Гуара

О чем мечтает заплутавший в горах путник, которому еще и несказанно “повезло” в его и так не самом удачном положении быть застигнутым внезапно нагрянувшей зимней метелью? Ну, уж точно не нарваться в своих скитаниях на разборки двух кланов оборотней...А самым жутким во всем этом было то, что рев и вопли дерущихся заглушила эта самая метель, и без того уставший и измученный я понял, что попал впросак только тогда, когда, выйдя из-за высокого горного кряжа, оказался внезапно для самого себя в самой гуще событий.

Огромные темные ликаны ревели, сталкиваясь грудь в грудь и выдирали куски из более мелких и тонких странных рыжих волкообразных, которые собрали остатки сил и сгруппировались в небольшое охранное кольцо, в центре которого жались друг к другу самки с маленькими и не очень щенками. Положение осаждаемых было, мягко сказать безвыходное. Снег вокруг них густо окрасился в алое, даже несмотря на то, что продолжал валить сплошной стеной, а тела соратников то тут, то там валялись яркими рыже-алыми тряпкам, потихоньку припорашиваемые плотным белым одеялом.

Честно, вот даже несмотря на имеющийся у меня в руках дробовик я не рискнул искушать судьбу и постарался как можно быстрее убраться из этого самого места. Можете осуждать, можете проклинать, но я ничем не мог помочь этим несчастным, а жертвовать своей шкурой ради и без того провального дела, не очень-то и хотелось. Как говорится, своя шкура всегда дороже!

Стараясь не привлекать внимания тварей, я чуть ли не ползком заполз обратно за кряж и, что было сил, рванулся прочь от места битвы. Я пытался бежать, несмотря на усталость, тяжелый рюкзак за плечами и глубокий снег, в который ноги проваливались почти по колено. Я убегал прочь из этого места. Решил все-таки обойти кряж другой стороной, но внезапно поймал себя на мысли, что следы мои в этом глубоком, рыхлом снегу будут очень приметный еще минимум несколько минут, и они могут привлечь внимание ликанов. А те вряд ли откажут себе в удовольствии поохотиться за убегающей добычей несмотря на то, что мирный договор между нашими народами подписан очень и очень давно. Тем более, что своих собратьев-то они не пощадили, а меж тем, территория-то эта считалась ничейной.

На секунду я остановился и отер выступивший на лбу пот перчаткой из крепкой дубленной кожи. Что впереди, что сзади ничего не было видно, но я точно знал, что нужно подняться немного выше, ибо ликаны вряд ли подумают подниматься за мной по скользким камням. 

Мне понадобилось всего несколько мгновений, чтоб нацепить альпинистские кошки и взять в руки ледоруб, после чего я начал неторопливое восхождение вверх по все еще выступающим, но не менее скользким камням. Как ни странно, но погони за собой я так и не заметил, только раз донесся до меня вылетевший из тьмы и унесенный ветром протяжный заунылый вой.

Стало понятно, что темные ликаны окончили охоту, но куда они двинулись теперь было непонятно, поэтому я не стал искушать судьбу, и выбрал меньшее из зол, и вновь потянулся вверх, продираясь сквозь снег, по достаточно скользким камням. Но тут на удивление, удача улыбнулась мне в виде высеченной в скале узкой, но не такой еще занесенной снегом тропки. Ею я и воспользовался. Достаточно сложно было идти вперед, приходилось встать животом к каменной стене и аккуратно продвигаться вперед, вытягивая вперед одну ногу и только потом так же аккуратно подтягивая к ней вторую. При этом стараясь не зацепиться о мелкие камешки кошками и не улететь ненароком вниз.

А ветер все крепчал, некоторые порывы так и норовили то ли сбросить вниз, то ли намертво припереть к отвесной стене. Дышать было невероятно тяжело, летящий в лицо снег ослеплял, что еще больше затрудняло движение. Но это не помешало мне заметить маячившее впереди темное пятно. Из последних сил собрал остатки воли в кулак и подошел к небольшому низкому входу, черным провалом, вырывающимся на фоне этого серого движущегося марева. Я пригнулся, снял с себя рюкзак и протолкнул его впереди себя в пещерку. Продвинулся всего на несколько шагов, после чего вытащил из кармана зажигалку и чиркнул колесиком, несколько искорок разлетелись в разные стороны и маленький огонек осветил неглубокий каменный карман и оскаленную волчью морду, вырванную из этой темноты.

Только чудом я не заорал, как сумасшедший и не вылетел из этого крохотного помещения и не улетел вниз с хребта. Рыжая, в странных синих разводах ликанья морда несколько секунд рычала, после чего как-то странно, хныкающе замолчала и снова скрылась в темноте.

