Странное время. Глава 12. Святой родник

Время действия - 2020 год.

Теперь сомнений не оставалось. Деревни не было, а значит, дело заключалось не в Дарькиной голове. Она на самом деле попала в будущее.

Кто же тогда звонил ей и говорил голосом Степана? Сам ли Стёпа с детьми переселился вместе с ней? Или это другой человек с тем же именем, который принимает её за свою жену? Возможно ли такое совпадение? Тогда где та женщина, его супруга? А не... А не бесовское ли это наваждение?

И что теперь делать? Куда податься? И слёз нет оплакать своё горе. Да и не поможешь тут слезами.

Села Дарья на землю на том месте, где изба стояла. Обхватила руками колени. Колышет ветер траву, шумят листвою деревья. Одна... В целом мире одна.

Вот там, над рекой, люди когда-то сажали огороды. Под крутым обрывом родничок бил.

Однако тропинка к нему оказалась утоптанной, и ступеньки устроены и деревянными дощечками выложены. Жителей нет, а кто-то пользуется источником? Дарья спустилась вниз. Над родником крест деревянный с прикрепленной к нему иконой Пресвятой Богородицы. Перекрестилась Дарёнка, молитву прочла. Зачерпнула ладонью ледяной воды, выпила. Провела мокрой рукой по лицу. Что же делать? Что делать? Куда идти?

Найти бы Степана. Здесь ли он? В этом ли времени? Голос его она слышала, а видеть не видела. Нешто позвонить ему? Или Микаэлле.

Дарья достала телефон, набрала номер мужа. Тишина. Тогда Эльке. Но аппарат молчал, глухо и безнадёжно.

Спросить бы про деревню, а у кого? В Подгорное идти нужно. Там люди. Они скажут. Только сначала бы на кладбище сходить, родным могилам поклониться. Однако на месте деревенского погоста было поле. Некому поклониться. Некому поплакать.

Вздохнула Дарья, побрела в Подгорное.

- Милая, а где же теперь деревня-то Нежинка? – спросила она в райцентре у первой попавшейся девушки.

Девица вынула из уха затычку:

- Чё?

- Деревня Нежинка где находится?

- Аа, не знаю, - равнодушно ответила девчонка и воткнула затычку обратно.

- Постой, а постой! – спохватилась Дарья.

- А? – затычка опять была извлечена наружу.

- Телефон у меня чевой-то не работает.

- Так ни у кого не работает. Только экстренные службы. Учения сегодня в районе по антитеррору.

Вон что, ни у кого не работает. Не повезло.

Навстречу шла толстая тётка в блестящем платке.

- А скажи мне, милая, где же теперь деревня Нежинка? – кинулась к ней Дарёнка.

- Не знаю, я не давнО здесь. Еримга келдим, - тёткин рот сверкнул золотом.

- Ааа, - попятилась Дарья.

Нездешняя какая-то. Богатая, должно быть – зубы сияют, как церковные маковки. Дарёнка свернула на старую улочку, вдоль которой стояли простые деревенские дома. Уж тут-то свои, родные, русские люди жить должны. Пусто на улице. Дворы закрыты высокими дощатыми заборами. Перед окнами домиков палисаднички, засаженные астрами да бархатцами. Тишина. Но вот скрипнула калитка в больших резных воротах, и на улицу вышел, опираясь на палку, старик.

- Доброго здоровья, дедушка! – бросилась к нему Дарёнка.

- И тебе того же! – прищурился старик.

- А скажите, дедушка, вы здешний?

- Тебе это зачем? – насупился дед.

- Да была здесь деревня когда-то. Нежинка. Не знаете ли, что с ней стало?

- Нежинка? – пожевал губами дед. – Знаю. Как не знать.

Дед уселся на скамейку у забора, поставил палку меж колен, оперся на неё обеими руками, вздохнул тяжело.

- Приезжая, наверное? Корни свои ищешь? Сейчас многие стали корни свои искать. Или ты из поисковиков? Я-то мал тогда был, сам не помню ничего, а родители рассказывали. С их слов знаю.

- И что, что? – горела в нетерпении Дарья.

