Мак Маг. Остров Виса, гл. 2

                «Настоящий творческий процесс – это, как идти на плаху.               
                Вот сказал вам тюремщик – завтра в 7 утра ровно, за
                вами придут.
                Впереди ночь.               
                Блаженная. Вечная. Последняя ночь.               
                Что вы можете проговорить в неё?
                Не знаете…?   Так слушайте…»

                Х.Д.


          

- Хиоб, - сказал Вард, как только вошёл с охапкой постельного белья, подушкой, в комнату, - я вспомнил!
- Имя бывшего сторожа?
- Да-да, того старичка. Пока не споткнулся и не полетел вниз носом, Мак, я не вспомнил! - Смеялся Вард, подходя к кровати и принимаясь ее застилать.
- Вы записку мне оставьте, - просил я.
- Ах, да! Конечно! – молодой человек, отбросив белье, полез в карман и вытащил клочок бумаги, - вот!
Я развернул его. В этот раз он уже не имел того первозданного вида, каким я получил его впервые. Я пробежал по тексту ещё раз.
- Вы говорили, что Гасси, служащая на северной стороне, «больше, чем семейная». Как это понимать?
- Гасси? – Вард поднялся, в основном справившись с постелью, потёр руки. Ему оставалось только надеть наволочку на подушку.
- Э-э. Гасси, я сказал, - больше, чем семейная, потому что ее муж – один из тех, кто также разбился в скалах. Я так сказал, думая, что она непременно вызовет у вас особенный интерес.
- Мне бы ее видеть, да поскорее.
Вард подумал.
- Почему бы нет? – И принялся молча орудовать наволочкой молча, сосредоточенно натягивая ее на несоразмерно огромную подушку.
Я прошёлся по комнате. Подошёл к письменному столу. От нечего делать проверил ход внутренних шкафчиков. Они были пусты.
- Вам, кажется, бумаги нужно? – Спросил, между прочим, Вард, заметив моё занятие.
- Да, - подтвердил я, - кое-что стоит записать.
- У нас столовая рядом, или вам принести завтрак?
- Если не трудно, я бы позавтракал бы тут, в этот раз, - просил я.
- Хорошо, - ответил Вард, стукнул ладонью по заряженной кое-как в наволочку подушке и пошёл на выход.
- Но мне с вами ещё нужно поговорить, - сказал я вслед.
- О! Я мигом!
Вард  удалился.
«Эмоции. Что стоят эмоции в жизни человеческой? - Думал я. - Как неоправданна роль их в комической гримасе театра жизни, и как мало им оставлено для трагедии. Да. Но сердце бы разорвалось, если бы они показали всю свою мощь».
- Добрый день! – услышал я позади себя женский голос.
Оглянулся.
На пороге стояла светловолосая коротко стриженая женщина средних лет. Мягкий волос, щедрая, честная улыбка, серо-голубые глаза, ровные зубы, ямочка на подбородке. Невысока, но характерна, это бросалось сразу, настолько, что ей это прибавляло в росте, кажется, несколько дюймов.
- Вы кто? – Спросил я.
- Вард сказал, вы хотите видеть меня. Я – Гасси.
- Добрый день! – Удивился я, скорости происходящих свиданий. – Вы, наверное, где-то здесь поблизости были?
- У нас одна столовая. И я приехала как раз за котелками продуктов. Мне, моему соседу и Джинне.
- Джинна?
- Собака. Ротвейлер.
- Спокойный, сильный германский молосс, – сканировал я и подошёл, чтобы подать руку.
- Что вы сказали? – Переспросила женщина, слегка кивнув, отвечая на рукопожатие, и не меняясь в лице.
- Не важно, - ответил я и ощутил сухую жёсткую ладонь ее.
- Вы хотели поговорить со мной. Вард вот меня только что встретил…
- Да-да. Присядем?
