Ночной визит

Самое большое чудо — это когда Бог поворачивает сердце.
Александр Мень.

Одесса. Наши дни.
Лика возвращалась с работы, и по пути домой, идя по Дерибасовской, услышала вопрос мужчины, обратившейся к ней.
— Женщина, вы верите в Бога? — нагло спросил её незнакомец с противно бегающими глазами.
Лика хотела пройти мимо, но не выдержала, и решила на хамство, ответить хамством.
— Отстаньте, вы кто такой, чтобы такие вопросы задавать незнакомым людям?
Услышав такой ответ, лицо мужчины стало злым.
— Покайся! — визгливо вскричал он. — Сколько абортов ты сделала? Покайся! — визгливо приставал к Лике незнакомец.
— Как много их развелось этих сектантов, — вздохнула женщина, и молча прошла мимо, решив не связываться с юродивым. Но настроение было испорчено.
Недавно произошло убийство Александра Меня, Лика не была с ним знакома, но наслышана как о выдающейся личности. Муж подруги, известный одесский иконописец имел честь быть лично знаком с богословом. Лика запомнила изречение священника: «Я скорее поверю прихожанину, слабому в своей вере, чем человеку истово верующему».
Лике взгрустнулось, она подумала, что в СССР принято было в Бога не верить. Большинство и не верили, но детей крестили, так на всякий случай, а то мало ли что… Но в советское время и вопросов на улицах таких не задавали. Религия вопрос сугубо интимный, как и любовь, считала она.

Одесса. 1990-е годы.
На одной улице по соседству дружили домами две молодые семьи. Амбициозные, веселые и задорные они причисляли себя к богеме. Игорь был художником-иконописцем, а его жена Света пока он творил, добывала хлеб насущный, работая бухгалтером. Жили они скромно в подвале без каких-либо удобств. Вторая пара по тем ранним постсоветским временам была вполне обеспеченной. Костя по ходу «челночил», и одновременно основал иконописную мастерскую, где они собирались по вечерам. Жена Кости Ксюша нигде не работала, сидела дома и занималась детьми. У них был широкий круг знакомых художников. Это было время тусовок, ночных бесед, шумных пьянок и ссор.
Здесь же на соседней улице поселилась молодая девушка Лика, давняя подруга Светы.

Лика с детства мечтала жить самостоятельно, и после долгих уговоров, ее мать сдалась, и разменяла квартиру на две отдельные. Первым делом девушка завела щенка и котенка. Раз у меня свой дом, значит можно и замуж выйти за своего Любимого, мечтала она про себя. Но любимый парень вмиг развеял ее мечты, дав понять, что на это он не подписывался. Приходить в гости, ночевать время от времени — пожалуйста, но, чтобы замуж взять Лику — увольте. Такая у него была любовь. Любимый утверждал, что по-другому любить не умеет. И Лике пришлось смириться. Соседи Лики по двору называли ее Любимого — приходящий-уходящий.

Промелькнуло лето, наступила осень. Лика осталась без работы. Жить было не на что. Щенка она пристроила, а кошечку оставила у себя.
— Помоги мне, — подавив самолюбие, Лика заглянула Любимому в глаза.
— Сама виновата, хочешь работать — ищи место, — спокойно ответил он.

И Лика поняла, что выживать придется в одиночку. Она была красива кукольной красотой, и это сыграло впоследствии с ней злую шутку. Она пыталась устроиться на работу, но везде требовалось чем-то торговать. У Лики при одной только мысли об этом презрительно кривились губы. Да и какой из нее мог получиться продавец, считает плохо, рассеянная.
— Да меня если приставить к прилавку, я от страха, что у меня украдут товар, заслоню его собой и скажу, что у меня всё отравлено, — шутила Лика.

Чтобы как-то скоротать время долгими зимними вечерами, Лика ходила в одно, и тоже кафе. Она продала уже почти всё из украшений, что могло нести хоть какую-то ценность и пока на эти вырученные деньги жила. Сидя за столиком кафе Лика предавалась воспоминаниям о той легкой и беззаботной жизни, канувшей в Лету стране. И вспоминала...

