Девушка... Глава 5. Последняя картина

Я начала незаметную подготовку почвы, но стоило мне только упомянуть про путешествия, как бабушка тут же распалялась и начинала со мною спорить. Тогда я решила сослаться на работу, но придумать что-то стоящее не смогла, выдумки не были моим коньком. Тогда я решила попросить помощи у начальника музея, вот только в его кабинете уже находился какой-то человек. Музей снова открыли, после смены мецената, а начальником стал один из учителей, который у меня преподавал. Мне пришлось подождать в коридоре, но я все равно слышала каждое произнесенное слово, перегородки там были достаточно тонкими. Пришедший был хорошим уговорщиком, он оказался корреспондентом, которому заказали написать статью, поэтому смог расположить к себе всех и его пропустили сюда. Оказалось, что он пишет статью про картины и их вывоз с планеты, я вошла внутрь, все-таки это был шанс для меня, оставаться в стороне от написания такой статьи я не могла. Поговорив с начальником, мы вместе получили разрешение на съемку внутри музея, чем и постарались сразу воспользоваться. Ведь начальник мог и передумать, о чем я предупредила своего нового коллегу, он согласился, что помощь я могу оказать большую, если мы будем работать вместе. Сначала мы так распределили обязанности, чтобы нам обоим хватало материала, мы изучали сами принципы, по которым отправляются картины отсюда. Вскоре, я поняла, что с этой статьей можно попроситься на встречу с владельцем частной коллекции, ведь мы описывали именно причины отправки определенных полотен. А тут уезжала вся коллекция, и об этом шаге никто не писал, причем ее перевозили, не прибегая к помощи реставраторов.
Что в данных обстоятельствах было очень странно, все наоборот стремились заручиться помощью экспертов, чтобы те помогли с правильной упаковкой. Пришлось рассказать об этом своему новому знакомому, может он сможет по своим каналам устроить нам такую встречу. Он заинтересовался темой и попрощался со мною до завтрашнего утра, предупредив, чтобы я оделась понаряднее.

Пока я старалась помочь корреспонденту, солнце склонилось к горизонту, наступил вечер, мы вышли из здания. Возвращаться обратно в музей мне не хотелось, хотя далеко от него я тоже не ушла, всего лишь остановившись на его ступенях. Спустившись, я отправилась в магазинчик по соседству и купила себе мороженое, оставалось пройти до конца улицы, чтобы попасть в парк. Пройдя это расстояние довольно бодрым шагом, я столкнулось с другой проблемой, парк уже закрывался. Пришлось найти подход к сторожу, чтобы меня впустили, ведь мне не нужно было обходить его весь. Пройдя чуть дальше, я присела на скамейку, птички щебетали вокруг, ставя в тупик любого орнитолога, оказавшегося в парке. Ведь здесь включали запись не птичьих голосов, а человеческих, которые подражали голосам птиц, натуральных записей у нас не осталось. Но если закрыть глаза, складывалось ощущение, что ты сидишь среди деревьев, смотришь на уходящее солнце и слушаешь щебетание птиц. Из всего перечисленного только солнце было натуральным, но это не помешало мне полюбоваться окружающим видом и съесть мороженое. Я уже хотела было встать и уйти, как поняла, что меня затягивает в какую-то воронку, которую было не видно, и она абсолютно не чувствовалась. Вот так бывает, я даже не смогла проверить, что находиться там, по другую сторону, как оказалась внутри. Темнота окутала меня, разные голоса что-то пытались сказать, но я не понимала их язык, помахав руками, я поняла, что парю. Такое странное чувство, будто мир вокруг задернулся дымкой, и ты можешь сбежать от него, всего лишь оттолкнувшись ногой. Вот только отталкиваться было не от чего, поэтому я растопырила руки и постаралась передвигаться, двигая ими, как птица. Звезды окружали меня, самое странное, что я могла спокойно дышать, хотя и попала в околозвездное пространство. Но тут сработало притяжение планеты, я снова опустилась и аккуратно встала с лавочки, на которой сидела. Пришлось отправиться обратно в музей, домой мне было не дойти, меня подташнивало и всю колотило, организм пытался справиться с нагрузкой, стараясь изо всех сил.

Но мне это не удавалось, будто я только что побывала в полете, по крайней мере, перегрузки были именно такими. Может, следовало лучше подготовиться к полету, хотя я же не знала, что он вообще предвидеться, да и откуда взялись эти голоса, что пытались меня предупредить? Добравшись до лаборатории, я прилегла на диван, мне стало лучше, ведь это была самая низкая точка здания, подвал. Было не совсем понятно, что со мною происходит, но примерно через час, я смогла взять себя в руки и отправилась домой. Бабушки не было, поэтому я быстро сделала себе поесть, оставила ей записку о том, что я поела и меня будить не надо и отправилась спать. Сон всегда помогал мне справиться с перегрузками в первом полете, хотя все советовали какие-то таблетки, но они не понадобились, его я перенесла достаточно легко. Все очень удивлялись, что у меня нет ни тошноты, ни проблем с координацией, я не знала сама, чем это объяснить. Теперь я понимала, что во время полета просто проспала момент невесомости, находясь пристегнутой в кресле. Зато теперь меня посетили все эти проблемы, связанные с перегрузками, причем они пришли все вместе. Даже лежа на постели меня штормило, и кружилась голова, может невесомость была и не причем, ведь ее я переносила лучше остального. Тогда мне страшно захотелось принять эту волшебную таблетку, которая снимет всю симптоматику, вот только ее у меня не было. Я решила с утра первым делом отправиться на ее поиски, но тут вспомнила, что обещала корреспонденту быть во всеоружии и сразить своим видом мецената. Значит, с утра придется погладить платье и надеть его на встречу, я уже жалела, что встряла в эту историю, но мне нужна была картина. Поохав, я перевернулась на другой бок, качка закончилась, и мне удалось уснуть, бабушка приоткрыла дверь, посмотрела на меня и, улыбнувшись своим мыслям, тоже ушла спать.

