Похождения бравого солдата... часть 3

Январь 2017 года, поселок Мулино, Нижегородская область.
Жили мы в АПЛе – автономный палаточный лагерь. Немецкие четырех-  или пятислойные палатки, отопление дизельными пушками, нормальная столовая, удобные кровати. В этот период вернулись и обычная рутина, и наряды, и рабочка. В частности – чистка тонн снега, которого в ту зиму притянуло, наверное, со всей России именно к нам. Горы снега высотой 10 метров после его уборки, отбивание льда ломами – красота. Но в один день именно мне посчастливилось быть первым, кто начнёт готовить «площадку» для расположения штаба в лесу. Собственно, на носу было начало самих учений.
- Марков, Славин, Кутузов – ко мне, бегом.
Это наш ротный «шланг», новый командир роты. Прислали его откуда-то из Петербурга, из учебки, где тот принимал участие в обучении совсем молодых после призыва. Крысиная морда и крысиные же поступки соседствовали с отношением к нам, как к г*вну – он немного не понимал, что командует ротой в боевой части, а не молодыми. Тощее телосложение, затупы перед вышестоящим начальством и общее отвратительное отношение к нему – за глаза прочно прилипло погоняло «Шланг».
- Эт самое, грузите в КАМАЗ палатку каркасную, кровати старые, печку, лопаты. И топоры не забудьте.
        Тут стоит отметить, что смотаться из лагеря – значит, не попадаться на глаза капитану и не делать ничего - рассос. Но напрягало то, что он залез в КАМАЗ с нами, только в кабину. А мы – в кузове, со всеми вещами.
- И куда мы едем? – задал вполне резонный вопрос Дима.
- Я ничего не понимаю, сейчас проверим.
Дорога заняла около часа, и вот мы уже выпрыгиваем в снег почти по пояс посреди леса. Тишина, сосны и снег.
- Так, для  вас задание. Здесь, – показывает на поляну, – завтра должна стоять палатка, внутри печка и кровати. Сбоку, – палец указывает на двадцать  метров левее,  – площадка под три машины. Ясно?
- Так точно, товарищ капитан. Мы тут остаемся?
- Да, вот вам две баклажки воды, позже привезем еду. Если не успеете – урою в этом снегу. Вам ясно, товарищи срочники!?
- Так точно, товарищ капитан!
Он запрыгнул в КАМАЗ и был таков. А мы остались с кучей вещей, палаткой и тоннами снега наедине. Не стану долго расписывать весь процесс чистки снега, установки палатки и печки – ничего особенного. Однако мы не дочистили площадку под технику, усталость и отсутствие еды дало о себе знать. Я, как знал, взял с собой пакет «слонячек» - армейские сосательные конфеты, которыми можно делать операции по удалению зубов, и чай. Собственно, этим мы и питались до вечера.
Часов в шесть, когда уже стемнело, мы начали, мягко говоря, волноваться. Есть  хотелось ужасно, а обещанной машины с едой не было.
- Ну все, я звоню прапору! – я уже не выдержал. – Алло, товарищ прапорщик, здравия желаю! Это Марков, нас тут капитан в лес увез палатку ставить, а еды никакой  нет. Мы есть хотим, когда привезут?
- Слышь, не знаю, мы сейчас машину ищем, чтобы доехать до вас. Все рейсовые КАМАЗы уже на стоянке, до вас только на таком доедешь. Ждите, часа через два будем.
Это немного обнадеживало, до этого терпели – два часа еще сможем.
Стоит сказать пару слов о нашем прапорщике. Это был мужик за пятьдесят, с лицом спившегося Арнольда Шварценеггера. Мозгов у него было немного, но он был он не злой, просто часто ловил затупы. Иногда приходилось даже за него додумывать решение задачи, которую ему поставил капитан.
…Спустя три часа, мягко говоря, мы уже были на измене. Есть хотелось так, что живот уже просто болел. Конфеты, как и чай, уже давно закончились. Силы  нас покидали. Добавите ко всему куб перепиленных дров для печки (иначе бы мы просто замерзли) и  можете прикинуть общую картину.
- Товарищ прапорщик, ну вы где?
