Он парил вровень с орлами ч. 8

Таким образом, применив первый в истории авиации таран, Нестеров сбил двухместный австрийский аэроплан-разведчик, и пожертвовал собой. В годы ВОВ советские лётчики широко использовали авиационный таран. После того, как из болота вытащили австрийца, у него нашли легитимацию: «Лейтенант барон Розенталь, лётчик». В карманах обнаружили бумажник с крупной суммой денег и фотографией, где были сняты он сам, молодой и красивый, жена-красавица и две очаровательные девочки-дочки. В кармане брюк нашли небольшой кожаный мешочек с золотыми монетами. Один из местных жителей, стоявший в толпе солдат, опознал пилота: - Это барон Розенталь! Наш помещик! Его имение рядом с вашим аэродромом. Действительно, впоследствии выяснилось необычайное совпадение. Оказалось, что 11-й авиаотряд стоял в имении Розенталя, а Нестеров квартировал в его доме. Барон раньше служил в кавалерии, затем перешёл в авиацию и стал известным пилотом. Летал на собственном самолёте, для которого у себя в имении построил ангар. В нём Нестеров поместил походную мастерскую отряда... Тело Петра Николаевича, руки и ноги были целы, даже одежда нигде не была порвана. Крови не было видно нигде, кроме как на правом виске виднелась вмятина с небольшой капелькой. Солдаты и казаки прочесали не вспаханное поле и подобрали небольшой обломок от «Альбатроса», а также стеклянный козырек «Морана», защищавший лётчика от ветра. Многими собравшимися возле упавших самолётов было высказано предположение, что во время тарана Нестеров ударился виском об этот козырек, сорвал его, и это стало причиной его смерти.

Действительно в удостоверении, подписанном ст. ординатором 363-го полевого передвижного госпиталя от 31 августа 1914 г., о травматических повреждениях, полученных штабс-капитаном Нестеровым во время боя было указано, что смерть наступила от удара в голову - других повреждений не обнаружено. Вторым неприятельским пилотом-наблюдателем был унтер-офицер Франц Малина. В те времена самолёт был весьма хрупкой, легко ломающейся машиной, которая безусловна не могла выдержать такой страшный удар. Не привязанный лётчик от резкого толчка подлетает с сиденья, затем падает на него, в результате у него ломается позвоночник и смерть наступает мгновенно. Парашюта наша авиация ещё не знала... Тело Нестерова решили спешно отправить в Киев, но не нашлось подходящего гроба. Так как Петра Николаевича в Киеве должны были переложить в другой гроб, то временно его с трудом уложили в узкий и короткий. Для этого пришлось слегка подвернуть ему голову. Это дало повод ген. Бонч-Бруевичу в его книге «Вся власть Советам» написать, что у Нестерова «шейные позвонки ушли от страшного удара внутрь головы», чего в действительности не было. После панихиды, на которой присутствовали все чины, включая ген. Рузского, гроб с погибшим 27-летним лётчиком был отправлен в отдельном вагоне к месту захоронения, в сопровождении казначея 3-й авиароты поручика Микоса. По дороге, на одной из станций, их встретила жена Нестерова - Надежда Рафаиловна.

С ней в товарном вагоне был металлический гроб, куда и переложили Петра Николаевича, привезли в Киев и там 31 августа при большом скоплении народа, похоронили в Киево-Печерской лавре, на Аскольдовой могиле. Эта первая в мире победа положила начало тактике воздушного боя, высветила необходимость создания истребительной авиации, а имя П. Нестерова, награждённого 25 января 1915 г. за подвиг орденом Св. Георгия 4-й ст., было вписано в историю авиации на вечные времена. Правительство СССР также оценило этот подвиг героя и увековечило его имя, переименовав в 1951 г. городок Жолкиев, у которого произошел исторический воздушный бой, в г. Нестеров. В 1992 г. городу вернули его прежнее название. В.М. Ткачёв на склоне лет написал и опубликовал книгу «Русский сокол», посвящённую жизни и деятельности своего боевого соратника П.Н. Нестерова. Известие о таране громким эхом отозвалось по всей планете, но тогда никто и нигде правильно не оценил геройский поступок Нестерова, давшего новое оружие воздушного боя отважным лётчикам русской авиации. И только через несколько месяцев трагическую печать смерти с рискованного способа в получасовом бою смело снял лётчик V армии штабс-ротмистр А.А. Казаков. 19 марта 1915 г. на аэроплане «Моран-Ж» (тот же тип, что был и у Нестерова) он повторил таран в воздухе, после чего все стали осознавать ценность подвига нашего национального героя. Казаков ударил по краю крыла двухместный «Альбатрос» нестеровским «чирканьем» колёс сверху и ударом винта, после чего немецкая машина рухнула камнем с неба в свои окопы.

