Тверской транзит

За это произведение автор удостоен звания лауреата II степени на Литературном конкурсе МВД России "Доброе слово" в номинации "Рассказ" в 2020 году.

Основано на реальных событиях, имена и фамилии действующих лиц изменены.

Знакомство

     Сергей ещё раз осмотрелся. Он понимал, что первый сделанный им шаг на порог Центрального РОВД города Твери будет решающим. Впрочем, он никогда не размышлял над фразой: «определяться с выбором». Для него этот выбор был вполне очевиден: если служить, то только в МВД. Поэтому, выдохнув, парень этот решающий шаг всё-таки сделал.
     — Лейтенант Юрин! Представляюсь по случаю прохождения дальнейшей службы! — по-военному кратко отрапортовал Сергей начальнику райотдела полковнику милиции Святославу Жуку.
Святослав Фёдорович отметил про себя чёткий доклад и строевую выправку вновь прибывшего сотрудника.
     — Звать-то как? — полковник взглядом оценивал лейтенанта.
     — Сергей Николаевич.
Забегая вперёд, следует отметить, что это «Сергей Николаевич» впоследствии прочно закрепилось за вновь прибывшим сотрудником.
     — Ну, будем знакомы! — протянул ладонь для рукопожатия полковник.
Жук тут же вызвал в кабинет начальника розыска Виталия Войкова. Он должен был ввести «новобранца» в курс дела...
К слову, здание райотдела Сергею было знакомо с юности, как, впрочем, знакомы и некоторые милиционеры, служившие здесь.

Счастливый билет

      Ещё в студенческие годы Юрин вместе с правоохранителями патрулировал улицы родного города (тогда ещё называвшегося Калининым) в составе Добровольной народной дружины.  По сути, студент, имевший хорошую физическую подготовку,  был прикреплён к роте спецназначения отдельного батальона патрульно-постовой службы милиции (ОБППСМ).
      По окончании первого курса Калининского госуниверситета, по комсомольской путёвке горкома ВЛКСМ, заручившись рекомендательными письмами из Центрального райотдела милиции города Калинина, Юрин поступил в Ленинградское высшее политическое училище имени 60-летия ВЛКСМ МВД СССР.
     Каждый курсантский отпуск посещал кадры Управления внутренних дел, поддерживая связь с кураторами, направившими юношу в город на Неве. На последних курсах вышеназванного училища (к тому времени училище было перепрофилировано и стало называться командным), курсант, уже получивший звание старшего сержанта, успел пройти стажировку в должности командира взвода, в роте специального назначения легендарной 21-й отдельной бригады оперативного назначения внутренних войск МВД РФ — Софринской бригаде. Не случайно именно там.  Юрин — боксёр и рукопашник, командир отделения учебного взвода спецназа военного вуза, вполне уже и сам мог тренировать бойцов спецподразделения.
     Это была Школа жизни, потому для службы в правоохранительных органах подготовка была более чем достойной.
     На дворе стояла середина 90-х годов прошлого века.  Учитывая знания, полученные в стенах именитого Ленинградского вуза, курсанты и офицеры которого прошли крещение «горячими точками» на территории бывшего СССР, перед молодым лейтенантом открывались все дороги — от СОБРа до следственных органов. Для Сергея Николаевича  — офицера запаса внутренних войск, это был счастливый билет.
Высшее юридическое образование, полученное очно, открывало ряд перспектив, был и широкий спектр вакансий для дальнейшей службы. Однако выбрал он уголовный розыск. Решил сделать первые шаги именно с должности оперуполномоченного отделения угро Центрального РОВД.
     Конечно, он понимал, что романтический ореол, которым окружали сотрудника уголовного розыска в кинолентах, имеет мало общего с тяжёлой, кропотливой и опасной работой. Опер — это постоянный стресс, физические нагрузки, адреналин и моральное напряжение. Но он был к этому готов.

