27. Кошка, которая гуляла сама по себе

   Оливка была любознательным йорком. Ее интересовало многое. Кто те бессовестные собаки, к которым идет хозяйка, когда уходит из дома – хозяйка обычно говорит слово «на работу», но Оливку не проведешь. Иначе, зачем еще надо уходить из дома, если не для того, чтобы любить других собак? Дома-то она может сколько угодно любить ее.
   Или, скажем, зачем хозяйка пьет кофе. Оливка нюхала чашку. На нее пахнуло горечью, и она чуть не расчихалась. Хозяйка же не только не чихает, но и добровольно наливает себе в чашку коричневую жидкость, а потом долго и задумчиво ее пьет.
   Зачем Люси ест свечи. Тоже интересно. Свечи почти не имеют запаха и наверняка так же и вкуса. И вообще, свечи немного опасны. Когда они горят, они становятся горячими. И хозяйка вскрикивает, если кошка подходит близко к огоньку, с любопытством его рассматривая, и угрожает той потерей усов.
   «Туда им и дорога»- с долей мстительности думает Оливка, немного завидуя способности Люси запрыгнуть на стол, изящно пройти по нему и понюхать все и вся. Ее бы сняли со стола без лишних слов, она знает. Но она бы и допрыгнуть до него не смогла. «Порядочной собаке нечего делать на столе»- гордо заключает Оливка, отворачиваясь, чтобы не видеть Люси.
   Или, вот еще. Почему в разные дни по-разному светит солнце. То на улице ужасно холодно, и надо надевать свитер, то тепло, дома можно полежать в солнечном пятне, погреть спинку, а на улице – играть с камнями, кататься на лодке и спать в палатке, слушая, как падают на землю с сухим тихим стуком сосновые шишки.
   Все эти, и еще многие и многие вопросы очень интересовали йорка. Обратиться за ответами к книгам, как хозяйка порой советовала мальчику, она не могла. Собаки, как известно, не умеют читать, и Оливка не была исключением. Единственное, что ей оставалось, это держать ушки на макушке, и свернувшись уютным калачиком и подремывая, вслушиваться в разговоры хозяйки и мальчика. А послушать было чего!
   Однажды, например, она услышала, как хозяйка читает сыну книгу про «Кошку, которая гуляла сама по себе». Это было настолько поразительно, что маленький йорк несколько дней не мог думать ни о чем другом. Вы представляет: кошка, которая гуляет сама по себе! Оливка могла гулять по земле, по полу, по дивану, по хозяйке, наконец. Сама по себе – не могла.
   Собака с подозрением и интересом наблюдала за Люси, но та, если и гуляла сама по себе, то скрывала это от глаз Оливки и никогда при ней таким не занималась.
   -Оливка, не переживай, это просто выражение такое, оно означает совсем другое,- пыталась объяснить ей хозяйка, но малютка-йорк с негодованием отверг эти попытки. Неужели она не понимает, что означают слова? Прекрасно понимает! Не путает же она слова «есть» и «гулять». Прекрасно знает, что если ее зовут «есть», то пора идти к миске, а если «гулять», то надо спрятаться или, в крайнем случае, лечь ко всем спиной и изобразить глубокий сон, чтобы ее не потащили на холод и ветер.
   -Понимаешь, Оливка, это почти как кот Шреденгера… Или, - задумался мальчик,- скорее, кот Мебиуса, да-да, именно Мебиуса…Сейчас я тебе нарисую.
   Оливка исподлобья смотрела на мальчика, и ее черный носик подрагивал от негодования, поскольку чувствовал, что над ней насмехаются.
   -Ну что ты, я бы никогда…
   Хозяйка смотрела на них, не будучи уверена в том, что она больше хочет. Избавить Оливку от теорий мальчика. Или позволить ему насладиться триумфом. Решение приняла сама собака, уйдя в другую комнату.
   -Люси?...
   Но кошка, вытянувшаяся на пледе во всю длину, и ставшая при этом раза в два больше Оливки, загадочно мяукнула, что это легенда. А легенда – вещь эфемерная и не доказуемая.
   -«Эфе» что?
   Хозяйка взяла собаку на руки, чтобы та не убежала и дослушала ее, и Оливка, пригревшись, узнала, что это выражение означает всего лишь, что кошка гуляет, когда захочет. То есть, когда захочет она сама, а не хозяйка, мальчик или еще кто. Оливка слушала неубедительные слова, и думала, что это заговор против нее, и она не позволит себя обмануть. Но на руках было хорошо, хозяйка чесала ее за ухом, и ее тепло приятно грело оливкин бок. Поэтому убегать она не спешила. Она же не кошка какая-нибудь, чтобы удирать с хозяйкиных рук только потому, что ей так вздумалось.
   -Ну вот видишь, Оливка, ты все и поняла!
   -Разве?- усомнилась собака.
   А Люси, прищурившись и мурлыкнув, вдруг повернула верхнюю часть туловища на сто восемьдесят градусов и принялась вылизывать себе спину.
   «Так вот оно что! И правда, кот, то есть кошка Мебиуса»- с уважением посмотрела на мальчика Оливка.