Вада у доктора

                Все из школьной программы знают, что у человека в мозгах есть извилины. У кого их больше, у кого меньше, а у кого они вообще отсутствуют. Также все знают, что, когда извилины начинают шевелиться, в попытке хоть чуточку распрямиться, человек начинает соображать, а некоторые даже мыслить. Но это у тех, у кого много извилин. А если извилина одна, места для нее много и такой человек, либо вообще ничего не соображает, либо соображает очень туго. И это понятно, если одна извилина, то она, хоть шевелись, хоть не шевелись, хоть даже принимай вид прямой линии, в пустой голове это трудно сразу заметить.
                Так случилось и с Вадой, после одного очередного эротического приключения. Как - то раз к ее соседям приехал из города какой-то мужик с сыном. Из какого города, она так и не успела выяснить. А у нее как раз был период строгого воздержания, она последний месяц занималась сексом только с Пархомом и ей это так обрыдло, что она, как только увидела этого мужика, в ее голове сразу родился план. Что план родился, это вообще-то громко сказано, она этим приемом пользовалась давно и вполне успешно, правда, последний раз это было месяц с гаком.
                Поскольку она всегда, начиная с самого детства, ходила без нижнего белья, она, присев на корточки, лицом к этому мужику, начала любезничать с его сыном. «Как тебя зовут? Сколько тебе лет? Кто твой папа?» и т д. Причем присела так, чтобы открывшаяся между ног панорама, поросшая густым диким то ли мхом, то ли уже кустарником, была направлена прямиком на мужика. Ну что? Мужик есть мужик. Когда дело касается основного инстинкта, то бишь возможности участия в процессе продолжения рода человеческого, редкий мужик не сообразит, что ему делать дальше. Он, забыв про своих родственников, трезво рассудив, что никуда они не денутся, предложил Ваде прокатиться на машине. Она легко запрыгнула на переднее сиденье, высоко задрав колени и   широко открыв панораму на обозрение, чтобы мужик не тратил времени на прелюдию, они тронулись. Проехали километров десять и остановились у кукурузного поля. Пока ребенок спал, они пошли проверять, созрела ли кукуруза? На всё про всё им хватило двадцати минут, и когда Вада от пришедшего оргазма дико закричала, ребенок проснулся и громко заплакал, они поспешили к машине.
                Вада удобно уселась на переднем сиденье, но мужик с чувством исполненного долга попросил ее выйти, так как из-за ребенка он должен возвращаться в родной город. Она, было, малька взбрыкнула, но услышав голос мужика с железными нотками, каким обычно с ней разговаривал Пархом перед битьем, она, не мешкая, покинула машину. Такого расклада она не ожидала. Пешком ей идти пару часов, а через час должен прийти Пархом, а это означало, что скандала не избежать, а возможно и очередного рукоприкладства. Прошагав с полчасика ей подвернулась попутная машина, и она уже было хотела успокоиться, может на этот раз пронесет, но в жизни существует такой закон пакости: Пархом в этот день пришел домой в хорошем расположении духа, в надежде на любовь с супругой, но ее не оказалось дома. И, когда она перед его носом выскочила из чужой машины, Пархом по ее лицу все понял. Вада, в предчувствии очередных разборок и возможно с битьем, взяла тяпку, и направилась было в огород, делая вид, что очень соскучилась по работе в огороде. Но Пархом знал, что ей этот огород до лампочки, он ей всегда был в тягость, и появлялась она там очень редко. Тогда он легким движением руки, выхватил из ее рук тяпку, задрал платье и, увидев ее голый зад, без слов схватил ее за косу и повел в дом.
                Через неделю, когда синяки почти уже зажили, она, первый раз в жизни почувствовала, как у нее зашевелилась ее единственная извилина. Это оказалось так приятно и довольно комфортно, что она даже подумала, почему с ней такого раньше не происходило, решила, что надо что-то предпринимать. Вада решила обследоваться у сексопатолога. Надо же как-то выяснить, что же с ней творится такое, что ей всё время хочется мужика.
                Но прежде она решила просветиться сама, ведь кто их знает этих сексопатологов? Что они наговорят!  Она купила соответствующую литературу и, напрягая последнюю извилину, принялась за ее освоение. Почитав литературу, она пришла в уныние. У неё оказались признаки и идиотии и бешенства матки, а еще она узнала, что в основе вообще всех половых извращений лежат нарушения психики, причины которых до конца пока не изучены. Это ее немного взбодрило, будет какой аргумент преподнести сексопатологу. Ещё она узнала, что половые извращенцы, к которым она себя никак не причисляла, это люди, убогие духом, то есть страдающие от болезни тонкоматериального плана, или проще говоря – это душевнобольные люди, подверженные различным формам неврозов. Часто это люди, подвергшиеся сексуальному насилию в детстве. Тут она вспомнила, что ее несколько раз насиловали, начиная с отрочества, правда то, что всегда это происходило с её согласия, она решила опустить. Еще она узнала, что половые отклонения считаются психическим расстройством только тогда, когда человек от них полностью зависим и это в определенной мере может создавать угрозу окружающим его нормальным людям. Также узнала, что у  многих удовлетворение полового инстинкта извращенным способом  становится единственной целью в жизни, такой человек не способен  вести нормальную половую жизнь и он представляет определенную опасность для окружающих его нормальных людей. Таких людей нужно изолировать и лечить. Это меня не касается, подумала Вада, это ария из другой оперы и решила, что этих знаний ей вполне достаточно, чтобы на равных разговаривать с доктором.
    Отстояв длинную очередь с дамами неопределенного возраста и с синяками в разных частях лица такого же неопределенного происхождения, наконец, попала к доктору сексопатологу с жалобой: - «Понимаете доктор! Мне не хватает одного мужа!» «Так заведите себе любовника!»  «Да я завела, но мне и его не хватает!». «Так заведите себе двух!» «Я пробовала. У меня было и два и три и даже больше любовников. А мне все равно не хватает». «Так попробуйте одновременно с двумя». «Я пробовала и с двумя, и с тремя, а мне все равно не хватает». Доктор почесал лысину: - «Дааа! Интересная вы женщина!» «Правда?» «Истинная, правда!» «Тогда доктор, выдайте мне справку, что я интересная для науки женщина. А я уж с вами рассчитаюсь по полной программе. Все три мои скважины в вашем распоряжении в любое время дня и ночи». Любила Вада слово «скважина», оно ей напоминало что-то далекое и романтичное, про что она читала ещё в далеком детстве и недоступное пониманию простого человека. «Ну, а зачем вам такая справка?» «Ну, как, доктор, зачем? Вы говорите, что я интересная женщина, а сотрудники на работе, да и муж дома, все твердят одно и то же. ****ь да *****».