Мы разошлись по разные стороны комнаты. Женщина хорошо ориентировалась, - лишь промелькнув взглядом, тут же заметила стул в углу, прошла,  присела.
- Каким образом вы добираетесь на ту сторону острова? – Спросил я.
- Повозка. Да. Очень просто – конная повозка.
- Вы сами ведёте лошадь?
- Ведёте лошадь? – Она посмеялась. – Вы, видимо, не знаете… - Она ещё раз посмеялась, - охотник ведёт собаку, а на лошади выезжают. Да, я выезжаю.
- Действительно, - продолжал я, скрывая некоторый конфуз, - я хотел вам задать несколько вопросов…
- Пожалуйста, я теперь свободна. Сколько угодно.
 Цветная юбка из ситца, белая футболка с короткими рукавами, плотно облегающими «возрастные» плечи, воротниковый вырез до ключицы.
Светлая бархатистая и плотная кожа. Рельеф мышц выделяется при всяком движении членов тела ее.
«Спортивное телосложение, упрямый непростой характер. Подтверждение тому – часто неуместная улыбка на лице», - решал я.
- Итак, молодой человек, что вы хотели знать? – Коленки ее плотно сдвинулись под юбкой и ступни зашли глубоко под стул в знак, что она, действительно располагает временем.
- Я, - начал я, расхаживая по комнате, - можно сказать следователь по душевным делам.
Сказал так именно, понимая, что фраза гротескна, но, намеренно не изменял, желая лучше, познакомиться, испытать человека.
Гасси молчала. Я следил за ней. Улыбка ушла с лица.
- Я расследую эмоционально-волевую, мотивационную составляющую всякого преступления, и … кроме того, вы знаете, что вмешательства неких неестественных сил, так скажем, бывает… - Я поглядел на ее реакцию, -… а теперь все чаще это наблюдается.
- Так вы, значит, специалист по этому? – Спросила она и перекрестилась.
И дежурная улыбка вновь возникла. Неуместная.
Руки ее спали снова на коленки, и она замерла, внимая моим словам. И опять – секунды мнимости в ее лице без смеха.
- Да-с. – Продолжил я, - я не стану углубляться в нюансы работы моей и так далее. Но то, что я сказал, думаю, довольно. А сказал я это для того, чтобы услышать от вас именно факты, факты эмоций, ажитаций, каких-либо всплесков характеров и… в  происшествиях, происшествии, о котором я хочу теперь кое-что уточнить.
Гасси выслушала мою тираду, смиренно. Вопросительно кивнула: что же?
- Мне сказал Вард, что ваш муж также пострадал, то есть и с ним был несчастный случай на тех скалах, с вашей, северной стороны, так?
- Да, это так. Он разбился. Но это не было несчастным случаем.
- Вот как? Не убийство?
- Я не могу точно сказать: убийство или нет. Я не могу порочить память мужа, но и просто так оставить это нельзя.
- Что вы хотите всем этим сказать?
- Ну, - подумала она, - сначала я думала, что вы простой следователь, но стоило Варду назвать ваше имя… И теперь я вижу, - она сделала значительную паузу, вглядываясь в меня.
При том мне - становилось неуютно.
- Вы Макс Максвеллов? Мак Маг? Так же?
- Да, это так.
- Я читала ваши рассказы, случайно, в какой-то газете. Я думала…
В это время в дверь постучались, и вошёл Вард.
- Я вам тут не помешаю? – Заглянула его голова.
- Дорогой, подожди там! – Передала ему моя собеседница, поднимая в его сторону руку.
- Я лишь хотел занести поднос с едушкой.
- Ах, так! – Она перевела взгляд на меня, - вы не хотите посетить нашу столовую?
- Пока нет. Временно нет. Мой желудок…, - начал, было, я.
Гасси тут же махнула теперь на меня рукой и тут же, держа ее на весу, перевела ее снова в сторону Варда.
- Заноси, да поскорее!
