3. Король банкротств начинает и выигрывает

§ 3.1. Воспарение несвятого  Георгия
(Георгия Таля назначают  руководителем ФСДН. Проектирование империй. Сценарии банкротства предприятий. Альтернативы банкротствам.)

Георгий Таль, работая с давних пор на вторых ролях в ФУДН Госкомимущества и затмеваемый старшими по должности коллегами, долгое время был незаметен. Но вскоре судьба вознесла его, и он стал нужен всем.

В результате соперничества политических группировок, желающих оседлать иностранные кредиты МВФ и МБРР, направляемые на реформу экономики и управления, победил Анатолий Чубайс. В его команде были Альфред Кох, Петр Мостовой, Александр Починок, Борис Федоров и прочие реформаторы новой волны. Ими был создан новый инструмент реформирования - система государственного регулирования банкротств во главе с уполномоченным государственным органом власти ФСДН. В его создании Таль принимал активное участие, но не на первых ролях. Его час придёт позже.

У системы были особенности. И оказалось, что Георгий Таль лучше всех знал их и умел ими нужным образом пользоваться. Если кто-то “убедительно” попросит.
Так и случилось. Таль обслуживал заказы на банкротства, в том числе от конкурирующих групп. Иногда это становилось причиной конфликтов и перемен в “семье” и во власти. Но Таль умел выжидать, лавировать, “сидеть на многих стульях”. Вскоре нужные для Таля перемены во власти и в “семье”, обеспечившие его взлёт, произошли.

“Семья” внимательно присматривала за реформаторами, делегированными ею во власть, ждала от них нужных действий. Но те иногда допускали вольности, дразнили общество, привлекали внимание к “семейным” замыслам и, в конце концов, поплатились за это.
На сомнительной операции по продаже блокирующего госпакета акций предприятия “Связьинвест” попался Кох. Информационный выстрел по нему срикошетил на его патрона Чубайса.

По госпакету Связьинвеста объявили закрытые торги. Его стоимость была безумно завышена и оценена в 1,2 млрд. долларов США - чтобы посторонние не мешали. На самом деле никто из покупателей не собирался платить чистоганом эту гигантскую сумму. Таких денег  ни у кого в России в те времена не было и быть не могло, если не рассчитываться какими-нибудь фантиками типа билетов МММ или акций банка-банкрота “Менатеп”. Для оплаты применялись “схемы”. С тем же успехом олигархи могли бы купить Марс, если бы он продавался.

На госпакет претендовали Гусинский и Березовский. Но на торгах победил Владимир Потанин, бывший крёстный “семьи”, уже отодвинутый с первых ролей. Он “в тёмную” предложил самую большую сумму – 1,8 млрд. долларов США. Конечно же, не имея тайную связь с организаторами торгов, сделать это выигрышное предложение он не смог бы. Сделку утвердил Чубайс.

Но продажа пакета состоялась не “по понятиям”. Оппоненты Потанина прекрасно понимал подноготную дела и не простили Коха.

Но “виновные” допустили оплошность. Пять соавторов - Чубайс, Кох, Мостовой и другие, анонсировали книгу “История  приватизации  в  России”  и  получили за неё аванс (в СМИ утверждали, что $50 тыс. на всех). Но на фоне нищей России аванс казался неправдоподобно высоким.

Вспыхнул громкий скандал. Пресса и телеканал НТВ Гусинского обвинили авторов книги в корысти и даже – в сокрытии взятки. Депутат от КПРФ Илюхин направил запрос в Прокуратуру России. Прокуроры криминал у “писателей” не нашли, но Кох оказался опорочен и 3 августа 1997 года был вынужден подать в отставку с поста вице-премьера и Председателя Госкомимущества России. 

Вскоре пострадал и Чубайс - 15 ноября он был отстранён от должности министра финансов, оставаясь первым вице-премьером. Был отправлен в отставку также и многолетний руководитель ФУДН-ФСДН Петр Мостовой.

Во внутрисемейном конфликте победил интриган-математик Березовский. Этим он вымостил путь наверх для “несвятого” Георгия. И 6 января 1998 года Георгий Таль воспарил – он был назначен руководителем ФСДН. 

Таль быстро нашел понимание c “семьёй” и на долгое время стал преданным исполнителем её замыслов.  В его руках был полный набор нужных инструментов. Ещё при подготовке проекта закона о банкротстве он так удачно “подрихтовал” его текст и так искусно сформулировал функции службы ФСДН, что обеспечил себе возможность почти бесконтрольно управлять банкротствами и держать пальцы на горле экономики России.