Перед самым распадом страны на киностудии снимался фильм, и Лика совершенно случайно приняла в нем участие. Дело было летом, она шла по Французскому бульвару. За ней увязался с желанием познакомиться турист.
— Отвяжитесь от меня! — отшила она его.
— Ах, ты коза драная! — заорал на всю улицу тот.
И тут внезапно к Лике подошла женщина и взяв ее за руку, потащила куда-то к машине.
— Кто вы? Что вам надо? — недоумевала Лика.
— Я директор фильма, а в машине сидит наша съемочная группа. Режиссер заметил вас и хочет с вами поговорить, — подвела женщина Лику к машине.
— Она прекрасно нам подойдет и наряд у нее, как раз то, что нужно, — обратился режиссер к женщине.
На Лике была короткая желтая юбка и такого же цвета майка.

Ей предложили эпизодическую роль без слов. Лика отказалась, она никогда не хотела быть актрисой. Но, подумав, решила:
— Почему бы и нет. Можно попробовать, да и денег заработаю.
Дни съемок пролетели как один день. Лике понравилось принимать участие в съемках, ей было лестно внимание режиссера, хвалившего девушку в процессе съемок.
— Будет продолжение нашего фильма, и я приглашу вас опять сниматься в следующей серии. — сказал он как-то Лике. — Но это если мы найдём спонсоров.
— Ты участвовала в самодеятельности? — удивленный ее естественным поведением на съемках поинтересовался у нее Спартак Мишулин. Он был единственным известным актером на съемочной площадке.
Лика смеясь, отвечала, что нет, и не думала никогда.

А через четыре дня не стало страны. В столице начался Путч. Лика, как сейчас, помнит прощальный взмах руки костюмерши из окна поезда. Они прощались. Прощались навсегда. Но с тех пор Лика страстно захотела стать артисткой.
В первую осень своей самостоятельной жизни Лика ещё ходила на киностудию, пару раз снявшись в массовках. Но финансирование киностудии прекратилось, и желание стать артисткой развеялось как дым.

Всё произошло так быстро со страной, что Лика никак не могла привыкнуть, что деньги теперь другие и называются они так нелепо — купоны. В магазинах к прилавкам были привязаны ножницы, люди отрезали этими ножницами купоны и покупали себе продукты. Да и сами люди резко изменились, мрачные и обозлённые. А ведь как это начиналось... были и радостные крики:
— Хватит кормить Москву! — возглашали одни.
— Теперь заживем, да у нас такой чернозем! — вторили другие.

И понеслось... сначала исчезли спички. Потом не стало стирального порошка. Родители боялись отдавать в детский сад детей, они приходили оттуда со вшами. Настала безработица. Появились первые бомжи. Доходило до смешного. Выбрасывая мусор, Лике приходилось минут пять стоять с мусорным ведром в сторонке — она стеснялась выбросить мусор, прямо перед лицом человека, роющегося в поисках пропитания. Ей казалось, что она смотрит какое-то дурное кино, кошмар наяву.
— Вот бы проснуться в один прекрасный день и понять, что это все сон, — часто повторяла она, — ущипните меня, мне это снится.

Телевизор у Лики сломался, но был проигрыватель и пластинки. Она слушала Веронику Долину и Владимира Высоцкого, читала книги. Как-то перебивалась. Да и друзья помогали. Но она чувствовала, что пора принять какое-то решение.
— Девушка вам можно составить компанию? — вздрогнула от неожиданности Лика, услышав незнакомый мужской голос.
— Я давно уже за вами наблюдаю, может, вам нужна помощь? — продолжал незнакомец.
— Нет, спасибо, у меня все хорошо, — поняв намек, ответила Лика.
— Напрасно, Вы отказываетесь, я мог быть вам полезен, — продолжал настаивать мужчина, — могу помочь материально, я вижу, что вы нуждаетесь.
— Это уже слишком, — подумала Лика.

И на следующий день устроилась на работу машинисткой с мизерной зарплатой. Но зато рацион ее кошки стал лучше. Так Лика и пережила первую самостоятельную зиму.
Вечерами Лика заходила в гости к Игорю и Свете, в другой раз к Косте и Ксюше. Часто они собирались одной компанией. Игорь писал иконы, рассуждал о Боге, утверждал, что сам Всевышний направляет его кисть.
Сама же Лика редко задумывалась о Боге, вере. В детстве она играла с одной девочкой, и, услыхала, как та в игре произнесла:
— Боженька обидится.
— Какой еще боженька? Бога нет, — сказала Лика.
— А мама и папа говорят, что есть, — упрямо ответила та.
Лика росла обычной советской девочкой. Октябренком была и пионеркой, потом ее приняли в комсомол. Какой еще, в самом деле, Бог?

