88 год. Гл. 40. Человек из темноты

Глава 40. Человек из темноты.

Пытливо всматриваюсь в темноту, а вдруг обнаружу огонёк, а значит близкое присутствие живой человеческой души. Всё напрасно – вокруг лишь обволакивающий чёрный вакуум, едва размешиваемый сверху блеском холодных звёзд.
Две-три минуты одинокого пребывания среди безнадёжной отстранённости окружающего мира, а как остро чувствуется, что ты всего лишь песчинка, затерявшаяся в его необъятных просторах. И вдруг, из степи… прямо из вязкой темноты, слышу гулкий мужской голос
– Эй, мужик, ты живой?..
Я не верю своим ушам. Оборачиваюсь на звук, всматриваюсь в темноту и, по-прежнему, ничего не вижу. Но шумные, цепляющие сухую траву шаги, приближаются ко мне, и это явно – шаги человека. И ещё, вдруг, совсем близко, вспыхивает луч фонарика. Это – не сон, это – реальность!

Он что, этот человек – с луны свалился? Из дали, и вот, метрах в двадцати, наконец, вырисовывается реальным силуэтом фигура человека, сближается со мной и опять участливо спрашивает
– Так все живы, – жертв нет?
Мы с Ромой продолжаем, оторопело молчать, а человек поясняет
– Да я, такой же, как и вы! Только на эту проклятую кучу налетел два часа назад. Ремонтники дорогу собрались чинить, а зону ремонта знаками не обозначили, и тоже, меня ослепила встречная машина.
Я, наконец, начинаю соображать, вот это, да-а-а… и тут же, задаю встречные вопросы
– Ну, а сами-то вы, как? И где ваша машина...

Знакомимся, перебрасываемся словами. Мужчина, его зовут Анатолий, также как и я, своим ходом едет с семьёй, – женой и двумя взрослыми дочерями, в отпуск. И если я из Синегорска, – то он, – из Армейска, и если я в Джамбул, – то он в Чимкент. Они, тоже, отделались лишь поломкой машины.
Их «Москвич» с лопнувшей от удара тягой переднего колеса уведён с трассы и стоит в кювете.
Совпадения – за гранью реальности, на уровне фантастики, но они – факт.
И если он со своими спутницами уже успокоился, расположился на ночлег и решил дожидаться утра, то мне состояние моего автомобиля не даёт покоя. Вместе, подсвечивая фонариком, мы начинаем его осматривать.
Потёков жидкости под днищем нет. Картер защитил и сберёг защитный кожух. Он выполнен в форме широкой лыжи, и именно он, скользя по рассыпчатому асфальту, перемешанному с гравием, ощутимо смягчил силу удара от встречи с препятствием.
А громыхает правое переднее колесо. Оно неестественно выпячено вбок и в движении, явно задевает за кузов. Поддомкрачиваем его, прокручиваем, – так и есть. Диск колеса сильно покорёжен ударом, превратился в «пропеллер» и при вращении, явно не вмещается в отведённое ему пространство.

Настроение улучшается – ну, если это единственное повреждение, то диск просто будет заменён запасным, и тогда снова можно двигаться вперёд, не дожидаясь рассвета.
Запаска покоится в багажнике с непригодной к использованию после первого происшествия покрышкой, но диск-то на ней цел!
И Анатолий – хороший помощник. Вдвоём, в четыре руки, из двух повредившихся собираем одно колесо, но исправное, Сменяя друг друга, поочерёдно, насосом,  накачиваем его, ставим на место. Оно, странно косит вбок, но вращается свободно и не шумит. Значит можно ехать дальше.
Я не могу дожидаться утра. День принесёт палящую жару, которую жена переносит с трудом. Но мне совестно оставить внезапного товарища по несчастью. А Анатолий видит моих малых детей и всё понимает. Ему моя помощь не требуется, он для себя всё уже решил и распланировал. С рассветом, приспособит вместо лопнувшей тяги монтировку и потихоньку доберётся до станции техобслуживания в городе Чу. Это у меня с собой малые дети, а его – вполне взрослые…

Он видит, что я опять взбодрился – ещё бы! Безрадостная перспектива остаться в голом поле, одному с детьми, под палящим солнцем, без движения, на неопределённое время, реально уходит в небытие.  И он поддерживает моё решение, немедленно трогаться в путь.
– Ты только обязательно забеги на СТО. Надо, обязательно, отрегулировать развал-схождение передних колёс, – советует он. Иначе – резине конец…
Мы прощаемся, и я осторожно срываю с места оживший автомобиль. Уже начинает ощутимо светать, ещё немного и отпадёт необходимость, освещать дорогу светом фар. Автомобиль набирает скорость, он больше не гремит, но всё равно ведёт себя странно…
Руль все время тянет вправо и требуются усилия рук, чтобы удерживать движение автомобиля по прямой линии. И хотя дверца автомобиля открывается и закрывается, так как ей и положено, и кузов автомобиля не перекошен, как это мне показалось в первый момент после аварии, и на нем нет видимых вмятин, – с подвеской шасси дела обстоят не так радужно.

Эти, разбегающиеся в стороны колеса… Автомобиль в управлении совсем чужой... Это, не мой автомобиль…
Я не знаю, может быть, это из-за сбившегося развала-схождения, но чувствую – вряд ли, только от этого. Очень уж странно, вызывая чувство перекошенности, рвётся в сторону руль… Надсадно терзает душу мысль, – побита моя новая автомашина, серьёзно побита! Гоню дурное прочь, мне сейчас наплевать на повреждения, лишь бы она, голубушка могла двигаться…
Я медленно наращиваю скорость, убедившись в управляемости автомобиля, а когда, при первой же попавшейся рытвине, пытаюсь притормозить, – бессильно, без встречной упругости, проваливается до конца тормозная педаль...

В смятении снова и снова жму на неё, но автомобиль, совершенно не отреагировав на мои действия, жёстко подпрыгивает на накатившейся неровности и продолжает двигаться вперёд, не сбавляя скорости. И снова тревожно обрывается душа, – что-то случилось с тормозной системой! Тормозов у автомобиля нет, и это уже не шутки…
Сбросив газ, тормозя только двигателем, медленно замедляюсь и, наконец, останавливаюсь. Под днищем, на земле, тут же, образуются лужицы. Это стекают остатки тормозной жидкости из разгерметизированной системы по явно разорванным, при соприкосновении с кучей, прорезиненным тормозным шлангам. И возможности, исправить тормозную систему, у меня нет.

Опасность движения без тормозов многократно возрастает, но деваться-то некуда, и решение остаётся неизменным, – даже без тормозов, пусть очень медленно, но я всё равно должен двигаться. И хорошо, что впереди совсем пустынная дорога…
По моему изменившемуся лицу Рома чутко определяет, – дела плохи, и участь наша незавидна. Но как она всё-таки, достойно себя ведёт! Она понимает моё внутреннее состояние и щадит его, она не ругается, не кричит и не плачет, лишь, молча, потирает ушибленную коленку. Рома сохраняет завидное самообладание и всем своим видом демонстрирует готовность оказать любую помощь и принять любое моё решение. И в душе, я очень ей за это благодарен. И, слава Богу, по-прежнему, спят наши дети.
Трасса абсолютно пустынна и я снова начинаю движение, медленное, с удвоенным вниманием, с обострёнными чувствами, и холодным рассудком, – не торопясь…