Жизнь поднебесная -15. Зигзаг удачи

Глава 15. Зигзаг удачи

В девяностые годы вылезло наружу то, что тщательно пряталось в душах многих. Например, неожиданно стало модным быть себялюбцем, и некоторые магазины нацепили над дверями вывеску с неприятным словом «Эгоист». Тогда-то мы узнали знаменитый  афоризм «ничего личного – бизнес», то есть ради прибыли можно пойти даже на убийство.

- Никого не жалейте, - внушали апологеты девяностых. – Гоните прочь бедных друзей и родственников, которые набегут, если разбогатеете, с просьбами помочь. Копите, копите и копите! Деньги не пахнут. Расталкивайте более слабых; если мешают, швыряйте их в пропасть. Жалость – анахронизм, сдавайте её в багаж вместе с больной роднёй.

С нищетой вылезли наружу всевозможные пороки, они стали востребованы.

Как-то мы попали в такую историю. Тогда ехали на своём авто на Большую Землю в отпуск и остановились на ночёвку в Уральских горах. Мотелей в те годы не существовало, а потому приходилось отдыхать, сидя в машине.

Стайка веселых девиц привлекла моё внимание. Я, ничего не подозревая, начала наблюдать за ними. То же самое сделали и подросток сын с семилетней дочкой.

А потом подъехали фуры. Из них спрыгнули дальнобойщики и прямиком направились к девицам. Завязался разговор и одна за другой парочки стали исчезать в кустах.

- Что они будут делать в лесу, там же темно? – спросила маленькая дочка.
Сын отвел глаза и буркнул:
- Грибы собирать.

Я покосилась на старшенького. Неужели понимает? Стыд-то какой!
- Поехали дальше, - потрепала я по плечу мужа и тут с ужасом обнаружила, что он спит.

Вокруг парковки сплошной стеной стояли деревья, и их темные силуэты казались чудовищами. Но эти чудовища, видимо, были страшны только мне.
- Усни, солнышко, - ласково попросила я и накрыла доченьку пледом.
Она закрыла глаза. А потом их открыла.

Сексуально озабоченные парочки вышли из леса, мужчины сели в фуры и уехали. Я вздохнула с облегчением. Но приехали другие. И все повторилось снова.
Муж спал, сын делал вид, что видит десятый сон, а вот дочка…

- Мама, а почему тети снова пошли в лес? – вертела головой она. – И с другими дядями!
- Они и другим дядям показывают, где в Чебаркуле растут грибы, - чуть не стонала от стыда я.
- А может там и ягоды есть? – допытывалась Олеся.

Ближе к трем часам ночи почемучка вырубилась. Чуть свет пробудился муж, и мы с облегчением рванулись с места разврата.

О чём ещё забыла написать? О том, что у нас в мегаполисе за стеной жила сестра жены Горбачёва – Людмила Максимовна. Работала врачом-окулистом и ходила в норковой шубе. Это в те времена, когда приличная дублёнка казалась верхом богатства.

Отличалась она надменностью, держала всех на приличном расстоянии, а ночами часто ссорилась с мужем и громко рыдала. А потом, когда зять занял место президента СССР, исчезла – уехала в правительственный дом. Мы вздохнули с облегчением, но следующая соседка нехорошей квартиры любила секс и громко орала в тёмное время суток, пугая наших детей.

Съехала и она, зато её место заняли люди, делающие ремонт круглыми сутками, а когда они его, наконец, сделали, подросла девчонка и стала бить в нашу стену чем-то тяжёлым. Зачем она это делала, мы так и не поняли. 

А теперь о хорошем. Когда я вспоминаю о нём, думаю, что долгие годы успеха в настоящее время воспринимаются минутами… минутами славы.

Недолго я проработала заведующей школьно-дошкольным отделением, с приходом нового главного врача меня назначили пресс-секретарём, то есть его правой рукой – это постаралась новая знакомая – старшая медсестра центра реабилитации детей-инвалидов, заодно на мои плечи легли обязанности по санитарно-просветительной работе городской больницы.

