Браконьер

Толстый ломоть копченого сала, да на краюхе черного хлеба — что может быть лучше после ударного труда на морозе. Жаль, выпить нельзя: настал его черед быть за рулем. Александр с завистью посмотрел на запотевшую рюмку в руках у Петровича и отхлебнул из термокружки горячего сладкого чая с имбирем. Жена всегда зимой добавляла имбирь. «И прогревает, и для иммунитета польза» — отчетливо прозвучал в голове поучительный голос Полины.

— Петрович, чего ты ее греешь? Или давай ты обратно поведешь.

— Э, не… Сегодня моя очередь. — Дед залпом опрокинул в себя граненную рюмку с первоклассным первачом, крякнул, прижал к лицу ушанку, снятую с головы, и с шумом вдохнул через нее морозный воздух.

— Вот ты пьешь смачно, аж полный рот слюны. Только молча. Хоть бы тост сказал, что ли.

— Ну...Чтоб поймали тогда, — Петрович неловко натянул шапку на лысую голову.

— А когда мы не ловили? — Ухмыльнулся Александр, — это вон эти, — махнул он рукой в сторону толпы рыбаков, усеявших лед Верхнеуральского водохранилища черными точками, — вечно на свой клев надеются. Это у них то давление высокое, то ветер северный, то полнолуние, а у нас всегда ровно. Благо, китайские братья подсобили. Это не как раньше. Помнишь, дед, сами плели, да сами заштопывали. А не дай бог рыбнадзору попасться, всё ж резали, уроды. После них по полгода челнок из рук не выпускали. А сейчас у нас на двоих с тобой не меньше трех километров сетей, и это только с собой. Не нашли сетку, да и хер с ней, новую купим. Увидели рыбнадзор едет, бросили всё и по сьёбкам. Узкоглазые новых наплетут.

— Это да. Рыбнадзор лютый был. Один раз даже лодку у меня забрали, в семьдесят седьмом, что ли. Говорят, штраф десять рублей в сберкассу заплатишь, и приходи за своей лодкой, а сети все тогда прям при мне и сожгли. А вот как китайки стали завозить, так мы с бабкой и зажили. Если раньше она только по выходным торговала, то теперь всю неделю на рынке стала сидеть. Я ей каждый день свежей рыбки привезу, а она продает. Я ж на рыбьи деньги и внучка в Москве отучил, и квартиру ему там купил, родители то честные и правильные шибко, — дед смачно сплюнул себе под ноги, — все по закону им, да по правилам. 

— Во-во, дед. Ну их, с этими законами дебильными. Сами вагонами лес в Китай гонят, а нам с голоду подыхай. Наша это рыба.  А всякий рыбнадзор мне не указ, пусть поймают сперва.

— Слушай, Сань. Я вот тут одну вещь заметил. Мы ж с тобой как работать стали, я ведь  ни разу пустым не приезжал. Не заговоренный ли ты часом? А? — Дед, прищурившись, посмотрел на Санька.
— Возможно. Почему бы и нет? У меня ж и дед, и батя сетями рыбачили. У нас удочек то не было, а все знали, что за рыбой к нам. Весь подъезд в девяностые кормили. Никто, блин, не жаловался. А теперь так не лови, эдак не охоться, — Александр завелся, — пошли они на хер!

—Ты чего разошелся-то? — Попытался успокоить его Петрович. Это тебя утром тот с камерой, накрутил?

— Прикинь! Мы когда пробурились, только трос продернули, ты ещё на дальнюю лунку пошел. Я сижу, потихоньку сеть стравливаю. Башку подымаю, а он мне камерой в морду тычет и вот такой разговор у нас вышел:
« — Мужчина, — говорит, —  представьтесь. Кто вам позволил жаберными сетями рыбу здесь ловить? Может, у вас лицензия есть на отлов? Тогда покажите.
— Мужик, тебе что надо? Приехал рыбачить, иди и рыбачь. Не получается, приходи через пару часиков, я тебе продам.

— Вы за кого меня принимаете? Совсем оборзели браконьеры. Мало того, что рыбу сетями ловят, так еще и не стесняются, на камеру предлагают купить! Я твои номера заснял. Жди повестки. Кстати, не первый раз уже тебя снимаю: каждую неделю твою синюю ниву вижу.

— Да пошел ты. Пиши, куда хочешь. Иди лучше чиновников зажравшихся снимай — как они наши ресурсы за границу гонят и яхты с замками на эти деньги покупают. Всю страну разворовали. Активист, блин, херов.»

