Семейный альбом. глава 1

       Семейный альбом… Старый, старомодный… в кожаном переплете с когда-то золотым тиснением...я переворачиваю его картонные страницы и вглядываюсь в лица…
я никогда не слышала их голосов, не касалась их рук… я знаю их только по именам… Что я знаю об этих людях? Обрывки историй, семейных преданий, которые слышала в детстве… а когда я уйду вслед за ними, мои внуки не вспомнят даже их имён, для них это будут просто старые фотографии… а вот фотографии людей, которых я знала и любила… их тоже забудут если я не расскажу о них…

       Николай Александрович и Валентина Алексеевна

       Они жили в самом центре, в двух шагах от Моссовета в тихом переулке. Дом был старый, причудливой конфигурации. Лестница из белого мрамора с истертыми покатыми ступенями поднималась до четвёртого этажа, они жили на третьем. На каждой площадке была всего одна дверь, открывая её вы попадали в короткий коридор, вливавшийся в коридор длинный и из него можно было повернуть в еще один, уже не такой длинный и оканчивающийся тупиком – двумя дверями, за каждой кабинка туалета. Раковина рядом, в коридоре. Такие вот удобства… Всего в коридоре было десятка два квартир – каждая из одной комнаты. Когда-то здесь была гостиница «Мадрид», так называемые «меблированные комнаты». Этот дом долго был для меня загадкой, я никак не могла понять его внутреннее устройство, пока недавно не догадалась рассмотреть его на карте. В плане дом представляет собой букву «П», обе «ножки» которой упиралась в боковую стену соседнего дома, поэтому в середине дома был глубокий и гулкий двор-колодец.  В такой «колодец» выходило и окно их комнаты… Мои бабушка Валя и дедушка Коля…
       Бабушка Валя была младшей сестрой моей бабушки.  Что я знаю о ней?  Только то что она любила меня… «У Алёнушки жилочки голубые на висках, совсем как у меня...»-говорила бабушка Валя… Своих детей у них не было и я была как бы и их внучкой тоже. Любимой внучкой… Дядя Коля был высокий, плотный с прекрасной седой шевелюрой, бабушка Валя рядом с ним выглядела особенно хрупкой и нежной. Среднего роста, худенькая, около него она казалась маленькой. Работала она провизором в аптеке на Никольской.
       Он был сыном священника, а по профессии – инженер-землеустроитель. Когда он понял, что с такой родословной, как у него, рискует очень многим, уехал, взяв жену, вольнонаёмным работать на Колыму, резонно рассудив - оттуда уже никуда не сошлют. Там и работал инженером на каких-то стройках. В качестве рабочих использовались заключенные, много было уголовников, отчаянных и озлобленных. Бабушка Валя очень волновалась за него, если он возвращался с работы поздно, или застревал на дальних объектах на несколько дней. Ему почему-то и в голову не приходило, что о нём можно тревожиться. После войны несколько лет он работал в Албании, потом они вернулись в Москву и с тех пор жили в этой комнате. 
       Эта комната, с большим портретом прабабушки между двумя узкими окнами, смотрящими во двор-колодец, с любимыми безделушками, уютно расположившимися на этажерке в углу - я закрываю глаза и вижу ее снова… Ваза с павлиньими перьями, бронзовая сова-настольная лампа под зеленым стеклянным абажуром, странный чайник из светлого красивого металла, опирающийся на маленькие козлы из такого же металла над спиртовой горелкой, большое резное деревянное кресло с вязаным крючком ажурно-цветочным покрывалом, закрепленным булавками с разноцветными стеклянными головками, переросший столетник на подоконнике… Этот мир, в котором прожили они так много лет…
       Когда набежала круглая дата, «золотой» юбилей свадьбы, она сказала ему: «Ну, я свой долг выполнила…». Вскоре она простудилась и слегла с воспалением лёгких. Её отвезли в Боткинскую, и там она уже пошла на поправку, но добрый доктор, посмотрев, какая она худенькая и бледненькая (а она всю жизнь была такой!) решил сделать ей переливание крови. Сделали. Через несколько дней она умерла от желтухи…
       Он очень тосковал. Разбирая вещи, он нашёл в книге прощальное письмо, где она благодарила его за прожитые вместе годы… Почему она написала его? Чувствовала, что не вернётся домой или просто на всякий случай? Он потерял покой, он рылся в ее вещах, перетряхивал каждую книгу, искал других писем… Этот высокий крепкий красивый старик плакал, как маленький мальчик, вся комната была заставлена ее фотографиями, с которых она улыбалась ему, сидя на качелях или стоя среди деревьев в саду в Кратово, где они всегда снимали на лето дачу. Первое, что он видел, просыпаясь утром, была ее улыбка и глядя на эту улыбку, он засыпал поздно ночью.
       На могилу он заказал мраморную доску, где вслед за её именем написал своё, только без даты…
       Через год он тяжело заболел и вскоре умер…