Фрагмент 1. Один день из детства

Две деревянные кровати в маленькой комнатушке. Я просыпаюсь. Луч солнца, пробиваясь через шторы, светит прямо в глаза. Я щурюсь, играя с ним. В темноте передо мной плавают блестящие пятна. Слышу голоса с кухни. Вкусные запахи. Наверное, опять бабушка печет блины. Или сегодня будет морковная запеканка?

Встаю, путаясь в простыне. Я люблю эту местами дырявую, махровую накидушку. Люблю гладить шершавую поверхность; прятаться, кутаясь в нее. Сегодня воскресенье. А это значит, что дома не только бабушка, но и тетя – у нее законный выходной. И мама сегодня придет, наверное.

На кухне тоже солнечно. Кушаю блины, обмакивая их в сахар. Очень вкусно, правда. Уминаю аж целых 9 блинов, запиваю их чаем – неплохой завтрак для дошкольницы!

Бабушка крутится около плиты, улыбается, подливает мне чай. Как для большинства бабушек, для нее хорошо накормить ребенка – залог начала хорошего дня.

После обеда иду гулять. Во дворе, напротив нашего подъезда – детская площадка. Там всегда кто-то бывает. Конечно, возиться в песочнице нам, девчонкам, уже неинтересно, но есть же «паук»!

«Паук» - это такая разлапистая железная конструкция во дворе. Каждая «лапа» - своеобразная навесная лесенка наверх.  На «пауке» можно лазить, висеть, кувыркаться, сидеть наверху. В полдень железо нагревается от солнца, и сидеть на нем долго невозможно.

Не знаю, кто придумал поставить такую конструкцию на детской площадке, но – респект ему. Этакий тренажер 80-ых годов.

Чем мы только не занимались на этом «пауке»! Мы часто проводили на нем целые дни. Пролазили через «лестничные пролеты», висели, цепляясь за него не только руками, но и ногами. Юбки, конечно, задирались. Но тогда на это никто не обращал внимания.

Бабушка была довольна – внучка целыми днями на виду.

Дни пролетали незаметно, и сейчас, вспоминая эти времена, я не могу вспомнить ничего особенного, выделить какие-то яркие события. Были, конечно, какие-то обиды, ссоры, слезы. Но сейчас все кажется обыденным, не стоящим внимания.

Засыпала я плохо. Мы с бабушкой спали в одной комнате, той самой, маленькой. 

Вообще, в этой квартире было три комнаты. Первая - так называемая «зала». Там стояли шкаф, стол, сервант. Там же принимали гостей. Если гостей не было, можно было улечься на стоящую тут же софу и лежать, бездумно пялясь в телевизор. Только вот выбор был небольшой. Новости, или какие-то взрослые, неинтересные мне, фильмы, или художественная гимнастика, или фигурное катание. Кабельного телевидения тогда не было. Мультики обычно показывали утром, странно, правда?

Зала – проходная комната. За ней как раз располагалась наша с бабушкой спальня.

Если же пойти в противоположную от залы сторону, то обязательно попадешь на кухню. Впрочем, кухня была, кажется, еще меньше, чем спаленка. Однако, как-то там все помещалось…

Прямо напротив входа – кладовка. Длинное и узкое помещение, в котором валялось много всякого ненужного хлама.

Между кладовкой и кухней – комната, в которой жила моя тетя со своим мужем. Дядю Сережу я побаивалась. Он всегда выглядел как-то сурово, и был немногословен. Это уже потом, став взрослой, я поняла, что для мужчины это не недостаток, а достоинство.

К слову, потом, когда умерла бабушка, в квартире многое изменилось (но не сразу, ремонт длился несколько лет). Кладовку убрали, за счет нее увеличили дальнюю спаленку, вход в нее сделали с другой стороны. Таким образом, зала перестала быть проходной. Ванна и санузел были объединены. А вот комната, бывшая раньше комнатой тети и дяди, стала чем-то наподобие столовой, и если раньше в кухню был отдельный вход, то сейчас туда можно было войти только через эту столовую.

Но это всё потом…

Отлично помню, по ночам я часто хотела пить, поэтому около кровати у меня стояла табуретка, а на ней – кружка с водой. Засыпая, я откидывала руку на табуретку. Как только я не сносила эту кружку во сне, удивляюсь.

А еще, перед сном я допытывалась у бабушки:

- Баба, расскажи, как ты маленькой была…

И она рассказывала. А я, слушая, постепенно засыпала…