Вард скрылся и через бревис-секунду вошёл, семеня едва не на носочках, артистично поджав плечи и игриво улыбаясь.
Махнув головой, сфокусировав мой стол, он направился к нему, установил поднос, развернулся и – только и видели его, мягко прикрыл за собой дверь.
Гасси не глядела на причуды Варда, как он подносил завтрак, как он удалялся, но кроме последних его шагов, - двух, перед самым затвором двери, она подняла на него свое внимание.
Выдержав полминуты после, все ещё глядела в дверное полотно.
Я не смел говорить.
Она вздохнула и обратилась ко мне.
- Если бы я не знала, кто вы, я никогда бы не рассказала. Никому. На исповеди бы не сказала. Но вам - скажу.
Я попятился, ища за собой кровать мою, чтобы присесть.
Гасси сложила руки в исходное положение, шмыгнула носом.
- Мой бывший муж был пьяницей. Он ревновал меня, сильно. Настолько, что бросил работу на материке, чтобы отправиться со мной, на мою службу. Да.
Сначала ему нашли работу здесь.
Вы знаете, наверное, о ремонтной бригаде на островах?
Она посмотрела на меня, как прежде внимательно, изучающе. Я кивнул.
- Так он работал в ней несколько лет, а потом - серьёзно запил.
- Это была болезнь?
- Я – была болезнь, Макс. Разве можно так любить до беспамятства одного человека? Мне это не понятно до сих пор. Мне непонятно, за что он меня любил? Как вроде в нем бес, какой сидел.
- Бес? Вы сказали бес? Аргументы ваши? – Я торопил  события.
Женщина это почувствовала.
- О, Макс, - Гасси переместилась на стуле, - есть, ещё как есть!
- Я слушаю, - отозвался, чувствуя, как рефлекторно, профессионально начинаю дышать в такт этой женщины, подстраиваясь под неё психологически, и боясь спугнуть нечто очень важное для себя.
- Я видела его, - почти шёпотом сказала она и улыбнулась во все зубы.
- Кого? – не понял я. – Где, кого? Коим образом?
- Когда я услышала от вас об эмоциональной сфере вашей, так сказать, деятельности, я тут же смекнула, нет, - все как-будто враз выстроилось в моей голове, воспоминаниях - все, все, все. Как в кино, - кадр за кадром, понимаете?
- Э-э, - помедлил я.
Гасси торжественно дёрнула подбородком.
-  Он следил сначала за моим Саввой, потом заинтересовался и мной.
- Это что-то нечто? Вы можете, приведёте факты присутствия того беса? – Спросил я, чувствуя излишнюю иронию и сбивчивость своего голоса.
- Как точно вы формулируете, Макс! – Она посмеялась. – Как точно! Факты факты! Всем нужны факты!
Гасси встрепенулась.
Поднялась с места и прошла к двери. Ее шаг был осторожен, тих. Намеренно.
Она подошла в двери и открыла ее, чтобы посмотреть, вероятно, – никто, не подслушивал ли?
Удовлетворившись, вернулась назад, подобрала юбку, присела.
- Здесь, знаете ли, как и везде в этаких местах немного небезопасно. Лишний рот, лишний слог и так далее. Ничего хорошего не принесут, - она посмеялась, - ничего толком сказать нельзя.
- Что вы хотите всем этим доложить мне?
- Да, это  не понятно сначала… я постараюсь, объяснюсь, - Гасси помолчала, подумала, продолжила.
- Когда вы об эмоциональном плане вашей работы сказали, я подумала насчёт того, что тот бес появлялся именно тогда, когда у нас были с мужем какие-то неполадки, ссоры, почти драки. Впрочем, ссорилась я с ним больше, чем он со мной. Ну, это такое дело…
- Вы воспитывали его таким образом?