- Нас не пустили в ночь на полигон, машину-то нашли. Ждите теперь до завтра, завтра приедем на развертывание и привезем сухпайки.
- Товарищ прапорщик, вы серьезно? Мы тут с голоду до завтра помрем, или кору жевать будем. – я на правах старшего среди всех имел полное право так разговаривать.
- Ну не могу я ничего сделать! Ждите! – и сбросил звонок.
- Пипец, приплыли. Ну что, пацаны, коптим печку и на боковую. Сегодня есть не судьба.
Печку мы топили по очереди, через каждые два часа меняясь. Но особого тепла она не давала, как оказалось, мы неправильно её установили. Но топили всю ночь нещадно. С утра голод еще не подобрался, а мы с паникой вспомнили, что площадка для техники так и не была расчищена. С таким рвением снег мы ещё не убирали.
Где-то в четыре часа дня загудели двигатели и на поляну начали вываливаться наши КАМАЗы, Уралы и БТРы. Среди всех прибывших я с небольшой грустью увидел начальника штаба, полковника. Он недавно вернулся из Сирии, был злым и жёстким. Не сильно грустил я просто потому,  что знал:  проблемы будут, от них никуда не денешься. С  ними придется смириться… Результаты его прибытия не стали долго ждать.
- Вы че, дебилы, вы где палатки развернули? Какого хера?
- Здравия желаю, товарищ полковник! Как приказал товарищ капитан, здесь.
- Эй, капитан! Бегом сюда!  БЕГОМ! – орал он на весь лес. Я с удовольствием наблюдал, как капитан семенит по колено в снегу к начальству.
- Теперь ты, дебил. Иди сюда. И вы трое за мной. Прапорщик, зови остальных сюда, бегом!
Мы пошли немного дальше от того места, где развернули палатку, по еле заметной под снегом дороге. Зайдя в лес, нам открылся откровенный пипец: огромный капонир, засыпанный снегом больше, чем по пояс. Метров тридцать  на пятнадцать, чтобы вы могли прикинуть размеры.
- Чтобы тут через двадцать минут не было снега! Лопаты в зубы и херачить!
На этом моменте я взгрустнул очень сильно, так как не ели мы до сих пор, а работы там было явно на полдня для  десятка срочников. Но тут к моему огромному удивлению слово взял наш прапорщик.
- Товарищ полковник, тут трое ночью были, не ели ничего, дайте им время поесть хотя бы.
- Двадцать  минут им, шустрее!
Наверно, это была его любимая фраза.

Спустя уже две  минуты я сидел в палатке и разогревал три  порции консервов на печке. Но даже тут мне побыть одному не дали. Занавески палатки открылись и в неё зашёл наш командир полка – полковник Казачков.
Я вскочил так, что, наверно, чуть не пробил потолок.
- Здравия желаю, товарищ полковник!
- Сиди,  солдат, сиди. Прием пищи, да? – полковник был одним из немногих офицеров, к которым у солдат была симпатия. В меру жесткий, злой там и  только тогда, когда нужно. У обычных солдат, которые просто несли свою службу, с полковником проблем не было. Человек прошел две или одну чеченскую (тут я могу ошибаться, но офицером он был именно боевым), был в Сирии и даже в Северной Осетии, конфликт августа 11 года.
В общем – хороший мужик. И именно в этой ситуации случилось то, что дало повод считать его ещё лучшим человеком.
- Так точно, трищ полковник, сейчас  будем, вчера вот поесть не получилось.
- Стоп, как не получилось? – на меня устремился взгляд человека, который целится из снайперской винтовки. Я понял свою ошибку, но назад пути не было.
- Да получилось так, что нас привезли вчера на развертывание, а еду с собой не дали. И вечером машина на полигон не смогла проехать. Ну мы и терпели с утра, только позавтракать успели в части.
На секундочку, время сего действия было где-то около пяти  вечера.
Очень долгий молчаливый взгляд на меня. Наверное, оценивал, могу ли я приукрашивать свою историю. Но, видимо, по моему взгляду все было понятно.
- Прости, солдат. Виновные будут наказаны. Зови парней, которые с тобой были и садитесь есть.
         С этими словами он ушел.

