История болезни. Ч. 2

     После праздника Лизавету было не узнать – она порхала по квартире, и после каждого свидания с Эдуардом забегала к Нине рассказать новые подробности их романа. Для Нины эти отношения были продолжением сказки, и она восхищенно слушала Лизу.
Ираида Вольдемаровна, видимо, из чувства вины пару раз купила Нине ее любимое мороженое, хотя о ночном инциденте никто не вспоминал.
Однажды в субботу, когда мать ушла на рынок продавать ненавистные варежки и носки, а Лиза уехала с Эдуардом за город, Нина вздрогнула от звонка в дверь. Вера из коридора прокричала: «Нинка, тут к тебе пришли. Можно пройти?» Нина растерянно ответила, что, конечно, можно. И в следующий момент на пороге комнаты появился Василий с букетом тюльпанов, тортом и бутылкой шампанского.
- Здравствуйте, Нина, вот как обещал, пришел к вам в гости. Вы не возражаете?
- Проходите, раз пришли. Только у нас не убрано.
- Да вы не стесняйтесь. Найдутся бокалы для шампанского?
Пока Нина доставала бокалы из буфета, пристраивала букет, Василий оглядел комнату. Бедность обстановки скрыть было невозможно. Старая мебель, телевизор советских застойных времен, обшарпанная обивка стульев, выцветшие шторы на леске – каждая деталь свидетельствовала о борьбе за выживание, которую ежедневно вели две одинокие женщины. Нина пригласила за стол, на котором стояли удивительно красивые и дорогие хрустальные фужеры, и две изумительные чайные чашки с заварочным чайником из очень тонкого фарфора. Рядом были две десертные тарелки из этого же сервиза.
- Вы извините, Василий, мы живем скромно. Только вот посуда из маминого наследства и осталась.
- Я нигде не видел такой посуды. Это, наверное, старинные вещи.
- Да, маме от бабушки достались.
- А кто ваша бабушка?
- Мама рассказывала, что она из настоящей дворянской семьи. Я ее никогда не видела – она в Петербурге жила.
- Так это получается, что в вас течет голубая кровь?
- Нет, голубая – это когда царская или очень знаменитая. А у меня – обыкновенная. Да и какая разница.
- Как какая? Вы посмотрите на свои руки – сразу видно породу. Какие у вас длинные ровные пальцы. Таких не бывает у простых женщин, - Василий осторожно взял руку девушки, но Нина непонятно почему смутилась и неловко отняла ее. – И лицо у вас очень красивое, выразительное. Давайте выпьем за вашу красоту!
- Василий, нельзя же так грубо льстить! Я, конечно, больна, но с головой у меня все в порядке! Я же вижу в зеркале, что ничего особенного во мне нет.
- Если не хотите пить за красоту, тогда просто за встречу. Хорошо?
- Договорились. Только давайте не будем больше обо мне говорить. Лучше вы о себе расскажите. Где вы работаете, чем занимаетесь?
- А разве вам это интересно?
- Конечно. По-вашему, я каждый день с новыми людьми беседую?
- Я даже не знаю, с чего начать. Сейчас я подумаю, а вы пока тортик попробуйте – в магазине обещали, что самый вкусный.
В этот момент Нина с ужасом осознала, что сидит в своем выношенном халате. Ей стало очень неловко: переодеться ей было не во что. Мать по давно заведенной традиции дарила ей на день рождения, а заодно и Новый год (благо, что день рождения у Нины 30 декабря), новый халат. От смущения она опустила глаза и покраснела. Было стыдно за почти что оторванную пуговицу на манжете, за убогость обстановки в комнате.  А на госте был хороший костюм, отглаженная рубашка, нарядный галстук. Понятно, что он ходит так каждый день. Нина украдкой рассматривала его: гладко выбрит, аккуратно подстрижен.
Василий разливал шампанское в бокалы для следующего тоста, когда появилась Ираида Вольдемаровна. С порога она увидела абсолютно непривычную картину: ее дочь сидит за столом с незнакомым мужчиной и развлекается, в то время когда она пытается продать эти мерзкие серые варежки и носки, которые никто не хочет покупать. Злость от голода и холода поднялась волной в уставшей женщине.
-Нина, объясни, что происходит. Кто этот молодой человек?
-Мама, познакомься, это Василий. Это моя мама – Ираида Вольдемаровна.
- Нина, по правилам этикета первую представляют женщину! Если она это позволит, кстати. А мне совершенно неинтересно знакомиться непонятно с кем. Хотела бы я знать, откуда он взялся у нас дома? Или очередной Лизкин ухажер комнаты перепутал?
- Мама, подожди, я тебе все объясню. Мы с Василием познакомились восьмого марта, он с другом к Лизе приходил. А сегодня он просто зашел в гости. Что здесь такого?