— Но Гоша, как же понять вот это: «Тебя ударили по одной щеке, подставь другую»? — не понимая, спрашивала Лика.
— Ты понимаешь буквально, а имеется в виду, что если тебя обидели, лучше простить обидчика, а не опускаться до мелочной мести, — объяснили ей друзья.
— Ты такая советская, — добавляла с некоторым высокомерием Ксюша.

Лика до поры до времени не обижалась. Вера её в Христа укреплялась и она приняла обряд крещения. Не потому что стало модно ходить в церковь, мол, все побежали, и она побежала. Нет, она сделала свой выбор осознанно.

Она по-прежнему жила одна, а Ксюша, любила повторять, что ее дом просто создан для тусовок. Друзья к ней могли прийти в любое время дня и ночи. Лику это напрягало. Она любила побыть одна, помечтать.
Света, жена Игоря, влюбилась в альпиниста и изменяла мужу.
— Ты понимаешь, оказывается, я люблю двоих, — призналась она Лике, очередной раз, зайдя к ней позвонить по телефону.
По несколько раз в день звонил альпинист, и Лике, приходилось сломя голову бежать на другой конец квартала, чтобы позвать к телефону Свету. Пока они общались, Лика в смущении выходила во двор, чтобы не мешать. Костя тоже частенько принимал ее дом за телефонную будку — решал свои проблемы с заказчиками. А Ксюша, та вваливалась в дом, с ногами забиралась на кровать и часами вещала, какая она талантливая и всеми непонятая. Ее мучил комплекс домохозяйки. Мужья подруг частенько стали приходить к Лике без жен. Спустя какое-то время Лика стала замечать, что отношения с подругами портятся. Лика попыталась выяснить причину.
— Ты разбиваешь чужие семьи, — объяснила Ксюша.
— Чем же? — не поняла Лика.
— Наши мужья постоянно торчат у тебя, разве это нормально? — упрекнула подруга.
— Но они сами приходят, к тому же без приглашения. Недавно вообще был случай, я пришла домой, а там Игорь с Костей, они, оказывается, залезли через открытое окно, — оправдывалась в смущении Лика.
— Ты даешь им повод, смотри, если это будет и дальше продолжаться — тебе мало не покажется! — пригрозила Ксюша.

Лика не знала, что в данной ситуации делать. Ссориться она не любила. Девушка перестала открывать дверь мужьям подруг, затаилась дома, делая вид, что ее там нет. И постепенно три подруги забыли обиды, и жизнь потекла своим чередом.

А следующим летом Лика встретила новую любовь. Он был военным в отставке, в звании капитана. Их познакомил общий друг. Отношения развивались стремительно. И всё было настолько серьезно, что у Лики возникло ощущение, что она скоро выйдет замуж. Вроде всё к тому шло. Его звали Олег. Он был некрасив, но весел, такой весь из себя балагур, и чтобы как-то прожить на военную пенсию занимался поиском антиквариата с последующей его продажей.
Олег был третий раз разведен. У него была деловая подруга, деловой партнер, как он ее называл.
Как-то Лика оставшись у Олега дома ночевать, утром услышала, как эта подруга своим ключом открыла дверь.
— Ты что думаешь ты у него одна такая? Он наиграется тобой и бросит, — обратилась та к Лике, которая смущенно прикрылась одеялом.
Олег лежал молча рядом и курил.
— Выйдите, пожалуйста, мне надо одеться, — попросила Лика.
Деловая подруга вышла из комнаты. Лика оделась и ушла. Олег ни слова ей не сказал.

Вне себя Лика вбежала к себе домой. Потом пришла к Свете. Они проговорили до вечера, потом к ним присоединилась Ксюша, подруги успокаивали Лику как могли.
Поздно вечером Лика вернулась к себе домой. И стала думать, что делать дальше. Тишина и одиночество становились невыносимыми. Время было за полночь. Тикали часы. На девушку нахлынуло отчаяние. Она заметалась по комнате. В голову лезли сумбурные мысли.
— Я докажу, я покажу им всем, на что я способна! — лихорадочно вслух произнесла Лика.
Ей стало себя жалко. Она вдруг вспомнила съемочную площадку, дружный коллектив московской труппы.