Наутро она очень удивилась, увидев меня в красивом платье, под цвет моих глаз, оно мне необыкновенно шло. Поправив юбку, я покрутилась перед зеркалом, как хорошо, что это зеленое платье мне подарила подруга, хотя она и не знала об этом, подарив мне просто карточку в магазин. Жалко, что она тоже переехала и теперь мы даже не общаемся, мне бы хотелось поблагодарить ее за этот подарок. Вырез горловины был небольшой, но мне и нечего было показывать, а вот юбка-клеш с лихвой перекрывала все, при движении показывая мои ножки, хотя и была чуть выше колен. Надев на шею небольшое украшение: жемчужину на цепочке, я была полностью готова, теперь можно было выходить. Я взяла с собою блокнот и рекодер на всякий случай, хотя мне и казалось, что об этом должен был позаботиться сам корреспондент. Мне прислали адрес встречи, пришлось отправиться по нему, при входе мне дали бейджик и свидетельство, подтверждающее мою личность от газеты. Первое, что бросилось мне в глаза: такой газеты не существовало в действительности. Журналистов внутри собралось много, тут была какая-то пресс-конференция, судя по разговорам, о переводе части бизнеса на Дернику. Компании собирались частично перебраться туда, что грозило кризисом здесь. Я принялась искать бизнесмена, что владел коллекцией, но он нашел меня сам, причем в компании того самого корреспондента. Я поняла, что они работали вместе, вот теперь мне стало понятно, почему для коллекции не нужен эксперт, я же и так все рассказала и показала, думая, что это нужно для статьи. Меня пригласили в другую комнату, пока мы шли, я старалась придумать пути отхода, ведь нужно было объяснить, зачем мне понадобилась его коллекция. В голову лезли всякие странные мысли, в основном мне представлялось, что меня  замуруют в стене, или сотрут в порошок, причем на самом деле, а, не фигурально выражаясь, и от этого становилось страшно.

Конечно, это были бизнесмены, но всякое могло приключиться, ведь я их не знала, поэтому дрожала как осиновый лист, и это бросалось в глаза. Тогда Макар, совсем еще молодой бизнесмен, которому досталось все от родителей, меня усадил в кресло и дал воды, именно он и держал коллекцию картин. Попив, я успокоилась и начала размышлять, проще идти от того, кем я являюсь, говорить правду всегда приятнее, чем врать в лицо. Тем более врать я не умела, поэтому представилась сотрудницей музея и объяснила, что мне как реставратору стало интересно, почему к нашим услугам не стали обращаться при перевозке такой коллекции. Ведь там были не просто полотна, а некоторые музейные шедевры, которые следовало сохранить и передать следующим поколениям. Глупо было потерять их при перевозке, особенно имея возможность нанять специалиста, который за ними бы присматривал. Мнимый корреспондент вышел, а Макар сделал вид, что мне поверил. Я понимала, что времени становится все меньше, поэтому решила пойти ва-банк, попросив показать мне картины, которые они готовят к отправке. Мой  собеседник довольно быстро на это согласился, что конечно мне показалось странным, ведь старые семейства предпочитают вести закрытую жизнь. Он как раз к таким семействам и относился, но почему-то приглашал меня на свою территорию, а я не могла упустить такой шанс и поехала с ним.

Коллекция хранилась в особняке, где он и проживал, плохо, что мне это не пришло в голову раньше. Нас встретила вся его семья, довольно милые люди, которые приняли меня за его девушку, из чего следовал вывод, что у него ее нет. Вот только Макар не спешил разуверять в ошибке своих родителей, он использовал меня как прикрытие, сказав только, что я реставратор. Мы спустились вниз, в хранилище, там было все оборудовано, как в музее, даже контейнеры для перевозки были похожие, от такой же фирмы. Все нормы были соблюдены, я походила между рядами картин, но не увидела ту, что искала. Макар все это время смотрел на меня, он осознал, что меня действительно интересует сама коллекция, и сильно удивился. Обычно всех девушек волновали его деньги, и они стремились понравиться его родителям так сильно, что обычно не доезжали до особняка. Они выдавали свое волнение по дороге, и он отвозил их обратно, а вскоре и вообще перестал возить их к себе, поскольку предупреждал заранее, что они обнищали, и девушки сами испарялись. Ему показалось, что я тоже аферистка и стану расспрашивать о его семье, чтобы втереться в доверие, но я этого делать не стала. После того, как я осмотрела большую часть, он сказал, что есть еще одно хранилище, но у меня больше не было времени. Я попросила разрешение посетить и его, вот тогда он и спросил меня, что же я ищу в его коллекции. Мне странно было говорить правду, но я ответила, что мне нужна одна картина, вот только для чего объяснить оказалось труднее. Но мне пришлось сделать и это, я воспользовалась историей с предыдущей картиной, рассказав про особенные краски. Макар долго смеялся над этим, ведь ему такой поворот даже в голову не пришел, он поведал о своих подозрениях насчет меня, тогда пришла пора смеяться мне. Мы бы еще поговорили о странностях жизни, но я посмотрела на часы и поняла, что опаздываю на работу, тогда он вызвался подвезти меня к музею, что сделал довольно быстро. Наскоро переодевшись в комбинезон, я еле успела на производственное собрание, где должна была выступить, благо моя речь была достаточно короткой и я смогла после нее приступить к работе.