Как три мушкетёра

     — Знакомьтесь,— начальник розыска слегка подтолкнул Юрина в кабинет, в котором находились будущие сослуживцы. — Ваш новый коллега — Сергей Николаевич.
Уже на первом этапе Сергею стало понятно, что в здешней службе есть свои особенности. Центральный район был транзитной зоной преступности, поэтому и работа здесь основывалась на линейном принципе. Если в соседних районах использовался принцип зональности, то есть опера работали одновременно по всем видам преступлений на закреплённой территории, в своём микрорайоне, то в Центральном создавались отдельные группы. Каждая по своему направлению: по раскрытию убийств, грабежей и разбоев, угону автотранспорта, квартирным кражам, преступлениям, совершённым несовершеннолетними, по розыску пропавших людей.
     Юрин вошёл в группу по раскрытию грабежей и разбоев. В этой группе их было трое. Как три мушкетёра — один за всех и все за одного. Командовал старший оперуполномоченный старший лейтенант милиции Андрей Балабанов.  За его плечами была служба в армии, работа в ППС, очное обучение в Вильнюсской высшей школе МВД, работа в розыске. Его напарник — лейтенант милиции Александр Булатов, оказался достаточно матёрым сотрудником (если это слово применимо к оперу). Два этих человека стали хорошими товарищами Сергея и очень помогли ему на первых порах. Безусловно, многому он учился именно у них.
     В военном училище Юрин проходил небольшой курс оперативной розыскной деятельности, но в основе это, конечно, была теория. Поэтому предстояло многому учиться.
     Андрей Балабанов сразу взял «новобранца» в оборот:
     — Знаешь, Сергей Николаевич, что самое главное в работе опера?
     — Можно просто Сергей.
     — Не-а. Шеф сказал Сергей Николаевич, так тому и быть! — Балабанов хитро прищурился. — Ну, какой будет ответ?
     — Я предполагаю…
     — А я располагаю. Главное в нашей работе это правильное составление документации. Бумажная у нас работа, Сергей Николаевич, потому как авторучка и голова — главные орудия сыщика.
     Это Юрин достаточно скоро понял, как понял и то (по ассоциации с пройденной военной службой), что оперуполномоченный уголовного розыска — это городской разведчик по раскрытию преступлений и одновременно спецназовец во время задержания преступников.
     Что и говорить, состояние дел в ту пору было достаточно сложным. Ежедневно в городе «рвали» шапки, снимали шубы, «бомбили» ларьки, происходили квартирные кражи, совершались разбойные нападения.
     С оперативной обстановкой в городе Сергею Николаевичу пришлось знакомиться очно и срочно.
     Поступал многочисленный поток заявлений от граждан на цыганок, совершающих уличные грабежи. Добычей становились ювелирные изделия.
Происходили противоправные действия в центре города, на Трёхсвятской улице. Ничего нового. Схема действий цыган испытана годами, скорее веками.
Правда, на тот момент наглость фараонова племени (считается, что эта нация — выходцы из Египта) зашкаливала. К одиноким, прилично одетым женщинам  подходила одна из представительниц табора, заговаривала зубы, затем несчастных окружали другие цыганки, отвлекая внимание. В этот момент и происходило «шоу» — ромалэ срывали серьги и цепочки, отбирали ювелирные изделия и кошельки. Из-за галдежа цыган крики ограбленных женщин были практически не слышны. Сами воровки успевали скрыться. Юрину вместе с Александром Булатовым приходилось «прогуливаться» с потерпевшими по улицам, разыскивая фигуранток дела, а потом «винтить» цыганок и тащить их в отдел.
     Это была целая эпопея, учитывая их стадный менталитет. Пару раз приходилось даже прибегнуть к помощи ОМОНа.
     Почти ежедневно возникали проблемы и на привокзальной площади —давно снискавшей славу криминального местечка. Здесь был дикий стихийный рынок. С утра Сергей Николаевич с Булатовым выдвигались на поиск лиц, представлявших оперативный интерес. Часто к ним присоединялся и третий «мушкетёр» — командир — Андрей Балабанов. Целью такого совместного патрулирования было обнаружение имущества, проходившего по оперативным сводкам.
Подозрительного типа с мутными глазами, заприметили почти сразу. Явно наркоман. Пытался продать женскую шубу, но почему-то по сильно заниженной цене. Действовали аккуратно. Наркоманы — личности непредсказуемые. Могут укусить или уколоть шприцом. А если он больной — пиши пропало. Большой риск для здоровья.
В этот раз обошлось, и «колоть» пришлось уже самого задержанного на предмет «откуда дровишки». Тут и выяснилось, что одёжка с разбоя недельной давности. Ещё одно преступление раскрыто.
     Был и один гастролёр, знакомившийся с дамами в ресторане. Коварный обольститель, который провожая новых знакомых до дому, подобно цыганкам, но уже под угрозой ножа, снимал с них ювелирные изделия. Нужно было брать «на живца», но появлялся «кавалер» в разных питейных заведениях города, а оперативные расходы не позволяли ходить по всем ресторанам. Но ловить грабителя было нужно, причём, совместно с пострадавшими. Только они могли узнать в лицо обидчика. Почти неделю искали. И всё же посчастливилось. Обнаружили гражданина с новой пассией в одном из кабаков, достаточно дорогом, надо сказать. Потерпевшая его опознала и чуть не сорвала операцию — хотела вцепиться ему в горло. Вовремя успели остановить.
     Разбойник был задержан. Дальнейшее уже было делом техники. Провели опознание с помощью остальных пострадавших, которые подтвердили причастность гражданина к нескольким криминальным эпизодам.

