Jekyll, или Что было раньше курица или яйцо?

Сериал «Джекилл» производства ВВС 2007 года под авторством Стивена Моффата. Попытка перенести сюжет викторианской Англии в современные реалии и подогнать его под связь с событиями прошлого через смену поколений, технологический процесс и генетические эксперименты. Попытка… скажем так, занимательная, но как будто не до конца проработанная. Единственный сезон состоит всего из шести эпизодов средней длительностью 53-55 мин., в трех из которых нагнетают атмосферу; в четвертом вроде как начинают что-то прояснять, на самом деле еще больше наводя туману; в пятом показывают, с чего всё началось; и, наконец, в шестом пытаются логично закончить всё, что нагородили в предыдущих пяти. Да, и, конечно же, оставляют нехилый такой клифф-хэнгер, с которого вполне мог стартануть более интересный, четче продуманный и детальнее проработанный второй сезон. Однако – все вышеперечисленное, видимо, зрителей не впечатлило, наскучив им уже ко второй, в крайнем случае к четвертой серии, и «Джекилл» продолжения не получил. А Стивен Моффат сделал выводы и через несколько лет подарил миру другую осовремененную историю, влюбившую в себя миллионы людей.

И все же, как мне кажется, «Джекилл» стоит того, чтобы с ним познакомиться. Если не пугает наличие некоторого количества «мяса» в повествовании (сама я пару раз закрывала глаза на несколько секунд), и если помнить, что перепачканная чужой кровью рубашка не может оставаться столь вызывающе красной на протяжении трех серий подряд…

По завершении просмотра сериала я даже в «Странную историю…» залезла, хотя изначально не собиралась, намереваясь попытаться воспринять сериал как отдельное творение человеческого воображения. Так что для начала – первоисточник.

Если обращаться к произведению Р.Л. Стивенсона, в последней, самой длинной, главе повествования доктор Генри Джекилл весьма убедительно и довольно внятно поясняет как причины отделения от себя «темной» сущности, так и последствия, приведшие в результате к прекращению своего – и Хайда в том числе – жизненного пути.

В «Странной истории…» Хайд – это «темная сторона» доктора Джекилла, его тайные пристрастия, желания, зависимости, совершенные когда-то импульсивные поступки, от которых «светлой половине» хочется отречься. Все, чего хотел Джекилл – создать для этой сущности иную оболочку и отправить гулять восвояси, оставив для себя право следовать благородному пути (цитата из повести - «…если бы только, говорил я себе, их можно было расселить в отдельные тела, жизнь освободилась бы от всего, что делает ее невыносимой; дурной близнец пошел бы своим путем, свободный от высоких стремлений и угрызений совести добродетельного двойника, а тот мог бы спокойно и неуклонно идти своей благой стезей, творя добро согласно своим наклонностям и не опасаясь более позора и кары, которые прежде мог бы навлечь на него соседствовавший с ним носитель зла…»)… а получилось лишь видоизменить собственный облик, соответствующий «темной стороне». Сорвавшийся с цепи Хайд оторвался за все годы двойственности и следования благородному образу доброго доктора – физически сильная, молодая, яростная, горячая и активная во всех отношениях личность получила свободу, лишившись стыда, но при этом оставшись слабой и трусливой, сбегавшей под крылышко Джекилла каждый раз, когда творила что-то совсем уж непотребное.

Сам же доктор, опьяненный осознанием собственной безнаказанности, не только не отказался от Хайда сразу, но и создал для него все условия, позволяющие бесчинствовать как душа пожелает и при этом выходить сухим из воды. Как сам он говорил в последней главе, цитата - «…добро во мне тогда дремало, а зло бодрствовало, разбуженное тщеславием, и поспешило воспользоваться удобным случаем — так возник Эдвард Хайд. В результате, хотя теперь у меня было не только два облика, но и два характера, один из них состоял только из зла, а другой остался прежним двойственным и негармоничным Генри Джекилом, исправить и облагородить которого я уже давно не надеялся. Таким образом, перемена во всех отношениях оказалась к худшему…». Да, он на какое-то время «запер» Хайда, но потом вновь поддался искушению.

Попустительство Джекилла в отношении собственных слабостей неминуемо сделало Хайда сильнее, позволяя идти уже на неприкрытую жестокость – что в результате заставило самого Джекилла окончательно потерять контроль над своей «темной стороной». Худой мир трансформировался во взаимную ненависть – Джекилл, осознав всю омерзительность сущности Хайда, вынужден был постоянно сидеть на лекарствах и изматывать себя бессонницей; Хайд же, в свою очередь, воспринимал Джекилла как вынужденное убежище от грозящей виселицы за совершенное зло, при этом прекрасно осознавая свое подчиненное положение и ненависть со стороны «создателя». А потому, не видя варианта, при котором он мог бы и рыбку съесть, и косточкой не подавиться, Хайд методично разрушал вокруг Джекилла все, до чего мог дотянуться. В результате Генри Джекилла все это достало и… короче говоря, тут и сказочке конец.