-Все-все, ухожу! - пробубнил я и развернулся лицом к выходу, но предчувствие опасности заставило меня выглянуть наружу и посмотреть вниз. Там, внизу, где я по началу должен был идти, сквозь метель виднелись силуэты, цепочкой двигающиеся прямо под нами. 

И снова мне нужно было выбирать из двух зол, либо вылезти наружу и быть замеченным стаей разгоряченной жаждой крови стаи, либо залезть внутрь и не попасть под горячую лапу оборотня-беглеца.

-Да что же это такое, - у меня вырвался этот шепоток совершенно непроизвольно и в ответ на него из темной глубины кармана донеслось едва слышное рычание более похожее на смесь злобы и плача. - Ну вот уж нет, ты меня отсюда не выгонишь, сам уходи!

С этими словами я вытащил из кармана серебряный амулет на серебряной же достаточно толстой цепочке. Темный силуэт, уже готовый приблизиться ко мне, резко отпрянул в угол и рык стал угрожающим.

-Замолчи, прошу тебя, - я сделал пару шагов вперед, держа в одной руке цепочку, а в другой горящую зажигалку, - я просто хочу пересидеть тут опасность! Потом уйду.

-Сейчас уходи! - донеслось до него едва слышное шипение и рыжая туша в углу свернулась клубком, а длинная тонкая морда нервно начала лизать себе бок.

Только сейчас я заметил алое растекающееся по его боку пятно, с оборванными краями и торчащими в разные стороны клочками рыжевато-черной шерсти.

-Нет уж, я не уйду. Дай пересидеть, я не сделаю тебе ничего плохого.

Рыжий хозяин грота глухо рокотнул и снова прильнул мордой к разорванному боку. Раненный оборотень будто перестал обращать на меня внимания, сконцентрировав все свое внимание на зализывании ран. Видимо, ему каким-то чудом удалось выбраться из той резни, которую учинили над его соплеменниками темные ликаны.

В каменном кармане было безветренно, но все равно достаточно холодно, поэтому мне пришлось вытащить из рюкзака старый, но все еще верный спальник, и завернуться в него, чтоб хотя бы немного согреть свое тело. Все эти действия я производил под неустанным взором желтых глаз рыжего волка, каждый минимальный взмах рукой сопровождался тихим, слабым, но очень угрожающим рыком. Мы сверлили друг друга взглядом, но нападать никто не собирался.

У меня сердце в пятки убегало со скоростью прыткого зайца, но показывать свой страх противнику, даже такому слабому, как этот раненый оборотень, ему не хотелось. Скорее всего эта тварь только того и ждала, чтобы я потерял бдительность, чтоб вцепиться мне в глотку, ну или на крайний случай, обратить в себе подобное создание.

Перспектива получить укус и обратиться в волка не очень улыбалась, если честно, поэтому мне пришлось надеть цепочку на шею и позвякать амулетом, для привлечения внимания лежащей у противоположной стены твари. 

Постепенно организму стало теплее, и я позволил себе немного расслабиться...а зря!

Что-то влажное и холодное коснулось моей щеки, заставив вздрогнуть и проснуться. Я открыл глаза и столкнулся с немигающим взглядом желтых, будто светящихся в темноте глаз. Оборотень не стал нападать, наоборот, он снова отпрянул к стене и сжался клубком. Он уже не рычал, просто неотрывно следил за проснувшимся человеком. Но легче от этого мне не стало. Твари нельзя было доверять ни на секунду. Тварь была опасна. А еще от меня не ускользнуло одно маленькое, но существенное замечание. Мой товарищ по несчастью был самкой. Маленькие, чуть выпирающие, покрытые гладким белым мехом груди не оставляли сомнений в половой принадлежности моей товарки. 

Она снова принялась зализывать свой разорванный бок, и делала теперь это настолько обыденно и умиротворенно, что мои глаза невольно сами по себе начали смыкаться. Но уснуть я не успел. Утробное гулкое урчание вывело меня из объятий морфея. Непонимающе я начал оглядываться и снова мой взгляд остановился на рыжей шкуре оборотнице, которая все так же не спускала меня глаз. И тут снова раздалось это же самое урчание, урчание ее пустого желудка!

Так вот почему она трогала меня носом. Проверяла, крепко ли я сплю. Вот сучка!

Сколько за один раз может съесть оборотень? Хватит ли ей банки консервов или понадобиться половина моих филейных частей? Вот как раз узнавать этого мне совершенно не хотелось. Тем более, что взгляд ее желтых глаз будто бы говорил о том, что как раз ей очень даже подойдут мои немного отощавшие от недоедания, но все еще достаточно не мелкие мышцы.