Идёт охота на волков, идёт охота

     В самые первые дни службы Юрину пришлось принять участие ещё в одном запомнившемся розыскном мероприятии.
В городе несколько месяцев вёлся поиск местного тверского маньяка-педофила Михаила Москальского, цыгана по национальности, кандидата в мастера спорта по гимнастике. Он заманивал подростков в безлюдные места, обирал их до нитки и совершал с ними развратные действия. 
     Несмотря на точные ориентировки — Москальский был рецидивистом, — ему удавалось ускользать из поля зрения милиционеров. Криминальных эпизодов было достаточно, но преступления педофила были тщательно скрыты от общественности,  в разряд серийных велено было не заносить, дабы не сеять панику среди местного населения. Его фото на досках объявлений не расклеивали. Пресса молчала. Дело было поставлено на контроль в министерстве. Что это такое, прекрасно помнят старые кадры правоохранителей.
     Ежедневно к 14 часам готовилась справка о проделанной работе. Составлялась она под руководством куратора областного управления внутренних дел. Вот и спрашивается: а когда работать-то? Обстановка была нервной. Встаёшь утром и думаешь не о службе, а об её величестве Справке.
Тут и припомнились Юрину слова старшего лейтенанта милиции Балабанова: «Главное в нашей работе это правильное составление документации. Бумажная у нас работа, Сергей Николаевич».
     Юрин первые дни службы действительно ошибочно считал, что опера ноги кормят.  Да и многие опера «грешили» тем, что не писали бумаги, плохо вели служебную документацию. И тогда порядок работы с документацией коллеге доходчиво объяснил Андрей Балабанов:
     — Открою завесу тайны, — полушёпотом произнёс старлей, наклонясь к уху Сергея Николаевича, когда они поздно вечером остались одни в кабинете. — Параллельно с уголовными делами, которые ведёт следователь, оперуполномоченный заводит оперативно-поисковое дело по тяжким и резонансным преступлениям, основу которого составляет план оперативно-поисковых мероприятий... с отметками и рапортами о выполнении. Это, как дважды два. В последующем очень пригодится.
     Компьютеров тогда и в помине не было. Всё бумаги оформлялись на печатной машинке. Помимо оперативно-поисковых дел (ОПД) необходимо было заводить и дела предварительной оперативной проверки (ДПОП), литерные дела и так далее. Отдельной строкой была выделена работа с агентурой, ведь, как позже убедился молодой опер, — без этого «аппарата» много не навоюешь.
     Места вероятного появления Москальского отмечались на карте района, вывешенной в кабинете, красными флажками. Напоминало охоту на волков. Флажки, являющиеся предметами чужаков, пугают хищника и не дают ему пересечь верёвку. Только вот на преступника это пока не действовало. Он неизменно возвращался к местам предыдущих нападений на подростков и опять совершал своё чёрное дело. Однако будто чуял, где будет выставлена засада и ловко уходил. Схватить Москальского для райотдела стало делом чести, что ли.
     Вскоре от местной агентуры пришла оперативная информация, что на свободу вышел сокамерник педофила Алексей Свириденко. Причём вернулся он по месту прописки в Тверь.
     К нему на квартиру и отправился один из тройки «мушкетёров» лейтенант Саша Булатов. Задачей Александра было выяснить, где могло быть логово Москальского. Ведь по месту прописки тот не появлялся.
     К слову, вернувшийся из мест отсидки Свириденко, раскололся довольно быстро. Хотя данные, которые он выдал, всё-таки необходимо было тщательно проверить, впрочем, как и исключить возможные контакты подозреваемого с корешем. Информация не должна была просочиться никоим образом. Иначе Москальский мог затаиться, а поиск его значительно усложниться. Победу операм праздновать было ещё рано.
Можно сказать, что в этом деле свою роль сыграл случай.
     Андрея Балабанова откомандировали в область по одному незавершённому делу для встречи со следователем. А надо сказать, что один из адресов Москальского, данный бывшим зеком, совпадал с районом, куда старший оперуполномоченный  как раз и прибыл. Тут, скорее всего, сработало «а чем чёрт не шутит». Андрей, понадеявшись на русский «авось», попросил подмоги у областных, вроде как для проверки адреса. Объяснил ситуацию. Коллеги пошли ему навстречу. Дали пару сотрудников в помощь. И о чудо! Москальский находился именно по тому адресу, который Балабанов заблаговременно вписал в блокнот. Скрутили его моментально. Причём, разыскиваемый настолько опешил от внезапного появления милиционеров, что сдался, как говорится, без боя.
     Правда парням из областного райотдела пришлось «проставиться», но так ведь и было за что.
     Вот теперь победу можно было праздновать сполна. В облуправление моментально сообщили о поимке преступника и отправили отчёт о проделанной работе. Отделение ликовало.