Опускаю подробности того, как мы расчищали тот капонир – время уже было к отбою. Техника была загнана вниз, часть офицеров уехали, но часть осталась. В том числе командир части, командир штаба и наши командиры – начальник связи и капитан, ротный. Мы стояли у палатки и решали, кто пойдет в дежурство на охрану палаток – без нарядов в армии никак.
-…Ты, капитан, ты что, совсем о**ел?? Ты как солдат без еды оставил на сутки? В лесу, мать твою! Они что, снег жрать должны? Ты в обнимку с начсвязи уедешь сюда на неделю без жратвы, кору сдирать и кипятить с сосен будете, мудачье! Это твои солдаты, сука, накорми их, напои, чаю привези! Твари вы такие…
           Мы переглянулись. Ребятам я рассказал о разговоре с полковником, но точно не думал, что это все приведет к такому. Между тем из палатки выполз взъерошенный начальник связи – тоже капитан. Мы вытянулись перед ним.
- Так… Кто сказал полковнику, что вы не ели?
          По его виду было понятно, что он ищет козла отпущения, но армейская смекалка от меня никуда не делась – она становилась только лучше с каждым днём.
- Не мы, товарищ капитан. Может быть, он услышал, когда прапорщик сказал начальнику штаба, что мы не ели, или сам начштаба ему сообщил.
- Точно? Ну смотрите… - и он ушел в палатку, где продолжалась  кровавая баня…
           Чуть позже произошли еще пару интересных ситуаций – мы сидели ужинали, с нами в палатке также был и полковник, который употреблял обычный сухпай.
- Ребят, берите, угощайтесь. Я все равно столько не съем, а вы голодные,  - и протягивает нам почти полную коробку сухого пайка. Вот кто сейчас меня читает и прошел службу, скажите, был ли у вас хоть один такой офицер?
Прошло еще несколько часов, я уже сладко спал после моей смены на патруле. Но разбудил нас рык, был бы посильнее – сдул бы палатку.
- Да вы совсем тут по****вали?! Вы че творите, суки? – немого
очнувшись от сна, я навел на резкость. Перед полковником стоял командир танковой роты. Вид у него был как у школьника, который разбил окно в классе.
- Ты как мог оставить солдат в танке на ночь без даже е**чего костра? Ты хочешь на себя трех двухсотых в мирное время взять? – и тут последовал удар в грудь, который откинул капитана в проем входа палатки – тот упал на спину, но быстро поднялся и встал на свое место.
- Ты сейчас едешь туда и забираешь своих людей. Своих, понял?! Оставь этот е***ий танк там, где он стоит, ничего с ним никто не сделает в поле. Завтра лично чинить его будешь при мне, понял?
- Есть, товарищ полковник!
Как оказалось, по пути в снегу застрял танк, пока его пытались выдернуть,  мотор словил клина. Капитан не придумал ничего лучше, как оставить на охране трех срочников. Мороз -35, как бы не больше. Отличие нашей ситуации от их – наличие печки, которую мы топили. А они не могли развести даже костра.
***
Истории об этом полевом выходе не заканчиваются.
Учения, к сожалению, отложили, но целесообразности возвращать всю технику и палатки, которые были развернуты в лесу совсем не было, и мы начали просто ездить в лес на дежурство. Уже как положено: с едой, водой и средствами для существования. В одну из таких ночей мы только зашли в палатку, после того, как перепилили три  сосны. Сидели, пили чай и просто разговаривали. И тут, мягко говоря, нам стало не до чая или общения – за стенкой палатки в дали раздался волчий вой. Похолодели не только мы, наверное, даже печке стало холодно. Так и просидели около двух часов, только еле двигая руками, чтобы подкинуть очередное поленце…
А в уже другое дежурство с нами был наш прапорщик. То ли он провинился и его сослали к нам, то ли просто дали приказ нас контролировать – не знаю. Но факт, что он был с нами, оставался фактом. И оказался он не очень сильным физически – ноги намокли, устал, замерз… Короче, сел он в палатке греться. А мы тоже устали – весь вечер и полночи мы натягивали масксеть на кунг и палатку. А сейчас – пилили очередную сосну на дрова.