В итоге Георгий Таль создал криминализированную административно-судебную систему передела  собственности путём принудительного и заказного банкротства предприятий, в том числе ускоренного, и длительное время управлял ею.
Исполнительным органом системы стала служба ФСДН. Организационно она состояла из центрального “штаба” и сети территориальных управлений на местах, не подчиняющихся региональным властям.
При ФСДН была также создана своего рода “кузница” кадров арбитражных управляющих. Таль лицензировал их лично, и это стало эффективным инструментом его контроля дел о банкротстве. Он давал личные указания арбитражным управляющим, а если они не исполняли их – лишал их лицензии. Тем самым он отстранял их от должности.

“Семья” нуждалась в Тале и защищала его, несмотря на конфликты и перемену ролей у “тела” президента. Но осведомлённые люди поговаривали, что Таль чаще всего тайно представляет интересы финансовой группы “Альфа” олигарха Виктора Фридмана. Это вполне просматривалось из позиции ФСДН во многих громких делах о банкротстве, в которых Альфа участвовала в роли кредитора.

§ 3.2. Создание промышленных империй и олигархов
(Идеология банкротств. Роль ФСДН и МБК.  Промышленные империи и олигархи. Сценарий заказного банкротства.) 

Фактически, не инвестиции, не создание новых производств или модернизация прежних, а банкротство предприятий и создание частных промышленных империй стали главным направлением структурной перестройки экономики для молодых “реформаторов”. Ускоренными темпами шло построение частно-олигархического капитализма. Это отражало представления российских “демократов” о будущем России.

На самом деле либеральные экономисты и финансисты, обслуживающие “семью”, исповедовали устаревшие экономические идеи начала 20-го века. Они считали, что в России, стране тысячелетнего самодержавия,  следует создавать  под контролем власти капитализм олигархического типа. Это была альтернатива шведско-немецкой модели социального государства и американской модели рыночной свободы с кольтом в руках.  Россия за благодушное отношение к доморощенным либералам в будущем станет изгоем в глазах европейцев и американцев.

Пострадать за идею должен бы простой народ. Для прикрытия действий власти в лояльных СМИ была придумана легенда о том, что главным для бедствующей страны является твёрдое взыскание налогов с должников. Её тиражировали даже руководители министерств.

Распространению легенды способствовало враждебное отношение населения не только к предприятиям-должникам, но и к главным их собственникам, владельцам контрольных пакетов. Считалось, что они не справились с обязательствами перед обществом и заслужили суровое наказание.

Исполнителем заказов на пополнение промышленных империй путём банкротства нужных предприятий стала служба ФСДН. Для руководителей ФСДН банкротство предприятий стало бизнесом, а для комиссии МБК выбор жертв - поисковой работой.
 
Сценарий действий ФСДН, МБК и олигархов был прост, но эффективен, в полном соответствии с теорией стратегического менеджмента “как в лучших домах Парижа”.
Олигархи были, как правило, владельцами коммерческих банков. Они делили сферы влияния. В службах банков имелись команды по управлению проектами. Их менеджеры вели поисковую работу, организовывали подведение предприятий к банкротству, выдавали в ФСДН задания на организацию банкротства и управление им.  Над структурой промышленных империй трудились консультанты по стратегическому планированию.

Исходные данные для проектирования империй поставляла комиссия МБК. Она имела право на аудит любого предприятия - должника, тем и пользовалась, то есть вела “глубокое бурение”. Следуя заявкам “проектировщиков”, комиссия сканировала промышленную среду, исследовала деятельность предприятий. Пригодных для империй ждало банкротство, прочих - вытеснение с рынка и погибель.

Владея информацией о предприятии, было нетрудно поставить его на колени, например, придержать взаиморасчёты, организовать “потерю”  платежа, приостановить поставку сырья, призвать налоговиков и арестовать продукцию или сырьё предприятия в пути, повлиять на позицию кредиторов, подорвать имидж, сорвать сделку.
Далее в дело вступал Таль или Госналогслужба. Между ними была своего рода дружеская конкуренция – кто первым подаст иск в арбитражный суд, приставит “ к рулю” предприятия своего послушника.

При всём при том практиковались отступные, взятки, вымогательства. Это был прикрываемый видимостью законности незаконный бизнес не только чиновников ФСДН, но и арбитражных судов. Последнее позже, на ярком примере арбитражного суда Приморья, осудит Верховный суд РФ.

