Дорогой тезка...

                Умер Миля, Милик, Эмануил Ихилевич Клейман. Умер вчера , седьмого января две тысячи двадцать первого года , через несколько часов после инфаркта и процедуры стентирования в Кишиневском кардиоцентре. 

                Студенты тамошнего мединститута, в наши дни, стажируются не в Москве, а в  Бухаресте. Стентирование сделали, к сожалению, в день Рождества. Поэтому, и уровень профессионализма тех, кого поставили на дежурство в тот праздничный день, и вероятность небольшого алкогольного опьянения среди персонала, у меня лично под большим вопросом. К великому сожалению, результат налицо.

                Сейчас бездыханное тело лежит в холодильнике, дочь Ирочка ждёт справки о смерти папы в конторе морга, а Душа Моего дорогого друга и тезки находится со мною, а ещё с теми, кто его любил, любит и будет любить всегда.

                Их набралось немало. Поскольку Души, как точки, почти не занимают никакого места, то размер нашей скорбящей кампании и ее география , на первый взгляд, особого значения не имеют .

                Между точками наших Душ, распределенными в Пространстве нескольких миров , расположилось поле Любви. Его интенсивность уже напрямую зависит от количества участников и их отношения к нашему дорогому курилке. 

                Миля с моими гипотезами совершенно не спорит и, как всегда, мило улыбается, дымит сигаретой и лениво раскачивается на гамаке, подвязанном к светлому облаку нашей Любви.

                - Не расстраивайся ты так,- сочувствует он,- Все мы там будем. Я , здесь, пока все разведаю, обустроюсь, встречусь со многими


                Познакомились мы сорок лет назад. Мне было двадцать пять, а Миле Первому , аж тридцать три. На пороге ЦАМа - центра автоматизации и метрологии Академии Наук Молдавии, меня тогда остановила бдительная вахтерша.

                Помимо удостоверения, она стала дотошно расспрашивать о типе датчиков, которые я запатентовал в последнее время. Их я и хотел внедрить в научные исследования с помощью команды разработчиков, уже ставшей легендарной

                После допроса, вахтер милостливо позвонила кому-то по внутреннему телефону, пропустила и направила меня к загадочному Клейману , который, по ее мнению, отвечал именно за такие сенсоры.

                Подивившись странной грамотности стража у центральной входной двери, я нашел небольшую комнатку , где плавали облака  сигаретного дыма. 

                - Миля, - тихо представился стройный сухощавый парень в джинсах, прищурившийся от струйки дыма, раздражавшего правый глаз

                - Аналогично,- ответил я, удивившись встрече с  тезкой,- дома меня зовут Милик

                - Аналогично,- уже рассмеялся тезка,- но сейчас , уверен, начнутся кардинальные различия. Меня, по паспорту, величают Эмануил. Согласись , имя довольно редкое

                - Да, тезка, согласен. После своего имени Эмануил , встречаю такое же первый раз в жизни, - улыбаясь, пояснил я. Его и мои глаза стали расширяться от удивления

                - Но отчество «Ихилович», надеюсь, останется только моим, настороженно и немного встревоженно спросил хозяин комнатки

                - Покажь удостоверение,- осевшим голосом, глухо попросил я

                - Не может быть ,- пробормотал Миля, с удивлением разглядывая наши одинаковые даже официальные  имена и отчества ,- хорошо, что фамилии разные

                - Я бы не удивился. Фамилии Клейман и Бланк встречаются в обществе гораздо чаще, чем Эмануилы Ихиловичи

                Обсудив перспективы своих датчиков, я собрался, было, ретироваться в свой институт. Однако магическая сила тезки будто пригвоздила меня к стулу. Какое-то особое очарование и сплав доброты, интеллигентности, высокого уровня мышления и русского языка, гипнотизировали. Создавали впечатление, что, сидя у обычного канцелярского стола, ты находишься в лесу, у костра, где звучат проникновенные бардовские песни.

                Ощущение, что мы с ним близкие родственники и настоящие друзья, не проходило.  В течение всех последующих сорока лет, оно только укреплялось. Запомнились совместная работа по подготовке Биотрона к сороковой сессии Академии Наук СССР, лекции и преферансовые турниры на Звенигородской станции МГУ. Там мы сдружились с Риточкой - незабвенной, безвременно ушедшей женой Милика и с Ирочкой - его прекрасной дочей.

                Миля очень любил посещать Москву. Всегда оставался у Наума, своего старшего брата. Годы учебы в столице прошли давно, но , по воспоминаниям, прошли замечательно. Квартира снималась прямо на Садовом Кольце, и студенты веселились, как могут радоваться и зажигать только двадцатилетние.

                В последние несколько визитов, мы с тезкой обязательно гуляли в Парке Горького. От квартир Наума и моей это было совсем-совсем близко. Катались на катамаранах по небольшому пруду, вели неспешные беседы, смаковали каждое слово и воспоминание. Нам было хорошо. Редко кому, с течением неумолимого времени, удавалось сохранить те особые вибрации радости, свойственные общению только очень близких людей.

                Сколько мы хохотали, вспоминая канун выступлений перед Президентом и делегацией Академии Наук СССР в том, уже далеком августе 1984-го. Ромашкин - первый директор нашего славного Биотрона получил от Сан Саныча Жученко - грозного Шефа  республиканской Академии Наук, строгую телефонограмму.
                В ней было строго указано, что Эмануил должен осуществить презентацию у шестой климатической камеры, а Эмануил , в то же самое время, обязан подстраховать работу датчиков у камеры номер один.

                - Вы , Эмануилы,  уверены, что расположились правильно?,- вспотел от страха начальник Биотрона,- а вдруг, Шеф имел ввиду другое? В итоге, Ромашкин получил выговор за то, что решился и  переспросил

                - Эмануилов у нас в Академии Наук всего двое,- прорычал Шеф,- их надо знать в лицо! И разбираться во всем, чем они занимаются!

                Теперь, после горькой новости, полученной от Юры Тона - нашего с тезкой давнего спутника жизни и близкого товарища, общаться с Милей можно будет только по связи ментальной. Ира выставила в сети очень хорошую фотографию своего дорогого папы. С неё смотрит Миля -  красивый, мудрый и светлый человек. Он, как-будто, сосуд , наполненный прекрасным выдержанным бесценным напитком. Его взгляд немедленно проникает в Душу и снова, снова включает, возвращает к жизни  наше удивительное общение.

                Люди много говорят о разных знаках и предчувствиях. За несколько дней до сегодняшнего, я гулял по зимнему Парку Горького и Нескушному. Думал о нашей, тезка, будущей встрече. Представлял себе буйную летнюю листву, цветение каштанов, лодку, скользящую по воде, и улыбку друга, который любуется земной красотой. Ну что ж. Постараюсь передать тебе , по возможности, полную объемную картинку. С радостной молодежью, пением птиц и запахом прекрасных цветов.

                Светлая Память, дорогой тезка.

                Мы не расстались. Мы на постоянной и вечной связи...