- Слышь, Диман, я устал. – я лег рядом с бревном и закрыл глаза. По звуку напротив Дима сделал то же самое. На фоне мои товарищи начинали маскировать последний кунг.  Открыл я глаза, когда остальные четверо моих сослуживцев уже идут от замаскированного кунга. Я вскочил как ужаленный. Оказалось, что мы провалялись с Диманом на снегу около получаса.
- Охренеть, Дим! Как тебе, загнуться, пока пилишь дрова? – ситуация была максимально тупая, под стать армии, но было весело.
Зайдя в палатку,  мы застали картину – прапорщик, вытянув ноги в носках цвета радуги (можно пошутить на тему ЛГБТ, но не буду), сидел на краю кровати, свесившись почти к самой печке. Боец – хоть куда, сразу вырубился. Почти как срочник. Спустя несколько часов случилась неприятная ситуация – дежурный истопник, который следит за печкой, заснул. Мы проснулись от дикого холода.
- Мать твою, Андрей! – в палатке можно было даже глаза не открывать, темень стояла полная.
- Да тут я, тут, вырубился. Простите, ребят, мой косяк.
- Ну и че делать будем?
- Че делать, на воздух на ощупь выбираться!
Мы вылезли из палатки – здесь было светло, светила луна и  подмигивали  звезды. Посмотрели друг на друга. Без света – а наши телефоны давно сели на морозе – разжечь печку вообще было нереально. И тут мне на ум приходит гениальная идея.
- Пацаны, у вас еще остались таблетки сухого спирта?
- Да, есть пара.
- И у меня три штуки.
Ланью бросаюсь в палатку, наощупь нахожу коробки с сухпайком и беру сразу с мусором. Выхожу, протягиваю сослуживцам.
- Вот здесь решение проблемы с освещением! – вытаскиваю из мусора квадратные алюминиевые брикеты со шпиком.
- И че, жечь их будем? – насмешку я пропустил мимо ушей, занимался делом. Армейский шпик – редкостная жесть. Брикет сала, который по вкусу может понравиться лишь самым отбитым гурманам. Такие брикеты делились на два типа – белые и розовые. Белые – полное г*вно, розовые еще можно было есть, там была и соль, и перец и даже иногда кусочки мяса. Мне нужны были именно белые. Достаем такую, вскрываем, кладём в неё таблетку сухого спирта и поджигаем. Через десять минут горения получаем небольшой факел или свечу.
- Шо, сосунки, съели? – ответом мне были только одобрительные хмыки.
Зажгли мы таких «факелов» около десяти  штук, еще и по краям капонира для куража расставили. Сходили за сосновыми ветками в ближайший окоп – взяли где посуше, начали разжигать. Когда печка уже раскочегарилась, оживился прапор, который попытался из положения сидя в спящем режиме нырнуть в печку. Мы, конечно же, сделать ему этого не дали.
***

               Ну и последняя история на сегодня.
Февраль 2017. Лес возле поселка Мулино, разгар учений «Запад-2017».
Мы – Рота управления, я же был в ней в составе комендантского взвода. Регулировщик. Да-да, был военным ментом с палкой в яркой жилетке поверх маскировочного костюма. Моей задачей было останавливать гражданские машины, когда через танковые переезды из леса шли колонны техники. Встаешь посреди дороги спиной к другу с другой стороны, поднимаешь жезл и стоишь, раскинув руки. Это было круто: мы уходили пешком из части на такие переезды и ждали, пока колонна не проедет. Просто сидели на обочине, залипали в телефоне – кайф! В Мулино также можно было даже заказать поесть в любую точку, просто сделав звонок – предприимчивые местные завели бизнес по доставке заказов воякам или просто срочникам из местных частей. Так что мы даже кушали всякую шаурму  и пиццу. Просидеть мы могли на таких постах по целому дню, иногда сходив в часть поесть. Мечта просто, никаких тебе приказов и тому подобного. А вот на учениях, когда они начались, после проезда колонны нас уже забирали,  и главной задачей после этого была охрана штаба.
Все наряды, патрули и дежурства были на нашем взводе, остальная часть роты занималась связью.  И вот в один день стоим мы на входе в капонир, где находится штаб. К нам уверенной походкой направляется офицер. На лицо – незнакомый, но чувствуются серьезные намерения даже в походке.