В ожидании «чуда»

     В жизни каждого опера есть моменты, которые помнятся годами. Один из таких был и у Юрина. Как-то его вызвал в кабинет начальник РОВД полковник милиции Жук.
Помимо Святослава Фёдоровича в кабинете находились коллеги Сергея Николаевича — старший оперуполномоченный Андрей Балабанов и лейтенант Александр Булатов.
     — Ну, поскольку все товарищи в сборе, разъясню ситуацию, — начал разговор Жук. — Есть агентурные данные, что некие субъекты готовят нападение на квартиру Игоря Лозового. Это — коммерсант, держит сеть магазинов в городе. Ситуация действительно сложная, поэтому нужна ваша помощь. Честно скажу, довожу информацию только до вас. Не хочу обращаться к СОБРу, так как сами понимаете — нужно время для согласования, а при согласовании  тайну оперативной информации могут «слить». Да и сам коммерсант не в курсе.
     — Товарищ полковник, разрешите обратиться? — Балабанов поднялся из-за стола.
     — Сиди, Андрей. Слушаю.
     — Каковы наши действия?
     — Это ты с коллегами сам проработай. Мои мысли — выставить засаду у дома Лозового, но по усиленному варианту. Мы не знаем, сколько человек будет участвовать в нападении, поэтому всем быть в бронежилетах и, соответственно, при оружии.
     — Есть товарищ полковник!
     — Координаты получишь сейчас, организуйтесь и выдвигайтесь в адрес, — напоследок добавил Святослав Фёдорович. — Все свободны. Удачи!
Когда оперативники переместились в свой кабинет, Балабанов, на правах старшего, изложил схему действий.
     Юрин и Булатов должны были находиться в машине у подъезда. В случае появления подозреваемых оперативно сообщить по рации Балабанову для вызова подкрепления.
     Опера запаслись термосами с чаем и бутербродами. И стали ждать в авто за углом дома, где находилась квартира Лозового. Поставили машину так, чтобы подъезд находился в зоне видимости. Ближе к полуночи, ноги уже затекали, и опера друг за другом выходили на променад. Юрин заметил, что есть почему-то не сильно хотелось.
     Около двух часов ночи к подъезду подъехала тёмная иномарка. Парни напряглись. В машине долго не открывали двери. За тонированными стёклами не было видно, сколько человек находится в салоне. Сергей Николаевич почувствовал, что сердце усиленно стучит, адреналин зашкаливает. Он взглянул на Булатова. У Александра лицо было напряжено, чувствовалось, что тоже нервничал. Пять минут тянулись мучительно долго. В голове проносились различные мысли. Ведь действовать нужно было в зависимости от обстоятельств, а какими они будут эти обстоятельства — ни Юрин, ни Булатов знать не могли.
     Дверь подъехавшей машины открылась со стороны водителя. Опера напряглись. Сергей Николаевич  машинально потянулся к ручке, чтобы резко выскочить из салона… Однако из машины вышла женщина и направилась в сторону противоположного подъезда.
«Фу ты», — разом выдохнули оба.
     Буквально через минуту с парнями по рации связался  Балабанов и объявил об отмене операции.
     Как оказалось, у преступников поменялись планы. А если бы нет?
Юрин ещё раз ощутил суть работы оперуполномоченного — преодоление страха, преодоление себя.