После этого, пилот-герой, будущий командир 1-го отряда лётчиков-истребителей А. Казаков, планируя благополучно дотянул до расположения своих войск и, приземлился с переворотом. На земле выяснилось, что у «Морана» сломана одна лопасть пропеллера, а шасси сильно вогнуты под крылья. Германское командование назначило особую премию за уничтожение «русского казака». Один из сбитых им немецких пилотов сообщил, что, вернувшись из плена будет с гордостью рассказывать: его сразил «сам русский Казак». За таранный поединок ас асов, как стали называть А.А. Казакова, был произведён в штабс–ротмистры, награждён высокочтимым в России крестом ордена Св. Георгия Победоносца и Георгиевским оружием – клинком «За храбрость». Больше ни один пилот воюющих стран в ходе ПМВ не решился применить воздушный таран. «Александр Казаков летал много..., смело, уверенно и, как говаривали солдаты, всегда радостно, - вспоминал в своей книге «Разбитые крылья», его сослуживец Александр Матвеев. – Его боготворили. Когда наш командир проходил, все расступались, давая дорогу и козыряя высокому худощавому штабс-ротмистру... Голубоглазый блондин с молодецкими усами казака и нежным лицом юноши. Кожаная куртка, фуражка с цветным околышем, золотые погоны с чёрными знаками лётчика... «Говорите правду!» - требовал он от подчинённых... Перед взлётом осенял себя крестным знамением и уверенно командовал: «От винта!». Вот так выглядел знаменитый воздушный ас-герой, бывший воспитанник Воронежского кадетского корпуса.

В связи с окончанием Галицийской битвы и переменой фронта IV армии, авиаотряд подъесаула В.М. Ткачёва вначале и середине сентября 1914 г. дважды перелетал на другие аэродромы. В боях под Ивангородом, Козеницами и Новой Александрией русским войскам дело пришлось уже иметь с немецкими корпусами. Движение армий и авиации продолжалось и после Лодзинской операции и только в декабре обе воюющие стороны зарылись в землю, протянув сплошную линию окопов. Но однообразная, монотонная работа авиации по разведке неприятельских тылов продолжалась. На замену изношенных «Ньюпоров» стали поступать аэропланы с совсем другой системой управления «Ваузены» и «Мораны -Парасоли». Осваивать их приходилось в трудных зимних условиях. В свободное от полётов время лётчики и техники-мотористы стали конструировать и сами строить специальные подвески для бомб. Проблема была только с прицеливанием, а сбрасывать бомбы в качестве «пугача», как это зачастую делали немецкие лётчики, нашим - не хотелось. На аэропланах по-прежнему отсутствовало какое-либо бортовое вооружение, но пилотам выдавали пистолеты и карабины, хотя ещё 3 года назад в России и Франции пробовали установить на самолётах пулемёт. С учётом этого в приказах командования предписывалось: «заметив самолёт противника, полететь к нему навстречу и, пролетая над ним, сбросить сверху на него снаряд». «Снарядом» при этом могли служить дротики, гири или просто бруски металла, которыми старались повредить самолёт или застрелить пилота; предлагалось также «искусным манёвром вблизи летящего вражеского самолёта образовать воздушные вихри, грозящие ему катастрофой».

Вследствие подобных приёмов воздушный бой распадался на ряд коротких воздушных схваток-дуэлей. Затем французы всё же додумались как смонтировать на аэропланах пулемёты. Они стреляли сквозь плоскость вращения винта. На лопастях винта были установлены стальные пластины, отражавшие пули. С учётом этого в апреле 1915 г. на своём истребителе, французский лётчик Роланд Гарро, впервые сбил 5 самолётов. В декабре 1914 г. на участке Юго-Западного фронта, командир авиаотряда подъесаул В. Ткачёв, направляясь на разведку встретил немецкий «Альбатрос», идущий курсом на аэродром в Конске. Имея при себе лишь пистолет «Наган», он первым среди русских пилотов, атаковал «немца» и заставил его ретироваться. Это был хороший пример - аэропланы хоть и медленно, но стали вооружать ружьём-пулемётом ген. Федорова. Оно дало при испытании ещё в 1912 г. отличные результаты, однако из-за нерасторопности чиновников от авиации, его серийный выпуск был налажен только в 1916 г. Об отваге и доблести русских военных лётчиков (во всех авиаотрядах их было около 150 чел.) за первые 5 месяцев войны можно судить по следующим цифрам: орденом Победоносца Георгия 4-й ст. было награждено 8 офицеров и 12 чел. солдатским Георгиевским крестом. Что касается потерь: убитых и погибших при авиакатастрофах - 14 лётчиков, попавших в плен и пропавших без вести - 20. Отчислено за этот же период для службы в тылу - 31 летчик. Потери в аэропланах по различным причинам составили 146 единиц.

Продолжение следует в части  9                http://proza.ru/2016/09/06/1495