ДВОЕ

Они сидели в зале старого городского автовокзала на деревянной лавке, прислоненной к обшарпанной стене, на которой крупными неровными буквами кто-то нацарапал: «КОЛЯ + ТАНЯ = ЛЮБОВЬ». Он держал в своей руке ее руку и, казалось, никто и ничто не сможет разлучить их. Он сидел вполоборота к ней, накрыв второй
рукой покоящуюся в его ладони ее ладонь. Глаза его были устремлены за окно, обрамленное деревянным переплетом, где в июльском солнечном утре уютно расположились на лавках немногочисленные пассажиры автовокзала. Взгляд его был рассеян, но, в тоже время, внимателен. Казалось, он слушает биение ее сердца, старается заглянуть в глубины ее существования, предугадать малейшее движение
ее души и, если понадобится, — оказать помощь. Ни один мускул не дрогнул на его лице, когда время от времени перед ним пробегала тень очередного пассажира, спешащего к кассе автовокзала. Его голубые глаза, подернутые белесоватой пеленой, выражали чувство восторга от счастья, удивительным и фантастическим образом исполнившегося…
Она неподвижно сидела, глядя в одну точку, очерченную на кафельном полу ветхого здания. Слегка приоткрытые губы и монументальная неподвижность предполагали, что она внимательно вслушивается в мысли и чувства своего спутника. Пальцы ее нервно отзывались на едва заметное движение его рук. Иногда она чуть слышно глубоко вздыхала. Под низко опущенными веками невозможно было определить цвета ее глаз.
— Объявляется посадка на автобус, следующий до Аремзона… — голос в динамике пробудил автовокзал, отодвинул на время грезы влюбленных, оборвал ненадолго тонкую нить, соединяющую двоих…
Он слегка тронул её, и она, медленно поднявшись с деревянной скамьи, оперлась на его руку.
Они тихо вышли из здания автовокзала, аккуратно прикрыв за
собой дверь…
Я еще долго сидел на деревянной лавке напротив того места,
где увидел влюбленных. На стене все так же красовалась нелепая
и, в то же время, глубоко интимная «заборная» надпись: «КОЛЯ +
ТАНЯ = ЛЮБОВЬ».
Влюбленным было далеко за семьдесят…