Только реставрируя очередную картину, мне хотелось, и плакать и смеяться одновременно, анализируя сегодняшнее утро. Мы оба заблуждались относительно друг друга, это было забавно, но неизвестно к чему могло нас привести. Мне бы хотелось подружиться с таким человеком, но он вряд ли останется на этой планете, когда есть возможность улететь. Может, я зря так далеко пытаюсь заглянуть, мне нужна была его помощь сейчас, а не в обозримом будущем. Но я чувствовала его интерес к своей персоне, и мне становилось от этого не по себе, ведь предложить ему я ничего не могла. Вот тут я и остановилась, ведь мы только познакомились, какой интерес, я не знаю его, а чтобы встречаться и знакомиться, нам не хватало времени. Макар мне абсолютно не подходил, ведь я бы не смогла сидеть в его золотой клетке, а ничего другого он не мог предложить. Я приняла решение держаться с ним вежливо, и подтянуто официально, но весь мой настрой улетучился, когда я вышла из музея. Меня ждала машина и молодой бизнесмен с букетом цветов, что в наше время было практически не реально. Цветы выращивали очень медленно, они стояли дорого и высаживались в горшок, чтобы не переводить растение впустую. Подойдя поближе, я вздохнула с облегчением, они не были живыми, это всего лишь оказалась голограмма букета. Макар захотел меня отвезти куда-нибудь, поесть, и я согласилась, предупредив, что устала, ведь у меня получилось довольно неоднозначное утро. Но светские беседы мы и не вели, ограничившись изучением вкусовых пристрастий, пока читали меню. После вкусного ужина меня привезли домой, и высадили, договорившись встретиться завтра. Бабушка наблюдала всю эту картину из окна, но ничего не сказала, понадеявшись, что хотя бы молодой человек сможет меня удержать от путешествий.

Может быть, если бы были другие обстоятельства, он бы и смог меня удержать подле себя, но в данных условиях я отдавала себе отчет, что не могу ему довериться. Дело было даже не в нем, просто мне, оказалось, очень трудно открыть душу и рассказать свою тайну, к тому же донимали сомнения, стоило ли это делать? Если он уедет, а меня ожидает такая опасная миссия, то зачем мы вообще начали общение, хотя мы же просто общаемся, может, я зря себя накручиваю? С этими мыслями я отправилась спать, конечно, уснуть они мне не давали, только успокоившись окончательно и отложив все размышления на завтра, сон пришел ко мне. Но он был таким обрывистым и странным, что совсем не принес успокоения, а только измучил меня. Наутро бабушка смотрела, как я трясущимися руками стараюсь приготовить себе еду, она не выдержала и все сделала за меня. Однако, поев, я не успокоилась, а еще предстоял целый день и непростая картина на реставрации, вечер же мне готовил новые вопросы. Тогда я решила, отправившись на работу, зайти в библиотеку, может мне повезет, и я смогу что-нибудь там найти для перевода старинной книги. Я включила свой домашний комп и поняла, что за все это время он просмотрел огромное количество текстов, но ничего не нашел. Может быть, в библиотеке мне повезет, и я найду зацепку в других мирах, это бы все объяснило мне, но не облегчило задачу. Как же я успею просмотреть там все книги на наличие именно этих текстов? Я ввела пароль на компьютере снова и закрыла все, поиск продолжался дальше, а мне уже пора было выходить из дома. Что я и сделала через десять минут, заспешив на работу, и даже успев вовремя, придя, мне пришлось подняться к управляющему. Там наскоро объяснив, что мне нужна библиотека, я ушла искать хоть какие-то зацепки. Поискав в прошлом Земли, я нашла несколько древних языков, которые были похожи на один из текстов. Мне пришлось нелегко, но удача была со мною, я смогла подобрать ключи для перевода, теперь времени не будет хватать ни на сон, ни на еду, но ведь это был мой выбор.