По крайней мере, той, что представил народу в свое время Р.Л. Стивенсон.

Создатели сериала же дали ей продолжение.

Итак, в относительно современной Великобритании живет себе-поживает доктор Том Джекман – любящий и любимый муж и счастливый отец двоих очаровательных мальчишек, работает на компанию, занимающуюся какими-то не совсем ясными разработками в области биотехнологии и генной инженерии. В какой-то момент доктор Джекман отдаляется от семьи, запирается в укрепленном и оборудованном полуподвальном помещении и нанимает в качестве сиделки – или медсестры? – девушку, работающую с людьми, имеющими проблемы с психическим здоровьем, с условием «совершенно-секретно-и-строго-конфиденциально». Таким образом зрителю, мало-мальски знакомому с историей Р.Л. Стивенсона, становится ясно, что по крайней мере один человек – помимо самого доктора Джекмана – посвящен в тайну его второй личности.

Безымянный до поры-до времени мистер Хайд, сыгранный тем же актером, да так, что их непохожести сложно не удивиться, отличается от своей «светлой половины» не только поведением и взглядом на мир. Он чуть выше (хотя, может быть, просто в отличие от Джекмана держит спину прямо), моложе, у него черные как сама тьма глаза, нет седины, огромная физическая сила – и иная комбинация генов. Он эгоистичен, развратен и жесток, совершенно лишен эмоциональной взрослости и способности испытывать к кому-либо привязанность, и все же до определенного момента даже эта часть сущности держит себя в своего рода рамках, установленных Джекманом. Ни тот, ни другой не в курсе, что творит их иная «половина» в период, когда занимает главенствующее положение, но они общаются посредством диктофонных записей… по крайней мере, так было до, собственно, событий сериала, в котором временные линии сталкиваются и переплетаются так часто, что порой в них можно и запутаться.

Например, в первой же серии выясняется, что Кэтрин Раймер – сиделка, нанятая Джекманом для наблюдения – не единственная, кто в курсе его «расщепленного» состояния. Правду знают – и на удивление спокойно к ней относятся – сотрудницы детективного агентства, нанятого женой Джекмана, Клэр, для слежки за постоянно куда-то исчезающим мужем. А чем дальше в лес, тем гуще чаща – организация «Клейн и Аттерсон», где работает доктор Джекман, а также Питер Сайм, его давний друг на протяжение долгих лет, следят за Томом Джекманом с самого его рождения, прекрасно зная о наличии второй сущности и намереваясь вытащить ее на свет по какой-то совсем уж мутной причине заработка неизмеримых деньжищ на изучении и работе с генетическим материалом мистера Хайда…

Немудрено, что бедному Джекману в таких условиях трудно сохранить спокойствие, когда не знаешь, кому верить, кто против тебя, кто на твоей стороне и есть ли вообще такие люди – или же тебя поголовно используют и в хвост и в гриву все, кому не лень. Когда дружба оказывается ложью, твою семью создали за тебя, а едва знакомые люди неожиданно становятся самыми верными союзниками – неудивительно, что все это начинает выводить из себя даже совершенного пофигиста Хайда, заставляя его к последней серии, как бы странно это ни звучало, повзрослеть.

Забавно в сериале то, что, вроде бы достаточно подробно представляя персонажей – даже второстепенных, – создатели не дают ни одному из них более или менее четкой характеристики, оставляя зрителям право додумывать самостоятельно. Тот же Джекман, например, в какие-то моменты внушал скорее жалость, чем сочувствие, а поведение Хайда, несмотря на дикость и жестокость, потрясало своей уместностью в том или ином эпизоде. Кэтрин Раймер, расчетливая, холодная и невозмутимая, на самом деле испытывает симпатию к одному из своих «пациентов», умудряясь при этом понимать действия и мотивы другого. Клэр Джекман, недоверчивая, запуганная странным и необъяснимым поведением собственного мужа, превращается в ту еще львицу, когда речь заходит о ее детях и выборе между личностями Тома и Хайда. Сами детки – тоже непросты. Мало того, что по сюжету они близнецы – в то время как в семье Джекманов, как он сам говорит, ничего подобного не было, – так и друг на друга не слишком похожи; и в финале сезона говорят и ведут себя достаточно странно для малышей, что едва не задохнулись в металлических «саркофагах»; и вообще, кажется, разделили между собой двойственную личность отца… причем не факт, что одному достался «Джекилл», а другому «Хайд» - скорее всего, в обоих мальчишках данные ипостаси распределились в тех или иных пропорциях.