Квадратура круга

     Комплексная оперативно-профилактическая операция «Квадрат»,— мероприятие, которое регулярно проводилась и проводится правоохранительными органами. Задачи могут быть различными: от  эвакуации транспортных средств, припаркованных в запрещённых местах,  проверки лиц, злоупотребляющих спиртными напитками и употребляющих наркотики, до отработки мест совершения грабежей и разбоев. В такой операции предстояло поучаствовать и Юрину.
  Суть её такова. Анализировались места и время ранее совершённых преступлений (грабежи и разбои), затем район разбивался на условные квадраты, где в определённый день и в вечернее время на маршруты патрулирования выходили милицейские патрули в «гражданке». Бывало, что в качестве «наживки» использовались женщины-сотрудники.
       Работа милиционеров была направлена, прежде всего, на предотвращение возможных преступлений. На протяжении нескольких дней на территории района велась проверка подучётного контингента, отрабатывались притоны и общежития. Во избежание рецидивов со стороны граждан, однажды совершивших преступление, участковые инспекторы посещали места их проживания. Не обходили стороной и тех, кто вёл антиобщественный образ жизни.
     От слаженности действий личного состава различных милицейских подразделений, в целом и зависел исход операции. «Улов» мог быть значительным, так как именно путём организации взаимодействия вероятность задержания была выше.
В этом лично убедился Сергей Николаевич, когда на «наживку», в роли которой выступала сотрудник милиции, попался матёрый рецидивист, который, как позже выяснилось, помимо прочего, находился во Всероссийском розыске.
     Рядом с местом происшествия как раз находились Юрин и Булатов. Именно во время разбойного нападения они его и скрутили, а затем на патрульной машине, подъехавшей буквально за секунды, отправили в отдел. 
     Несмотря на название операции «Квадрат», Сергей Николаевич убедился, что при проведении таких мероприятий сужался круг поиска преступников. В эти дни количество протоколов о задержании значительно возрастало. Город, пусть и частично, очищался от преступного элемента.