В конце 80-х, начале 90-х на волне «гласности» и «перестройки» стало модно ходить к экстрасенсам, заниматься спиритическими сеансами, увлекаться мистикой. Поддалась этому увлечению и Лика. Она любила гадать на книгах, открывала наугад страницу и читала попавшиеся строки или стихи. А один раз участвовала в спиритическом сеансе. Они с подругой вызывали Ломоносова. Почему именно Ломоносова? Потому что в 1984 году на экраны кинематографа вышел фильм об истории России XVIII века  через жизнь и деятельность выдающегося русского учёного и литератора Михаила Васильевича Ломоносова. Фильм произвёл на девушку неизгладимое впечатление.

Понятное дело, что учёный на вызов не явился. Но той ночью случилось нечто, заставившее девушку задуматься о таинственных возможностях гаданий. Ей приснилось сон, будто её тело осталось внизу на кровати, а она сама, вернее её душа, воспарила над Ликиной земной оболочкой. Она смотрела вниз на своё тело, и оно вызывало у неё отвращение. А потом она почувствовала, как её душа возвращается обратно в бренную телесную оболочку. Девушка испытала при этом странные физические ощущения. Они были неприятны, как будто она касалась чего-то противного на ощупь. Всё происходило так явно, что очнувшись Лика с удивлением, обнаружила, что цепочка с нательным крестиком у неё расстёгнута.

— Какое счастливое было время! — грустно вздохнула Лика, — вновь вспомнив своё участие в фильме. — Жаль, только что картина получилась третьеразрядная и успеха в прокате не имела, несмотря на интригующее название «Чёртов пьяница».
— Они все думают, что я ни на что не способна, — отчетливо вслух повторила девушка. — Но, я докажу, что они все ошибаются!

Втайне от всех, Лика считала себя в душе цыганкой и любила слушать романсы этого вольного племени.  Почему-то именно сейчас ей вспомнилось, как знакомые говорили, что в ней есть что-то потустороннее.

Между тем наступила глубокая ночь.
Девушка задумалась, вспоминая Олега и то, как он иногда был похож чем-то на Владимира Высоцкого, её кумира. Сердце её сжалось от тоски.
Чтобы как-то отвлечься от грустных мыслей, Лика стала перебирать пластинки, наугад выбрала Веронику Долину, включила негромко проигрыватель. Но от печальных песен ей стало совсем грустно на душе.
— А что если я вызову чей-то дух? — неожиданно подумалось ей. — Вызову дух Высоцкого. Олег был так похож на него в профиль.
Лику охватило желание действовать и действовать быстро.
— Но как это сделать? — задумалась она, — заново перебирая пластинки, и остановила свой выбор на песнях Высоцкого. Под руки ей попался редкий снимок барда, где он изображен в профиль и держит в руке сигарету. А на плече у него отображен луч света.

Внезапно она стала срисовывать через копирку его портрет. Рисуя, Лика закрасила руку, державшую сигарету черным цветом — получилась рука в перчатке. Не отдавая себе отчета, что она делает и зачем это всё, Лика прикрепила портрет на окне кухонным ножом. Задернула все шторы и включила проигрыватель на полную громкость. Накинув черную с бахромой кружевную шаль, она начала танцевать в полной темноте перед зеркалом.

Неизвестно как долго продолжался этот танец. Импровизируя перед зеркалом  танцы ромов, Лика увидела, как в темном зеркале отобразилась она вся покрытая шерстью... испугавшись, вскрикнула. В этот момент раздался резкий стук, в окно кто-то постучал. Лика взглянула на плотно задернутые шторы, и увидела светящийся круг белого света, а в нем черную руку.
Лика застыла в страхе. Не помня себя от ужаса, она включила везде электричество. Какое-то время сидела молча в напряжении, ожидая неизвестно чего. И почувствовала, как атмосфера в комнате сгустилась, у нее возникло четкое ощущение, что она в доме не одна. Кто-то невидимый был рядом.
— Кто здесь?! — прошептала девушка. — Но в ответ почувствовала как воздух вокруг неё стал ещё плотнее. Кто-то невидимый к ней приближался. Лика чувствовала чьё-то присутствие в доме.
— Стихи, меня спасут любимые стихи, — вне себя от ужаса, пробормотала девушка. — Их надо написать кровью. Меня спасет только Слово.
Всё также, не отдавая себе отчета в происходящем, Лика порезала лезвием подушечки пальцев, и начала выводить по памяти на обоях любимый стих известной поэтессы.
Что покупаю, что продаю —
В том повинюсь лишь Богу.
Ныне же, грешный, будешь в раю,
Лишь оплати дорогу

Чистой монетой: палой звездой —
Это листвы дешевле! —
За перевоз — гибельной мздой:
Заповедью замшелой.