— Короче, Петрович, на хер я его послал. Теперь вот буду повестку ждать. — Александр засмеялся. — Давай заканчивай трапезничать, будем сети вынимать.
 
                * * *

Зима пролетела незаметно. Александр, наконец, исполнил давнюю мечту: поменял свою старенькую Ниву на новенький серебристый Спортейдж. Пригнал прямиком из салона и припарковал на газоне возле своей девятиэтажки — для их двора это было нормально, парковочными местами администрация города так и не озаботилась. Как приняли дом в эксплуатацию в двухтысячном году без автостоянки, так ничего и не менялось, а прошло уже ни много, ни мало двадцать лет.

Смотреть это чудо корейского автопрома вышла вся семья. Пока Санька младший с Маринкой лазили по салону, Полина, нежно прижавшись к мужу, смотрела на машину глазами полными слез.

— Саш, это че наша, что ли? Ты тогда не шутил, что ли?

— Ну, конечно, наша, чья же еще. Если я сказал куплю, значит куплю. Чё я, не мужик что ли? Не могу для семьи денег заработать? Хватит тут сырость разводить, иди садись лучше, по городу покатаемся. Почувствуешь, что такое настоящий комфорт.

— Погоди… — Полина достала из кармана фартука конверт, — это сегодня в почтовом ящике было. Повестка, по-моему, в полицию.

                * * *

— Ворохов Александр Валерьевич. Вот паспорт. — Александр стоял перед окошком дежурного ОВД Орджоникидзевского района, — я по повестке.
— Таак. Это вам к следователю, третий кабинет налево. Проходите.
Александр робко постучался и заглянул в дверь кабинета. За столом сидела молодая женщина в полицейской форме и что-то быстро печатала. — Ворохов? Александр Валерьевич?

— Да.

— Проходите. Садитесь. Вон стулья вдоль стены.

Александр сел на скрипнувший под ним стул.

— Год рождения?

— Мой? Третье июля 1980го.

— В Магнитогорске родились?

— Нет, в Верхнеуральске.

— Военнообязанный?

— Да, конечно. Но в армии не служил. По состоянию здоровья. У меня …
Девушка перестала печатать и пристально посмотрела на Александра.

— На вас поступила жалоба. Вас неоднократно замечали за незаконной ловлей сетями на Верхнеуральском водохранилище. Представители Комитета по Рыболовству Челябинской области много раз делали фотоснимки ваших правонарушений, есть даже видеозапись, где видно, что на льду находится автомобиль Нива, синего цвета, госномер С 342 МА 74. Это же ваш автомобиль?

— Да, мой. Был мой, я его недавно продал.

— Это не важно. На момент правонарушения он был ваш?

— Я не отпираюсь. Нарушил, значит отвечу.

— Также на записи видно, как вы опускаете в лунку сети.

— Я их не опускаю. Я наоборот, пытался их вытащить. Я сидел, ловил чебака и зацепился за сеть. Хорошо, что у меня багорик с собой был. Я им подтянул сетку и отцепил мормышку. А этот горе активист пришел и стал наезжать. Завидно ему видать, у самого-то не клевало, небось. Я и предложил ему чуть попозжа купить у меня рыбки. У меня-то хорошо клевало. Он почему-то обиделся. Вот и написал заявление. Развелось этих активистов, как собак не резанных.

— Но машина-то все равно была на льду. А выезд на лед запрещен. Знаете сумму штрафа?

— Знаю, знаю... Не первый раз замужем.

— Напишите здесь, — девушка дала Александру ручку и протокол, — с моих слов записано верно, мною прочитано. Число, подпись. Всё. Штраф можете оплатить через Госуслуги. Через три дня уже будет виден в системе. До свидания. Больше не нарушайте.

— Уж лучше прощайте, — улыбнулся Александр.
               
                * * *

Хоть сорок лет и не отмечают, якобы сорок — плохое число, Александр всё же решил погулять. Но не как обычный юбилей, в кафе или ресторане с толпой родственников и друзей, а по скромному, с шашлычками на природе. Позвали Семёна с Мариной — лучших друзей ещё со школы, да и всё. У Семёна как раз парнишка, Андрюха — того же возраста, что их Сашка, они в этом году вместе в четвёртый класс пошли, не разлей вода. Четверо взрослых и двое ребятишек на пять килограмм жареной свинины — вполне нормально. Выехали в пятницу, в планах было провести на озере все выходные.

