Вниз. К звездам-2

 Предыдущая страница-
- http://proza.ru/2016/08/26/746

   Ни за что не открою глаза! Еще бы, стоит только зазеваться, как тут же приходит «оно», чтобы поглазеть на меня. «Оно» будет шумно дышать мне в ухо, гладить одеяло, отчего-то станет вонючим. Потом, кряхтя, сядет на кровать и начнет раскачиваться из стороны в сторону.

   Обидней всего то, что я не могу из-за «него» вставать ночью в туалет, а это значит, что утром, как всегда от меня будет плохо пахнуть. Девчонки в классе вреднющие, тут же сделают противные мины, начнут обзываться, толкаться... Даже Ленка, с которой мы дружили во втором классе, будет ехидненько улыбаться со своей парты. Дело - дрянь. Ведь им не объяснить, почему я боюсь вставать ночью...

  Страшно… открывать глаза, опускать ноги на ледяной пол (брр, холодно!), пытаясь наугад надвинуть тапочки на босые ноги… «Оно» подстерегает меня всюду! - думает Таня, ложась спать во влажную, дурно пахнущую постель, в дурно пахнущей комнате, без какого-либо ужина. А есть хотелось страшно. В животе дико урчало, что-то хлюпало, шевелилось и, наконец, сжималось, постепенно отгоняя чувство страха.

- А где-то рядом, под моей кроватью, там под полом, за шершавыми досками заботливая мышиха-мать принесла на ужин своим деткам-мышатам огарочек свечи или даже кусочек колбасы. А может сыра. Нет, все же колбасы. Той самой, жутко вкуснющей, которую лишь однажды удалось попробовать на дне рождения тети Шуры, среди груды немытой посуды, битых тарелок, тряпья, обрывков старых газет. А прямо здесь, внизу, у мышей был пир горой, они пищали и возились. Отчего, видимо, и появились выражения: «пир горой» и «мышиная возня»…

   Со временем, чувство голода берет свое и Таня, пытаясь отвлечься, начинает думать о завтрашнем дне, дожде за окном, брошенном котенке под лестницей…
Мысли приводят ее к дому учительницы, где всегда полно вкусной еды, где кругом чистота и порядок и, самое главное там ей очень рады. И ребенок начинает вспоминать те самые счастливые дни своей жизни, проведенные в доме Анны Николаевны во время простуды.

  Таня помнит, как за ней ухаживали: поили из ложечки чаем с малиновым вареньем, прямо в теплую постель с розовой простыней приносили вкусную румяную котлетку на ровном квадратике подрумяненного хлеба. Были бесконечно добры. И девочка
 закрывает от удовольствия глаза, вспоминая вкусные пирожки старой бабушки, учительской мамы. Она помнит и красивую картину с грачами в золоченой раме, что висит на стене в комнате Анны Николаевны.

- Э-эх, вот бы опять так пожить! Хоть совсем чуточку! - мечтательно потягивается ребенок. Представляет, с каким удовольствием легла бы она сейчас в чистую постель, с головой укрылась пушистым одеялом, чтобы вдоволь надышаться уютом, теплом. Отогреться душой.

   Думала и том, с какой радостью она бы осталась навсегда у этих добрых людей. И пусть ее вечно пьяная мама живет без нее со своим таким же вечно пьяным дядей Колей.

   Тот последнее время стал как-то странно и непонятно себя вести. То попросит воды, то ужин ему подавай, будто она и впрямь уже хозяйка. Но главное - его глаза. Из обычно настороженно- злых, как у той самой огромной собаки, которая всегда подкарауливает ее за углом дома, они вдруг становятся блестящими и влажными. И если она не подаст ему воды в вечно грязной кружке, то он начинает злобно поджимать губы. А взгляд сразу превращается в налитые кровью глаза зверя.

- У-ух, страшно! - и девочка втягивает голову в плечи, зарывается под подушку.
В конце концов, веки ее смежаются, и она засыпает не по-детски тревожным сном, временами мыча и поскуливая из-под одеяла.

   Утро не встретило никак: дождь не прекращался всю ночь. Мать еще с вечера лежала на полу в кухне. Поэтому к холодильнику нельзя подойти, чтобы еще раз убедиться в отсутствии съестного. И к плите не подберешься, чтоб чайник включить и хоть немного согреться. А ванной уже давно нет ни мыла, ни зубной пасты.