Не сводя с нее глаз, я наощупь начал нашаривать в рюкзаке последнюю банку тушёнки.

-Хочешь поесть? - я достал банку и повертел ею, привлекая внимание. Во второй руке вновь держал зажженную зажигалку, чтоб в случае чего применить ее огонь, как оружие.

Рыжая напряглась. Ее черная полоска длинной гривы встала дыбом, но все же волчица напряженно встала и медленно, короткими шажками приблизилась ко мне. Протянула длинную, с острыми черными когтями лапу к банке и в мгновенье сцапала ее и уже в следующий момент снова сидела в своем углу.

-На здоровье! - пожал я плечами, но тут замер.

На моих глазах в неверном свете зажигалки тело ее деформировалось, приобретая довольно соблазнительные формы, исчезала длинная рыжая шерсть, черная грива стала копной длинных черных волос, с вплетенными в них разноцветными бусинами и какими-то амулетами. Длинные пряди прикрывали чудную округлость небольших упругих грудей, скрыв от взора самую потрясающую их часть. Кожа стала цвета меди тело истончилось пропал короткий хвост. Лапы стали длинными руками и ногами, длинная узкая морда стала достаточно миловидным, совсем еще юным личиком, с очень яркими, экзотическими чертами, миндалевидными глазами, цвета янтаря, тонкого, чуть горбатого носа, и пухлыми очерченными губами.

Лицо ее было точеным, немного скуластым, но не грубым. Почти все оно было испещрено замысловатыми узорами синеватого и зеленоватого оттенков. Это делало ее какой-то загадочной дивной.

Видимо взгляд мой стал совершенно невменяемым, ибо девушка недовольно хмыкнула и отвернулась, явив моему взору не менее прекрасную ее тыльную сторону. Я, конечно, не был святым, но вот только бабы у меня давненько не было, а при виде таких чудных форм у меня только что слюна изо рта не потекла! Зажигалка пыхнула в моей ладони и погасла, погружая наш крошечный мирок в темноту.

-Кобель! - едва слышно хрипло буркнула моя оппонентка, торопливо запихивая в рот тушенку.

-Отнюдь! - парировал я и сунул в рот кусочек сушенного мяса. - Просто думаю, почему раньше нельзя было нормальный облик принять?

-А что для тебя нормальный облик? - девушка немного обернула лицо в мою сторону.

-Двуногий, - буркнул я, проглатывая сухой, как кусок древесной коры кусок.

-Мерзко! - рыкнула она, - видок лысой обезьяны! Уж лучше шерсть на всем теле и бег на всех четырех, чем блестящая лысая шкура и все “прелести” наружу! 

-Так почему же сейчас обернулась обезьяной? - не удержался я от колкости.

-А так в желудок меньше еды помещается, наесться легче! И не надо будет потом тебя из серебряной скорлупы выковыривать, чтоб доесть.

Она быстро и звонко облизала пальцы и тут же зябко поежилась. Сжалась, обхватив себя руками и тихонечко заскулила, словно провинившийся щенок. У меня сердце упало, когда я вдруг понял, что она плачет. Я вытащил из рюкзака запасную толстовку, пару носок и подошел к девушке:

-На вот, надень. - я протянул ей вещи, но она испугано отпрянула в сторону. - Да не бойся ты, надевай, я не причиню тебе вреда.

-Спасибо, - она приняла от меня вещи и торопливо натянула их. 

Слезы текли по ее лицу, она продолжала плакать, но делала это молча, беззвучно, отчего у меня на душе скребли кошки. Хотелось помочь ей, но я понимал, что не смогу унять ее боль. Она оплакивала свою загубленную семью, ей было больно и страшно.

Я снова завернулся в спальник и уселся, опершись спиной о каменную стену. Девушка так и продолжала сидеть в своем углу, спрятавшись в толстовке с ногами и накинув на голову капюшон. Постепенно она перестала плакать, но после впала в какую-то прострацию, изредка вздрагивая, то ли от холода, то ли от нервного перенапряжения.

-Эй, волчица? - я позвал ее, выводя из ступора. - Ты согрелась?

-Да, немного, спасибо, - ее голос перестал быть хриплым, и оказался очень нежным, мягким, хоть и достаточно тихим.

И тут черт меня за язык дернул, и тот заработал слегка отдельно от организма.

-Ты раненная, пока залечишься, то замерзнешь насмерть. Если обещаешь не кусаться, то я могу поделиться с тобой спальником, вдвоем-то теплее.

