Если ненавидишь, значит ты побежден!
(Отрывок из повести "Гипнотизерша")
Стоило мне переступить порог, бабушка обрадовано воскликнула:
- Наконец-то!
- Что случилось?
- Да, как тебе сказать... Есть дело к тебе! Очень важное!
- Что за дело?
- Сейчас ко мне придет Надежда - наша соседка по огороду, у которой мужа током недавно убило… Дело в том, что убитый повадился каждую ночь ходить к ей. Я заговором её семь дней отлечила, но всё он продолжает бродить! - она понизила голос, - Помоги женщине своим гипнозом избавиться от покойника!
- Бабушка, что ты такое говоришь? Где я… а где… покойник... Тете Наде к доктору надо! К психиатру!
Я сняла с себя рабочую одежду, пропахшую пылью, потом и пестицидами, надела домашний халат. Скорей бы вымыться и добраться до дивана!
- Милая! Да я научу тебя как это сделать! - мягко настаивала бабуля, - Ты только силы свои собери! И… как только она зайдет в комнату, сразу посади её в кресло и, глядя прямо в глаза, скажи: «Спи Надя, спи милая!». А как она уснет, говори: «Твой муж пришел и стучит в окно. Отвори окно и ответь покойнику: «Приходь вчёра!»
- А он?
- Хто?
- Да мертвец…
- Так его ж похоронили! - она перекрестилась. - Царствие ему небесное! Надька ему скажет: «Приходь вчёра», он к ей и прекратит шастать. Потому как… «вчёра» уже прошло. Поняла?
- А почему ты сама ей это не скажешь?
- Я пробовала, у меня не получилось… Старею, силу теряю! - она развела руками, - А ты, милая, соберись! Дар этот тебе от меня перешел! А мне от отца моего. Ох и сильный был твой прадед в этих делах! Такие чудеса мог совершать!
- Бабушка, если бы сейчас нас кто послушал – подумал, что мы с тобой того… - я покрутила пальцем у виска.
- Спятишь тут… Шутка ли, бабе теперь одной шестерых мал-мала подымать! Завтра с утра её должны повезти в Ташкент. Ну, закроют в психической лечебнице на полгода - погубят, как пить дать, лекарствами сильными погубят бабу! И жизни деток исковеркают – по казенным приютам развезут!
Так что... Если Бог дал тебе дар, то он за него с тебя и спросит. Потому как… это ОН через тебя людям помогает – волю свою вершит! И запомни: никогда не бери с людей деньги! Примета такая! Иначе дар утратишь! Дар – значит - даром тебе дадено! Не для наживы! А за исполнение воли божьей воздастся тебе не людскими деньгами, а Божьей милостью!
Хотелось возразить ей, но сил не было… Да и зачем расстраивать старушку? Она же у меня одна-единственная бабушка! И у неё своя правда!
Однажды, еще года два назад, бабушка так достала меня своими наставлениями, что я не выдержала, заплакала и убежала к Женьке. Та сочувственно выслушала меня и дала «мудрый» совет:
- Ты когда начинаешь на нее злиться, представь бабулю в гробу. Мертвой! Тебе станет так жалко её, что твое зло вмиг улетучится!
Я попробовала это представить, и желание спорить с дорогим мне человеком пропало навсегда!
***
В дверь постучали.
Надю я хорошо знала, всех её детей могла назвать по именам. Однажды даже заходила к ним, правда, не помню по какому случаю… Дом у них большой, новый, во дворе - дорожки по новой моде - из квадратных цементных плиток выложены, крепкая дверь в подвал, в котором, как и все односельчане, семья Дистер хранила продуктовые запасы на зиму.
Мне показалось странным, что в доме не было сеней. Открываешь дверь и сразу оказываешься в кухне-столовой. У окна - длинный струганный стол. На нем – масленка с большим куском желтого сливочного масла, сахарница из синего стекла с серебристым ободком, буханка белого хлеба, зеленый эмалированный чайник с какао и десяток эмалированных кружек с нарисованными вишенками…
Моя одноклассница Татка, с милой родинкой на щеке, поймав мой удивленный взгляд, рассказала, что дом и стол - это многолетняя мечта отца, который в войну с братьями попал в трудармию, потому что был из немецкой семьи, депортированной из Крыма. Им приходилось много работать и часто голодать.
Черная баба с острой косой собирала ежедневно богатый урожай. Потому как страшные северные зимы с долгими морозами и метелями, отсутствие элементарной медицинской помощи, вершили свое черное дело.
