Мой последний островок науки 90-х

Сельская строительная наука. Была и такая

Мы втроём, я и два начальника, ВНД и ВКШ, в средине 90-х пытались возродить сельскую строительную науку в НПО «Стройиндустрия» (ранее — институт «Южгипронисельстрой» ). Соответственно, поправить свое материальное положение.

Сейчас, по прошеиствии почти четверти века, очевидно, что это была агония науки, или того, что мы понимали по этим словом.

После развала СССР крупнейшее объединение, ранее находившееся в ведомственном подчинении Минсельстроя СССР, тоже развалилось. Если оперировать современными понятиями, то у него был статус, соответствующий нынешнему ФГУП. Он находился в ведении общегосударственного союзного министерства.

В начале 90-х прекратилось целевое финансирование, иссякли заказы, отделился экспериментальный завод в станице Новотиторовская и пошло-поехало. От кадрового состава всего научного комплекса, ранее состоявшего из 4-х лабораторий со штатом более 100 работников, осталось три человека. Как в известной песне: нас оставалось только трое…А всего в Институте до его разорения работало более 800 работников: учёных, проектировщиков, конструкторов.

После череды реорганизаций, сокращений, перепрофилирований, приватизации и прочих бед и невзгод 90-х мы втроем разрабатывали технологию изготовления стеновых блоков из пенополистиролбетона для коттеджного строительства. Разрабатывали — громко сказано. Скорее, заявляли о том, что разработаем, если получим такой заказ, соответственно, финансирование, под которое наберём работников. Таковы были планы. Вся остальная тематика НИР была бесперспективна.
 
Научная организация труда

Пока не был найден источник финансирования распределение обязанностей в нашем триумвирате было такое. Я выступал в роли научной лаборатории. Поставил цель и задачи, разработал план работ, спланировал эксперименты, приступил к их реализации. Поэтому я закупил исходные материалы, заказал изготовление формы типового стенового блока, подобрал составы, делал замесы, формовал блоки, разопалубливал их, испытывал образцы, вёл всю научную аналитику. Помощников у меня не было. Были только два упомянутых начальника. Зарплату я не получал. Наоборот,  все покупал за свой счёт.

ВНД пытался найти этот источник финансирования в виде заказчика, инвестора или спонсора. Один из изготовленных стеновых блоков красовался в его кабинете, а он всем, кто заходил к нему, его демонстрировал. Он так глубоко вжился в эту роль, что когда я как-то зашёл в его кабинет, он и мне стал демонстрировать и рассказывать, как будто я впервые видел свой блок.  Может он рассматривал во мне потенциального спонсора, только более масштабного, чем я был на самом деле.

Чем занимался наш 3-й компаньон не знаю до сих пор. Помнится, он ходил туда-сюда и был в постоянных раздумьях. Может думал, о том как бы что-нибудь где-нибудь умыкнуть или побыстрее удрать в Израиль. А может хотел мне чем-то помочь, но не знал чем. И поэтому ходил такой озабоченный.

Мой небольшой бизнес, не связанный с основной работой, шёл в гору и деньги у меня водились и мои шефы, видимо, об этом догадывалась и на счёт моих трат и особенно моей зарплаты особо не парились.

Так что до поры до времени с моей работой все было стабильно: заказчики не появлялись,  поэтому  заработной платы в НПО тоже не было. ВНД много говорил о замечательных перспективах нашей технологии. ВКШ говорил мало и непонятно, потому что думал не о том, что говорил и говорил не о том, о чем думал. Я самоотверженно делал замесы, формовал очередные блоки. Готовые стеновые блоки периодически куда-то исчезали. Мне говорили, что на рекламные цели. Может, кто-то строил рекламный коттеджик у себя на даче. А может, проводили маркетинг или попросту торговали ими. Не спрашивал и не проверял, ибо был увлечён экспериментами и их итогами. Результаты были очень неплохими.

Мой «губительный» выбор

Так продолжалось несколько месяцев. Потом меня стали увещевать, что пора двигаться дальше, развиваться, делать унификацию блоков, соответственно, делать новые формы под них и формовать угловые, подоконные и другие блоки. (Может, стройка пробуксовывала) . И тогда попрут заказчики. Нужно только потерпеть.

Я понимал, что меня эксплуатируют. Что меня, исполнителя работ, беззастенчиво превращают в спонсора за неимением сторонних. Что моих скромных доходов не хватит на реализацию все возрастающих дерзновений моих начальников. В итоге мне пришлось принять решение выйти из этой игры в одни ворота. Попросил свободный график посещения, иначе страдал мой личный бизнес. Моим начальникам показалось это улыниванием от работы. Они стали возражать и допустили грубый промах… Они сказали: выбирай: или твой никчёмный мелочный  бизнес или наши грандиозные планы. Я, не мешкая, выбрал первое. Мне сказали, что мой выбор конъюктурен и губителен для науки. С этим и расстались.

Примерно через год в одном из номеров научно-технического журнала «Строительные материалы» я увидел до боли знакомые мои графики, фото форм и изделий в статье, авторами которой были два моих бывших начальника.

Удивительно, но через несколько лет мы снова работали с одним из них вместе. И снова некоторое время он был моим начальником. Но мы с ним были в одной команде и поэтому с ним ладили, не вспоминая прошлое. Но это была совсем другая история…