-Ты за кого меня принимаешь? - оборотница набычилась. - Я тебе что, подстилка дешевая что ли? Ты посмотри, только стоило мне перевернуться, как тут же разного рода извращённые предложения последовали.

-Ну, - я пожал плечами и удобнее устроился для сна, - ты это, ночью главное не забудь, что я поделился с тобой пищей.

-А я с тобой кровом! - огрызнулась она из темноты.

-Да, который сама нашла совсем недавно.

-А это уже не твое дело, - буркнула девушка и снова отвернулась к стене.

Я невольно хмыкнул, ишь ты, фифа. Не успела немного прийти в себя, а уже характер показывает. Да, что с нее взять, баба она и в темные времена баба. Ну и пусть!  Я немного поерзал, укладываясь поудобнее и поплотнее укутался в утепленную ткань, и расслабился, прислушиваясь к завываниям вьюги всего в паре метров от нас. Успокоенный этой песней зимы, я уснул совершенно незаметно для себя.

Мне снились волки, целые стаи разноцветных, синих, розовых, зеленых и желтых светящихся волков бегали вокруг меня в надежде отцапать от меня хотя бы кусочек. Их пушистые тела едва касались то моих рук, то ног, то тела в целом. Острые белоснежные зубы то и дело клацали перед самым лицом. Густая шерсть тыкалась в щеки, глаза, норовила залезть в ноздри, распространяя вокруг себя нестерпимый запах псины. И вот снова клок шерсти полез прямо в нос.

Я гулко чихнул сквозь сон, уткнулся лицом в нечто мягкое, пушистое и вонючее, подпрыгнул и проснулся. И тут прямо перед глазами узрел пышную волчью шею. От такой неожиданности я невольно вскрикнул и попытался отпрянуть назад, но, как оказалось, мы оба находились в одном спальном мешке, поэтому отстраняясь от оборотницы, я автоматически тащил ее за собой, снова утыкаясь лицом в рыжую с черной полосой шею.

Волчица тоже проснулась и поддалась той же панике, что и я, поэтому в мешке стало совсем тесно. Мы барахтались в узком пространстве, заставляя несчастный старый спальник жалобно трещать по швам. Хорошо, что эта бестия не норовила цапнуть меня в какую-нибудь жизненно важную часть организма.

Кое-как мне удалось расстегнуть молнию, после чего я пулей вылетел наружу, больно ударившись головой о низкий потолок кармана.

-Как ты, как тебе удалось забраться ко мне в спальник? - выпалили я в запале. - Зачем ты это сделала?!

-Я замерзла, - девушка, уже снова девушка уселась в мешке и жалобно уставилась на меня, - очень сильно замерзла, вот и забралась к тебе. 

-Тебе цепь не помешала? - я глядел на нее с нескрываемым сарказмом, но рукой слегка нервно погладил шею, удостовериваясь в том, что цепочка с амулетом на месте.

-Я капюшон надела, и к ней не прикасалась, а ночью случайно перевернулась, во сне. С тобой и правда тепло.

-В следующий раз предупреждать надо, иначе в следующий раз так безобидно может и не закончиться. Сейчас день или ночь?

-Ну, по тому, что сейчас немного светлее, то скорее всего день, - оборотница обернулась моим спальником и довольная выдохнула, - но вот судя по завываниям по ту сторону выхода - метель заканчиваться пока не собирается.

Я вздохнул и короткими шажками прошел в сторону выхода, но тут понял, что выход, больше, чем до половины засыпало снегом. Странно, что холодный ветер, который насыпал этот природный полог, не очень сильно залетал в нашу уютную комнатку.

-Давай лучше спать, - девушка похлопала ладонью возле себя, - нужно беречь силы. После вьюги идти будет тяжелее.

В ее словах был здравый смысл, поэтому я не стал перечить, а молча подошел, примостился рядом и застегнул молнию. Девушка прижалась спиной к моему животу, немного поерзала, устраиваясь поудобнее, этим вызвав в моей душе и теле ноющее давление, и вдруг взяла мягкой теплой ладошкой мою руку и перекинула на себя. Тут я тоже не стал сопротивляться, просто обняв ее крепко и с силой прижал к себе. Она немного напряглась, но потом пару раз выдохнула и расслабила мышцы, идеально копируя мою позу. Лежать так было удивительно приятно, но в то же время невыносимо тяжко. Меня рвало на куски, нужно было держать себя в руках, и не выходить за рамки приличия, а делать это было ой как не просто, лежа рядом с таким чудным образчиком творения природы. Это было страшно неправильно.

