Свинарь

    Сегодня многие с ностальгией вспоминают советские времена, на самом деле ведь при советской власти было много хорошего. Но было и такое негативное, которое копилось годами, как навоз в свинарнике, чего она не выдержала и мгновенно развалилась от пинка пьяного алкаша, который он дал ей по приказу хозяев из Америки.
    Одним из таких недостатков было и сверхцентрализованное плановое хозяйство. Партия и Правительство решили догнать и перегнать Америку по кукурузе. Постановили всем растить кукурузу, и план по кукурузе давали всем хозяйствам, даже тем, где кукуруза никогда не росла.
   Решили обогнать Америку, а заодно еще кое-кого по мясу, дали всем план по свиноводству. Поскольку тогда все партийные бозы были атеистами, неверующими в Бога, то такой нюанс, как религия в этом случае ими никак не учитывался. Таким образом, дали разнарядку вырастить определенное количество тонн свинины и кабардинскому селу Залукокоаже. Овчарню они быстренько переквалифицировали в свинарник, начальник естественно был представителем коренной нации – кабардинец, ну а рабочие, а что рабочие, кабардинцев на эту работу так и не смогли найти. Мусульмане, что с них возьмешь, хоть и не верующие, но законы ислама для них превыше всего. Свинину не едят и запаха свинины при посторонних не переносят.
   Тогда решили набрать рабочих свинарей из русских, а еще лучше из украинцев. Здесь - то судьба и свела кабардинцев с Пархомом. Тот был любитель сала, знал в нем толк и при любом удобном и неудобном случае спрашивал в кампании: - «А это правда, что цари едят только мёд и сало?»  Без лишних препирательств и условий, Пархом согласился работать на свиноферме рядовым свинарем и даже отказался от напарника. Типа, я сам со всем справлюсь. Заведующий свинофермой, кабардинец, рассудил так: справится – пусть себе работает; не справится, найдем ему помощника.
   Закупили свиноматок, те благополучно опоросились, и приплод был довольно неплохой. Пархом со всей работой справлялся довольно успешно, так что все жили и радовались так удачно сложившемуся мероприятию.
  Но только вот была одна закавыка. Заведующий кабардинец не переносил запаха свиней и ни разу после заселения свиноматками, на ферму не заходил. Утром подходил и издалека интересовался, как дела. Пархом ему докладывал, также издалека и минут через десять они довольные друг другом расходились до следующего утра.
   Поросята росли быстро, корма были хорошие, да и Пархом оказался на редкость квалифицированным свинарем. Прошло где-то три месяца, поросята уже набрали приличный вес, но тут приключилась с ними какая – то болезнь. Они начали пачками уходить в лучший из миров, то бишь дохнуть.
    Утром заведующий подходит метров за пятьсот до свинарника и зычным голосом кличет Пархома: - «Как сегодня поросята переночевали?». «Да вот, опять три штуки сдохли!». Пархом вытаскивает трех дохлых поросят, вот они. «Валеги! Слюшай, ты этих поросят мне вчера показывал!». Ну, Пархом-то за словом в карман никогда не лазил и на это его замечание, матюгнувшись несколько раз на русско-украинском суржике, отвечал: - «Иди сюда, потрогай, они еще теплые».  «Ладно, ладно, поросят закопай и вызови ветеринара, пусть поросят пролечит».
   Но приход ветеринара не помог, и эпидемия не прекращалась.
    Так продолжалось довольно долго, и никто не знает, чем бы это все закончилось, если - бы не один случай. Какими-то неведомыми для судьбы путями кабардинец, заведующий свинофермой, в одно прекрасное утро оказался на местном казачьем рынке в мясном отделе. Пройдясь по всем рядам, кроме того, что баранина продавалась на одном конце базара, а свинина на другом,  ничего примечательного он не увидел и хотел уже было уходить, как увидел того самого ветеринара, который недавно лечил его свиней и который торговал на рынке молодыми поросятами.
   На него внезапно накатило какое – то нехорошее предчувствие. Он не мог понять его причину, пока не подошел к столику ветеринара, где тот торговал молочными поросятами. Поросята, как поросята, только шкура у них была не белая полностью, как было у всех поросят, которых разводили здешние жители, а с черными полосами, как у него на ферме.   Эту породу ему продали, как более устойчивую к болезням и быстро набирающую вес. И такие черно белые поросята были только у него на ферме. Ничего не сказал заведующий, но Пархома решил проверить. Утром, как обычно пришел, посмотрел на пять мертвых поросят, а было это в среду (мясной рынок работал в четверг и субботу). Как обычно ушел, но поставил надежных людей проследить, что Пархом будет делать с этими поросятами.
   Окончив смену, Пархом загрузил поросят в холщевые мешки, загрузил в люльку мотоцикла и поехал с фермы восвояси. Только он выехал, как люди заведующего фермой его остановили и попросили показать, что он везет. Поскольку Пархом обладал не только сверхпроходимостью и без мыла мог залезть в любой анал, но и необыкновенной чуйкой, он сразу смекнул, что к чему и не стал кочевряжиться. Показал поросят в мешках: - «Вот везу на скотомогильник, сейчас закопаю и поеду домой. Хотите, закопаю при вас!». Поскольку этот пустырь, место захоронения было буквально метрах в пятистах от свинарника, команда заведующего сопроводила Пархома, и он при них вырыл полуметровую яму и вместе с мешками закопал этих поросят.
   Те вернулись к заведующему не солоно хлебавши, всё рассказали и тот немного подумав, решил немедленно ехать на место захоронения. Они подъехали, а оттуда уже выезжал Пархом на мотоцикле. Он откопал мешки с поросятами, ведь именно для этой цели он и закапывал их в мешках, загрузил в люльку мотоцикла и уже хотел уезжать. Его пытались остановить, но он резко дал по газам в надежде разминуться с командой заведующего. Но не тут то, было. Кавказские люди были в ярости, так долго и так ловко их еще никто вокруг пальца не обводил. Сами они могли обмануть любого, но чтобы их… Заведующий для себя уже прокрутил всю картину: Пархом резал на ферме поросят, отвозил ветеринару, ветеринар их продавал на рынке и выручку они уже делили между собой.
   Что было там, на пустыре, история так до конца и не узнала. Говорят, что кабардинцы хотели закопать не только этих поросят, но и самого Пархома. Многие так и думали. Тем паче, что Пархома на улице не было дней десять. Кстати, ветеринара тоже. Через десять дней Пархом появился в новых темных очках и ни на чьи уговоры не соглашался, когда его просили их снять. С тех пор у него так и остались темные круги под глазами, видимо от переедания молочной свинины.
     А на ферму к заведующему, потом еще в течение нескольких месяцев приезжали разные люди и интересовались, когда вновь появится Пархом и опять начнет торговать молочными поросятами.