А у нас в квартире газ

     Этого мальчишку возле дежурки Юрин заметил сразу — в помятой одежонке, волосы растрёпанные, глаза заплаканные. Пацан, лет восьми.
     — Фёдорыч, это кто? — окликнул опер дежурного.
     — Сергей Николаевич, хорошо, что подошёл. Да понять не могу. Малой говорит что-то про мамку, газ, сестру…
     — Ну-ка, парень, подойди сюда. — Опер жестом подозвал мальчишку. — Как зовут тебя?
     — Пе-е-тя, — мальчишка размазывал грязной рукой по лицу слёзы.
     — Давай, рассказывай, кто обидел?
     — Никто не оби-и-дел. Там папка маму с бабушкой и сестру закрыл и плиту включил.
     — Ну-ка, ну-ка. Где закрыл?
     — До-о-ма, — Петя не переставал рыдать.
     — Да понял я, что дома. Дом-то твой где?!
     — Через дорогу… на улице Ерофеева, квартира 8.
     — А дом?
     — Шесть…
     — Ясно. Ты, вот что, пацан, присядь пока, я быстро…
Юрин легко поднял мальчишку и посадил его на стул в коридоре. Сам же бегом направился в кабинет начальника розыска Виталия Войкова. Самого Войкова на месте не было, был зам — Олег Пузанов. Ему-то и перевёл Юрин речь подростка на понятный язык.
     — Олег Михайлович, по ходу, у нас экстренная ситуация.
     — Слушаю.
     — Там парнишка говорит, что отец запер в квартире его родных и, по-моему, газ включил.
     — Давай, Юрин, по коням. Кто там у тебя есть в отделении?
     — Я сегодня на сутках, считайте — один, остальные на территории…
     — Тогда двигаем в адрес. Я с тобой. Где дом-то находится?
     — Я так понял, что на Ерофеева. Парень говорит — рядом.
     — Хорошо.  Сейчас с участковым свяжусь, чтоб людей выводил, и криминалистов подключу. Усиленной группой идём.
     — Принял! — на бегу крикнул опер и кинулся к своему кабинету, по дороге обронив дежурному: — Глаз с мальчишки не спускай. Мы на выезд. Он с нами.
Всей бригадой прибыли оперативно, ребёнок шёл рядом. У подъезда встретил участковый — лейтенант милиции, щуплый молодой парень, видать недавний выпускник вуза. Едва Пузанов подошёл к подъезду и показал удостоверение, тот доложил ситуацию. 
     А вот эта самая ситуация со слов лейтенанта была ой какой непростой. Отец мальчишки, получается, действительно взял в заложники всю семью и включил газ, заперев дверь в квартиру. Пете просто чудом удалось выскользнуть в тамбур. Нужно было готовиться к переговорам.
     — Вы, товарищ капитан, извините. Я всего второй день работаю и тут такое, — участковый смотрел в глаза Пузанову. — У вас сигаретки не найдётся?
Олег Михайлович внезапно побагровел:
     — Ты чо, лейтенант, с ума сошёл? У тебя в доме газ открытый, а ты — сигарета!
     — Прошу прощения, не подумал, — до милиционера вдруг дошло.
     — Чего сопли жуёшь? Давай, решай вопрос с перекрытием газа в доме. Не ровен час взлетим все к чёртовой матери. И людей от подъезда подальше отведи, мало ли… Мальчишку забери. Нечего ему тут. — Олег Михайлович обвёл взглядом территорию, где толпились спешно эвакуированные жители дома.
На сторонний взгляд речь Пузанова могла показаться слишком грубой, но участковый всё понял. В этой ситуации не до сантиментов.
     — Есть, товарищ капитан.
Лейтенант «растворился», забрав с собой Петьку.
     — Так, теперь с тобой, Сергей Николаевич. Пошли переговоры проводить, — Олег Михайлович осмотрелся по сторонам. Пара сержантов у подъезда следили за тем, чтобы в подъезд никто не вошёл.
     — Парни, внимательно! — обратился к ним Пузанов.
     — Товарищ капитан, криминалисты прибыли, — Юрин указал Олегу Михайловичу на подъехавшую машину.
     — Вовремя. Берём их с собой.
Сергей Николаевич жестом поманил сотрудников. В квартиру поднимались вчетвером: Пузанов, Юрин, криминалист Виктор Коротков с видеокамерой и следователь Константин Веснин.
