20. Морок. День рождения

 Автор:    Морок



    Пламя в камине вздрогнуло, словно ему перестало хватать воздуха. Еще немного, и погасло совсем. Тьма начала сгущаться. Саша щелкнула выключателем – света не было.
-И чего теперь делать будем, - донеслось из задних рядов, - в такой-то темени?
-Где-то у меня свечи были и старинный канделябр…Еще от родителей достался, а тем от бабушки, - ответила Саша и уверенно, по-хозяйски, прошла в соседнюю комнату.
- Эх, гори, гори, моя лучина, догорим и мы дотла, - пропел кто-то из парней ей вдогонку и сразу получил по затылку:
-Федька, не дури! И так страшно…
 
     В это время дрова в камине странно вспыхнули, освещая топку, и из нее шаром выкатилось нечто странное…Оно начало вытягиваться, деформироваться, приобретая очертания черного облака, тучи…
 
-Ребята! Я принесла! Сейчас зажгу! – в комнату вбежала Саша и остановилась…
 
У камина в черном одеянии стоял худощавый, почти иссохший старик, черноволосый, длиннобородый, с посохом в руке…
 
- Вы кто? Священник?- недоуменно спросила Саша.- Но мы не заказывали…
 
Незнакомец гулко захохотал, стукнул посохом по каменным плитам так, что вздрогнули стены:
- Морок я, сын Чернобога и Морены. Не слыхала про такого?
 
-Неет… А Вы откуда?
 
- Саша, может, мы пойдем? – гости стали подниматься со стульев, намереваясь покинуть хозяйку с её новоявленным гостем.
 
- Куда?!- зарычал на них Морок и стукнул посохом еще раз. Откуда-то с верхних окон посыпались на головы и плечи собравшимся черные летучие мыши. Одна из них загасила свечу, которую Саша попыталась зажечь  -пшш…пшш…
 
   Морок ухмыльнулся, щелкнул пальцами – черное облако приподнялось с пола, обернулось вокруг молодых людей, вовлекая в него и Сашу:
 
-Садитесь, садитесь, сегодня вы – мои гости, и эту НОЧЬ – 21 декабря – НОЧЬ ЧЕРНОБОГА, а вернее –День Рождения моего папочки мы проведем вместе…
- Вы знаете моего папочку, дети?  Нет?!... Хотите увидеть?
 
 Посох Морока взлетел вверх: крыша дома развалилась надвое, и в эту прореху опустилось, опрокинулось темное небо…
 
Завыли волки…
 
……
 
   В деревенском доме, укрытом снегом почти до окон (чтобы теплее было) ссорились две девочки. Старшая, лет тринадцати, с двумя тонкими, но длинными темными косами, закинутыми за спину и несколько коротковатом для ее роста оранжевом платье, выговаривала младшей:
 
- Олька, опять ты лентяйничаешь! Ничего по дому делать не хочешь – ни пол подмести, ни посуду помыть… Вот придут домой родители!
 
- А что я? - отвечала Олька. – Я, Дашка, знаешь ли, стихотворение учу, Пушкина! Нам задали!
 
И начинала громко:
 
- Буря мглою небо кроет,
  Вихри снежные крутя,
  То как зверь она завоет…
 
- А, вообще-то, Дашка, я же говорила тебе, что моя работа – уличная!
 
- Ну, так иди! Овцам сена задай до пойла снеси! Вечер на дворе, а они не кормлены!
 
   Олькины русые калачики смешно подпрыгнули на плечах, когда она, накинув старенькое пальто и сунув ноги в валенки – одну, другую – схватила ведерко и выскочила в холодные сени. Здесь она уже шла осторожнее – не хватало с лесенок скатиться!
 
Когда Олька переходила крытый двор, свет в округе почему-то погас, и всё остальное девочка делала уже на ощупь: вытащила палку из большой петли-навеса, отворила дверь и…оторопела…
 
Весь хлев был усыпан чёрными кошками, дохлыми и живыми, и только их жёлтые глаза, не мигая, смотрели на Ольку. И именно эти мертвые стеклянные глаза освещали хлев, позволяя увидеть и корыто, и двух белых овец, прижавшихся к дальней стене, и этих, живых, злобно рычащих и раздирающих на части бедного ягненка…
Ольке стало страшно. Она хотела уже вернуться назад, но жалобное блеяние одной из овец остановило.
 