Ираида Вольдемаровна продолжала себя накручивать:
- С шампанским-то. Молодой человек, как вас там зовут, почему вы спаиваете мою дочь?! Что вам от нее нужно? Вы что, решили ее соблазнить, чтобы потом прописаться на нашей жилплощади? Я сразу вам говорю, что у вас ничего не выйдет. Моя дочь калека, инвалид детства, и я обязана защищать ее от всяких проходимцев типа вас.
Молодой человек воспользовался паузой в гневном монологе и решил хоть немного разрядить ситуацию:
- Ираида Вольдемаровна, позвольте мне сказать. Я пришел в гости к вашей дочери, потому что она мне понравилась. Наверное, нужно это было сделать с вашего разрешения. Но, поверьте, у меня есть своя квартира и прописка, мне ничего не нужно. Я просто хотел доставить Нине удовольствие.
- Ну, хорошо, допустим, что вы не аферист, но что вам от Нины нужно?
- Я просто очень хотел с ней пообщаться.
- И для этого купили шампанское?
-А, по-вашему, это неприлично?
- По-моему, так лучше колбасы принесли бы. Ее хоть есть можно. А то глянь - цветы, торт – деньги что ли девать некуда? – Ираида Вольдемаровна в своем эмоциональном порыве забыла основополагающее правило интеллигентного человека не говорить о деньгах и не обсуждать чужие доходы. Нина автоматически отметила про себя, что мамуля явно забыла о своем дворянском происхождении и исключительном воспитании. Единственное, очень стыдно за нее перед Василием. Только –только начался разговор, и надо же, ворвалась мать, чтобы все испортить. Василий тем временем пытался загладить неприятное впечатление о себе:
- У меня своя фирма,  я неплохо зарабатываю.
- Так вы из этих новых русских, бандитов?
- Нет, мы строим и ремонтируем дома. Совершенно нормальный бизнес. И к бандитам я никакого отношения не имею.
- Ну, это еще проверять нужно. Это ваша машина во дворе стоит, синяя такая?
- Видимо, да.
- Так вот, честные люди на таких машинах не ездят. Они вообще общественным транспортом пользуются.
Василий взглянул на Нину, которая не знала, куда деться от неловкости за агрессивные нападки матери, почувствовал острую жалость к обеим женщинам. Вот уж действительно: бедность не грех, но до греха доводит. Лучшее, что можно сделать, решил он про себя – уйти:
- Ираида Вольдемаровна, я, видимо, не вовремя пришел. Если позволите, я в другой раз приду. С колбасой. Какую вы любите?
- Да хоть вареную, любую, лишь бы свежая была.
- Тогда я пойду. До свидания.
Когда за Василием закрылась дверь, Нина укоризненно глянула в сторону матери.
- И чего ты взбесилась? Человек просто в гости пришел.
- Это с чего к тебе мужики ходить стали? Чего им нужно от тебя, инвалидки?
- Мам, в конце концов, со мной просто поговорить можно? Что я, по-твоему, еще и глухонемая. Василий пообещал сразу, что зайдет, вот и зашел. С чего ты взбеленилась?
- Дурочка ты у меня наивная. Просидела взаперти столько лет  - ни разу мужика близко не видела, вот и радуешься, кому не попадя, - Ираида Вольдемаровна даже не замечала, насколько бестактно высказывается, не видела слез на глазах у девушки. - Как, ты говоришь, его зовут?
- Василий.
- Имя плебейское какое-то. Кота так впору звать - Васькой.
- Не у всех же родителей зовут Вольдемаром!- не выдержала Нина.
- Не смей в таком тоне говорить о дедушке!
- Да что я такого сказала. Ладно, садись чаю попей. Торт, между прочим, очень вкусный – я не разу такого не ела.
С удовольствием расправившись с двумя большими кусками, Ираида Вольдемаровна подчеркнуто неохотно признала, что торт, действительно, очень вкусный, но сказала, что сразу есть они его весь не будут, надо оставить назавтра. А шампанское просто закрыла пробкой и поставила в холодильник, который, как и в любой коммунальной квартире находился в комнате.
Вечером Нина, уставившись в телевизор, погрузилась в переживания последних дней. Образ Эдуарда несомненно занимал воображение девушки, а Василий ей показался скромным простым парнем, без шика. Тюльпаны, конечно, милый жест, но как им далеко до шикарных букетов, которые Эдуард дарил Елизавете. Так как у девушки не было опыта общения с молодыми людьми (в этом Ираида Вольдемаровна была права), то внешняя, показная сторона отношений Лизы и Эдуарда приводила ее в неописуемый восторг – «Просто как в красивом кино про любовь».