     — Вот что ребята, — по ходу инструктировал группу капитан, — действуем по обстановке. Я попробую уговорить его выйти, а там уже отработаем.
Подошли к квартире с номером «8». Пузанов машинально потянулся к звонку, но тут же себя одёрнул:
     — Стоп, — шёпотом произнёс Олег Михайлович. — Звонить нельзя. Одна искра — полетим к ангелам… Ну, это кто без грехов, конечно.
За дверью были слышны тревожные голоса. Пузанов настойчиво постучал.
     — Кто? — послышался недовольный голос.
«Действительно «кто», — Олег Михайлович, как-то не сразу сообразил, что ответить. Увидев замешательство начальства, на помощь пришёл Юрин:
     — Хозяин, это сосед твой снизу. Потолок течёт. Топишь нас.
     — Эй, мозги не делай. Какой сосед? Внизу у меня год уже никто не живёт.
     — Хорошо, это из милиции.
     — Я не вызывал.
     На лестнице раздались шаги. Пузанов спустился на пару ступенек ниже, чтобы посмотреть, кто идёт. Так и есть лейтенант, участковый.
     — Чего тебе? — вполголоса обратился к нему Олег Михайлович.
     — Товарищ капитан, докладываю: газ отрубили, — так же тихо ответил ему.
     — Это радует. Как зовут жильца, знаешь?
     — Иван Тимофеевич Стрельцов.
     — Ловко. Говоришь, два дня работаешь, а уже контингент успел изучить?
     — Так я у соседей спросил.
     — И то дело. Сообразил…
     — Кстати, мужик того…
     — Того чего? — не понял Олег Михайлович.
     — В дурке на учёте состоит.
     — Час от часу не легче…
     — Ну чо, мусора? Чего припёрлись? — продолжил диалог голос из-за двери.
     — Ты бы повежливее, Иван Тимофеевич. Проблема у тебя, — продолжил общение Пузанов.
     — Какая проблема? У меня заложники!
     — В курсе, в газете писали, — вступил в разговор Юрин.
     — В какой ещё газете?
     — В вечерней. Скажи-ка нам, мил человек, чего ты хочешь?
     — Как по телевизору показывали — миллион долларов и самолёт.
     — Во как, — хмыкнул Пузанов. — Не слабо. Может, ещё чего закажете?
     — Прессу давай, телевидение! Хочу рассказать много.
     — Мужик зажигает. Где я ему прессу возьму? — повернулся Пузанов к Юрину.
     — Товарищ капитан, она у нас собой, —  глядя в глаза Олегу Михайловичу, произнёс опер.
     — Сергей Николаевич, ты шути, но в меру. У нас обстоятельства-то тревожные.
     — Не до шуток. — Юрин указал на криминалиста с видеокамерой.
     — А что? За идею ценю, — и уже обращаясь к Короткову, также шёпотом: — Витя, в театральном не учился?
    — Помилуй Бог. Наша служба и опасна и трудна.
    — А придётся сыграть. Будешь телевизионщиком. А ты, Константин, — это уже к следователю Веснину, — репортёром. Действуем быстро и по-театральному.
    — Давай, Юрин. Идею подал — претворяй в жизнь.
 Сергей Николаевич ждать себя не заставил:
    — Иван Тимофеевич, слышите меня? — Сергей Николаевич подошёл к двери.
    — Не глухой.
    — Мы уже позвонили. Деньги готовят, а самолёт заправляют.
    — Давайте быстрее, а то всех взорву к едрене фене.
    — Слышал, он говорит «быстрее», — Пузанов погрозил Юрину пальцем.
    — Да понял… Мы тут вот что, Иван Тимофеевич, всё понимаем, поэтому с прессой связались, — продолжил общение оперуполномоченный
    — С какой, на хрен, прессой?
    — Вы же сами говорили — телевидение нужно.
    — А-а-а, это да!
    — Так телевидение приехало.
    — Не верю вам. Врёте, мусора! За дурака держите?
    «А за кого тебя держать, если в диспансере на учёте?» — про себя подумал Юрин, но вслух не сказал.
    — Ну, так у вас случай особый. Заявление, наверное, серьёзное для ТВ?
    — Самое важное!
    — Вот. Поэтому они срочно приехали.
    — Всё равно не верю!
    — А ты в глазок посмотри, болезный, — вступил в полемику Пузанов.
     В прихожей послышался шорох.
    — Друзья, ближе к двери, — Юрин подтолкнул  Веснина и Короткова к половику.
    — Камеру обнажи, — шепнул Короткову Олег Михайлович.
