите!

Дарёнка послушно плюхнулась на постель. Перина-то какая на кровати! И мягко, и не проваливаешься в неё. Не пух, не перо, не шерсть. А что же это такое? На солому тоже не похоже. А подушка жестковата. Как камень. Да только Дарье не привыкать. Случалось и вовсе без подушки спать. Постель покрыта бельем – бежевым в мелкий цветочек, чистым, туго накрахмаленным.

На стене над кроватью две дырочки, оправленные в рамочку – то ли костяную, то ли из хорошо отполированного дерева. Для чего они? Такие же дырочки на противоположной стене. Надо будет присмотреться, что с ними делать.

В соседнем ряду лежит на кровати сухая, но довольно крепкая старуха. Смотрит пустым взглядом в окно, на покачивающиеся за стеклом ветки огромной сосны.

На другой – девчушка молоденькая. Лежит, перед собой пластинку держит, смотрит на неё пристально. Должно быть, это зеркальце у неё. Девчонка временами улыбается, пальцем в отражение тычет. Чудная какая – на себя налюбоваться не может. И не сказать красавица, обычная вроде девица.

- Мариииинааа! – вдруг закричала толстуха в малиновом таким густым и громком голосом, что Дарья вздрогнула.

В палату вбежала худенькая женщина в белом. Видать, так положено здесь – в мужских исподниках ходить.

- Что, всё закончилось? – Марина взглянула на бутылку и принялась откалывать трубку от руки толстухи. – Варвара меня сейчас спрашивает, а что это Татьяна лежит в палате, - зашептала она с заговорщическим видом. – А я говорю, плохо ей, давление упало. А она говорит, и что вы ей поставили, а я говорю, рингера. А она – а что, рингер давление поднимает? – тут Марина перешла на писклявый вредный тон.

- Да и хрен с ней, - пробурдела в ответ толстуха. – Плевать на неё.

Однако, судя по тону, ей было далеко не всё равно, что сказала грозная Варвара. Женщины-то, которые привезли Дарью, тоже про неё вспоминали.

Марина оглянулась на Дарёнку, звонким голосом приказала:

- Лежите, сейчас я вам принесу! – схватила белую стойку и вылетела из палаты.

Тётка в малиновом, недовольно пыхтя, поднялась с кровати и вышла следом.

В комнате стало тихо, только изредка тяжело вздыхала старуха да хихикала девица, глядя в зеркальце. Странная она, конечно.

- Кто эти женщины? – робко спросила Дарья.

- Медсестры, - буркнула в ответ девчонка.

Минут через десять влетела Марина с белой стойкой в руках, которую она с громким стуком поставила у Дарёнкиной кровати, и тарелкой, формой напоминающей фасолинку. В тарелке какие-то штуки, ни на что не похожие. Быстрыми, выверенными движениями она плюхнула тарелку на тумбочку, выхватила синюю тряпку, которая тянулась, как резиновая, туго завязала её Дарье выше локтя.

- Работайте!

- Что? – не поняла Дарёнка.

- Кулаком работайте!

Дарья сжала ладонь в кулак и стала замахиваться им в сторону Марины.

- Вы что делаете-то? Никогда капельницы не ставили? Кровь из вены не брали? – заорала та.

- Нет... – испугалась Дарья.

Медсестра закатила глаза:

- Вот же дал Бог! Ладонь, говорю, сжимайте и разжимайте!

Дарёнка послушно взялась работать кулаком.

- Хватит. Зажмите и держите!

Она воткнула в руку Дарье большую булавку, прикрутила её липкими полосками бумаги. К булавке приставила прозрачную трубку, в которую вдруг полилась из руки кровь.

- Ой!!! – в ужасе закричала Дарёнка.

- Лежжать! – зашипела Марина и сняла синюю тряпку.

- Что это вы делаете? – глаза Дарьи стали огромными от страха.

- Кровь беру!

- На что???

- На анализ! – не выдержав, закричала Марина.

Что такое анализ, Дарёнка не знала. Положив трубку с кровью в тарелку, медсестра прицепила другую трубку, тонкую, соединённую с бутылкой, из которой в неё закапала вода.

- Лежите и не вздумайте вставать, махать руками, спать или ещё что-то в этом роде! – приказала Марина и вылетела из палаты.

Медленно тянулось время. Капала вода в бутылке. Куда она капает? Получается, что в её, Дарёнкино, тело. А зачем? Воду можно и просто так попить. А может быть, это лекарство? Правильно! Это лекарство. Да, да, ведь свёкор-покойник, упокой Господи, рассказывал, что в госпитале ему делали уколы. Значит, уже начали её лечить?

Громко вздохнув, поднялась на своей кровати девица, положила на постель зеркальце. Такая молодая, а больная. Поповна, наверное – лицо умное, а на благородную даму не похожа. Форсу нет. Коса вон какая – ниже пояса.

Согнувшись и придерживая одной рукой какие-то трубки, висящие из-под подола, девица медленно вышла из комнаты.

И опять тишина. Дарья закрыла глаза. Не спать... А дрёма всё равно окутывает, укачивает.

Внезапно раздался мелодичный звук, похожий на пение музыкальной шкатулки. Дарёнка насторожилась, поискала глазами. Однако трели шли от зеркальца, которое девчонка оставила на кровати. И странное дело – оно ещё и светилось! Дарья замерла. Что же это за диковинка такая?

Но вот музыка затихла, и зеркальце погасло. И снова настала тишина.

Стукнула дверь, вошла девчонка.

- Таня, у тебя телефон звонил, - скрипучим голосом сказала старуха.

- А, хорошо! – девушка взяла в руки зеркало, посмотрела в него.

Значит, зовут её Таней. И пластинка эта – вовсе не зеркало, а телефон. Про телефоны Дарья слышала. В волости они были. А теперь, значит, они вот такими стали.

- Алло! – сказала Таня. – Привет! Да всё хорошо!

Девчонка что-то говорила, смеялась, слушала, снова говорила, а Дарья присматривалась – вдруг когда-нибудь ей тоже придется.

Время от времени заглядывала Марина, смотрела, прищурившись, на бутыль, убегала. Но вот капнула последняя капля. Подошла Танечка, покрутила на трубке какое-то колесико:

- Всё, не переживайте, я закрыла капельницу.

Снова забежала Марина, отцепила трубку, а булавку оставила на руке.

- А это? – Дарья удивленно указала на прилепленную к руке штуку.

- Вазофикс? Останется. Не дергайте его. Не бойтесь, не проколет вену.

- А кровь из него не польется?

- Не польется! – и Марина, схватив стойку, исчезла за дверью.

- И чего носится как угорелая... – пробурчала Дарья.

- Как не носиться, народу-то сколько у неё! – отозвалась старуха. – И ко всем успеть надо.

Что теперь делать? Надо смотреть, чем старуха с девчонкой заняты, за ними и повторять. Пока они просто лежали. Старуха дремала, а Таня тыкала пальцем в телефон, улыбалась и время от времени хихикала.

Дарью снова стало клонить в сон. Сходить бы на двор, да как узнаешь – куда идти. И спросить боязно. Ладно, авось как-нибудь образуется.

Вдруг дверь распахнулась:

- Дашка, моя хорошая! А я гляжу – ты или не ты! Сколько лет не виделись! Не узнаёшь меня?

К Дарёнкиной кровати со счастливой улыбкой, раскинув руки для объятий, шла красивая молодая женщина.

Продолжение следует...