Отвлекшись на тексты, я чуть было не упустила из виду картину, ради чего отпрашивалась с работы. Заглянув в справочник, я узнала, что в краски того периода, к которому относилась моя картина добавляли золу, чтобы они ложились на холст более плотно. Теперь придется поискать, чем же заменить этот ингредиент, чтобы получить нужный оттенок. Вернувшись в музей, я отправилась сразу в мастерскую и засела за краски, тексты пока пришлось отложить в сторону. Зола имела серый оттенок, но примешивая его я не получала нужного эффекта, мне нужен был более сложный состав, ведь зола помимо серого имела оттенки белого и черного цветов. Пришлось помучаться, смешивая все цвета воедино и соблюдая нужную пропорцию, которую я определила на глаз, от этого зависел необходимый эффект. Но мне все-таки повезло, я добилась похожего цвета, правда уже наступил вечер, за экспериментами я провела весь день. До текстов руки так и не дошли, скинув образцы языков с переводами на свой домашний компьютер, я отправилась на улицу. Странно, что Макар меня не ждал, хотя мы договаривались именно об этом, он не отвечал на звонки, и мне пришлось вернуться в музей. На улице начиналась буря, в такую погоду лучше оставаться в укрытие, может она и задержала Макара, ведь часть коллекции хотели перевозить именно сегодня. Теперь у меня было достаточно времени, чтобы посмотреть на древние языки. Всего один из них подходил к тексту, мне хотелось его перевести быстрее, но смысл перевода стал от этого неясен. Нужно было сесть и разобрать все более скрупулезно, но тут раздался звонок, я была права, его задержала буря. Все картины были целы, буря закончилась, но попасть ко мне он уже не успевал, мы перенесли встречу на следующий день, и успокоенная этим, я отправилась домой вместе с частью перевода.

Бабушка была рада увидеть меня раньше, чем я обычно приходила, мы поели, и я отправилась в свою комнату. Засев за перевод, пришлось приложить гораздо больше усилий, чтобы вникнуть опять в его смысл, текст был очень сложным, я никак не могла уловить, о чем же он написан. Взгляд постоянно цеплялся за отдельные слова, но общая картина так и не складывалась: «масло, дерево, ткань» относились к внутреннему убранству. Но «краска, камень, река» никак туда не подходили, хотя в тексте эти слова стояли рядом, что сбивало с толка. Я ничего не могла придумать, слишком устала, да и предыдущая бессонная ночь сказывалась на общем состоянии организма. Вот тогда я и почувствовала, как моя голова становится все более тяжелой и падает на плечо, тело внезапно тоже отяжелело, и глаза закрылись, меня поглотил мрак. Сначала ничего не было вокруг, но потом передо мною забегали буквы, мои мысли все равно возвращались к тексту. Мозг работал, стараясь понять, как же можно было обобщить такие разные слова, но ничего не подходило, они не вставали ни в одно из сочетаний. Как только мне удастся составить хоть одно сочетание из этого набора, я пойму, о чем вообще речь и смогу расположить остальные слова по порядку. Но ничего не подходило, как, же так, я совсем потерялась в разных словах, теперь мне сложно было различить, какие из них были написаны на самом деле, а какие мне привиделись. Почему мне никто не может помочь, ведь я одна не справлюсь, крик слетел с губ и потонул в потоке разных слов. Внезапно все пропало, и воцарилась странная тишина, я провались куда-то далеко, откуда возможно не было выхода.

Именно там я увидела девушку, ее золотистые волосы рассыпались по плечам, а шляпа-котелок была надвинута на глаза. Она спросила только одно: «Когда же ты придешь ко мне?», - так я поняла, что картина меня ждет. Ее появление прервало вихрь слов вокруг меня, но ее уход позволил ему закружиться с новой силой, мне оставалось только порадоваться внезапной передышке. Однако вскоре все опять прекратилось и слова, оказавшись записанными на листочках, неожиданно упали на землю. Дева в темном балахоне стояла передо мною, она что-то произнесла, но я ничего не услышала и выжидательно смотрела на нее. Тогда она провела линию, отделяя меня от всех слов, образовался круг и стоя посередине, я, наконец, услышала чей-то тихий, подавленный голос. 

– Я пришла помочь, зачем ты мучаешься, собирая немыслимое? – получается, это был ее голос, больше тут никого не было.

- Я хотела узнать, о чем этот древний текст, он может мне помочь в странствиях, - хотя я так и сказала, но сама в этом сомневалась.

- Он не в силах тебе помочь, он повествует о корабле, уходящем в плавание и об убранстве его внутренних кают.

Так вот как нужно складывать эти слова, конечно, я же думала, что текст имеет отношение к путешественникам и поэтому переводила его неправильно. Но почему этот текст вообще оказался здесь, его переписала мама Лейлы, поэтому я и подумала, что он имеет отношение к нашему дару. Дева засмеялась, видимо, мои мысли ее очень позабавили, успокоившись, она объяснила, что некоторые тексты та путешественница переписывала для себя. Она помогала другу строить корабль, поэтому взяла этот текст, хотела ускорить развитие технологий, поэтому переписала следующий, про металлы, добываемые из руды. Таким образом, половина текстов была мне не нужна, а большую часть второй половины, я уже прочла. Оставалось совсем немного, но ответ мне даст девушка с картины, а значит, оставшиеся тексты мне не понадобятся. Я прониклась к деве и отдала ей старинную книгу и часть записок путешественницы, ведь моей целью была не книга, а библиотека. Разгадка этой книги была уделом той женщины, может даже и после ее смерти. На подобную мысль меня натолкнула рука, показавшаяся из-под балахона, именно в нее я вложила свои ценности. Вот только на ней не было пальцев, а одни костяшки, уже выбеленные временем. Хотя это не внушило мне страха, дева спасла мое время, которое я бы потратила на разгадку книги, не зная, что она мне не поможет. Теперь я могла полностью сосредоточиться на поиске библиотеки, только это поможет спасти планету.