- В войну это было. Немцы в Подгорном стояли. А в Нежинке их на постое не было. Так, за продуктами набеги делали. Всеми делами в деревне полицаи из местных заправляли. Был там такой – Михеев. Вот он за главного у них считался. Папашу-то его ещё до революции богач деревенский пристрелил. За это советская власть его жалела, своим считала. Хотя, говорят, тот, покойник, сам не лучше был – собака из собак. И сынок недалеко от него ушёл. В общем, лютовал он при немцах.

- Михеев... Уж не Петька ли?

- Он самый. Так вот – однажды сбили недалеко от деревни самолёт наш, советский. Лётчик выпрыгнул с парашютом, да приземлился за рощей. Ну, Михеев со своей командой туда – лётчика ловить. А того уж след простыл. Парашют лежит, а самого нет. Притащили собак – по следу идти, да ничего не добились. То ли сами в суматохе следы затоптали, то ли собаки глупые оказались, не знаю. Обыскали в округе каждый пенёк – нет его.

- Лётчика?

- Ага. Не иначе кто из местных помог, спрятал. А тут, как на беду, парнишечек двое попались в роще. Что уж делали они там, неизвестно. Они всё говорили, что птичьи яйца собирали. Только при них ни одного яйца не было. Привезли их в сюда, в Подгорное. Тут их пытали, куда, мол, лётчика спрятали, а потом повесили на площади другим в назидание.

- Боже правый...

- Ну, а на следующий день после казни кто-то немецкую машину взорвал недалеко от деревни. В той машине какой-то офицер ехал, ну и два фашиста помельче. Михеев опять дознаваться взялся, лютовал. Потом каратели приехали. Из немцев. Всех жителей согнали на площади, дома запалили. Жителям условие поставили: скажете, кто машину взорвал и где лётчик, - отпустим всех. Не скажете – всех расстреляем.

- И... что?

- Не сказали. Всех из пулемёта и уложили.

- Всех?!

- Всех, кто был там, на площади. Спаслись только несколько человек. Старуха одна в соседнее село в тот день ходила, да парнишечек двое. Они как раз лётчика к партизанам переправляли. Вот ещё полицаи семьи свои загодя по родственникам отправили.

- И даже деток малых?!

- А что им детки... Михеев потом ходил, добивал тех, кто сразу не помер.

- Господи, помилуй нас, грешных!

- Через неделю и его порешили в Подгорном. Нашли его повешенным, а на груди табличка: «Так будет со всеми предателями Родины». Остальных полицаев не тронули. Эти уж сами – кто с немцами потом сбежал, кто в боях с партизанами погиб, кто с повинной к советским властям пришёл. Да если бы не Михеев, они бы так не зверствовали. Всё он, погань, творил. От него всё зло шло.

- Вот оно как... А к роднику вроде люди ходят?

- К Нежинскому-то? Ходят. Селиться там люди больше не хотят, место заросло уже. А к роднику ходят. Он после войны исцелять стал. Может, оттого, что нежинцы добровольно на мученичество пошли. Говорят, плакала Богородица над ними, вот слёзы её и освятили источник. Чудес там немало уже было. Скоро на месте расстрела часовню поставят.

Дарёнка грустно вздохнула:

- Спасибо, дедушка, за рассказ. Как будто своими глазами всё увидела.

- Мать моя родом с Нежинки была. А замуж сюда вот, в Подгорное, выходила. До войны ещё, в тридцатом. Так что среди расстрелянных моих родичей немало полегло.

- Со святыми упокой, Господи, души раб твоих...

- Аминь. А ты что же, тоже родом оттуда, с Нежинки?

- Да. Русаковы мы.

- Русаковы... – старик вздохнул. – Я уж теперь и не помню фамилий. А мать моя Ивашова была.

- Ивашовых полдеревни было.

- Да, родни было много. Натальей звали её. Царствие небесное...

- Царствие... Что ж, бывайте здоровы, дедушка.

- Да... здоровье. Что о нём говорить. Мне уж убираться пора. Заждались меня родители. А тебе долгой жизни, милая.

Вот такой расклад получался. Значит, Зосимов пристрелил Митрия Михеева ещё до революции. А сынок его потом сгубил всю деревню. Змеёныш какой.