Помню, поднялась на пятый этаж в свой новый кабинет, села на стул и растерялась. За что браться, что делать, я совершенно не знала, но потихоньку ситуацию разрулила. Начала обрастать знакомствами, писать статьи о работе медиков в местную газету, сначала небольшие, затем длиннее и длиннее, иногда выходило на целую полосу. Затем, чтобы организовать круглый стол по туберкулёзу со специалистами, пошла на телевидение.

В кресле главного редактора ТВ сидел симпатичный мужчина средних лет, он тут же предложил мне вести новую авторскую передачу.

- У вас приятное лицо, голос, дикция, - сделал он мне комплимент. – Знаком с вашими публикациями, не зря вас выбрали лучшим журналистом года. Сможете!

И я смогла. Нудные говорящие головы заменила шустрым калейдоскопом видеороликов, сама выбирала героев - врачей и медсестёр, писала для них речи, которые выуживала из новейшей медицинской литературы. Фоновой музыкальной заставкой телепередачи выбрала изумительную мелодию Эдуарда Колмановского к песне «Люди в белых халатах».

Медицинская программа стала популярна в городе, мне приходилось надевать чёрные очки, чтобы ходить по улицам, но в магазинах, когда я их снимала, чтобы рассмотреть ценники, наблюдала немые сцены, то горожане застывали в изумлении, видя возле себя местную «звезду». Честно говоря, от такого внимания я терялась.

Попасть в мою передачу стало престижным, я приглашала самых популярных особ, благодаря этому познакомилась с руководителем лукойловского медцентра и его женой, которые продвигали в народ нетрадиционную медицину. Там я изучила многие практики, неизвестные доселе большему числу простых смертных. Особенно впечатлила дыхательная гимнастика «ребёфинг» и корейский точечный массаж «су джок».

Главным правилом этих удивительных врачей было совершенное неприятие спиртного, вечерами они читали лекции для алкоголезависимых по методике великого, не побоюсь этого слова, российского нейрофизиолога Геннадия Андреевича Шичко. И ведь помогали людям избавиться от порока без лекарств и гипноза.

С приходом нового главного врача в нашей городской больнице воцарился идеальный порядок, особенно это чувствовалось в бережном и вежливом отношении медработников к пациентам. Поэтому, вернувшись на Большую Землю, я была шокирована пренебрежением и высокомерием людей в белых халатах к больным, и нежеланием руководящих особ прекратить хаос и запретить хамство в подведомственных структурах.

А однажды приключился случай, который в корне изменил моё отношение к себе. Тогда я пошла в парикмахерскую и, стоя за дверью, услышала баритон Горбачёва. Подумала, включено радио, но голос первого и последнего президента СССР смолк, тогда заговорил Ельцин. Так повторялось несколько раз, два лидера вели непринуждённую беседу. Я впала в ступор, немногочисленные клиенты цирюльни переглядывались и хихикали.

Наконец, ситуация прояснилась, из салона вышел кудрявый молодой красавец, чьё лицо невозможно забыть. И я запомнила. Года через два-три увидела его на сцене рядом с известными юмористами. Это был Максим Галкин.

В местной газете секретаршей работала Наташа Галкина, накануне она радовалась, что к ней приезжает двоюродный брат из Москвы – лингвист. Через неделю Ната сообщила мне, что Максим читал мои публикации и сказал, что их пишет не журналист, они принадлежат перу писателя.

Таким образом, сам того не ведая, будущий муж примадонны благословил меня на творчество. Вспомнив о русской секции при союзе писателей, которую посещала в мегаполисе, я подумала, что не придала членству в нём значения, а возможно, надо было. Тогда я должна была выпустить сборник стихов, но стихи – моё слабое место и я это отлично понимала, а позориться – не в моих правилах.

- Ну и будут они пылиться на полках магазинов, - возражала я нашему руководителю, маститому писателю и целителю. – Нет, я недостойна собственной книги.

Продолжение: http://proza.ru/2021/01/14/483