Смейся же — кань в душную ночь!
О, не пекись о многом!
Тут перевоз — перевязь прочь!
Всяк тут, как перед Богом.

Верь: новолунию и ножу!
Это ль не мзда за встречу —
Господа замысел в тебе слежу,
После Ему ж отвечу.

Кровь сочилась из её пальцев, Лике становилось всё страшнее, но она продолжала выводить строфы. Ей казалось, что в этом её спасение. От чего? Она не понимала, ею двигало наитие.
— Что я наделала? Кто здесь есть? — в испуге не понимала девушка, она с нетерпением хотела дождаться рассвета.
Схватила чеснок — кинула его на подоконник. Стала искать свечку, но нашла только жалкий огарок свечи. Зажгла и поставила перед крестильной иконой Божьей Матери.

Странно, но огарка свечи хватило до утра. И так просидела неподвижно до рассвета. Когда рассвело, Лика, уставшая, от ночного бдения вышла на улицу. Свежая прохлада успокаивала. Никогда еще в жизни Лика так не радовалась солнцу, как в то утро.
— Что же это было со мной? — в смятении задавала она себе один и тот же вопрос. И решила рассказать друзьям о прошедшей ночи
— Может, это постучали соседи, ты же ночью включила громкую музыку? — предполагали друзья, когда Лика рассказала о своем видении.
— Не думаю, — ответила она, — двойные шторы были наглухо закрыты. Через них ничего не должно быть видно.
— Ты всё-таки расспроси соседей, — посоветовали напуганной Лике.

Она так и сделала. Но никто не признался, что стучал к ней в окно. И лишь один из соседей, сказал, что видел, как в ту ночь под утро от неё уходил мужчина.
— Какой еще мужчина?! Я была одна. — возмутилась девушка.
— А я видел, что от тебя уходил какой-то человек, — настаивал сосед.
Лика только плечами пожала в недоумении.
— Так что же это было? — не давал ей покоя один и тот же вопрос.

Прошло несколько дней. Лика пошла на море, и, выходя на берег из воды, обнаружила у своих ног камень в виде сердца с тремя вмятинами.
Лику, как током ударило. Она вспомнила, под какую именно песню она танцевала той ночью.
Мне этот бой не забыть нипочем, —
Смертью пропитан воздух.
А с небосклона бесшумным дождем
Падали звезды.

А с небосклона бесшумным дождем
Падали звезды.
Вот снова упала, и я загадал —
Выйти живым из боя!

Так свою жизнь я поспешно связал
С глупой звездою.
Так свою жизнь я поспешно связал
С глупой звездою.

Я уж решил — миновала беда,
И удалось отвертеться...
Но с неба свалилась шальная звезда
Прямо под сердце.
С неба свалилась шальная звезда
Прямо под сердце.

Нам говорили: «Нужна высота!»
И «Не жалеть патроны!»
Вон покатилась вторая звезда —
Вам на погоны.

Вон покатилась вторая звезда —
Вам на погоны.
Звезд этих в небе — как рыбы в прудах,
Хватит на всех с лихвою.

Если б не насмерть, — ходил бы тогда
Тоже героем.
Если б не насмерть, — ходил бы тогда
Тоже героем.

Я бы звезду эту сыну отдал,
Просто на память...
В небе висит, пропадает звезда —
Некуда падать.

В небе висит, пропадает звезда —
Некуда падать.

— Это знак свыше, — подумала про себя Лика, подбирая камень, причудливо выструганный морем.
Какое-то время она всюду ходила с этим камнем. И стала вести себя подозрительно странно. Друзья часто видели её одетой по-цыгански. С накинутой на плечи шалью, Лика приставала к прохожим, предлагая погадать. Она перестала есть, спать, бродила ночами по городу. Её стали преследовать видения, часто она видела прямо перед собой луч ослепительного света и шла навстречу ему. Потом в один из вечеров Лика на расстоянии заметила Олега, сидящего за столиком в летнем кафе. А когда подошла ближе — никого там не оказалось. Девушка продолжала жить как во сне.На улицах она представлялась прохожим, то Кармен, то Эсмеральдой.

— Испанка я иль не испанка?! — поводя плечами, дурашливо вопрошала она Игоря.
Художник, подозрительно наблюдавший ее душевное состояние, не выдержав, сказал:
— Ты бы сходила к отцу Ионе, исповедоваться — может он тебе поможет.
Лика и сама чувствовала, что с нервной системой у нее не все в порядке. И рано утром направилась в монастырь.