-Сейчас, сейчас, - пробормотала она и осторожно, чтобы не наступать на трупы, стала пробираться вперед, - сейчас накормлю, родимые. А после папе про кошек скажу – он все сделает как надо…
 
Донести ведёрко до корыта не удалось – одна из кошек прыгнула на Ольку, и жидкое картофельное варево пролилось на пол, покрытый прошлогодней соломой. Девочка ойкнула от испуга, но всё-таки решилась дать овцам хоть сена. Она протянула руку к навесу и сразу же отдернула – по руке потекло что-то липкое и неприятное…
Что это было, Ольке рассмотреть не удалось, как, впрочем, и убежать.
Кошачьи глаза внезапно погасли, и наступила полная темнота.
«Мамочка моя, - тихо прошептала Олька, не двигаясь с места, больше всего боясь не живых кошек, а тех, мертвых, на которых она могла наступить в темноте. – Мамочка моя…».
……
 
Дашка посмотрела на часы – прошло более получаса, а Олька всё не возвращалась. «Опять с ягненком играет», - сердито подумала она, но за сестрой не пошла. – Отец с матерью придут и пусть разбираются!»
Дашка прошлась веником по крашеным половицам, набрала в чайник воды и поставила его на еще горячую плиту, подумала немного и протерла сухой тряпкой зеркало, висящее над отрывным календарем – вроде бы всё…
 
В это время хлопнули входные двери, впуская клубы холода, а следом –
вернувшиеся с работы родители.
- Ну, как нахозяевали, хозяюшки? - весело спросила мать, стряхивая с полушалка прилипшие снежинки, и тут же, оглядев прихожую. – А Олька спит уже, что ли?
- Она…овец…кормит…
- Время девять, а она…овец? Отееец!...
- Сейчас, Нина, сейчас схожу, - ответил тот, накидывая на плечи старую фуфайку…
 
…..
 
 
Черный Конь нес Ольку куда-то вверх …или вниз… Девочка никак не могла это определить, только чувствовала, как играючи он перескакивает то или иное препятствие или отталкивается от чего-то большого, попадающегося ему на пути. Там, в хлеву, Олька только почувствовала, как чьи-то зубы хватают ее за воротник шубейки и закидывают на круп коня, и вот сейчас она уже скачет на нем, вцепившись обеими руками в жесткую гриву. В другое время Олька бы радовалась такому путешествию – ещё бы, на таком огромном коне и без седла, но сейчас у нее только дыхание перехватывало от страха. Может быть, это всего лишь сон? Ей, Ольке, часто снятся такие: то волки за ней гонятся, а она убежать не может, то всякие упыри да утопленники из речки лезут… Надо ущипнуть себя за что-нибудь, и все пройдет!
  Девочка изловчилась и ущипнула себя за левую руку, ближе к запястью, сразу почувствовала боль. Значит, всё взаправду?! Ой, мамочка! И зачем я только пошла?! Лучше бы посуду помыла!
«Боженька, если ты есть, - зашептала Олька, - верни меня, пожалуйста, домой! Я всё, всё буду по дому делать! И Дашку слушаться буду! И маму с папой! Я даже на одни пятерки учиться буду – честное слово!»
 
….
 
- Нет там Ольки, - хмуро ответил вернувшийся из хлева отец. –Вот только ведро подобрал…
- А овцы?
- А что им сделается. Стоят, сено жуют. Ягненок тоже пытается, да только плохо… Ольку искать надо!
-А, может, она у подружек? - робко вставила Дашка.
- Какие подружки в это время?! Ты думай, что говоришь!
- Пойдем искать, отец! Ночь на дворе. Вдруг случилось чего.
- А ты дома сиди! И ни ногой!
 
…..
 
  Конь-оборотень примчал Ольку к огромной черной горе, вход в которую охраняли вОроны. Здесь он враз стукнул всеми копытами и превратился в чернобородого старца с посохом в правой руке, в левой словно тряпичная кукла болталась Олька.
- Отец! - закричал Оборотень громовым голосом. - Я привез тебе подарок на День рождения!
 
     Каменные двери отворились. Одни, другие, третьи… И вот он, большой трон, на котором то ли Черный Василиск, то ли Ворон огромных размеров, то ли Старик с кривой палкой в руке, которой он двигает кости мертвецов из могил. Под правой ногой Старика находятся изображения разнородных муравьев, а под левой - пречерных воронов, черных крыльев…
 
- Кого ты мне притащил, Морок? – Чернобог ненадолго оторвался от своего занятия. – Разве это треба? Ты посмотри: она даже белобрысая! А ведь сам знаешь, как противен мне белый свет!
 
