лешик. ч. 6

http://proza.ru/2021/01/08/2218   

                ***

–Не помешаю?– я аккуратно, чтобы не повредить пушистую шубку куста, пристроилась рядом с зайцем.

Заяц, гипнотизируя дом, прильнувший к краю раскинувшегося белым одеялом поля,  лишь  повел ухом в мою сторону. Заяц был в зимнем маскировочном наряде, взрослый, представительно крупный и невозмутимый. Лишь глаза – маслинки и уши, отороченные черной окантовкой, нежно розовеющие закатным отсветом, выделялись на фоне стерильной зимней белизны.

Возле дома за забором мужчина в знакомой одеянии играл с пятнисто-шоколадным псом. Пес, легко перемахивая сугробы, резко останавливаясь и поднимая стену искрящейся пыли, давал фору хозяину. Весело блестел глазами и беззлобно скалился в ироничной ухмылке: «Эх, ты, увалень! Я все равно тебя люблю! Догоняй! ». Мужчина увязал в снежных дюнах, падал, выкарабкивался на четырех конечностях, и упрямо пытался догнать друга.

–Не волнуйся, мы с подветренной стороны,– сказала я, улыбаясь.

Заяц высокомерно покосился на меня миндалевидным глазом.

–Прости, не подумала. Совсем не хотела обидеть и усомниться в твоем профессионализме,– спохватилась я.– Вот и Варька всегда говорила, мол, вечно я не думаю...Не отвлеку разговорами? Мне, знаешь ли, еще собеседник нужен...или, хотя бы, слушатель. Привычки, говорят, очень живучие. Тебя уже нет, а они еще живут...

               
                ***
Конечно, я трус. Уставший трус… Мы с Варькой шутили: «Не мечтайте умереть быстро – легко  сачкануть не получится. Придется жить и бороться дальше». А у меня вот получилось – тромб оторвался. Чем от онкологии умирать, как вся моя родня, или обездвиженным телом, не чувствую рук-ног, лежать, мечтая об исходе, так может, все и к лучшему произошло – быстро. Но ощущение, что я прогуляла последние уроки, не покидает. Не надо каждый день придумывать новый смысл жизни, отбиваться от одиночества, гипнотизируя его мантрой – «жизнь прекрасна, а я самая обаятельная и привлекательная», оправдывать неоправдываемое, смиряться с несмиряемым, прощать непрощаемое и убеждать себя, что у меня все еще впереди и все непременно счастливое. Да и по деревянным настилам уральского поселка, бесконечно бродить ночами, ища кого-то незнакомого, уже не придется. Отпустило...

Перед Варькой себя предательницей чувствую – бросила ее одну. Наверное, мне надо быть рядом с ней. Но и мне тяжело, да и она, словно чувствует, рыдать принимается. С морем попрощалась и удрала. Мне за три дня многое успеть надобно– и свидеться кое с кем, и побывать там, где всегда мечталось. Можно ли от последнего шанса отказываться? В-о-о-от...А к Варьке, я напоследок еще раз зайду. Была у меня мысль с лешиком ее свести. Но мы же не в сказке живем. И она его простить не сможет, и для него постоянный укор перед глазами ни к чему, уж точно не к счастливой жизни. А мне бы хотелось, чтобы все сложилось хорошо у дорогих мне людей, они достойны всего самого доброго и лучистого. Она старый друг, он –  не случившийся...

Видишь, как получилось…Вот и не верь интуиции. Дом, неожиданно в наследство доставшийся,– копия как мне виделся. Квартиру сыну оставил, сельским жителем заделался, собаку завел. В школе ставку взял. Решил детишек информатике учить. Да и кафедру в университете не бросил. Энергии много – все успеет. Кружки бесплатные всегда вел, к олимпиаде школьников готовил.  Он добрый, лешик. Это в  струпьях одиночества казался сухим и отстраненным. А с детками отогреется душой и... Нет, это будет не Варька, а  учительница математики. Он ее заприметит еще в интернет–группе любителей песни со смыслом, а в школе встретит – обрадуется. Ухаживать будет осторожно, крошечными шажками, консервативно и безумно старомодно. Но учительница дождется.

                ***

–Потянулась за банкой кофе, а из шкафчика блокнот выпал, на рецепте тушеного кролика раскрылся. Лёня, твой? – Лена с удивлением рассматривала несовременный блокнотик в голубой коленкоровой обложке. Кулинарные способности друга сформировали устойчивый комплекс неважнецкой хозяйки, с которым Лена боролась каждый вечер, просиживая часами в интернете в поисках вкусных, здоровых и оригинальных блюд.

–Мой.
–У тебя же память феноменальная?

Лёня промолчал, наблюдая за играми Шоколадки во дворе. Не повернулся, да и ответил обидно сухо.   

–Извини, я нечаянно. Сейчас положу на место,– постаралась сказать легко и непринужденно, не выказывая глупой, подленько вкравшейся обиды.