В храме начиналась служба. Лика вошла в храм, и не ведая, что творит, и куда идет, зашла за алтарь. Священнослужители вначале опешили от неожиданности, а потом спешно выпроводили, взяв Лику под руки.
— Как она сюда попала? — спросил один другого.
— Сами не понимаем, сама зашла, — смеясь, ответил священник.
— Я пришла к отцу Ионе, — объяснила им Лика.
— Надо позвать его, — решили те.
Отец Иона уже тогда был в преклонных летах старец, но его пронзительный взгляд заставил девушку молча склонить голову.
Он накрыл ее голову епитрахилью, но ткань несколько раз сползала с наклоненной головы девушки.
— Почему Он не хочет покрыть тебе голову? — недоуменно произнес схиархимандрит, раз, за разом поправляя спадавшую ткань.
— Отец Иона, я занималась магией, но невольно, под влиянием эмоций, — запинаясь, заговорила Лика.
Выслушав девушку, духовник, тяжело вздохнул:
— Ты должна 40 дней поститься, не пить, не курить, — строго напутствовал старец.
— Отец Иона, но это же его сердце, гляньте, — девушка протянула ему камень. — Видите, три вмятины — три звезды, как в песне поется, — как в бреду настаивала она.
Старец внимательно посмотрел на Лику, и мягко произнес:
— Выбрось его, а то с ума сойдёшь. Придешь ко мне через 40 дней. До этого времени в церковь не приходи. И поверь, камень это всего лишь камень.
Лика вернулась домой.

...Курить она не перестала, и к отцу Ионе больше никогда не приходила, и всю жизнь чувствовала вину перед святым старцем. Какое-то время она принимала успокоительные лекарства. Постепенно ее нервная система вошла в норму.
Через несколько лет Лика узнала, что Олег женился на своей деловой подруге и уехал в Германию. Но к тому времени эта новость оставила её равнодушной, как будто и не было всех этих терзаний и мучений.

Одесса. 2000-е годы.
Спустя годы Лике, посчастливилось принимать участие в создании религиозной газеты «Справедливость», которую выпускали священнослужители.
Желая поделиться наболевшим, женщина рассказала редактору про ту страшную ночь в её жизни. И удивилась ответу.
— Никто не может служить двум господам: ибо или одного будет ненавидеть, а другого любить; или одному станет усердствовать, а о другом не радеть, — ответил библейской цитатой протоиерей Сергей Лебедев.
— Мне не очень понятен смысл, — не поняла Лика.
— Всё просто — никто не может служить двум господам. Иисус Христос этими словами говорит о существовании двух противоположных миров, Добра и зла, Святости и порока, Правды и лжи, Света и тьмы, и о существовании двух господ, царствующих в этих двух противоположных мирах. Бог является воплощением Разума, Света и Правды, — терпеливо пояснил он.
— То есть вы полагаете, что я и вправду вызвала дух Высоцкого? — не унималась женщина.
— Неважно, чей это был дух. Всё может быть. Ты открыла дверь, туда где опасно находиться для души. Вольно или невольно, но ты согрешила, обратившись к магии, а с дьяволом подобные шутки не проходят даром. Ты поплатилась за это пошатнувшимся здоровьем. И лучше тебе об этом не вспоминать, да и вовсе забыть. А что за визитёр был той ночью, это навсегда останется тайной, — строго ответил священнослужитель.
…Отца Иону с того времени Лика не видела. Найденный ею в море камень, она закопала в землю. Она перестала гадать на Рождество и Новый год. И более, никогда не испытывала судьбу.
_________
1. Александр Мень — протоиерей Русской православной церкви, богослов.
2. Спартак Васильевич Мишулин — советский и российский актёр театра и кино. Народный артист РСФСР, Заслуженный деятель культуры Польши. Лауреат Государственной премии Российской Федерации в области литературы и искусства 1997 года. Лауреат театральной премии имени Станиславского.
3. «Что покупаю, что продаю…» — отрывок стихотворения «Кармен» из цикла «Обрывки мистерий». Автор Тина Арсеньева, член Национального союза журналистов Украины; член Национального союза кинематографистов Украины.
4. Иона (Игнатенко) (1925-2012) схиархимандрит, духовник Одесского Успенского мужского монастыря.
5. Сергей Лебедев — протоиерей, пресс-секретарь Одесской епархии.