Действия по доведению заказанного предприятия до банкротства и его передача олигархам были выверенными и стандартными. Против предприятия-должника, независимо от его текущего финансового состояния, возбуждалось дело о банкротстве. Если у него имелся долг перед государством – иск подавала служба ФСДН или Налоговая служба. Если долг был коммерческим – иск подавал кредитор или подставное лицо. В этих целях фирмы-однодневки покупали пустячный просроченный долг предприятия и подавали иск о банкротстве. В ходе рассмотрения дела фирма – инициатор банкротств, чтобы не засветить “заказчика”,  ликвидировалась. Иногда ФСДН вынуждала директоров, под угрозой возбуждения уголовного дела о сокрытии признаков банкротства, совершить самооговор – подать иск о банкротстве.

После возбуждения судебного дела о банкротстве, в рассмотрении которого ФСДН всегда имела право участвовать,  назначалось непродолжительное внешнее наблюдение. Оно поручалось внешнему арбитражному управляющему и создавало видимость объективности рассмотрения дела.  Управляющий составлял реестр долгов и кредиторов. Он проводил “анализ” финансового состояния предприятия и подтверждал его невозможность рассчитаться с долгами. Внешнее наблюдение прекращалось.

Далее назначалось внешнее управление. Его поручали доверенному лицу - арбитражному управляющему. Он созывал собрание кредиторов, выяснял позиции. Директор предприятия, чтобы не мешал, вскоре отстранялся от должности.
Внешний управляющий изымал у предприятия  остатки денежных средств, распродавал ликвидное имущество и оплачивал часть долгов. Предприятие “опускалось”, например, переводом на давальческую схему деятельности или путём создания компаний-прокладок по сбыту-снабжению. “Прокладками” руководили свои люди. Манипулируя взаиморасчётами и бухгалтерским балансом, они вместе с внешними управляющими превращали предприятия в своих должников.

В подходящий момент предприятие признавалось банкротом, неспособным вести производство. Объявлялось конкурсное производство, назначался конкурсный управляющий. Предприятие выставлялось на торги. В торгах участвовали подставные фирмы. Правила торгов подстраивались под будущего покупателя, конкуренты от участия в торгах отстранялись.

Цена предприятия устанавливалась минимальной. Впрочем, она была несущественной для заказчика банкротства. Путём ухищрений и схем, она, как правило, не выплачивалась. Процветали вексельные расчёты, рассрочки. В особо крупных случаях банкротами объявлялись даже банки, чьими векселями или акциями были оплачены сделки на торгах.

В итоге новым владельцем предприятия  становилось  заранее назначенное лицо. По такой схеме российские предприятия, обладающие миллиардным имуществом, банкротились и приобретались олигархами за бесценок.


§ 3.3. Шторм банкротств
3.3.1. Статистика

После создания ФСДН и принятия нового федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" в арбитражные суда хлынула новая волна исков о банкротстве. Ежегодно рассматривались тысячи таких дел. В СМИ писали о сотнях тысяч.
Тысячи дел в год – это данные всего лишь собственной статистики ФСДН. В ней учитывались лишь те дела, в которых служба ФСДН непосредственно принимала участие.

Территориальных управлений ФСДН было немного, и они были заняты, как правило, лишь делами крупных предприятий федерального значения. Но в то же время во многих регионах ещё сохранялись прежние структуры ФУДН Госкомимущества. Те, в угоду местным мини-олигархам и администрациям, банкротили предприятия без участия ФСДН. Так что дел о банкротстве было не тысячи, а десятки тысяч в год.
 
Сотни тысяч в год – это журналистское преувеличение. По статистике ФСДН за 10 месяцев 1998 года с 1 марта по 25 декабря арбитражные суды возбудили 4573 дела о банкротстве промышленных предприятий. Из них на 1462-х предприятиях была назначена процедура наблюдения, на 472-х - введено внешнее управление, на 2006-ти - начато конкурсное производство. Лишь в 80-ти случаях кредиторы и менеджеры пришли к мировой.

Всё это означало, что предприятия, после применения процедур банкротства, в  78% случаев стали банкротами. Всего лишь в ~3% случаев долги были урегулированы. Не вызывает сомнений, что на практике главный акцент действий ФСДН и арбитражных управляющих был на организации банкротства предприятий и распродаже их имущества. Вызволять предприятия из финансовой ямы специалисты ФСДН не умели – “заказчики” платили им за иное.

