Из темноты к свету. Часть 3. Глава 29

            - Смотри, подруга, что я тебе принесла, - с улыбкой на лице, сказала Маринка Любе, которая стояла у рабочего стола, установленного в складском  ангаре прямо у распахнутых ворот, где выдавался груз клиентам; протянув небольшой контейнер с едой, она добавила: - Вот, хочу тебя угостить. Даже не знаю, что меня на такую мысль натолкнуло.

            - А что здесь? – спросила Люба, принимая из рук подруги неожиданное приношение.

            - Баклажаны колечками, - ответила Маринка, продолжая улыбаться. - Сегодня постный день, вот я их и приготовила, они хотя и простенькие, но мы едим их с удовольствием. Надеюсь, что тебе тоже понравятся.

            Услышав слово «мы», Люба понимала, что Маринка говорила о себе, о своей дочери Танюшке, работавшей в «Автотрейдинге» вместе с ней, и о приёмном сынишке Андрюшке, над которым она взяла опекунство, взяв его от своей сестры, попавшей в сложные жизненные обстоятельства. С мужем Маринка уже давно находилась в разводе, хотя в её планы это никогда не входило. Забрав с собой детей, она навсегда перебралась из Алтая в Москву, в однокомнатную квартиру, которая досталась ей в наследство по дарственному завещанию от старой одинокой женщины в знак благодарности по уходу за ней.

            Свою жизнь Марина решила посвятить детям и Богу, отказавшись от всякого мужского внимания, и это не смотря на то, что было ей всего лишь немного за сорок, а выглядела она лет на десять моложе. В Алтайском крае у неё оставалась пожилая мама, верующая и поющая в храме на клиросе, а так же отец, который после аварии полностью потерял зрение и находился в полной зависимости от присмотра со стороны заботливой жены. Была у Маринки ещё одна сестра, её тоже звали Татьяной, но она умерла от ракового заболевания. Именно Таня и начинала  присмотр за одинокой женщиной в Москве, поэтому ей на смену приехала Марина, чтобы продолжить заботу о престарелом человеке.

            - Ой, Маринка, спасибо тебе огромное, - ответила удивлённая Люба, приняв из рук подруги ещё и кусочек хлеба. – Хочешь верь, хочешь нет, но я сегодня так спешила на работу, чтобы не опоздать, что не успевала взять с собой обед. Я подумала: ладно, с Божьей помощью как-нибудь обойдусь, но на работу опаздывать не стану. И вот, через тебя Бог сам обо мне позаботился!

            - Теперь понятно, кто мне такую мысль послал, - как бы отшучиваясь, произнесла Марина, вполне осознавая, что это был промысел Божий.

            - Буквально накануне я прочитала, что свои проблемы надо полностью возлагать на Бога, помолившись Ему от всего сердца и попросив помощи, и тогда Он сам поможет всё решить, - анализируя события, решила поделиться своими мыслями Люба. – И я решила воспользоваться этим советом, предположив, что чувство голода просто не будет меня беспокоить, пока я домой не приеду, а вышло вот что. Чудеса!

            - Любушка, а я сейчас наверх идти собралась, ты пойдёшь со мной? – поинтересовалась Маринка, имея в виду поход в соседский кирпичный склад, в котором находился довольно приличный туалет, нечета их биотуалетам, всегда грязным и неудобным в пользовании.

            - Да, конечно, сейчас только ребят предупрежу, - ответила Люба, определив принесённое угощение в верхнем углу стола, который был узкой стороной приставлен к стене и ограждён впереди прозрачным высоким оргстеклом, защищающим стол от ветра, косого дождя и залетающего в склад снега со стороны ворот, открывающихся наружу.

            С другой стороны ворот, прямо напротив стола, внутри склада располагался офис, выстроенный из гипсокартона, в котором работала Маринка вместе с дочерью и другими коллегами. Там же находился кабинет директора, диспетчерская и касса, окошко которой выходило в склад, отчего вдоль офиса собиралась очередь из клиентов, иногда тянувшаяся из-за ворот ангара на улицу, мешая выдавать большие грузы.