Дева растворилась в воздухе, будто ее никогда и не было, листочки пропали тоже, я стояла в круге одна, пытаясь осознать, был ли это сон, или явь. Наконец-то мне удалось пошевелиться и стряхнуть с себя сон, я вытянулась на стуле и посмотрела вокруг, вроде ничего не изменилось. Книги нигде не было, значит, я ее отдала на самом деле, а вот дневник остался на месте, только в нем не хватало нескольких страниц. Но это все было не существенно по сравнению с тем, что я не спала, ни единой минуты. На часах было ровно тоже время, в которое я закрывала глаза, моя рука так и осталась лежать на мышке, а голова на плече, остальных изменений мною замечено не было. Я позвала бабушку, спросив, будем ли мы еще пить чай, поскольку я отключилась и уснула за столом. Но она подтвердила мои подозрения, заметив, что я отключилась буквально на секунду, поскольку только что набирала запрос, она слышала щелчки мыши. Как же так, время то молниеносно бежит, стремясь к следующему дня, то останавливается, когда я сомневаюсь в действительности. Мои сомнения в иллюзорности мира из-за этого выросли еще больше, могло же мне все это привидеться, но как тогда объяснить отсутствие книги? Я запуталась между действительностью и другими реальностями, об этом как раз и предупреждала меня бабушка. Хорошо, что ее голос заставил меня перестать размышлять и пойти пить чай, после которого, я выключила компьютер и отправилась спать на самом деле. Книга так и не обнаружилась, поэтому я решила, что провалилась в какое-то другое измерение, где встретила ее владелицу, по-другому это было необъяснимо. Хотя все, происходящее вокруг меня было необъяснимо, тем более путешествия в другие миры. Главным оставалось мое постоянное возвращение в свой мир, мне бы не хотелось его вдруг потерять.

Наутро пришло сообщение с адресом от Макара, я понимала, что он меня ждет там, но не могла приехать сразу, все-таки следовало появиться на работе. Написав ему об этом, я попрощалась до вечера, но приехав в лабораторию, обнаружила его с начальником музея около двери. Как оказалось, некоторые картины пострадали во время урагана, нужна была помощь в реставрации. Мне пришлось собраться и поехать вместе с Макаром на осмотр, я захватила с собою краски и инструменты, чтобы оказать ее сразу на месте. Так было и быстрее и безопаснее, нежели привозить картины в музей, мало ли что могло случиться при перевозке. К тому же свежие порезы или пятна проще обработать сразу, пока они не засохли, тогда будет шанс спасти картину меньшими тратами и силами. Если взяться за последствия поздно, то сначала придется соскоблить место повреждения, а потом только замазать, или залатать его. А так, я могла успеть нанести новый слой, который встанет на место старого, и не будет сильно выделяться. Приехав на место, я отправилась на осмотр, повреждений было много, но в основном мелких, которые убирались достаточно быстро. Мелкие порезы, соскабливания верхнего слоя, пятна, в основном картины спасло то, что они все находились в стеклянных коробах для отправки. Пострадали те, которые рабочие еще не успели переложить, они были просто в деревянных коробах, но правильная расстановка не дала им треснуть. Если бы это произошло, последствия были бы катастрофическими, то, что не успел сделать ветер, скинув их на землю, сделал бы обычный воздух, проникнув внутрь. Ведь он был наполнен влагой и мог повредить весь верхний слой полотна, а учитываю разные примеси в нем, от некоторых необработанных картин уже ничего бы и не осталось. В музеи их при перевозке всегда покрывали определенным веществом, своего рода закрепителем, который был, не всегда доступен в необходимых количествах частникам.

Мы провели весь день, реставрируя картины, вернее я реставрировала, а он их двигал, но еще оставалось достаточно, когда раздался звонок, и Макара позвали в другое место. Он оставил меня одну, наказав охране вызвать мне машину, после того, как я остановлюсь. Вот только я решила этого не делать, поскольку промедление могло нанести больший вред коллекции. Пришлось звонить бабушке и предупреждать ее о неожиданном завале на работе, но она отнеслась к этому спокойно. Может, решив, что завал меньшее из зол, а может на нее произвели впечатление мои результаты в музее, ведь допуск в лабораторию имели лишь научные работники, а теперь и я тоже. Конечно, я рассказывала о своих радостях и проблемах, может не обо всех, но о многих моя бабуля была в курсе. Я понимала, по какой причине ей не нравятся мои путешествия, но тут ничего поделать не могла, они не зависели от моего желания или не желания. Мне приходилось пускаться в путь, ей придется смириться с этим, как и с тем, что я могу не вернуться, или погибнуть там. Пока я боялась говорить на эту тему, но понимала, что все равно это придется рано или поздно сделать, хотя бы один человек должен знать, чем я занимаюсь и для чего. Может это позволит мне находить дорогу домой, а может, придаст силы и я смогу выполнить свою миссию. Я не знала точно, но была уверена, что нужно рассказать все как есть, не боясь ее реакции, ведь она была самым родным мне человеком. Пока я раздумывала об этом, продолжала работать, мои руки двигались достаточно быстро и профессионально, до тех пор, пока не столкнулись с картиной девушки. Именно она звала меня на помощь, я пока отложила ее в сторону и закончила работу, картин оставалось всего несколько штук. Причем две придется отправить в музей, я пока не могла придумать, как их можно восстановить, там прорвалось полотно сзади. Это грозило осыпанием всей картины с течением времени, нужен был специальный крепеж, и я их отложила в отдельную коробку. Теперь пришла пора поработать с той картиной, что так настойчиво звала меня, краска на ней немного поплыла, я подправила ее и поняла, что меня затягивает внутрь. Ветер был ласков, но настойчив и я не стала сопротивляться его потоку, погрузившись полностью в картину.