- Здравия желаю, бойцы! Чьи будете? – ощущения оказались обманчивыми, капитан был веселым.
- Здравия желаю, товарищ капитан! Рота управления, комендантский взвод. Рядовой Марков!
- Понял тебя, Марков. Значит смотри, я – командир роты разведки рязанской части, кто твой начальник?
- Капитан Шланг, товарищ капитан (фамилию не буду называть, простите).
- Хорошо, зови его сюда.
         Бегу в штаб, нахожу ротного, рапортую. Идем обратно.
- Капитан, привет. Смотри, по легенде учений наша рота разведки должна напасть на вас в любой момент. Какой – сюрприз, вы должны условно отразить нападение на штаб. Ваша рота – первый рубеж, отработать должны по полной программе. Твои бойцы тактику знают? - по лицу Шланга была понятно, что ему этот геморрой никуда не впился и вообще он уже не командир этой роты.
- Нет, конечно, откуда эти долбоклюи что-то знают (ага-ага, кто бы с нами вообще занятия проводил, да, капитан?).
- Ну значит вызывай их сюда, будем проводить тренировки.
            Спустя некоторое время вся рота была построена вместе с командирами взводов и замкомвзводов.
- Товарищи! Сегодня может случиться атака штаба. Вражеская сила может напасть в любой момент, также не исключен вариант диверсии – если вы пропустите в штаб незнакомого человека – даже офицера – он может пронести с собой «бомбу». Скажет фразу – «Штаб уничтожен, командование убито» - и все, считайте, войну проиграли.
          Мы переглянулись – такой залет нам точно не нужен и за это по головке не погладят.
- На случай прямого нападения выдадим вам холостые патроны – для куража и для пущего эффекта. На учениях мы или где? – усмехнулся он.
          Этот капитан мне нравился все больше и больше.
- А пока  будем тренироваться в отработке тактики перемещения и взаимодействия парами. Выбираем друга и на изготовку!
          Следующий час мы скакали по снегу, занимали позиции между деревьями и орали на весь лес «Держу!». Забавно, весело и наконец-то похоже на ту армию, о которой мечтает каждый срочник. Спустя некоторое время приехал КАМАЗ, из которого выгрузили цинк с холостыми патронами. Опуская инструктаж:  если будет хоть один случайный выстрел, кастрируют всю роту.
С КАМАЗом, кстати, на дежурном уазике приехал какой-то генерал в каракулевой шапке. Таких мы побаивались и старались не попадаться на глаза, но этот старичок был улыбчивый и веселый – смеясь, прошел мимо вытянувшихся нас в штаб. Логично предположив, что такой человек вряд ли будет совершать «диверсию», мы расслабились.
Спустя десять  минут в спину моего коллеги прилетает снежок. Хочу заметить, что им был осетин, который расценил такое действие как  реальную угрозу.
- Какого… - начал было он, но обернувшись, мы увидели того самого генерала, который вытирал перчатки от снега.
- Внимательнее, бойцы! – бросил он с усмешкой и не спеша направился к УАЗу, оставив нас в полной растерянности.
…Ночь была облачной и  тихой. В лесу уже на расстоянии пятидесяти  метров стоял мрак. Я же был все ещё в патруле, почти подошло время смены. Как говорится,  ничто не предвещало беды. Но тут я услышал тарахтение дизеля, которое приближалось как раз из той лесной тьмы – на дорогу выполз БТР-80 с кучей солдат на броне. Полз он еле-еле, в натяжку. Смутил тот факт, что на нем не были включены фары и ходовые огни, а от толпы на броне не исходило ни одного звука. Я напрягся. БТР прокатился еще около 10 метров, остановился напротив меня. Я же уже снимал автомат с предохранителя, оставив его на одиночном. Как я не перевел его на автоматически – не понимаю, наверное, сыграли свою роль многочисленные «видосы» про вооружение, в том числе и наше.
- Зажигай! – пронеслось в полумраке.
- НАПАДЕНИЕ! НАПАДЕНИЕ!.. – и первые одиночные полетели в сторону «нападающих», а зажжённый файер или дымовая шашка только падала в снег. А с бэтера уже толпа открыла ответный «огонь». Пока стрелял в сторону машины, заметил, что из леса с двух точек нас «поливали» еще два ствола, по звуку и темпу стрельбы сильно подозреваю, что это были либо «Печенеги», либо ПКМы – пулеметы Калашникова модифицированные.