Шоколадка нашел себе развлечение. Он охотился на сороку. Та вальяжно, словно не замечая опасности, расхаживала по расчищенным тропинкам, каждый раз вертко взлетая перед щелкавшей в холостую пастью. Шоколадка тявкал, словно обиженный щенок-подросток, спохватывался, и уже по-мужски басистым лаем крепко обругивал сидящую на ветке нахалку. Пересидев в безопасности, сорока продолжала свой неспешный променад в другом конце сада, куда со всех ног бросался их большой собачий дурачино. «Похоже, развлекается-то сорока», – подумалось лешику.

Лёня обнял, уткнулся носом  в дурманящие ромашкой русые волосы, словно забирая ее дыхание. Она замерла на вдохе.   

–Не обижайся. Я записываю любимые блюда не потому, что боюсь забыть, а потому что...Чёрт! Лена, я не знаю, почему я это делаю! Может, в надежде, что когда-нибудь мой сын найдет блокнот и  вспомнит, как я кормил его куриными котлетами с творогом и яблоками, горбушей тушенной в сливках, холодцом из говяжьего хвоста? Вспомнит котлеты, вспомнит меня. И так его царапнут воспоминания, что захочется самому запечь кабачки, сделать квас Болотова из плодов каштана, и под рассказы о своем детстве научить сына – моего внука...Хочешь, мы себе заведем другой  блокнот? Цвет сама выберешь. И будем записывать любимые рецепты, общие, на двоих. Хочешь?

«Хочу»,– молча выдохнула Лена и задышала глубоко и часто, как после сданного экзамена, с той только разницей, что экзамен на жизнь пересдаче не подлежит и, не сдавший его, может задохнуться от боли.

                ***


Косой оказался отличным слушателем. Внимательным, молчаливым, не перебивающим. «Самым лучшим в моей жизни»,– грустно подумалось мне.

–Варя? У Варьки все будет хорошо. Она, конечно, наплачется обо мне, а потом пойдет на сайт убивать моего обидчика, как она выражалась. Не пряди ушами, «убивать» – в переносном смысле, морально убивать. И хорошо, что не найдет. Лешик с сайта уйдет окончательно. А доцент с Настоящем под разными никами и аватарками к тому времени разбредутся по другим ресурсам. Зато случится чудо. И случится оно именно потому, что Варька в него всегда верила. Она и оглянуться не успеет, как ее приглядит настоящий мужик без излишних интеллектуальных заморочек, работящий, сноровистый, смекалистый, с веселым характером. Через пару месяцев обвенчаются. И каждый из супругов в тайне, чтоб вторая половина случайно не возгордилась излишне,  как будто можно удержать в тайне любовь и уважение, сочтет, что именно ему несказанно повезло.

Я замолчала, кутаясь в розовое золото палантина, подаренного прощающимся светилом. Неожиданно помолодевшее бирюзовое небо примеряло короной золотистое облако, кокетничая с нежно зарумянившимися, зацелованными снегами.

Заяц выжидательно покосился красным глаз и навострил в мою сторону лососевое ухо.

–Знаешь,  доцента всех жальче. Он ведь, в принципе, неплохой человек. Уход любимой женщины –  не переходящая боль. Никаких дублерш и запасных из второго состава душа не приняла бы. Однолюб, отягощенный нешуточным интеллектом, чья старость может быть более одинокой, чем у него? Словно заклеймен от рождения –«обречен на одиночество». Как-то мне преподаватель вуза сказала: «Вам надо в науку. Обязательно. Иначе мозги покоя не дадут. И ничто, никакая отрасль и сфера деятельности удовлетворить их не смогут». Я была молодая, самоуверенная и не поверила. А вот теперь представь, какие у него мозги, что даже наука не смогла их занять полностью. Что-то пошло не так…Абсурд, но в науке, как и везде, карьеру делает не самый умный и талантливый. Связи, ловкость, хитрость, покладистость – вот более востребованные качества, чем интеллект. Где-то споткнулся, в разочаровании остановился на достигнутом. А мозги покоя не дают и не дают, и гонят, и гонят интеллектуальным амоком к новым знаниям, впечатлениям и информации, поглощают, не насыщаясь. Не заколотил бы сердце наглухо, основательно крест  накрест, в помощь пришло бы, а так…Не знаю, зая, как он справится…Будет, конечно, находить удобных женщин из «нашего района», изредка перехватывая холодной ласки в отношениях без обязательств. И будут отношения эти все короче и короче,  без души и сердца, а под конец уже и с растущим раздражением, покуда не придет спасением старость. Интересных сайтов, работы и увлечений ему на жизнь хватит. Останется только каждый год подтягивать шнуровку, чтобы душа случайно на  свободу не вырвалась.

Темнело. Чувственная розовинка снежного мира сменилась зрелой сиренью, постепенно приобретая тревожные сизые оттенки.

–Мне пора. Я тебе не рассказала о Настояще… Собственно, особо и нечего. Он вечен и сумеречен, приходя в разных ипостасях. И бездушен как компьютерная игра. Ни один пользователь не навредит программе, если только не он ее создатель, и ни одна программа не разобьет человеческое сердце. У Настояща все будет проходить по заданному алгоритму, а значит, хорошо для него. Прощай, мой лучший слушатель. Береги себя.