-Что будешь делать? - спросил я, пытаясь выкинуть из головы похабные мысли.

-Своих искать, - оборотница вздохнула и снова сжала мою ладонь своей, - вдруг кто уцелел. А ты?

-Пойду в ближайший город. У меня на обмен есть пара неплохих вещиц.

-А почему не в свой родной город?

-У меня нет родного города. Я родился в кочевом племени. Мы, как вы, ликаны, почти постоянно в пути, редко кто оседает на одной территории.

-Я не ликан, точнее не обычный ликан, - она как-то странно напряглась, - мы волки, но пампасские, гуары или агуарачаи, гривистые, как тебе удобнее будет, но не серые или черные ликаны.

-Поэтому они так вас истребляли?

-Нет, не поэтому. Меж нашими видами не было такой вражды, как бывает между ликанами или филисами. Я вообще не знаю, почему эта стая напала на нас. Перед тем, как проходить тут, мы детально расспросили об этих местах. И нам пояснили, что данная местность ничейная. Вот мы и пошли. А тут такое.

-Это, наверное, беспредельщики. Иначе их поступок на общей территории я объяснить не могу. - я пожал плечами. Ну, вот не умел я женщин успокаивать, не приходилось как-то.

-Я просто надеюсь, что хоть кто-то кроме меня уцелел. - она переплела свои пальцы с моими, невольно вгоняя в краску, - ты извини, что я веду себя немного нагло, но мне сейчас это очень необходимо. У меня сегодня должна была быть свадьба, а в итоге я торчу тут, неизвестно где, неизвестно сколько, без еды и личных вещей и изливаю душу первому попавшему.

-Да все нормально. Я абсолютно не против, - я немного смутился, но все же постарался не ударить в грязь лицом, - так вы шли в город праздновать твое бракосочетание? Вы вообще откуда родом-то?

-Да, - девушка как-то странно сжала мою ладонь, - мои предки пришли на эти земли. Когда замерзла соленая вода, почти двести лет назад. Тогда нас было очень и очень много, но постепенно выродились или вымерли, но вот еще год назад мы нашли себе подобных, не являющихся нашей родней. В прошлом году мою сестру отдали замуж за одного из сыновей того клана, а в этом настала моя очередь. Мы только успели встретиться с ними, я познакомилась с женихом, а его родня отдала за меня богатый выкуп, когда напали эти...

Она снова замолчала и всхлипнула. Если честно, то я опешил после сказанных ею слов. Выходит так. Что ее продали абсолютно посторонним, эммм....людям, а она была этому только рада, ибо мечтала только сохранить свою кровь... Вот это я никак не хотел понимать, совсем никак.

-Если вы такие исчезающие, то почему не накуксаете себе наследников. Вы же оборотни, люди, пережившие ваш укус становятся такими же!

-Не такими. Во-первых, мы рожденные оборотни, а не сотворенные, кровь рожденных чище, чем кровь сотворенных, поэтому в боях с людьми оборотни никогда не оставляют раненых, ну, почти никогда. Сотворенные для нас выродки и никак иначе. Во-вторых, силой оборачивать обладают только альфадоги, а таких в стае один-два, не больше.

-Это что, как у кровососов, пока обряд не проведешь, не переродишь?

-Ну, что-то в этом духе.

-И как ты согласилась выйти замуж за незнакомого тебе мужчину?

-Тебе не понять этого, но у него отличные гены, - она осеклась на секунду, - были, Керук(Медведь) собирался отделиться от родительской стаи, чтобы создать свою собственную, ему для этого нужна была крепкая сильная жена. Я как раз подходила на эту роль. Родители были очень рады. Когда нашли его племя. Мои сестры очень завидовали мне. Пришлось даже пару раз подраться с Коко(Ночь), она младше меня на год, но хотела выйти первой и обязательно за Керука, но последнее слово осталось за ним, и он выбрал меня.

-А почему вас решили женить, ну, именно сейчас. Как бы время не самое удачное для свадеб. Холодно все-таки.

-Пол года назад я вошла в полную половую зрелось и с каждым разом терпеть охоту становится все тяжелее и тяжелее. Вот родня и подгадала со свадьбой как раз на тот период, когда у меня гон начнется. Тогда нам с мужем легче будет привыкнуть друг к другу, да и оплодотворение точно произойдет.

-А, вот оно что. - я ухмыльнулся. Селекция, как она есть, разведение генетически крепких животных. - И когда примерно у тебя должен начаться гон?

-Вчера. - она нервно хихикнула и зарылась лицом в жесткую ткань спальника.