- Но там больше никого не было, Отец! Я долго ждал!
- Вот и отнесешь ее туда, откуда взял! Да мороком-то так оберни, чтобы не помнила ничего!
- А после обратно возвращайся: твоя мать на требу хорошего черного быка принесла!
 
…..
 
В поисках Ольки родители обошли одну улицу, другую – дочери нигде не было видно.
- К участковому надо идти – заявление писать о пропаже, - говорил отец, поддерживая под руку безутешную жену.
- А, может, ты еще раз в хлеву посмотришь, - цеплялась та за последнюю надежду.
-Хорошо, пойдем посмотрим…
 
    Когда они вошли в хлев, то увидели Ольку, которая мирно спала между двух овец, которые согревали своим теплом и ягненка, и маленькую хозяйку…
 
 
….
 
За окнами комнаты занимался рассвет. Самая длинная ночь года закончилась. Ребята вставали со стульев, потягивались…
 
- Слушайте, а чего это мы все на стульях спали? Саша диванов пожалела? – рыжекудрый Федька был как всегда в своем репертуаре.
 
- Сейчас как дам канделябром, узнаешь, кто чего тебе пожалел! – черноглазая хозяйка дома шутливо схватилась за тяжелый подсвечник.
 
Потом заговорили все сразу:
 
- Саша, Федька, хватит препираться! Давайте, я лучше сон свой расскажу…
Про девочку Ольку…
 
- Это которую Конь из хлева утащил?
 
- Да… А ты откуда знаешь?
 
- Слушайте, ребята, а мы по ходу все одну и ту же сказку смотрели?
 
- Ну, я бы так не говорил! Пока вы тут препирались, я одну инфу в интернете нарыл…, -  голос невысокого и щуплого Семена прорезал воздух.
 
-Так читай, ботаник!
 
- Я не ботаник, я на исторический собираюсь, кому интересно…
 
- Интересно, интересно… Только читай давай!
 
- Вот, слушайте! Самые достоверные доказательства существования;Бога Морока;у славян – это присутствие в словах русского языка корня «мор», либо «морок».  Славянская мифология представляет нам двух божественных Личностей с именами, имеющими такой корень – это Морок и;Морена.
Морок родился у Богини Мары (Морены) и Властителя темной Нави –;Чернобога. В словарном обиходе бытовали у славян такие обозначения, связанные с этим Богом:
МорОка;– бесполезное дело, пустые хлопоты.
Заморочиться;– начинать какое-то дело, которое было пустым, не нужным, но весьма трудоемким.
Морочить голову;– запутывать мысли другого.
Падать в обморок;– терять сознание.
Запаморочення (укр.);– наваждение, полубессознательное состояние, головокружение.
Омрачение;– потемнение, и другое.
 
-  Постой! Это что же? Такие боги были на самом деле?
 
- Были, конечно. Ведь недаром мы 1 января и Рождество празднуем, Масленицу и Пасху. Одни праздники славянские, а другие христианские…
А сегодня вообще Колядки!
 
- Не поняла! А какое отношение имеет Новый год к Мороку?
 
 - Считается, что у Морока есть его родной брат – Мороз. Многие даже думают, что они близнецы.  И оба родились 1 января, поэтому
никогда не знаешь, кто пришел – настоящий Мороз Иванович, либо его брат – Морок. Некоторые считают, что такому Богу требы следует нести в этот день в следующем наборе – блины с ягодным киселем, домашнее печенье и кутья.
 
 - Ничего себе! Это получается, к нам в Год крысы не Дед Мороз приходил, а Морок – вон чего наморочил… А нынче который из двух заявится?
 
- А я о другом думаю, - очень тихо произнесла черноволосая девушка с остреньким личиком. – Вот почему Морок Ольку из хлева забрал, а потом туда же вернул?  Христос ведь тоже в хлеву родился, среди овец. И Олька тоже новую жизнь в хлеву начала, когда от Морока освободилась… Может, это не случайно?
 
- Зинка! Ты себя слышишь? Олька и Христос!
 
- А все-таки почему? Сеня, если ты такой умный….
 
- Ну, может он намекает, что Христос важнее…Хотя…Русь-то насильно крестили…
 
- Ребята! А может хватит этих умных разговоров! Федька гулять хочет!
Кто сказал, что сегодня колядки? Ты, ботаник-историк? Тогда ищи инфу, как их праздновать!


© Copyright: Мария Шпинель, 2020
Свидетельство о публикации №220122901669


http://proza.ru/comments.html?2020/12/29/1669