Жара стояла поистине июльская. Да и дождей давно не было — последние прошли в мае. Хотя это волновало только садоводов, да фермеров. Обычных жителей мегаполиса на песчаном берегу озера это ни капельки не расстраивало. Вода была, как парное молоко, а пиво в автомобильном холодильнике, как горный родник.

— Саш, ну давай уже к столу, не можем же мы без именинника праздновать, — Полина притворно надула губки.

— Правда, Санек, неси сюда, горячее сырым не бывает. Так съедим. — Семен аж заерзал от нетерпения: со стороны мангала доносился изумительный запах жаренного мяса. Для пущего эффекта Александр периодически подкидывал на угли колечки маринованного лука.

— Мам, а можно мы с Андрюхой пойдем купаться? Здесь сразу за кустами суперский пляж. Мы там окуней видели. Я хочу с маской и трубкой, поплавать, которые вы на Новый год мне подарили. — Паренек вопросительно переводил взгляд с Полины на отца и обратно.

— Сначала покушаете, потом пойдете, — сказала Полина, — вон уже шашлык почти готов. 

— Пусть идут, — Александр перевернул шампур, — не с полным же животом плавать. Накупаются, потом и поедят.

— Идите, идите, — Семен дал в руки сыну трубку и ласты, — сами разберетесь, кто с чем будет плавать. Нечего здесь смотреть, как взрослые будут водку пьянствовать.
Ребята довольные рванули к воде, радостно обсуждая, кто первый будет плавать в маске, а кто в ластах.

Шашлыки удались на славу. Мясо было сочным, нежным и прямо таяло во рту. Александр в молодости несколько лет проработал шашлычником в небольшом армянском ресторанчике, там его научили сто и одному рецепту приготовления этого прекрасного блюда.

Тосты не прекращались ни на минуту, Александр просто утонул в пожеланиях счастья, здоровья, благополучия и долгих лет жизни. И вот когда поток поздравлений иссяк, виновник мероприятия взял слово.

— Таак, у всех налито? — Порядком захмелевший именинник держал рюмку в одной руке, а шампур с последним кусочком мяса в другом. — Все высказались по поводу того, какой я хороший и замечательный. Теперь моя очередь. Хотя и не принято самому себе желать, но я пожелаю. Санек, желаю тебе огромного счастья, любви, процветания и бла-бла-бла, а самое главное, всегда полные сети чебака, — Александра качнуло, и он пьяно засмеялся, — чебак — это белое золото Урала.

— Может, присядешь, — Полина тронула мужа за плечо.

— Цыц, женщина, мужчина говорит. Окуней килограммовых в каждую ячейку, щук и судаков, и этих …, как их? Сомов. Сомов побольше. Они дороже всех, — еле выговорил Александр и снова засмеялся.

— Блин, спать его надо ложить. Раз начал про рыбу, значит уже норма. Гордится так, как будто ее удочкой налавливает. Сетями любой сможет, — пьяно прошептал на ухо жене Семён.

Вдруг из-за кустов выбежал Андрей. Лицо мальчика было бледным и заплаканным, синие губы тряслись.

— Мам, мама он там щас утонет! Его, наверное, щука схватила и на дно тащит. У него уже одна трубка над водой осталась! — Голос мальчика дрожал и срывался на фальцет.

— Чего? Какая трубка? — Полина подскочила к мальчику первой. Она схватила его за плечи и сильно сжала. — Где? Где Саша? Где мой сын? — Женщину затрясло, как в лихорадке.

Александр, в миг отрезвевший, рванул в сторону, куда указывал парнишка. Добежав до воды, он мигом оглядел пространство перед собой и, не раздумывая, прыгнул в воду.

— Где ты его видел последний, — допытывался Семен, — сынок, покажи, где вы плавали?

— Вон там, у камышей. Там большая стая окуней была. Он плыл, плыл, потом барахтаться начал. У него трубка была. Я, когда к вам побежал, трубка воон там торчала, прям, где камыши начинаются.

В том месте, куда указывал палец мальчика, уже не было никакой трубки, только маленький зеленый поплавок качался на волнах.

                * * *

Выдержка из заключения №23/20 лаборатории судебно-медицинских криминалистических экспертиз г. Магнитогорска:

«… Смерть Ворохова А.А. 2011 года рождения наступила от асфиксии в 19:00 3.07.2020. Утопление произошло в результате запутывания нижних конечностей в старой рыболовецкой сети китайского производства …»