Вот это новость, то есть я совершенно случайно оказался рядом не просто с оборотнем, а с горячей самкой оборотня, которая, еще день-два и она вообще неизвестно как себя поведет. Я немного отстранился назад, и попытался абстрагироваться от девушки, но она никак не хотела отпускать мою руку.

-Не бойся, - она как-то странно мурлыкнула, - я постараюсь не приставать к тебе, мне просто нужно немного тепла. У меня совсем никого не осталось.

-Ну, не стоит опускать руки, возможно, кому-то, как и тебе удалось спастись.

-Вряд ли, я спаслась только потому, что, когда меня ранили, Керук выкинул меня в сторону, а сам кинулся на нападающего. А я, вместо того, чтобы прийти ему на помощь убежала прочь, как последний трус.

-Ты была ранена тогда, чем бы ты помогла ему?

-Легла бы рядом с ним на поле битвы, как и положено нормальной самке. 

-Но ты-то живая! - я сел и скрестил руки на груди. - А своего самца сама ты еще найдешь. Слушай, а как те беспредельщики тебя не учуяли, от тебя же, вроде бы пахнуть должно по-особенному.

-Не учуют, я способы знаю, как запах скрыть.

-Так вот почему ты такая спокойная и ласкучая. - я усмехнулся. - В другое время выдрала, наверное, мне кадык.

Она тоже выпуталась из своей части спальника, уселась рядом и прижалась к моему боку. Ее глаза светились в темноте. Разговаривать как-то совсем не тянула, в нашей маленькой пещерке стало достаточно уютно и тепло. Ветер замел выход, укрыв наш схрон от посторонних глаз, стало относительно тепло. Вьюга все еще завывала там, снаружи, но уже не так грозно и зауныло. Теперь ее вой казался таким далеким, даже немного приятным.

Оборотница почти улеглась мне на грудь и издавала какие-то приятные звуки, очень похожие на мурлыканье. Я в ответ положил руку ей на плечо, ощутив под ладонью приятное тепло и мягкую упругость женского тела. Неужели я начал поддаваться на ее животные флюиды?

Так незаметно для себя мы и уснули.

Пробуждение мое стало очень внезапным и странным. Сквозь сон почувствовал легкие, чуть влажные прикосновения к своей шее. Сердце ушло куда-то ниже пяток. Я так и знал, не стоило ей доверять, сидит теперь, примеряется, куда бы укусить, чтобы наверняка! 

Что я сделал первее, открыл глаза или отпрыгнул, точно сказать не могу! Возможно одновременно. Мозг еще просыпался, а я уже почти выскочил сквозь снежную стену. Остановился вовремя. Она сидела совсем рядом со мной в своей человечьей подобе и даже сквозь совсем приглушенный свет, едва пробивающийся сквозь снежную пелену, я узрел, что оборотница совершенно нагая.

Она легко, почти играя, взяла меня за шиворот, и уже в следующий момент я практически рухнул навзничь на наше с ней спальное место, а она неспеша уселась на меня сверху. Положение, если честно, не самое лучшее. Лежу беспомощный, как щенок, а на мне верхом умостилась голая похотливая самка оборотня, у которой мозг в голове расплавился от недотраха, и неизвестно, как она поведет себя в следующий момент. По крайней мере взгляд ее был очень даже плотоядный.

Но у рыжей, видимо, на мой счет были немного другие планы. Ее мягкие ладошки легли на мои щеки и медленно заскользили вниз, к горловине свитера, скользнули в него, гладили шею, после чего резко и порывисто схватила его за подол и попыталась стянуть с меня, обнажив торс. Это было уже слишком. Я моментально ухватил ее за руки и тут же перекатился на живот, подмяв ее легкое тело под себя.

-Ты что творишь, расписная?! - прорычал я ей в лицо, но мой угрожающий вид не возымел на нее никакого действия, ибо уже будучи поваленной на обе лопатки, девушка только широко осклабилась и в следующий момент обвила мою талию длинными крепкими ногами.

-У меня нет сил терпеть, - жалобно, почти умоляюще прошептала она, - пожалуйста!

Ее ноги каким-то образом чуть задрали на мне свитер и теперь аккуратно гладила мою поясницу. Это было очень даже приятно и мое тело, давно не знавшее женских ласк, тут же отреагировало на ее действия.

-Ты обещала вести себя пристойно, забыла?

-Пожалуйста, я ведь много не прошу. 

-То есть то, что ты сейчас мне предлагаешь - это совсем ничего не значит для тебя? Вот только не надо врать, волчица. Не вы ли намертво привязываетесь к мужчине, с которым делили ложе впервые? Что я потом делать с тобой буду, а?