Я оказалась возле низкого каменного дома с соломенной крышей, гуси встревожено гоготали за оградой, складывалось ощущение, что скоро они вырвутся и прибегут ко мне. А может быть и не ко мне, лошадь удивленно подняла свою голову, ее тихое ржание испугало девушку и собаку, что стояла возле нее. Лошадь подошла поближе и обнюхала свою хозяйку, ее голова склонилась вниз к собаке, это остановило руку девушки, занесенную для стука в дверь. Она обернулась, увидела меня и приветливо улыбнулась, приглашая жестом войти вместе с нею, как раз в этот момент дверь отворилась, и старичок пригласил нас обеих в дом. Внутри было достаточно уютно, снаружи доносилось тихое ржание, гоготание гусей, выбеленные стены приглашали к отдыху после дня, проведенного на солнце. Девушка поправила свою шляпу, из-под которой тут же показался золотистый непослушный локон, она его заправила рукой в перчатке, после чего их сняла и познакомилась со мною. Эмили очень соответствовала своему имени, такие хрупкие девушки мне еще не встречались, расправив темно-синюю юбку и смахнув соринки с желтого камзола, она присела. Ей пришлось положить свою поклажу рядом на скамейку, сумочка и трость не заняли много места, по крайней мере, мне его хватило, чтобы тоже сесть рядом. У меня с собою ничего не было, да и костюм не предполагал путешествие на коне, а поскольку после бури похолодало, то я надела кофту на пуговицах. Это спасло меня от придирчивых взглядов, она чем-то напоминала камзол, ведь под ней на мне был летний топ, который сразу выдал бы мое отличительное происхождение. Брюки оказались прикрыты длинной юбкой с карманами для разных кистей и инструментов, мне было удобно носить все на себе, особенно во время полевых работ. А поскольку юбка была на несколько размеров больше, она прикрывала полностью мои ноги, не оставляя предательского разреза сзади. Аккуратно расправив юбку, я присела рядом и начала рассматривать втихомолку дом и саму девушку, ведь мне все было интересно.

Комната, в которой мы оказались, ничем особым не отличалась, но учитывая размеры, никак не могла оказаться гостиной. Скорее всего, как во всех небольших домах ее использовали подо все хозяйственные нужды, даже хранили сено, я заметила сухую траву, застрявшую в одной из щелей. Девушка явно нервничала, она то и дело теребила край своего кафтана, потом поправляла шляпу, давая непослушной пряди находить лазейку. Та никак не хотела сидеть под шляпой, постоянно падая на лицо, а ее темно-зеленые глаза то и дело смотрели на следующую дверь. Наконец, она отворилась, и к нам вышел усатый бородач, он подошел прямо к девчушке и обнял ее, как только она встала. Судя по золотистым волосам и зеленым глазам, он приходился девушке отцом, так вот какова была цель ее приезда. Меня она представила, как свою подругу, так что нас поселили вместе, в дальней комнате, которую, видимо, держали именно для этой цели. Судя по лицу девушки, все предметы, находящиеся здесь, были ей хорошо знакомы: маленькая кроватка, комод, люстра, трюмо. Все эти вещи были старинные и сделанные из более темного дерева, чем все остальное в доме, резные вставки выдавали их ценность. Эмили тщательно рассмотрела каждый предмет и только после этого прилегла рядом со мною на кровать. По всей видимости, ее мать была из более обеспеченной семьи, я явственно видела продолжение столбиков кровати и балдахин. Жаль, что его пришлось срезать, чтобы кровать поместилась в доме, я не угадала лишь с одним, его срезали гораздо раньше, поскольку он не помещался в нишу на третьем этаже, где и жила ее мать в родительском доме. После смерти матери бабушка с дедушкой распродали все ее вещи, им трудно было смотреть на них, как хорошо, что отец все выкупил. Ей не хватало этих предметов, но вернувшись с учебы, она никак не могла привыкнуть к такому облику комнаты. Поведав мне все это, она отправилась разговаривать с отцом, а я решила воспользоваться ситуацией и немного поспать.