- Воспитывала? Хм. Я выбивала из него его же любовь, не понятную мне! Не по-нят-ную! Если бы он, если бы он не был моим мужем, то и жизнь моя сложилась, наверное, куда удачнее. Так думала я.
- И?
 Гасси посмеялась.
- И. Тут  - в точку! Как только его не стало, то и меня – не стало.
- Ага, - просил я, - ну, что ж, вернёмся к фактам?
- Факты? – В лице Гасси что-то перекосилось, - Факты… Присутствие беса, устроит? Так это просто. Я могу сразу вам, так сказать, в лоб вручить самый главный факт.
- Пожалуй, - не возражал я весь во внимании.
- Хорошо, - подумала Гасси, вы не обращайте на меня внимания, если что. Я немного того -  на нервах.
- Не волнуйтесь. У меня тоже был неважный сон, и…
- Однажды, - начала она, - в минуты нашей супружеской близости, Савва стал задыхаться. У него порок сердца, дистония. Я поняла, что с ним, вскочила, бросилась за лекарствами, проклиная дикими словами все, все, все. Ну, и по ходу, и его  -  его нетрезвый образ жизни, немощность его, наконец.
 Он пытался подняться. Я не знаю зачем.
Я же со стороны кухни кричала ему успокоиться и лечь обратно.
Вернулась с лекарством. Он выпил и отлёживался.
Ему стало легче. Я сидела, опустив руки рядом с ним, думала о том, о сем.
Он глядел на меня, как всегда жалобно, потом стал переворачиваться на живот, не слушая уже никаких моих уговоров, оставаться на спине.
Да, он все же развернулся. Все стихло. Казалось бы, семейная тишина, идиллия. Муж и жена…
Я спрашивала его о самочувствии, жалея его, размышляя вслух где-то о нашей  совместной жизни, о счастье или несчастье нашем, о том, что если вдруг он умер бы – то, что было бы?
О смерти его я думала про себя, конечно.
И ничем у меня в сердце не откликалось это будущее событие вроде.
Только жестокий форс-вопрос стоял в глотке предсердия моего, - за что он любит меня, зачем он рядом со мной все эти годы, не смотря на мой нелёгкий характер? Как много он занял места в моей жизни, и, собственно, он искал все это время именно это, а найдя это… Нашёл во мне?
Странные вопросы, правда, Макс?
Я молчал, ожидая развития сюжета.
- Зачем ты меня за руку взяла? – Спросил меня Савва.
Голова его была повёрнута к стене. Глухо звучал голос там.
Я же сидела, не двигаясь и ничего не делая. Совершенно.
Но изморозь мгновенно проняла моё тело, как в предчувствии чего-то необычного, и…
Гасси глядела на меня расширенными зрачками.
- Что же случилось? – Спросил я, несколько занимаясь ее же волнением.
Женщина, будто видя события многолетней давности перед собой, сглотнула сухой ком.
- Когда я опустила взгляд вниз, под кровать, застеленную накидкой по самый пол, я увидела чёрную руку.
Сказала и замолкла.
Мы оба  друг на друга пощёлкали веками.
- И? – Спросил я.
- И? Макс! И! Я вскочила со всех ног, как это сказать… со всех пяток. Какое-то чудище волосатое держало моего мужа за запястье! Я бросилась ко всем чертям вон из дома, голышом, Макс!
Гасси широко раскрыв глаза, глядела на меня.
Тело ее подалось чуть вперёд, будто и сейчас хотело вскочить и бежать  куда-то.
- А что вы думали мне делать!? – Почти выкрикнула Гасси мне в задоре рассказа.
- А что вы делали? – Я старался держать спокойным тон. - Вы бросили мужа?
- Я бросила мужа!? Я бросила самою себя, черт!
- Я бы просил номинации нечистых как можно реже упоминать, - предупредил.
Гасси не смутилась.
Та же поза, восхищённый взгляд, медленно переваливающийся в саркастическую иронию.