-Я потом уйду, обещаю. - ее нога с неимоверной силой вдруг прижали меня к ней, выбив от неожиданности весь воздух из легких.

-Прекрати! - я попытался выпутаться, но от трения наших тел стало еще невыносимее. Оборотница еще шире улыбнулась и вдруг споро приникла губами к моим губам, целуя жарко, хоть и неумело. 

Честно, я очень хотел отстраниться от нее, отшвырнуть в сторону, но с каждым новым ее касанием мое изголодавшееся по женской ласке тело сдавалось и отключало мне мозг. Да, мне очень стыдно признаться в этом, но своим гормонам я проиграл. 

Оборотница радостно взвизгнула, когда я сжал ее в объятиях и начал осыпать ее хрупкую шею короткими поцелуями, постепенно спускаясь вниз. Кожа ее тут же покрылась мурашками, отвечая на ласки. Когда же я добрался до ее груди, девушка снова взвизгнула, запустила пальцы в мои волосы и крепко прижала к себе. Видимо, ласки ей очень и очень нравились. Это заводило меня еще больше, поэтому я слегка применил силу, достаточно сильно сжав ее маленькие груди ладонями, а сам все еще спускался вниз, продолжаю целовать и покусывать ей живот. И оказалось, что она абсолютно не против подобного отношения к себе. Расписная с такой охотой отвечала на каждую новую ласку, что я сам уже чуть ли не терял сознание от переполнявшего желания. Она была волчицей и рядом с ней я тоже хоть и морально становился диким зверем.

Такая горячая, плавящаяся в моих руках, словно воск, она была просто потрясающая в своем диком желании. Она с такой страстью сорвала с меня свитер, что тот чуть не лопнул по швам, и вновь уселась мне на колени, приникая к губам в поцелуе. Как я понял, она любила держать инициативу в своих руках. И осталась верной себе даже в самом процессе, когда сама быстро и очень внезапно уселась сверху. Но, видимо немного не под рассчитала своих возможностей, ибо тут же вскрикнула от боли, а я тут же подхватил ее под ягодицы, пытаясь поднять:

-Не надо, - остановила меня оборотница и коротко поцеловала в губы, - не порть впечатление. 

-Тебе больно. - попытался я остановить ее порывов, но странный блеск, которым светились ее глаза, убедил меня в том, что вот как раз останавливаться она и не думает. 

Уже в следующий момент она начала дергаться, пытаясь сильнее насесть на меня. Вот эти действия причиняли ей больше боли, чем каких-либо других ощущений, оборотница снова скривилась, а я крепче сжал ее попку, заставив замереть.

-Постой, если хочешь получить истинное удовольствие, а не полное разочарование, то научись слушать партнера, - теперь уже я страстно шептал ей на ухо, перемежевывая слова с короткими поцелуями. Она утвердительно кивнула и замерла на мгновенье, пока я обдумал, как удобнее поступить в данной ситуации и не разочаровать ее.

Пришлось еще немного повозится, чтоб принять более удобное положение тела, но дальнейшие действа полностью компенсировали эту маленькую заминку. Я все еще удерживал ее от причинения боли и травм излишне порывистыми движениями (волчица оказалась менее терпеливой чем я, и все еще пыталась оседлать меня полностью), заодно и заставлял привыкнуть к нашему единению. Вместе с этим я так же неустанно продолжал ласкать ее шею и грудь, ожидая, когда рвущая боль отпустит ее тело. И вот когда она перестала зажиматься и начала подавать тело навстречу моим губам, я чуть ослабил хватку и позволил ей двигаться, при этом все еще контролируя от излишне порывистых и глубоких движений, хотя делать это становилось крайне сложно, ибо охватившее меня наслаждение росло с каждым новым ее рывком, туманя мозг все сильнее и сильнее.

Скажу честно, мне абсолютно не жаль от того, что случилось, ибо я уже давно все решил для себя касательно этой волчицы, но самым великим открытием для меня стала ее полная отдача в мои руки. Возможно, в ней все еще говорили гормоны, но в тот момент, между нами, протянулась прочная невидимая нить, связавшая нас вовеки. 

Когда ее прерывистое дыхание начало сбиваться окончательно и перемежевываться с тихими всхлипами, то я перекатился, снова подмяв ее под себя и теперь уже сам двигался размерено и на всю длину, зажав ее ладони замком над головой. Оборотница заскулила, но это продолжалось всего несколько секунд, и уже скоро она вовсю извивалась подо мной, страстно взвизгивая от каждого моего движения. Ощущения мои невозможно было передать словами, юное горячее, вкусно пахнущее тело, беспрестанно двигающееся навстречу, нежные стоны, стоящие в ушах, горячая, влажная и безумно тугая глубина, в которую я неустанно погружался, все это сводило с ума и в конце концов я потерял контроль над собой и совершил ошибку, которая чуть не стоила тогда мне жизни.