      Виктор поставил аппарат наизготовку, на плечо.
    — Ну что, видишь, Иван Тимофеевич? — уточнил у невидимого оппонента Пузанов.
    — Вижу, не соврали. А с какого канала?
    — С самого центрального, — начал играть роль Коротков.
    Олег Михайлович поднял вверх указательный палец.
    — О чём рассказать хотели? — продолжил Виктор.
    — Вы прям с самого-самого центрального?
    — Да уж центрее не бывает, — вступил в игру Веснин.
    — Тогда вот что! Меня зовут Стрельцов Иван Тимофеевич…
    — Хозяин, ты чего такой негостеприимный? — подхватил инициативу Юрин. — К тебе люди из самой Москвы летели, а ты с ними через дверь разговариваешь. Что ж ты тверичей позоришь? Да и как тебя народ по телевизору смотреть будет? Из-за дерматина?
    — Верно говоришь, мент. Только сам не суйся, я только этих, с телевизора пущу, а ты стой за дверью. А то взорву всё. Ты пока деньги готовь.
    — Понял тебя, Иван Тимофеевич. Всё сделаем, как сказал. Я отхожу, — произнёс Юрин, но далеко не отошёл. Он просто пригнулся, чтобы не попасть в угол обзора дверного глазка, и притиснулся к косяку, с той стороны, где дверь, по идее, должна была открыться.
     — Ну, так что, Иван Тимофеевич, будем  заявление на всю страну делать? — продолжил Веснин.
    — А то как же?
    Послышался поворот ключа, дверь приоткрылась:
    — Зовут меня…
      Это была последняя фраза «звезды телеэкрана». Юрин резким броском дёрнул ноги Стрельцова на себя. Тот опрокинул торшер, стоявший в прихожей, и упал навзничь. Сверху на него навалился пришедший на помощь Пузанов. Вдвоём перевернули мужика на спину и защёлкнули наручники.
     — В таком виде в телеке лучше смотреться будешь, — сквозь зубы произнёс Пузанов.
     — Гады, всех убью, — вырывался из рук Стрельцов, но Пузанов крепко держал его. На помощь подбежал наряд, дежуривший у подъезда. Подняли «взрывотехника» и повели вниз по лестнице.
     Юрин метнулся в комнату, где сидели связанные родственники задержанного. Хотел быстро открыть окна, чтобы проветрить газ, запах которого стойко разносился по квартире, но получилось не сразу. Хозяин жилья плотно заложил окна тряпками и газетами, чтобы воздух не поступал. Когда Сергею Николаевичу всё же удалось распахнуть окна настежь, он быстро принялся развязывать потерпевших. Те в один голос рыдали, правда были несколько вялыми — надышались.
     — Олег Михайлович, скорую бы надо! — крикнул Юрин.
     — Участковый вызвал уже. Кстати, и «террористу» тоже — спецмашину из психушки, — лицо Пузанова расплылось в улыбке. — «Нас извлекут из под обломков…» — зачем-то пропел Олег Михайлович. — В общем, мы с тобой молодцы, всем нам спасибо. Живы, слава Богу. А ты, Сергей Николаевич, распорядись, чтобы люди в хаты возвращались.
    — Будет сделано.

Послесловие

     В период оперативной работы, во время которой на погонах Юрина засияла третья звёздочка, он многому научился. Познал себя, познал людей. Воочию увидел, что такое милицейская взаимопомощь. Девяностые годы прошлого столетия были  голодным, но в то же время счастливым временем. Если бы пришлось начать жизнь сначала, то Сергей Николаевич не хотел бы ничего в ней менять.
     Службу он, уже ветеран МВД России, пенсионер, вспоминает, как самое светлое время. Опыт оперативной деятельности Юрин впоследствии успешно передавал в качестве преподавателя кафедры тактико-специальной и боевой подготовки, а затем и начальника курса в Тверском филиале Университета им. В.Я. Кикотя курсантам и слушателям вуза.
     Когда Сергей Николаевич проходит по тверским улицам, мимо бывшего Центрального РОВД, так и тянет его сделать опять тот самый решающий шаг, который он когда-то сделал на порог райотдела, оставшись на долгие годы стражем правопорядка…

Иллюстрация Николая РАЧКОВА