            - Ребята, я отлучусь ненадолго, - обратилась Люба к парням из своей бригады, стоявшим у стола и листающим расшифровки, по которым принимались прибывающие грузы с указанием их местонахождения в складе. – Если что, звоните мне на сотовый.

            Всех своих грузчиков Люба обучала не только выдавать грузы, но и в случае необходимости уметь по расшифровкам производить приёмку грузов, прибывающих из других городов для их выдачи в Москве. Ребята, обучившиеся такой премудрости, впоследствии, по её ходатайству к директрисе, становились кладовщиками. Поэтому грузы всегда выдавались оперативно, без особых очередей, так как в процессе выдачи принимала участие вся бригада, в которой каждый одновременно выступал и в роли кладовщика, и в роли грузчика.

            Назначенная старшим кладовщиком, Люба заботилась о своей бригаде как могла. Каждый из ребят старался работать от души, чувствуя себя равным среди других. Люба всегда заступалась и ходатайствовала о них перед руководством, поэтому от директора получила прозвище «мать Тереза». Бригада Любы оказалась самой дружной из всех остальных складских работников, отчего многие хотели перейти работать именно к ним.


            Маринка и Люба тут же поспешили выйти в распахнутые ворота, чтобы случайно их кто-нибудь не задержал. Не смотря на середину октября, день стоял солнечный, он радовал своим теплом и пожелтевшей листвой, постепенно спадающей вниз с деревьев, которые отделяли территорию их склада от соседних складов, куда они и направились, поднимаясь наверх по бетонным ступенькам невысокой лестницы с металлическими перилами, которая пролегала между деревьями.

            Не один раз они проходили этим маршрутом, успевая во время своего «похода» обговорить волнующие их темы. Вот и сегодня не обошлось без доверительного разговора.

            - Маринка, хочу тебе по секрету сказать, что больше всего на свете мне хотелось бы писать... например, стихи или даже написать книгу... о себе... о своём пути к Богу, - вдруг неожиданно для себя сказала Люба. – У меня на душе такая радость появилась, что хочется поделиться с ней со всем миром.

            - Если твоё желание Богу угодно, то оно непременно исполнится, - искренне поддержала подругу Марина, не переставая улыбаться. – Вот увидишь, Он обязательно всё устроит в своё время.

            - А ведь однажды я могла стать писательницей, однако шанс этот я безвозвратно упустила. Случилось это очень давно, - с сожалением ответила Люба и вкратце рассказала Марине историю из своей жизни, произошедшую двадцать два года назад, как однажды она ехала в поезде и познакомилась с писательницей из Одессы под псевдонимом Елизавета Рыбалко, которая, прослушав несколько Любиных стихов, предложила  приехать к ней в Одессу. – Она предлагала определить меня в институт, на второй курс журналистики... Визитку мне вручила и просила хорошо подумать, прежде чем я решу отказаться. Я тогда очень удивилась всему произошедшему, обещала приехать, но... не сложилось.

            - Твоё желание ещё может исполниться, потому что у Бога всё возможно, -  продолжала поддерживать подругу Маринка.

            Люба уже не раз убеждалась в Божьем промысле, но сейчас в глубине души она всё же засомневалась от услышанных слов, не понимая, каким образом её  желание может осуществиться, поэтому решила для себя, что её мечты так и останутся мечтами, тем более что её художества вряд ли будут кому-нибудь нужны.

            Посетив нужное место, Люба и Марина направились в обратный путь. Они шли и прижимались друг к дружке, взявшись под руки и напевая полушёпотом тридцать третий псалом царя Давида с его начальными словами: Благословлю Господа на всякое время...

           Они пели и их лица светились от радости, и со стороны казалось, что счастливее их нет никого на свете. Но прежде, чем спуститься вниз, они остановились у лестницы, чтобы допеть псалом до конца, а когда допели, Маринка вдруг сказала:
            - Когда моя сестра умирала, она сказала мне, что все её переживания в жизни оказались ничто в сравнении с тем, чего она могла лишиться на самом деле, имея ввиду Бога. Когда-то она боялась чего угодно, например, опоздать на работу или получить выговор, а оказалось, что бояться нужно было только одного, чтобы не остаться без любви Божьей. Она очень сожалела, что не понимала этого раньше и не жила по Его заповедям. К ней стал приходить батюшка, он исповедовал её, причащал, и это придавало ей внутренние силы преодолеть страх смерти. До этого момента я ведь тоже к матери своей не особо прислушивалась.

