Кто стоит за протестующими в Хабаровске?

Кто стоит за протестующими в Хабаровске?

Опубликовано на портале Сибирь Реалии 6 августа 2020 года



Хабаровский протестный марафон особенно ярко проявил то, о чём можно было догадаться и прежде: российская власть имеет довольно смутное представление о людях, которые живут в стране вообще, и на Дальнем Востоке — в частности. Когда один из главных российских пропагандистов, Владимир Соловьёв, назвал хабаровчан «пьяной поганью», это было похоже на порцию керосина, пролитую в горящий костёр. Определённо, Соловьёв обращался не к реальным людям, а к каким-то образам в его собственной голове.

Кандидатура временно исполняющего обязанности губернатора (а им стал не знакомый дальневосточникам Михаил Дегтярёв) породила у многих в Хабаровске подозрения, что этот человек прислан специально для того, чтобы разозлить протестующих. Реакция на это назначение не заставила себя ждать — в колоннах появились язвительные плакаты в адрес «врио». Появился и «Банщик» - так демонстранты называют молодого мужчину с банным веником, завёрнутого в простыню (он как бы намекает на увлечение Михаила Дегтярёва русской баней, которую тот любит посещать в компании однопартийцев).

В ответ ВРИО поведал городу и миру, будто на площади перед домом краевого правительства был задержан мужчина с топором. Без сомнения, архетипический и, я бы даже сказал, хтонический образ «русского-мужика-с-топором» способен произвести впечатление на нервных особ, но сам задержанный не был предъявлен общественности. Наверное, ВРИО поделился с нами плодами своей фантазии, игрой воображения. Возможно, это была какая-то бюрократическая ошибка, всё, что угодно, только не настоящий человек, в существование которого можно было бы поверить. Этот «анекдот» кого угодно способен убедить в том, что власть даже приблизительно не представляет себе «социальный портрет» протестующих.

Впрочем, публичная позиция московского назначенца и федеральных СМИ были вполне предсказуемы для хабаровчан. Гораздо большего внимания заслуживает поведение региональных медиа. Телекомпания Губерния, контролируемая правительством края, с первых дней протеста отличилась полным отсутствием реакции на происходящее. Краевая радиостанция «Восток России» наоборот, начала освещать протесты почти сразу, с понедельника тринадцатого июля, когда об уличных шествиях рассказали в утреннем радио-шоу. Знатоки региональных медиа полагают, что это было связано, скорее, с тем, что ведущие не получили на этот счёт никаких инструкций, однако следует заметить, что уличные шествия упоминались и в последующие дни в новостях этой радиостанции.

У меня сложилось устойчивое впечатление, что власть предержащие находятся под гипнозом собственной пропаганды и в результате обращаются к какому-то воображаемому «глубинному народу». В то же время хабаровский протест выделяется своим миролюбием и интеллигентностью. После шествий, в которых участвуют десятки тысяч человек, не остаётся даже обыкновенного мусора, и наверное, излишне говорить, что за всё время в колоннах не произошло ни одного конфликта и демонстрантами не было разбито ни одно стекло. На улице царит дух солидарности и доброжелательности: «Как на день города», - шутят некоторые участники.

Конечно, я горжусь моими прекрасными земляками, но на фоне протестов в других местах Земного шара такой высокий уровень самоорганизации хабаровчан нуждается в объяснении. Отдельно в объяснении нуждается резкий контраст между поведением реальных протестующих и тем, что о них говорят официальные лица и некоторые статусные московские «журналисты». Условно говоря, контраст между вымышленной «пьяной поганью» и настоящими приветливыми горожанами, которые пришли на площадь с семьями и детьми, достоин публичного комментария.

Я предложу читателю объяснение, которое он, возможно, сочтёт парадоксальным. Я склонен объяснять высокий уровень культуры, который проявили люди во время манифестаций, тем, что электронные социальные сети играли не определяющую, а только вспомогательную роль, когда хабаровчане решили собраться вместе. Ни «Вконтакте» ни «Фэйсбук» столько людей в Хабаровске не собрали бы. Именно этим объясняется мирный характер шествий — люди в значительной мере собирались через личное общение, «от человека к человеку» или «методом сарафанного радио», если вам так угодно. В этом есть что-то личное: ты не можешь терять лицо, если ты обещал своим друзьям и знакомым быть где-то вместе с ними.

Этим же объясняется и отсутствие организаторов (а я по-прежнему не могу себе их представить). Вся необходимая информация передавалась не из какого-то там «общего центра», а от человека к человеку. Если бы кто-то попытался организовать какой-то «руководящий штаб», то возможно, что он вызвал бы скорее недоверие у горожан, тем более, что на демонстрациях бок о бок шли люди различных, а часто противоположных взглядов. Если здесь и можно говорить о каких-то «социальных сетях», то только в прямом смысле слова — как о личных связях людей друг с другом.

Проблема ведь состоит в том, что в нашем обществе почти нет структур, которым люди могли бы искренне доверять: например, местные отделения политических партий только поспешили сами подтвердить, что им доверять нельзя! Высокий уровень самоорганизации компенсирует обществу отсутствие устойчивых институтов (или предшествует их появлению). Я очень удивлюсь, если эта теория не подтвердится.

Ну, а контраст между добрыми, приветливыми участниками шествий и их изображением в некоторых СМИ объясняется тем, что в философии «государственников» нет места для свободной человеческой воли. По версии пропаганды, демонстранты или «продались» иностранной разведке или подвергаются тайной манипуляции (возможно, посредством гипноза).

Центральная российская пресса и телевидение страдают именно этим дефектом: они не способны признать, что у обычного жителя провинциального российского города могут быть свои собственные взгляды на жизнь, свои интересы, которые он будет отстаивать. Если исключить всё это, то есть, прямо говоря, если полностью исключить человеческую личность, то все объяснения происходящего действительно будут более или менее уродливыми: перед нами откроется вселенная шпионажа, подкупа и тайных «кукловодов» — всё то, что мы наблюдаем на «центральных каналах».

Проблема состоит в том, что, не имея адекватных средств коммуникации друг с другом, власть и общество оказываются как бы «в разных мирах». Хабаровчане взяли на себя труд настойчиво пригласить власть вернуться в «наш» мир, туда, где большой регион нуждается в квалифицированном менеджменте. Теперь очередь за властью: станет ли она искать решения настоящих региональных проблем или продолжит рассказывать хабаровчанам про то, что их город населён «пьяной поганью» с топорами? Я пока не знаю ответа на этот вопрос


4 августа 2020 года
Константин Бубон
Хабаровск