Не спасала ни старая худая телегрейка, ни барачная буржуйка, ни жидкая похлебка.
Из семьи Дистер в десять человек, в живых осталось только двое - Таткин папа и его братишка.
Юный Дистер поклялся, что в лепешку расшибется, но в его доме на столе всегда будет белый хлеб, масло, сахар и какао, которые снилось ему, как манна небесная, более десяти лет… Он мечтал, что в его доме за большим семейным столом будут сидеть сытые, счастливые и красивые дети, названные именами погибших его братьев и сестер… Братья женились на сестрах и стали строить свою жизнь.
Виктор никогда ни на кого не повышал голос. Его любимой поговоркой было изречение великого мудреца Конфуция: "Если ты ненавидишь, значит тебя победили."
***
Татка первая из нашего класса стала дружить с мальчиком по имени Евгений. Все старшеклассницы смотрели на «Ромео и Джульету» с завистью и вздыхали: - Вот это любовь!!!
Однажды я пришла в школу и услышала страшную новость: у Татки погиб отец. Вечером он отправился в подвал набрать картошки, повернул выключатель и… его убило током. Похороны завтра.
На следующий день мы всем классом отпросились с уроков и побежали к Таткиному дому, но к церемонии прощания не успели, процессия уже двигалась по улице…
Мы догнали процессию. Тетю Надю, почерневшую от горя, вели под руки женщины. Слова соболезнования пришлось говорить на ходу… Наша одноклассница, с опухшим от слез лицом,поддерживая Евгением, в окружении братьев и сестер, плакала, не переставая:
- Представляете, а ведь мама меня отправляла за той чертовой картошкой! А отец сказал: «Пусть она малышами занимается, я сам схожу!» И вот… Лучше б я умерла вместо папки!
***
В нашем многонациональном селе, русские, немецкие, казахские, украинские, белорусские традиции соединились в одну: в последний путь каждого покойника провожали всем селом. Молодые мужчины с черными повязками на рукавах, несли гроб по улице, а потом через арык - по металлическому навесному мостику - выходили к шоссейной дороге, где грузовые машины с открытыми задними бортами уже поджидали людей…
В кузов первой машины всегда сначала ставили крест, а потом гроб и венки. На длинные лавки вдоль бортов усаживались самые близкие и родные… В кузовах остальных машинах ехали те, кто пришел проводить покойника в последний путь…
По дороге к кладбищу машины всегда ехали только на второй скорости…
***
Процессия двигалась не спеша…
Когда носильщики стали проносить открытый гроб по металлическому навесному мостику, то один из парней, каким-то совершенно непостижимым образом, зацепился ногой за уголок листового железа, споткнулся, гроб качнулся… Покойник, на глазах у сотен людей, полетел в арык, наполненный водой…
Такого страшного «Ах…» я не слыша больше никогда в жизни…
Мужчины бросились в воду, выловили мертвеца со связанными на груди руками, стали волоком тащить его по сырой глине на берег… Положили на жухлую траву.
Все детали произошедшего были настолько жуткими, что невозможно найти слов для их описания…
Таткин отец, мокрый и грязный с головы до ног, лежал на траве… Один черный глаз у покойника открылся, из уха торчала соломина.
Мужчины долго спорили - решали, что делать дальше. Идеи были одна безумнее другой.
Кто-то тихо сказал:
- Не дожил! Детей не поднял! Вот и не хочет отправляться на кладбище. Даже тапочки унесло течением…
Потрясенный распорядитель похорон, наконец, пришел в себя и движением руки остановил спорщиков:
- Возвращаться домой с усопшим негоже - плохая примета! Идти за сухой одеждой и переодевать его тоже нельзя. Вспомните народную мудрость: «Покойники сраму не имут». И подумайте о живых!
- Прости Витек... - сказал братишка покойника.- Мы продолжаем похороны!-
***
Мама Татки, очнувшись от обморока, завыла как раненая волчица, её страшный стон звенел в наших ушах, холодя кровь… Перепуганные дети сбились в стайку. Евгений и Татка обнимали малышей.
Под жуткий вопль вдовы, мужчины уложили мертвеца в гроб, кое как привели его в порядок, на плечах понесли к машине… Из всех углов домовины, обитой черным сатином, вода тонкими струйками стекала на рубашки «новых» носильщиков…
***
…Бабушка провела гостью в свою комнату, усадила в уютное кресло, у иконы Спасителя зажгла тонкую желтую восковую свечку, прочитала молитву и позвала меня.