            - Я сама не знаю, как я раньше без Бога жила, - ответила Люба. – Видишь, тебя образумила смерть сестры, а меня на путь истинный наставила смерть моего сына. Ладно, Маришка, пойдём... Как хорошо, что ты у меня есть и я могу обо всём с тобой говорить. Почему-то люди стараются избегать разговоров о Боге, а мне, наоборот, хочется говорить только о Нём.

            - Мне очень нравится тебя слушать, от тебя я узнаю много интересного, - сказала Марина, которая всегда слушала подругу со вниманием и никогда её не перебивала.

            - А мне нравится слушать тебя, - искренне улыбаясь, сказала Люба в ответ.

            - А давай на выходных мы съездим в Сергиев Посад, к мощам Сергия Радонежского, - предложила Маринка, когда они почти подошли к воротам склада.

            - Я согласна! Предлагаю время и детали поездки обговорить в пятницу, – ответила Люба, наблюдая, как перед складом ребята грузят в крытую машину коробки, упакованные в евро-тару, состоящую  из сборных деревянных секций, на которых красными буквами отображено название компании «АВТОТРЕЙДИНГ». 


            Поездка в Сергиев Посад оставит в Любиной душе особый след, как и посещения Покровского монастыря, где почивают мощи Блаженной старицы Матроны. За последние три года, особенно после замужества и венчания, состоявшегося месяц назад, 19 сентября, Люба основательно изменила своё отношение к жизни, радуясь, что у неё есть подруга-единомышленница. Однако, если духовно Люба постепенно укреплялась, то о состоянии здоровья она такого сказать не могла, потому что оно стало резко ухудшилось.

            Любу стали мучить сильные головные боли, пульсирующие, которые возникали при наклонах, ещё появились и боли в спине, становясь всё более ощутимыми, так что, нагнувшись, выпрямиться она могла уже с большим трудом. О возникших проблемах Люба никому не говорила, она мужественно переносила боль, стараясь не подавать вида, и только молитва к Богу давала ей силы преодолевать все трудности.

            Остаться без работы Любе было никак нельзя, потому что она несла  ответственность за старенькую болеющую мать и за родную сестру, которая за ней присматривала. И хотя Люба жила с мужем, мысль остаться без работы и заработка приводила её в панический ужас. Деньги для своих родных она всегда пересылала строго каждый месяц и без каких-либо задержек.

            И вот, проснувшись рано утром, Люба попыталась повернуться в постели на другой бок, но резкая боль прострелила под лопаткой. Ничего не сказав мужу, она отправилась на работу. Болевое ощущение не проходило и давало о себе знать, при этом ей приходилось постоянно наклоняться и поднимать грузы, среди которых были достаточно тяжёлые. Их нужно было укладывать на рохлю и вывозить из склада для выдачи клиентам.

            Тяжелые грузы, стоявшие на поддонах, тоже вывозились с помощью рохли, если хватало сил их утянуть. За отделом выдачи грузов было закреплено пять таких тележек, в противном случае груз вывозился погрузчиком, который работал в складе на разных процессах, поэтому часто приходилось ожидать, когда он освободится.

            - Что-то я плохо себя чувствую, - присев у стены, где стоял стол, сказала Люба одному из грузчиков-таджиков, оказавшегося на этот момент рядом с ней, и, слегка опустив голову, произнесла в пол голоса: - Я немножко посижу, и сейчас всё пройдёт.

            От стола и до угла склада ребята наставили вдоль стены освободившиеся ящики с крышками и металлическими защёлками, от которых отказались клиенты, забрав грузы, лежавшие внутри. На этих ящиках они сидели, используя их вместо скамеек и сундуков, храня внутри нужные им вещи. Ближе к углу они установили ящик, за которым обедали, а вдоль другой стены, образующей угол, сделали место для лежания, устелив его старыми куртками.

