и чего?

Виктор решил не связываться с самолетами.
Он никуда не спешил, поэтому взял билет на поезд. В купейный вагон.
Этот день, потом ночь, которую он пропустит, потому что будет спать, - и он дома.
Поначалу никого в купе не было. Он ехал один. Сеть телефона то ловила интернет , то не ловила.
Виктору нравилось сидеть в соцсетях. Там были его слушатели.
Дело в том, что он писал и исполнял песни. Поначалу он не решался показать их людям. Но потом стал потихоньку выкладывать своё на суд знакомых в соцсетях. Неожиданно его песни пришлись людям по душе. И это обстоятельство очень окрылило Виктора. Он показал все свои прежние песни, а потом с жаром стал писать новые. Оказывается, когда есть для кого писать, то пишется прекрасно!
Виктор был очень рад своему успеху. Он уже подумывал и о записи диска. Стал узнавать, как это сделать, как раскрутиться. В какой-то момент ему стало мало почитателей в соцсетях.
Полный новых идей, он все сочинял, записывал, радовал себя и других. Его даже и согласились послушать некие влиятельные люди. И послушали, и сказали, что хорошие у него песни. Но деньги в него вкладывать никто не собирался, так что его друзья, соцсети - вот то, что у него осталось.
И жизнь шла своим чередом. Его основная работа с музыкой связана не была, но она его кормила. У Виктора была семья, в семье, естественно, были различные проблемы.
А в соцсетях даже появились поклонницы! И жена немножко ревновала. Возможно, если бы с его песнями было бы все серьёзнее, то жена ревновала бы больше. Но поскольку за пределы соцсетей Виктор не выходил: на телевидении и радио не крутился, дисков не выпускал, по красным дорожкам не дефилировал, то жена ревновала немножко. Подкалывала иногда. А сами песни мужа ей были не интересны. Она лишь терпела шум, постоянные записи для сетей. Но у нее хватало ума не скандалить и не запрещать Виктору заниматься любимым делом.
И вот в какой-то момент он почувствовал, что ему больше ничего не удается написать. «Все мелодии спеты, слова все написаны» - эта фраза чаще и чаще впивалась ему в мозг. Он начинал писать текст или мелодию, но дальше дело не шло. Песни рождаться перестали!
Вначале это было шоком. Как?! Раньше ведь бывало - сел и написал! Потом довел, что называется, до ума - и готово дело! А сейчас... Что-то будто заржавело. Не двигается, не проворачивается!
Потом он понял простую вещь: с помощью песен он говорил о том, что его волновало. Говорил, говорил - и... сказал. Все сказал! Больше ему пока сказать нечего. А в соцсетях спрашивали: Витя, где новая песня, мы же ждем.
И постепенно интерес к нему угас. Был мальчик, закончился мальчик, да и стало непонятно: а был ли мальчик? Он и сам не понимал уже.
А колеса стучат. А мысли текут. Вот эти мысли: что он все сказал, что не рождаются больше песни!
Поезд прибыл на какую-то станцию. И тут дверь его купе открылась. Вошла молодая женщина с мальчиком лет четырёх. Женщина вежливо поздоровалась, выяснила, где ее полка, где полка сына,  и ушла переодеваться.
Мальчик остался в купе один на один с Виктором.
Виктор лежал на верхней полке, поэтому мальчик встал на противоположную нижнюю полку и приблизил лицо к Вите.
- Привет, - сказал Виктор.
- Привет. А тебя как зовут?
- Виктор, а тебя?
- Меня? Меня Алешка. А почему тебя зовут Виктор?
- Мама так назвала.
- Мама? - мальчик переспрашивал удивленно, какое-то время думал, потом задавал новый вопрос.
- А ты почему на верхней полочке?
- Потому что вы будете на нижней.
- Почему?
- Ну не знаю. Мама твоя, наверное, не хочет спать на верхней. И тебя не отпустит наверх.
- Почему?
- Упадешь.
- Я?
- Ты.
- Почему?
- Ты же ворочаешься во сне. Можешь и упасть.
Виктору неожиданно понравилась отвечать на вопросы этого «почемучки». Возраст такой у мальчишки, это нормально. Пусть спрашивает! И мальчик спрашивал. Вопросы были самые разные: почему едет поезд? Почему небо голубое? А бутылка почему зеленая? А почему курица не сладкая?
Виктор, как мог, отвечал.
- А ты кто? - спросил Алешка, когда его мама была уже давно переодета ко сну и торопила сына ложиться.
- В смысле - кто?
- Моя мама продавец в колготках. А ты?
- А я... я пишу песни.
- Песни?!
- Да.
- А спой!
И Виктор, подумав, что же лучше спеть для ребенка, выбрал песню про сверчка. И спел. Так, без аккомпанемента, отбивая такт ладонью о колено.
Мальчик сказал:
- Здорово!
- Понравилось?
- Да! Особенно как ты стучал рукой! Красиво! Красиво ты стучал!
- Ну хорошо, что понравилось.
- А еще спой!
Но вмешалась мама:
- Леша, давай-ка спать. Пойдем, умоемся, переоденешься, пора ложиться.
- Подожди, пусть он споет.
- Да понимаешь, Алешка, я вот уже давно ничего не пишу.
- Не пишешь?
- Песен давно не пишу.
- Почему?
- Не знаю. Правда, не знаю. Наверное, я все спел.
- Так много спел?
- Видимо, всё спел.
Алешка хотел было продолжить разговор, но мама утащила его умываться.
Алешка вернулся в купе в пижаме и задумчивый.
- Слушай, знаешь... Вот мы в садике песню пели!
- Какую?
- Хорошую такую! Про весну!
- Хорошо.
- Да... Вот бы ты сочинил эту песню!
- Как же я ее сочиню, если она уже есть?
Алешка о чем-то думал. А Виктор продолжал:
- Много песен написано. И много песен написано не мной. И песню про весну я придумать не могу: вы ведь ее уже поете.
Алешка стоял на нижней полке, его лицо было рядом с лицом Виктора. Мальчик опять задумался над словами о том, что песня про весну уже написана. Свой вердикт Лешка выразил в вопросе:
- И чего?
И после этого вопроса он соскользнул вниз и лег спать.
А у Виктора как-то не сложился ответ на Лешкин вопрос. Он только чувствовал, что вопрос почему-то важный.
Не до сна. Ну... и чего?
Н. Ж.