Меня бессовестно разбудил Макар, уже давно опустилась ночь, а он узнал, что я осталась на складе. Забрав картину с девушкой и остальные полотна, он перевез все в музей, а меня домой, где я спокойно доспала остаток ночи. Наутро я отправилась на работу, довольно быстро залатав остальные картины, я осталась наедине с девушкой, меня опять затащило внутрь, и я проснулась на той же постели, на которой и засыпала в доме. Эмили спала рядом, она часть ночи проговорила с отцом и легла прямо в одежде, так же как и я. В комоде я нашла платья, выбрав одно из них, самое простое, мне пришлось переодеться, ведь выходить в джинсах и топике было уже неприлично. Тем более что это вызвало бы разные вопросы, вчера же на мне была совсем другая одежда, к этому времени Эмили тоже проснулась и выбрала платье и себе. Мы вместе вышли на завтрак в новых туалетах из гардероба, чем развеселили хозяина дома, он надеялся, что однажды эти платья наденет его дочь, приехав в гости. Все так и получилось, вот только он немного ошибся в размерах, поэтому платье сидело на мне лучше, чем на Эмили, на ней же оно болталось. Мне пришлось взять и сплести поясок из соломы, чтобы подчеркнуть ее талию, тогда платье стало сидеть лучше. Нам было интересно обойти все владения ее отца, он провел для нас экскурсию, мои первые впечатления оказались ошибочны. Он тоже был достаточно богат, но все свои деньги вкладывал в землю и строительство деревни для работников, забывая о себе. Может именно этим он и покорил сердце первой красавицы, матери Эмили, эта же причина и разрушила их брак. Было так странно, что одна и та же причина свела людей и развела в разные стороны, лишив такую прелестную девушку семьи.

После экскурсии мы отправились на прогулку и заодно проведали ее белую лошадь, которую покормили и причесали, так что она выглядела гораздо лучше нас, полусонных. Дойдя до большого дуба, Эмили пригласила меня присесть, что я и сделала, поняв, что сейчас услышу ее рассказ. Мои наблюдения были верны, ее история была именно такая, какую я себе уже представила, единственное, о чем я не знала, это что ее мать была знатоком старинных вещей. Она могла зарабатывать большие деньги, но отец был против этого, ведь его ферма приносила тоже не маленький доход. Теперь я понимала, что в прошлом матери скрыта какая-то информация, которой так не хватало мне сейчас. Оставалось только разговорить девушку и ее отца, чтобы добыть эти знания, что в принципе было не трудно, гораздо труднее было не сочувствовать им. Такая любовь как у ее родителей рассыпалась в прах, и только ее отголоски можно было увидеть в их глазах, это вызывало живой отклик у меня. Вот только ничем помочь я бы не смогла, как бы ни хотела, ведь я вижу только то, что уже произошло, а значит, не могу повлиять на события. Я лишь могу выслушать и обнять девушку, чтобы она выплакала свои слезы и успокоилась, именно так я и поступила. Когда слезы и рыдания стихли, она продолжила свой рассказ, папа не смог обеспечить ей должный уход, все свое время, проводя в поле. Поэтому ее отдали в семью мамы, где она получила хорошее воспитание и образование, правда не по части старинных вещей, она стала врачом. Но не обычным людским, она лечила разных экзотических животных, бабушка очень опасалась этого, поэтому стала настаивать на получении еще одной специальности. Из-за этого девушка и оказалась здесь, она приехала посоветоваться с отцом, животных она любила, но что-то еще изучать никак не могла решиться, хотя и понимала доводы бабули.

Здесь я могла и сама помочь девушки, ей только следовало выбрать ту профессию, которая была бы ей близка. Поскольку она так сочувствует всем, она бы могла стать адвокатом, чтобы защищать людей, или просто вести их дела. Эмили никогда не задумывалась об этом, я ей посоветовала почитать книги из библиотеки на эту тему, может она сможет разобраться в них, тогда это будет ее путь. Такая моя идея ей очень понравилась, она посетовала, что мама так и не нашла ту древнюю библиотеку, за которой гонялась. Теперь настала моя очередь удивляться, что это было за место, раз она посвятила жизнь поиску книг, которые там были собраны. Мое удивление еще больше увеличилось, когда я узнала, что эта библиотека оказалась практически мифической и относилась к очень древним временам, ее часто приводили в пример во многих книгах. Но она получилась потерянной в веках, поскольку никто ее не нашел и все следы ее пребывания оказались забыты. Как же можно было вообще искать то, что забыто и потерянно, мне казалось это не реальным, но Эмили думала иначе. Ей нравились поиски ее матери, когда та по крупицам собирала сведения из разных источников, для нее библиотека была реальна как никогда. В ней заключалась вся мудрость, накопленная тысячелетиями, причем не только в книгах, но посвящать себя, так же, как и мать, поискам, девушке не хотелось. Мои рассказы об адвокатах ей тоже не понравились, я уже не знала, что ей предложить, когда она сказала, что ей очень нравятся старинные вещи, но искать их она не хочет. Пришлось зацепиться за эту фразу и предложить реставрировать такие находки, ведь она вполне могла заниматься этим ремеслом и получать достаточно приличные деньги. Оставалось только найти место, где этому обучают и поступить туда, хотя поступать может и не придется, мне казалось, что обучение будет проходить в кружке, вряд ли это популярное дело, но все равно это был выход из создавшегося положения.