            Свой уголок они загородили несколькими высокими рядами из евро-тары, оставив проход у стола, чтобы входить внутрь. Эта евро-тара была заполнена  архивными документами, а также невостребованным грузом, хранившимся до определённого времени, поэтому стояла она недвижимо, заграждая ребят от посторонних глаз.

            Ребята сменяли друг друга, подходя к столу, чтобы заглянуть в расшифровки, лежащие стопками. Над столом, прямо на оргстекле, с правой стороны, Любой была прикреплена прозрачным скотчем маленькая иконка Блаженной старицы Матроны, завёрнутая в прозрачную плёнку, взглянув на которую, она встала и вышла к клиентам, чтобы продолжить выдачу грузов.

            - Вера Юрьевна дала распоряжение, чтобы ты немедленно отправилась в медпункт, - сказал Любе уже совсем другой грузчик, как только она прикатила рохлей очередной груз. Звали грузчика Николаем, и был он русским.

            - Зачем вы к директору пошли? – ужаснулась перепуганная Люба и твёрдо заявила: – Я никуда не пойду!

            - Она сказала, чтобы мы ей доложили, если вдруг ты откажешься туда идти, - предупредил Николай, глядя на Любу сверху вниз, так как был он достаточно высоким, а ещё в меру упитанным и юморным, любителем выпить прямо во время работы, заедая водку лавровым листом для избавления от запаха во избежание быть уволенным. Не один раз Люба покрывала его, загоняя проспаться в угол за евро-тару. Благодаря своей жене, на работу он ходил ухоженный, и всегда с дипломатом. По каким-то причинам детей у него не было, но с женой он жил дружно и всегда отзывался о ней достойно.

            - Зачем мне туда идти? Во-первых, идти нужно далеко, в соседние склады, я даже не знаю, куда именно. Во-вторых, мне стало лучше, - продолжала настаивать на своём Люба.

             Но вдруг, откуда не возьмись, появилась сама Вера Юрьевна, которая, выйдя из офиса, направлялась к воротам, чтобы пройти за склад, где находилась площадка для курения. Остановившись возле Любы, она незамедлительно поинтересовалась: 
            - Ты собираешься в медпункт идти?

            - Мне уже стало лучше, - слукавила Люба, не желая покидать своё рабочее место. – Я не хочу туда идти, мне нужно работать.

            - Сейчас же отправляйся в медпункт, - строго повелела директор. -  За каждого из вас я несу ответственность.

            - Хорошо, - мгновенно согласилась Люба, понимая, что выхода из этой ситуации у неё нет.

            Смирившись со сложившейся ситуацией, Люба не стала выговаривать ребятам каких-либо претензий. Через весь ангар она направилась к дальним боковым воротам, чтобы поскорее выйти в сторону соседних складов, где по её представлениям должен был находиться общий для всех медпункт.

            Поверх тёплого рабочего комбинезона, синего цвета, на Любе была одета такая же куртка с капюшоном. Погода была достаточно комфортной, чтобы работать без головного убора, поэтому волосы оставались аккуратно  подобранными вверх и зафиксированными заколкой в виде двух розовых хризантем.

            Расспросив по дороге людей, встретившихся ей на территории складов, Люба без особого труда попала в нужный ей пункт по оказанию первой медицинской помощи.

            - Давление у вас сто тридцать на семьдесят, - сказала женщина-фельдшер, используя  механический тонометр.

            - Сто тридцать? – удивилась Люба. – Ничего себе!

            - Скажите, а у вас обычно какой параметр давления?

            - У меня всегда давление было девяносто на шестьдесят, – ответила Люба. – В двадцать лет мне объявили, что у меня старческое давление, вот я с ним всю жизнь и прожила.

            - А сколько вам сейчас полных лет?

            - Сорок девять, - сказала Люба и зачем-то добавила: - Летом было.

            - А выглядите вы лет на пять моложе.