- Вы успокойтесь, - просил я и посмотрел на стол с подносом – моим завтраком.
Предупредительно, словно Вард знал - на нем стоял, кроме чая, полный стакан простой воды.
Я поднялся и подал его женщине.
Она, все ещё находясь в шоке воспоминаний, на перевале тех событий, перевела взгляд на стакан, приняла, и отпила сразу половину. Хрящик торопливо бегал в ее шее.
Вернула стакан. И, кажется, успокоилась.
Лицо приняло более менее - прежний вид. Улыбки – ни тени.
Некоторое время она глядела в пол.
Я же вернулся к столу, поставил стакан назад, возле подноса. Присел.
- Итак, Гасси, расскажите последовательность того, что было дальше, если вас, конечно, это не затруднит.
- Трудно вспомнить, Макс, трудно, что было дальше. Я помню, что бежала, куда глаза глядят по тропе в лесок. Сама не понимаю, зачем. Потом машина…
- Постойте! – Прервал я, - машина? Разве есть машины?
- Были машины, да. Пока их не изуродовали. Две машины в тлен сгорели.
- Кто это сделал? Нашли?
- А…, - Гасси сдерживалась, чтобы не сорваться на нечистого, - хрен его знает! Никто многого ничего не знает. И я, скажу вам, не стала бы и вам рассказывать своё видение, а тем более кому-то.
- Так это было видение или …?
- Макс, сами подумайте, если мой муж говорит мне, что его кто-то держит за руку…
- Ну-да, ну-да, - соглашался я.
- Вот-вот! Мы не могли же оба видеть, чувствовать видение! Если учесть ещё то, что Савва это все проговорил. Боже, как страшно и вспоминать! – Женщина снова углубилась в себя, сминая губы.
Мы помолчали. Я, крадучись, пытался заодно оценить адекватность посетительницы.
Наши взгляды пересеклись. Гасси смутилась, не понимая моих намерений.
Но куда только девалась ее харизма, характер? Я видел перед собой сникшее испуганное создание. И в моей голове тут же наворачивались кучи вопросов - на целый роман!
- Вы понимаете, вообще-то, - уклончиво начал я, - чёрная рука – это… как-то… что-то из детских страшилок.
Насколько мог губами я произвёл косую улыбку в соответствие своего заключения.
- Ага! – Не противоречила Гасси, выпрямляя спину. – Я тоже того же мнения была бы. Ага. Только если бы не ещё один факт!
- Ещё один факт?
- Да, дорогой мой Макс Макс (повторила она два раза одно и тоже), ещё один факт, который я - припрятала. Он…
Она метнула взгляд на дверь.
Мы переглянулись.
В ее глазах стоял страх.
Она резко поднялась, сама, точно теряясь, что дальше будет.
В тайм-аут отряхнула юбку, скоро проведя вдоль длинно неё ладонью, и произвела:
- Мне идти надо, Макс, меня лошадь ждёт!
- Какая лошадь? – Выпало из меня, а, осознав наш ёмкий диалог, я едва сдержался, чтобы вдруг не рассмеяться.
Гасси решительным шагом направилась к выходу, ей было не до шуток.
- Вы заходите ко мне так… на чашку чая, поговорим.
- Подождите. Это как-то… - «неприлично» хотел определить я, но сомкнул губы.
 Она взглянула мне в подбородок и вышла, оставляя наедине.
Я не мог двинуться с места и сам теперь терялся, - что, куда, где, чего делать?
- Вообще интересно! – Услышал я собственный голос и подумал:
«А ведь Вард был прав – увлекательные тут дела делаются!»
Спустя пару минут он сам заглянул:
- Ну, что, ну, как? – Спросил он, как и прежде просовывая для начала лишь голову в дверной проем, - позавтракали?
Мы оба перевели взгляд на стол, мной нетронутый поднос и рядом стоявший с ним полуопустошённый стакан чистой, обыкновенной  воды.