Я был уже на самой грани разрядки, когда тело ее внезапно стало будто высеченным из стали, а горячее лоно мелко завибрировало, и в этот момент мозг мой застлал глубокий, густой туман наслаждения, но вместо того, чтобы оторваться от горячего, манящего тела, дать ей хотя бы один шанс на нормальную жизнь без меня, я крепко прижал ее к себе, обхватив руками за спину и попку, и сделал последние несколько глубоких достаточно жестких рывков. Ее в этот момент полностью накрыл оргазм и в порыве страсти оборотница вонзила острые, как лезвия зубы мне как раз в основание шеи, глубоко прокусив кожу. Я зарычал, но не отстранился прочь, в экстазе воспринимая эту боль, как нечто нормальное.

И вдруг она напряженно ойкнула и юрко, словно ящерица выползла из-под меня. Не понимая, в чем дело, я поднял на нее голову и тут же застыл, увидев густо перемазанную в алой крови, но все же такую милую мордашку с раскосыми желтыми глазами. Шею жгло, и я недоуменно прикоснулся к ней рукой, ощутив под пальцами горячую жидкость, бьющую фонтанчиком. В глазах потемнело, навалилась страшная слабость и к немалому своему удивлению, я растянулся на спальнике, не в силах даже подняться на руках.

-Нет-нет-нет! - она подбежала ко мне и приподняла на руки, - Дыши, я сейчас, только не засыпай! Что я наделала! Потерпи немножко, пожалуйста! Только не засыпай!

Я ее почти уже не слышал, перед глазами темнело все сильнее и сильнее, навалилась тяжелейшая усталость и последнее, что я успел увидеть перед застлавшей глаза тьмой, это желтые, светящиеся в темноте глаза девушки-гуары...

***

Мне удалось разыскать свою родню, отыскать, чтобы похоронить. Почти вся стая так и остались они на том горном плато, где и застали нас грабители. Мне кое-как удалось закидать тела камнями, после чего я ушла прочь из этих мест. Пропавших искать не стала, что толку, ведь даже если они и живы, то после того, что я натворила, семья не примет меня. Я опозорила их древнюю, никому не нужную честь.

Ну, да и ладно, как оказалось, я смогла прожить жизнью одиночки. Жалела ли я о том, что в помутнении рассудка отдалась первому попавшемуся человеку, проявившему ко мне немного тепла и заботы? Нет, ибо это был мой осознанный выбор. Скажу больше, я хотела этого, всем сердцем хотела, всем телом и душой, а еще мне очень понравилось. Жалею только, что не совладала с эмоциями и в самый прекрасный момент нашего с ним соития нанесла ему тяжелые травмы. Но Айзек уже почти полностью поправился, да и простил меня в принципе за это, и за то, что вынуждена была обратить его...

Да, Айзек теперь почти такой же как и я. Ну, правда, тупой как пробка, как обернется, глаз да глаз за ним нужен еще, как за мелким щенком, но в принципе, это со временем пройдет. А это еще одна из причин, почему я не могу вернуться к своей семье. Гуары не примут выродка в свои ряды, а я не проживу без него ни дня.

-Лилуай(Поющий ястреб)! - мой мужчина вышел из-за поворота, и махнул рукой. - Уже пора идти! Поднимайся, диверсантка сексуальная! До города еще очень далеко!

Я невольно хихикнула. Да, после моего необдуманного поступка, прозвище прижилось очень быстро, но я не обижалась на него. Правда, теперь иногда приходилось контролировать себя, ибо в порыве страсти челюстям своим я бывала не хозяйка. И да, мы остались вместе, ведь волк и волчица всегда единое целое. 

А еще теперь мы держали путь в странный город, которым правила белая, словно снег волчица со своей очень странной разновидовой стаей. И, как мне рассказали жители одного маленького городка, разного рода изгои шли в этот город в надежде прижиться в нем, и занять свое место в этом странном, почти уничтоженном, но все еще цепляющимся за жизнь мире. Мы тоже очень хотели найти свое место, чтобы осесть. Ведь хоть это пока еще и не точно, но, кажется скоро нас станет минимум трое.

***

Двое, человек с тяжелым туристическим рюкзаком и рыжая с черной полоской гривы волчица вышли из леса на утоптанную грунтовую дорогу и бодро зашагали в сторону восходящего солнца, будто приветствуя новый день.