-Эх, вот бы денег, где достать! -мечтательно разглядывая свое отражение в грязное зеркало, думает Таня. – А что, если подойти к Аллочке Николаевне и попросить в долг? Она же добрая! – и Таня с легким сердцем, от принятия единственного верного решения, вышла в подъезд и сбежала вниз по лестнице, живо перебирая скорыми ногами.

   Едва прозвенел звонок на урок, как в класс вошла педагогиня по воспитанию и забрала Таню на консультацию к психологу.
- У ребенка явно выражен безусловно- рефлекторный способ самозащиты.- врач еще долго и нудно диктовал педагогине диагноз.

   А Таня уже мчалась обратно в класс. На перемене ее подозвала к себе Алла Николаевна и протянула листок бумаги, сложенный вчетверо, который надо отдать маме. И, несмотря на то, что Аллочка очень незаметно для других учеников передала ей этот лист в руки, все увидели и начали ехидненько хихикать, тыча в Таню пальцем.

–Ах, Боброва больна! – гаденько прокартавила одна из учениц.
–Энурезом! – следом подхватили остальные. Глаза Тани наполнились слезами, и она выскользнула из класса.

   Здесь, в коридоре было спокойно, никто не донимал и она молча уставилась в окно. Дождь все не унимался. Девочка невольно съежилась.
- Не плачь! – кто - то осторожно тронул её за плечо. – На, откуси! – это был забавный малыш – первоклассник, пухленький, с ямочками на щечках. – Меня тоже дразнят «жиром», но я ведь не плачу! – и карапуз заулыбался, настойчиво протягивая Тане надкусанное яблоко. Оно было таким краснобоким, с желтым краем отпечатанных зубов мальчика и так соблазнительно просилось к Тане в рот своими сочными кристалликами. Она еще раз почувствовала подступающий голод, противно разливающийся щемящей волной, что заставило больно сжаться её маленький желудочек
 - Спасибо, но я не голодна! – ответила Таня, глотая слюнки. Что даст ей этот кусочек, ведь им не наешься!

   Звонок на урок заставил её вернуться в класс. География была самым скучным из всех предметов. Кому охота слушать про оголившиеся деревья, которые скоро уснут? И без того на душе тягомотно. А тут еще есть хочется так, что в животе больно. Да и издевки одноклассников не дают глаза поднять – стыд какой.

  Но мысли Тани недолго витали в классе. Они заставили появиться под самым Таниным носом огромную тарелку с румяными, аппетитными пирожками. И тарелка эта была в добрых руках Ирины Петровны. А уж какой аромат кружился вокруг, он сладко щекотал ноздри, проникал прямо в гортань, спускался до пустого урчащего желудка. Так и хотелось взять в руки теплый сочный кусок пирога – признак благополучия и заботы о своих близких…

  Даже если бы Таня и знала урок, не смогла бы заставить себя выйти к доске. Еще одна «пара» украсила мятую страницу дневника.
– Гадко начался, гадко и заканчивается! – девочка завершила свои познания о несправедливости мира, обнаружив дома целую вереницу пустых бутылок, перевернутый стол и торчащие из-под него ноги в грязных ботинках.

   Слезы досады душили ее, скатываясь по впалым щекам: -Ну почему, почему все так несправедливо? Почему всем этим вредным Ленкам, Валькам - все, а мне - ничего? Э-эх - закатав обтрепанные рукава старенькой кофточки, принимается за работу и не замечает появления дяди Коли.

- Дай воды, пить хочу! - нетерпеливо потребовал он от оробевшего ребенка. Пил жадно, будто только что вернулся из пустыни - захлебываясь и гулко глотая, а вода струйками стекала по щетинистому подбородку прямо на грудь.
- Ух, хороша! - вытирая рот грязной рукой, он игриво подмигнул молодой хозяйке. - Фу-ты, нуты, какие мы уже большие! Ах, какие скромные! - он схватил девочку за руку, грубо притягивая к себе. Таня не поддавалась, ударила его прямо веником в лицо, но не рассчитала, и оказалась прижатой мужскими руками к столу. Негодяй вцепился в ребенка и слюнявым ртом потянулся к нежной детской шейке, рыгая перегаром и бранясь. Борьба продолжалась недолго, победила сила.

   А когда пьяная мать с бутылкой в руках вошла на кухню, то увидела застывшую дочь на полу и своего дружка в весьма неприглядном виде.
-Ублюдки! Сволочи! Убью обоих! - накинулась разъяренная мамаша на дитя, лежащее на полу, в самой, что ни на есть срамной позе. По лицу несчастного ребенка струились слезы.

Продолжение следует-http://proza.ru/2021/01/08/2307


Рецензии