Ну, и совсем уж «замечательно» преподнесли создатели объяснение собственно «расщепления» персонажа-первоисточника на доброго и правильного во всех отношениях доктора Генри Джекилла – и вызывающего омерзение при отсутствии каких-либо видимых причин для этого Эдварда Хайда. Дело-то, оказывается, вовсе не в лекарстве было, все это – лишь художественная выдумка самого Р.Л. Стивенсона (кстати, привет, Марк Гэтисс), лично знакомого с доктором Джекиллом. И… омерзение? Тогда на кой вы создали эту сущность столь отталкивающе-обаятельной? Впрочем, тут спасибо актеру, что практически вытаскивает на себе весь сюжет.

Который (сюжет, в смысле) в переложении современности приобретает просто фантастическое звучание – в рамках проекта, который явно подразумевался как нечто вроде психологической драмы с элементами триллера и ужастика («мясо», да). Вот тут я как раз возвращаюсь к вопросу о «курице и яйце». Кто раньше – Джекилл или Хайд? Первоисточник утверждает – вначале был Джекилл. Сериал – пытается убедить в обратном. Ибо Том Джекман, являющийся по (не)счастливой случайности точным генетическим двойником Генри Джекилла, на самом деле – не удавшаяся попытка клонирования (после нескольких неудачных), а прямой потомок доктора… по линии Эдварда Хайда.

Но тогда, если верить тому, что нагородил сериал, Том Джекман просто не может нести в себе двойственность Генри Джекилла, ибо Хайд отличен от него генетически (эпизод с отпечатком пальца подтверждает). Он должен быть идеальным двойником Хайда, и никого иного. И компании «Клейн и Аттерсон», следовательно, незачем было следить и выжидать высвобождения «звериной» сущности Тома, а тем более провоцировать его на это путем прямой угрозы одному из его сыновей – если Том потомок Хайда, значит, генетически он Хайд, а не Джекилл, а значит, берите необходимое и работайте с ним сколько душе, времени и средствам угодно.

Разве что подобным вывертом сюжета создатели непрозрачно намекают на то, что основной личностью все же подразумевался Эдвард Хайд, изначально, с самого рождения подавленный устоями и воспитанием Генри Джекилла. Цитата - «…обе стороны моей натуры составляли подлинную мою сущность — я был самим собой и когда, отбросив сдержанность, предавался распутству и когда при свете дня усердно трудился на ниве знания или старался облегчить чужие страдания и несчастья. Направление же моих ученых занятий, тяготевших к области мистического и трансцендентного, в конце концов повлияло и пролило яркий свет на эту вечную войну двух начал, которую я ощущал в себе…»

После всего вот этого вот остальные детали, введенные создателями сериала в сюжет, уже не вызывают такого фейспалма – ну, разве что забавляют своей удобностью. И потеря памяти Джекманом-Хайдом во время главенствующей ипостаси (в оригинале оба прекрасно помнили и осознавали действия друг друга, другое дело, что с контролем потом возникли проблемы); и обостренные «звериные» инстинкты мистера Хайда; и уникальные генетические эксперименты с неудавшимися клонами, что не помешали заработать компании «Клейн и Аттерсон» невозможную кучу фунтов стерлингов; и «удачный» клон, намеки на которого отсутствовали практически во всех сериях и вывалились, как из прохудившегося мешка, лишь в последней, когда надо было как-то сворачивать сюжет; и «генетическая память», так удобно растолкавшая всё по местам в предпоследней серии; и столь своевременно проявившаяся в последних двух эпизодах способность Хайда «разделять» себя и Джекмана в вопросе воздействия на физическую оболочку…

Ну, и еще, наверное, много чего.

Намеков на возможность развития и продолжения истории Тома Джекмана и его семьи по сериалу раскидано вполне достаточно. Ведь в дальнейшем можно было бы узнать, какие на самом деле преследует цели корпорация «Клейн и Аттерсон» и ее руководитель; какая судьба может грозить детям Тома и Клэр; как дальше сложатся дела у сотрудниц детективного агентства; что будет с Кэтрин Раймер; оставят ли в покое доктора Джекмана; как решится вопрос с Хайдом – и решится ли вообще, учитывая финал сезона… Но – сии вопросы так и останутся без ответа, а столь занимательный, пусть и не без кучи непоняток, проект – без продолжения.

*****