Тетя Надя черная от горя, совершенно не похожая на себя, подняла смертельно усталые глаза:
- Помоги… Христа ради!Дети на мне остались...
- Бабушка, - шепнула я, - «Приходи вчёра» здесь не поможет! Я по-своему всё сделаю!
- Благослови тебя Господь!
- Тетя Надя, - я взяла её холодные натруженные руки в свои ладони, - Сейчас досчитаю до десяти, и на счете «десять» - Вы уснете, а я начну лечить Вас гипнозом…
Вдова кивнула, в ее ушах качнулись маленькие золотые сережки.
Я погрузила женщину в гипнотическое состояние и «повела домой», «уложила в постель», затем она «услышала» стук в окно спальни, «поднялась с кровати»…
- Кого Вы видите в окне?
- Это Виктор… Ему холодно…- Надю трясло,- Вся одежда грязная и мокрая до нитки… Босой…
- Достаньте из шифоньера сухую одежду и обувь… Сложите все в чистую наволочку! Теперь откройте окно и подайте ему узел… Что он делает?
Пока я лихорадочно подбирала для Надиного подсознания слова «от имени ее покойного мужа», моя «подопечная» вдруг напряглась и зашептала:
- Взял узелок… Стоит… Плачет… Говорит, что я не должна себя казнить, что моей вины в том нет… Витя, но как же нет? – женщина вдруг оживилась и заговорила таким будничным тоном, каким дома выясняют, почему муж забыл купить хлеб к ужину. - Ты, значит, меня всю жизнь на руках носил… Годами спал по четыре часа в сутки - дом построил! О детях заботился! А я не смогла тебя достойно в… последний путь… проводить! Похоронить по-человечески не смогла! И вот теперь ты пришел и говоришь, что сам во всем виноват... Что «подвел» меня и детей...
Я видела, как у моей бабули от удивления открылся рот…
Что происходит? Как такое возможно? Кто «говорит» со вдовой?
- Тетя Надя, что делает Виктор? - настороженно поинтересовалась я.
- Он больше не плачет… Сказал, что сегодня, на свои сороковины, он пришел ко мне в последний раз! - гостья стала шмыгать носом… - Наказал мне беречь деток. После школы они все в техникумы должны пойти учиться...
Приказал, чтобы я не предавалась унынию, чтоб сильной была за себя и за него. Еще сказал, что… смерти нет! Что всегда любил и будет любить только меня. И чтобы я, как бы трудно не было, его подарок – сережки золотые – сохранила. По ним он меня узнает, когда я к нему приду, после того как детей на ноги поставлю, внуков дождусь...
Попрощались… Я отпустила его! Виктор уходит! - женщина опять заплакала. – Навсегда-а-а-а…
- Тетя Надя! Закрывайте окно!
- Закрыла… Шторку задернула… - Её голос стал ровнее. – Поговорила с ним и камень с души упал! Легче дышать стало. Теперь я должна жить ради детей! Жить за себя и за Виктора! Придет время - мы с ним обязательно встретимся и больше никогда не расстанемся!
- Тетя Надя, сейчас вы вернетесь домой и будете спать три дня! В это время Ваша нервная система будет восстанавливаться.
Через три дня вы проснетесь здоровой! Если Бог дал вам такое немыслимо тяжелое испытание, значит, даст и силы справиться с ним!
- Я справлюсь!
- Просыпайтесь, тетя Надя!
Руки Таткиной мамы были теплыми.
Гостья открыла глаза и… растеряно улыбнулась:
- Вы не поверите... Я видела такой странный сон!
***
Бабушка проводила гостью.
У меня началась рвота… Я еле успела выскочить из дома.
Бабуля завела меня на кухню, умыла святой водой, подала стакан теплого чаю:
- Ляг на диванчик… Сейчас я тебе сухую одёжу принесу – твой халат весь мокрый!
Она заботливо укутала мои ноги байковым одеялом и стала, как маленькую, гладить по голове…
- Бабушка, а где находится гипноз? В голове? В сердце? Или, может, в печени?
Она пожала плечами:
- Да в крови он, деточка!
- А ты откуда знаешь?
- Просто знаю и всё...
________________________
реальное фото семьи Дистер, примерно 1962 год
Отрывок 4. из повести "Гипнотизерша" опубликованной на сайте ПРОЗА.РУ
Свидетельство о публикации №221010701535