Чувство бессильного отчаяния охватило Дарью. Знать, что ждёт близких, и не иметь возможности им помочь – что может быть страшнее?

В вокзальном буфете Дарёнка купила картонную коробку с молоком, отвинтила крышку, сделала глоток. Белая жидкость была приятной на вкус, освежала, но ничем не напоминала настоящее молоко. Может быть, теперь коровы другими стали?

Купив билет до города, Дарья села на диванчик в ожидании своего рейса. Мимо прошёл мужчина с окладистой бородой и усами. На груди его висел огромный серебряный крест, прикрепленный к цепи с крупными витыми звеньями. Черная одежда, черная косынка, завязанная назад, огромные башмаки на шнуровке. На пальцах перстни и кольца. Неужто священник? Не похож. Так ведь всё изменилось. Наверное, и одежда церковная тоже. Может быть, у него спросить совета?

Мужчина вышел из здания. Дарёнка рванула за ним. Бородач вынул из нагрудного кармана чёрные очки, надел их. Батюшки, а руки-то у него расписаны – будто у варнака каторжного! Может, и впрямь варнак – вон глаза-то прячет! Бородач сел на сверкающий мотоцикл и с треском укатил, обдав Дарью вонючим дымом. Вот и посоветовалась!

Дарёнка вернулась в прохладу вокзального помещения, подошла к стене, выложенной огромными тесанными камнями, отполированными до почти зеркального блеска, прислонилась к нему разгорячённым лбом. Стена щёлкнула и прогнулась. Пластик.

Обман, кругом обман. Что же за время такое? Молоко, которое не пахнет молоком. Камни, которые совсем не камни. Люди с крестами, похожие на священников, однако вовсе не святые.

Вернуться бы домой! Уж там-то всё ясно и понятно.

Наконец объявили посадку на автобус, и через два часа Дарья уже стояла на платформе городского автовокзала.

Зазвонил телефон. На экране светилось: Микаэлла.

- Дашутка, тебя выписали? Ты где?

- На автовокзале.

- Что?! Ты не вздумай домой уехать! Я сейчас буду. Минут через десять. Если ты уедешь, то я обижусь! Ты подождёшь?

- Да, подожду.

- Вот. Жди. Еду.

Через некоторое время к Дарёнке подкатила машина, из которой выглядывала Элька. Красивая она бабёнка всё-таки! Городская, сразу видно.

- Запрыгивай. Ко мне поедем! – подмигнула Микаэлла.

Дарья неловко села в машину.

- У меня квартира есть однокомнатная. Мы сейчас с Костиком в его квартире живём. А эта пустует. В ней и поживёшь пока. Пройдешь обследование у невролога. Подлечишь зубы. Просто отдохнёшь. Больничный у тебя всё равно продолжается, можно не беспокоиться.

- А мои как же?

- А твои потерпят без тебя. Им нужна здоровая мать, так что лечись.

Квартира Микаэллы поразила Дарью. Столько всего невиданного! Не нужно стирать – положи белье в бак да кнопку нажми. Не нужно топить печь, чтобы приготовить обед – сложи порезанные продукты в кастрюлю и нажми кнопку. Не нужно раздувать утюг – воткни его шнур в стену. Не нужно мыть посуду и полы. Всё за тебя сделают машины. Что же остаётся человеку? Чем день занять?

- Вот тебе телевизор, смотри, сколько хочешь. А это ноутбук с интернетом. Смотри, вот в этой вкладке можешь задать любой вопрос, и тебе выдадут целую кучу ответов. Среди них будет много мусора, но при желании ты найдешь и немало полезного. Спроси, например, как приготовить хлеб из корней камыша или кисель из рогоза. Любопытная штука, хоть и совсем ни к чему в наше время. А здесь видеоролики. Можно всякие фильмы смотреть, рецепты, рукоделия. Может быть, что-то интересное для себя найдешь.

Попив чаю с пирожными (вот они какие, оказывается!), Микаэлла собралась уходить:

- Ну вот, продукты в холодильнике. Хлеб в хлебнице. Если что непонятно будет, звони. Пока-пока!

Элька поцеловала Дарёнку, лихо подмигнула ей и скрылась за железной дверью.

Продолжение следует...