А сзади я уже даже сквозь выстрелы слышал топот всего штаба, как нашей роты, так и офицеров. А после начался просто хаос – стреляло вокруг все, что можно. Это было невероятно.
Потом уже в нас полетели дымовые шашки, прозвучала команда «Газы!», которую начали орать все кому не лень. Пришлось остановиться и спешно натягивать на насквозь мокрое лицо противогаз. То еще удовольствие пытаться сделать это с замерзшей резиной в -35.
Пока занимался «газами» - стрельба стихла. Начали слышать крики со стороны «атакующих» «Кто из офицеров в живых?!».
  - Да все живые, че вы сделаете штабу, в котором восемьдесят  стволов. – с усмешкой бросил начальник разведки уже нашего полка, который стрелял в них почти что в метре от меня.
- Отбились, товарищ капитан? – это уже я.
- Ясен пень, боец, они вон даже с бэтера не слезли, а мы в укрытиях были. Не ты ли, кстати, орал о нападении первый?
- Я, товарищ капитан. Решил, что БТР в лесу без света и с кучей людей – неправильно. – я скромно потупил глазки.
- Молодец, выражаю личную благодарность! – капитан похлопал меня по плечу и пошел в сторону штаба.
- Служу России! – рявкнул я вслед.
К сожалению, это была единственная благодарность, которую я получил от вышестоящего по званию. Наши командиры даже не спросили, кто поднял тревогу.
- РОТА УПРАВЛЕНИЯ,  СТРОИТЬСЯ!
Потрусил к нашему замкомвзовода, который собирал бойцов. Построились. Посмотрели – не хватает двух солдат.
- Интересно, где эти идиоты? – сержант даже немного запаниковал.
- Товарищ сержант, они во внешнем патруле были, вокруг штаба круги наворачивали по лесу.
- Значит строимся в шеренгу и прочесываем лес! Шагом марш!
Дойти мы успели до КПП таким строем  к въезду в лес. Там и нашли двух моих сослуживцев, которые с удивлением смотрели на нас.
- И где вы шлялись, господа? У нас тут война, а вы на КПП. И как вообще допустили въезд вражеской техники?! – сержант был прямо-таки на взводе. Но тут вступился я.
- Товарищ сержант, они не виноваты. БТР выехал из леса на пятьдесят  метров дальше, в темноте с выключенными фарами. Они физически не могли его…
Договорить я не успел. Из-за поворота на нас выкатил тот самый БТР с той же толпой на броне и, сбив самодельный шлагбаум из сосен, понесся на нас.

- ТВОЮ МАТЬ, В СТОРОНЫ!
Тут мы просто растерялись. Весь взвод ринулся врассыпную, я пробежал двадцать  метров и упал в полуметровый слой снега. Перекатившись на спину,  уже щелкнул переводчик огня на «автоматически». И выжал спуск прямо в тот момент, когда в метре от меня проносилась восьмидесятка. Парни на броне стреляли в меня (где-то четыре-пять  человек, кто смотрел в мою сторону), я – в них. Зрелище было то еще.
Магазин подозрительно быстро опустел, патронов больше не было. Я лежал и думал – «Вставать или прикинуться трупом?» По большому счету я уже был тем самым двухсотым, если соблюдать условности. Но тут прозвучала команда «На позиции!» и пришлось двигаться.
В итоге можно сказать, что счет у нас с разведкой был 1-1, да и то, постреляли второй раз только наш взвод на КПП. Дальше командир разведки нападающих ушел спорить к нам в штаб, кто выиграл, а кто проиграл.
Как оказалось, БТР был даже не разведчиков – нашей роты РХБЗ. Ребята ночевали в палатке, а на охране был один из наших знакомых. Его приняли, когда он вылез из БТРа, где грелся в перерывах между дежурством. Дали по каске связали и бросили между собой прямо на БТРе, а сами уехали штурмовать нас. Как оказалось, он им тогда сказал – «БТР забирайте, но, ради бога, возьмите с собой». А его и взяли. Так он и лежал связанный, пока мы в «войнушку» играли…