3.3.2. Последствия

Последствия массовых банкротств 90-х российская власть долго скрывала от общества. Статистика не публиковалась, аналитика была заказной. И было что скрывать. Структурная перестройка экономики и реформирование предприятий свелись к ликвидации многих отраслей экономики, ослаблению промышленного потенциала страны. Банкротство предприятий было настолько быстротечным и категоричным, что многие предприятия  химии, нефтехимии, деревообработки, машиностроения, текстильной и пищевой промышленности, сельского хозяйства  и других отраслей, оказались надолго разорены.

Наиболее тяжко пострадала оборонка и отрасли высоких технологий - авиа и вертолётостроение,  разработка вооружений и космической техники, электроники, космической оптики и многое другое.

Трудно поверить, что банкротства в этих отраслях были случайным результатом общего кризиса, а не чьего-то умысла - по оборонке наносились высокоточные удары. Всё это стало глобальным стратегическим проигрышем России.

Не исключено, что эпопеей банкротства оборонки руководили в заокеанских штабах. Об этом писал один из руководителей управления ФСБ по экономической безопасности генерал  Анатолий Грошев в апреле 2001 г. [1].

Контроль добычи полезных ископаемых попал в руки иностранных компаний. Крупная собственность  оказалась  в руках узкого круга лиц. Были созданы частные промышленные империи – их возглавили “олигархи”. Государство утеряло рычаги влияния на их действия. Многие из тех империй сегодня управляются извне, а их владельцы – граждане иных держав.

В развале российской промышленности были заинтересованы иностранные конкуренты, их добровольные и платные российские агенты и представители и спецслужбы иностранных держав.

Плачевные результаты тех событий россияне ощущают до сих пор – страна стала уязвимой и зависимой от внешнего принуждения, товарные рынки и сетевые магазины крупных городов заполнены импортными товарами, агропром ослаб, наука подавлена, в государственном бюджете преобладают доходы от экспорта нефти и газа, треть населения страны живет в нищете.

Россия, бывшая в старые времена мировой житницей, сегодня не может себя прокормить. Большая часть сельскохозяйственных земель выведена из оборота и пустует, сельскохозяйственное производство непрерывно разоряется, традиционно русские народные овощи -  картофель, капуста, лук, чеснок, морковь, огурцы массово закупаются по импорту то в Турции, то в Сирии, то на краю света. Всё это – характерные черты экономики колониального типа.

Даже через 20 лет после тех драматических событий в центре Москвы всё ещё сохранились промышленные  территории, напоминающие пейзажи разрухи страны советов 20-х годов или промышленные свалки эпохи ранней индустриализации.

3.3.3. Оценки

Нельзя утверждать, что организаторы банкротств были преступниками. С формальной точки зрения они действовали по закону и, наверное, считали, что правы и обновляют Россию. Как же они ошибались. Россия – страна особая. В ней не человек на службе закона, а – наоборот.

И скажу по простому – вот именно. Если взглянуть на события по чести и совести, то история с заказными банкротствами  была масштабной аферой и демоническим обманом россиян.

Произошло это по простой причине - в российских законах не были определены многие нужные для выживания и развития нации в эпоху больших перемен политэкономические понятия и  нравственные нормы бизнеса. Даже сегодня, в 2016-м, в этом смысле российские законы несовершенны.

Олигархи множили свои капиталы за счёт миллионов неискушённых граждан. Это печально, но в некоторой  степени – справедливо, потому что потерпевшие оказались неудачливыми инвесторами. Но они были введены в заблуждение обстоятельствами. Их права закон тоже защищает. 

Если бы после банкротства предприятия возрождались – смена собственника была бы даже полезна. Но этого не происходило. Предприятия надолго укладывались “на бок”, закрывались. Бывшие акционеры, говоря языком УК РФ,  превращались в потерпевших. Но если потерпевших – миллионы, то это уже не рыночная экономика, а грабёж. Если миллионы граждан беднеют, а сотни  обогащаются, “приватизируют” власть, роскошествуют и диктуют обществу свою волю – это уже не экономическая свобода, не демократия, а иное. Имя  тому  - беззаконие и произвол.
А если ликвидируются жизненно важные производства, организации в сфере культуры, образования и обороны – это уже уничтожение страны.

Всё это было в банкротствах, организованных олигархами и Талем. Не потому ли некоторых антигероев моей книги настигло возмездие? Георгий Таль был застрелен, Березовский - задушен,  Ходорковский -  осужден. Гусинский сбежал от уголовных преследований и обречён на годы скитаний. Многие рассеяны по свету.