Я уже сомневалась, что та библиотека, которую я ищу, имеет отношения к той, что искала мать Эмили, ведь я видела на полках книги, а совсем не свитки. В той старинной библиотеке все было записано именно на свитках, по рассказам девушки, там не было книг. А я видела в своем воображении полки, заполненные книгами по разным сферам жизни, хотя от той самой старинной библиотеки уже вряд ли что осталось. Если предположить, что копировались все тексты на свитках, то она вполне могла не пострадать в войне, а остаться в виде книг. Тогда получалось, что мы ищем одну и ту же библиотеку, хотя не понятно, как она вообще могла сохраниться спустя века. В защиту этой гипотезы говорило то, что многие древние тексты появлялись гораздо позже, когда уже стало известно, что они все утеряны. Конечно, у меня была еще одна теория, но уже из области фантастики, что библиотеки разных эпох объединились, и это общее наследие я и пытаюсь найти. Вот только тогда мои поиски тщетны априори, ведь найти то, что не существует в нашем мире невозможно. Если эта библиотека разных миров, то она не может существовать в одном из них, она вообще не должна существовать в принципе. Или находиться на твердой земле, она может лишь парить где-то между мирами и открывать свои двери избранным. Если это окажется так, то мне оставалось надеяться, что я являюсь одной из таких людей, ведь мне нужно было обязательно попасть в библиотеку, какой бы она не была. Конечно, проще, если моя первая теория подтвердиться, но как бы мне не хотелось этого, опасения, что вторая теория более правильная, меня не покидали. Ведь не зря я не смогла перевести тексты в своем мире, значит, они написаны на другом, незнакомом языке, то есть принадлежат к другим мирам.

Зачем же мне вообще тогда искать эту старинную Александрийскую библиотеку, раз, по сути, мне нужна совсем другая? Ответом было стойкое убеждение, что там находиться еще один ключ, который поможет мне в поисках, возможно даже главный ключ. В следующие несколько дней я разрывалась между картиной и своей жизнью, никто не мог понять, куда я постоянно пропадаю. Макар хотел, чтобы я проводила больше времени с ним, видимо хотел удостовериться, что я та самая девушка и пригласить с собою переехать. А я пыталась помочь Эмили, таких кружков еще не было, поэтому основам реставрации приходилось обучать ее мне. Пришлось вспомнить все основные положения, нам их преподавали как ознакомительный курс, поскольку готовили именно в реставраторов картин. Своя специфика давала знать, ей же она не была нужна, а полученных от матери знаний вполне хватало, чтобы четко определять возраст той или иной вещи. Погостив у отца, она вернулась в семью матери и восстановила старые связи, выходя в свет на балах. Доказав знакомым матери свою компетентность, Эмили стала брать заказы на дом и возвращала в идеальном состоянии. Сначала это были фигурки и статуэтки, но вскоре дошли руки и до шкафов и лестниц, формы становились все больше, а соответственно рос и заработок. На первых порах я помогала ей, но вскоре это уже не требовалось, она все делала сама, а я тем временем искала зацепку в трудах ее матери. Мне удалось найти упоминания о средневековой картине, где в окне был изображен маяк, и стояли книги, скорее всего это был вид из библиотеки, оставалось лишь найти эту картину. Мы попрощались с Эмили, мне было пора уходить, а ей покидать свой дом, она поведала мне, что ее пригласили реставрировать дом молодого богача. Тот влюбился в нее и сделал предложение, похоже, она готова его принять и остаться жить в столь понравившемся ей доме, я порадовалась за нее и пожелала счастья. Ее судьба оказалась решена, и мне было лестно, что я приложила к этому свою руку, мы обнялись и простились навеки.

Каждый из нас получил что хотел, Эмили профессию и мужа, который смог дать ей так необходимую свободу от уз прошлого. Я новую зацепку, которая должна была привести меня в старинную библиотеку, где ждала следующая зацепка. Отец и родители матери Эмили успокоились, осознав, насколько удачно сложилась судьба их любимицы, теперь они были спокойны за ее будущее. Только Макар не смог ничего добиться, я ему по-прежнему нравилась, но понять мои отлучки и постоянные неотвеченные вызовы он был не в состоянии. А открыться ему я не могла, ведь поверить в то, что существуют параллельные миры, даже мне было трудно, что уж говорить о простом обычном человеке. Я никак не могла придумать, что мне следовало ему сказать, время для открытия правды пришло, но мне трудно было решиться на это. На выручку пришла бабушка, она поняла, что меня так мучает, и решила сама все рассказать Макару, я упустила нужный момент. От ее помощи получилось только хуже, теперь он не знал как себя вести со мною, рассказу он не поверил, решив, что старушка выжила из ума. Когда я заступилось за нее, он решил, что угодил в семейство сумасшедших и разорвал отношения, даже отключил телефон. Мучилась я недолго, проводя все время в библиотеке за поисками той картины, которую отыскала мама Эмили. Макар даже не стал со мною прощаться и улетел вместе со всем семейством на Дернику. Я об этом узнала случайно от директора музея, который поблагодарил меня за прекрасную помощь в устранении последствий урагана. Часть картин попала в музей на Дернике и оттуда работники решили поблагодарить реставратора за то, что работы дошли в превосходном состоянии. Немного поплакав, я решила, что так будет лучше и мне и ему, теперь я была полностью свободна для своей миссии, он бы не стал так долго ждать меня. К тому же, раз мы не доверяли друг другу, то не стоило и строить ничего, отношения рано или поздно бы разрушились.