Арцахец

Деревня, где живет Андраник, буквально в двух шагах от фронта. Здесь, наверное, растут самые удивительные во всём Арцахе гранаты - огромные, ярко-красные снаружи и пурпурные внутри. И весят они, каждый, чуть ли не по пол-кило. Мне они такими кажутся потому, что один арцахский  гранат утоляет жажду и надолго дает бодрость.
Гранатовых плантаций здесь много. Здесь выращивают всё, кроме фиников, такое у меня сложилось впечатление. Но больше всего в этих краях - гранатов. Только сейчас всё это великолепие осталось бесхозным, потому что все мужчины деревни, так же, как и Андраник, воюют на фронте, а женщины с детьми уехали или ушли в тыл. Хотя тыл - понятие относительное. Одни женщины, чтобы помогать фронту и быть поближе к своим мужчинам, остаются в Арцахе.  Другие, взяв на себя обязанности главы семьи, уехали в Ереван, потому что там легче найти работу, а значит, обеспечить детям всё необходимое.  В любом случае, без дела никто не остается, все так или иначе делают всё от них зависящее для победы.
Война сильно покалечила деревню Андраника - одни дома полностью разрушены, у других стены похожи на сито от осколков.Сады стоят осиротевшие, есть среди деревьев и раненные осколками вражеских снарядов и мин. Особенно поразило меня старое гранатовое дерево в саду Андраника. Это отдельная история. Дереву, о котором идет речь, лет сорок, а может и больше. Ещё в Первую Арцахскую осколок вражеской мины поразил ствол в ту пору молодого дерева. Но оно выжило и продолжало плодоносить. А несколько лет назад, в сад попал вражеский фугас, В огне тогда погибли молодые деревья, а у этого пожар забрал все ветви с одной стороны. Но уже в следующем году уцелевшая часть многострадального дерева зацвела и потом дала плодов в два раза больше обычного. Как будто живая часть дерева плодоносила за двоих: за себя и за свою погибшую половину. Так и повелось с того года: уцелевшая часть старого  гранатового дерева в саду Андраника плодоносила за двоих и казалось, будто и жила она тоже за двоих.
Андраник угрюмо собирает гранаты из своего сада в большие сумки и мы собираемся обратно, на позицию. До сих пор Андраник и его односельчане постоянно баловали нас свежим мясом, вином, овощами и фруктами.
 Но сейчас деревня как будто осиротела, потому что людей здесь почти не осталось и только верные собаки охраняют дома и сады своих хозяев. Глаза у собак умные, как у людей. Незнакомых они встречают недоверчивым взглядом и предупредительным лаем. Какое то время сопровождают нас, но увидев с нами Андраника, возвращаются в свой двор. Есть и такие среди местных собак, которые внимательно наблюдают за нами из-за забора, стараясь ничем себя не выдать..
У меня такое впечатление, что местным псам не привыкать - такую службу они несут часто. Чем они питаются всё это время, пока нет хозяев и чем вообще живут? Во всяком случае, эти верные друзья человека из этих дворов, из этой деревни, никогда не уйдут. На окрестных полях пасется скот. Пасется везде, где есть корм, не разбирая, где наши позиции, а где их. Хозяева выпустили своих коров, чтобы те не умерли с голоду.  Беда.
Впрочем, и до войны у наших карабахцев хватало проблем: долги банку, а соседестанцы регулярно воровали у них скот и имущество.
Но держатся наши арцахцы восхитительно. Они мало говорят и много делают. Самый молчаливый из арцахцев - Андраник.
Кажется, он никогда не спит. Когда бы я ни стоял в карауле, он всегда бодрствует. Да и как тут заснешь, когда дом твой разорен и враг у порога?!
Он ничего не говорит о своих переживаниях. Но однажды, он вдруг, неожиданно, начинает говорить. Не так нужно строить, - говорит он. -После этой войны всё будет иначе. На месте этого блиндажа будет дом. И вообще на месте этих блиндажей, - он обвел рукой всё пространство вокруг нас, - будут дома. Но это будут не простые дома. Стены этих домов будут выдерживать снаряд танка, а окна будут служить во время войны огневыми точками. Под каждым домом будет погреб, который, в случае необходимости, можно будет использовать как бомбоубежище. Погреб не простой, а надежный, как бункер. И нужно, чтобы в каждом доме было оружие.
Все это мы построим после войны. Там, где сейчас первая линия, будет первая улица нового города. А там, где вторая - другая улица и так по всей границе. Первая, вторая, третья линия станут улицами нового города, а сам город превратится в неприступную крепость. Пусть только сунутся!
Я внимательно слушаю короткий монолог Андраника и говорю ему: ты абсолютно прав, нужно строить именно так. Соберем людей…
-Люди уже есть, -перебивает он меня. Я  сам всё буду строить. Будешь строить со мной? - обращается он ко мне.
-Разумеется, буду. Ты знаешь, - оживленно говорю я Андранику, примеры такого строительства известны истории. Например, линия Маннергейма. Стены домов, которые финны тогда строили на границе, выдерживали снаряд танка, а сами дома были на самом деле неприступными огневыми точками.
Андраник внимательно слушает меня и до полуночи мы обсуждаем с ним план будущего строительства.
Да, я обязательно сюда вернусь и буду строить вместе с Андраником дома особой прочности. Дома, которые надежно защитят эти сады и саму благословенную Землю Арцаха. Здесь я построю свой дом...