8. Вхождение в Госдуму

"Красный штурм Белого дома" 1996 г. Документальная повесть.

Нетактичное и бездоказательное заявление Чубайса по Новой волне не только возмутило, но и озадачило Маслюкова. 

Как доказать свою правоту? Нужны были расчёты. Я рассказал Маслюкову, что много лет занимался экономическим планированием и владею компьютерной технологией финансового прогнозирования.  Это определило тематику моей работы как референта и советника Маслюкова.

Вести полемику с Чубайсом по поводу экономических прогнозов Маслюкову не пришлось. 16 января 1996-го Ельцин отправил Чубайса в отставку. Впрочем, вскоре Чубайс был возвращён во власть.

В конце января в Госдуме завершилось распределение портфелей. Маслюков стал Председателем Комитета по экономической политике и предпринимательству. 26 января мы встретились с ним в его кабинете 1502 здания Госдумы в Георгиевский переулок, дом 2. Здание Думы было хорошо знакомо Маслюкову. Он называл его по старой памяти новым зданием Госплана СССР.

В кабинете было пустовато – стол с телефонами, кожаное кресло с высокой спинкой, российский флаг с древком, карта России и государственный герб на стене. За окном – крыши домов Тверской улицы и дали северо-запада столицы.

Маслюков предложил мне расположиться у него в кабинете за отдельным столом и спросил, как мы теперь общаемся – на “вы” или на “ты”? Для Маслюкова это предложение было естественным. Во времена СССР референты или помощники высоких должностных лиц располагались непосредственно в кабинетах патронов. Это лишь в новые времена их окончательно отселили в приёмные или даже в крошечные комнатёнки подальше от высоких кабинетов. Но я смутился. Передо мной возвышался уже не предприниматель, чуть старший меня по возрасту, каким он был для меня в 95-м, а государственный деятель в ранге министра России. От размещения в его кабинете я отказался  и заявил, что буду называть его на “вы”.

Тот день был решающим для определения на долгий срок стиля наших взаимоотношений. Маслюков, фактически, предложил мне стать его коллегой. Но я сохранил между нами дистанцию и, тем самым, предопределил своё будущее как его подчинённого. Я выбрал роль философа при батьке-атамане, то есть роль референта. Меня, бывшего физика-теоретика, переметнувшегося в экономику и политику, это вполне устраивало. Свобода оставалась при мне.

Маслюков пообещал подыскать мне место в кабинетах аппарата комитета и с тех пор всегда называл по имени отчеству, но на “ты”. Этот стиль был доверительным. Это был стиль общения советской элиты. Я приобщился и удосужился. Я горжусь стилем своих отношений с Маслюковым. 

Место я вскоре получил – стул и часть стола рядом с ксероксом в прихожей одного из кабинетов аппарата комитета. Там же стоял шкаф с журналами ежемесячной государственной экономической статистики и Вестник Государственной Думы за много лет. Глядя на этот шкаф, у меня возникло счастливое ощущение, что я сижу в научной библиотеке, как в счастливые времена первых курсов на физфаке МГУ!

В здание Госдумы долгое время я входил по разовым пропускам. И лишь когда фракции разобрались с количеством помощников депутатов, я стал им. Причём, как было указано в удостоверении - на общественных началах”.

Вешать на помощников депутата ярлык общественника было ловким ходом руководителей аппарата Госдумы. Сами они назначались в администрации Президента, принадлежали к партии власти и для понижения общественного статуса депутатов левого большинства придумали этот ход. В последующие годы депутаты добились  отмены этого ярлыка.