            «Это потому, что у меня волосы сильно осветлённые», - подумала Люба, но вслух сказала другое:
            - Меня к вам отправила моя директор, она запретила мне работать, пока вы не дадите на это своего разрешения.

            - А что вас ещё беспокоит кроме головной боли? – поинтересовалась женщина как-то по-особому настороженно.

            - Вроде бы ничего особенного, - пожав плечами, ответила Люба. – Единственное, это странная боль под левой лопаткой, которая появилась сегодня утром, и я до сих пор ощущаю небольшой дискомфорт в этой области.

            - Всё ясно, это тревожный сигнал, ваше состояние в любой момент может ухудшиться. Я сейчас срочно вызываю машину скорой помощи, - вдруг объявила уже немолодая фельдшер.

            Как только Люба не упрашивала женщину этого не делать, но та оставалась непреклонной.

            - Вам немедленно нужно к врачу! Я не хочу пойти под суд, если с вами что-то случится. Вот приедет скорая помощь, она и решит, как поступить с вами дальше.

            «Скорая» прибыла довольно быстро, и в помещение медпункта вошли двое высоких мужчин немного старше средних лет, которые стали задавать много вопросов и проводить нужные им обследования. Отбивалась Люба от них всеми силами, однако все её уговоры на отказ от госпитализации на них не подействовали, оставалась последняя надежда лишь на маленькую отговорку.

            - На мне рабочая одежда и я не могу поехать с вами в таком виде, - не сдавалась Люба до последнего.

            - А вы переоденьтесь, мы вас подождём, - последовал неутешительный ответ.

            - Но мои вещи находятся совершенно в другом месте, я пришла сюда из отдалённого склада, - продолжала Люба своё сопротивление, охваченная внутренней паникой.

            - Ничего страшного, садитесь в машину, мы вас подвезём и подождём, пока вы переоденетесь.

            Все аргументы были исчерпаны, и Любе пришлось сдаться, вручая себя воле Божьей. «Значит мои дела намного серьёзнее, чем я себе это представляла», - подумала она и направилась к выходу, чтобы исполнить совет, данный ей медработниками.

            По указанному маршруту машина скорой помощи подъехала почти вплотную к складским воротам, через которые ребятами выдавался груз. Работники «Скорой» тоже вышли из машины и, войдя в склад, остановились у ворот, провожая свою пациентку взглядом.

            Сообщив своим ребятам сложившуюся обстановку, заходить в офис к Вере Юрьевне Люба не стала, а направилась сразу в конец склада, где находилась раздевалка...


            - А куда вы меня везёте? – спросила Люба спустя некоторое время.

            - В больнице, по вашему месту жительства, мест в кардиологическом отделении нет, но есть в пятьдесят первой больнице, вот туда мы вас и везём.

            На сказанное Люба ничего не ответила, она лишь с ужасом подумала: «И что я скажу Николаю? Пошла на работу, а оказалась в больнице, да ещё на другом конце Москвы!.. Что теперь будет? Ведь я не могу оставаться без работы, мне нужно зарабатывать деньги! Что я скажу сестре? Где я возьму деньги, чтобы ей выслать? Плюс ко всему ей учёбу сына в институте оплачивать надо... и мне за что-то жить».

            Люба ехала, и всё время молчала. От сложившейся ситуации ей стало ещё хуже, чем было с утра. Сейчас она очень сожалела, что сразу же не занялась оформлением медицинского полиса, без которого больничный лист ей теперь никто не выдаст, ведь московскую прописку она получила уже почти два месяца назад. Такая неосмотрительность с её стороны привела к печальным последствиям, но перекладывать свои проблемы на мужа она никак не могла.   

             Продолжая долгий переезд, Люба совсем отчаялась от таких мыслей и тогда душа её взмолилась к Богу, опять возлагая надежду только на Него, и Он действительно не оставит её в беде, Он совершит впоследствии настоящее чудо, чем снова сильно удивит её маловерное сердце...


            Работники скорой помощи, передав Любу в приёмное отделение,  удалились, где уже другие немедленно принялись за её оформление. У неё отобрали все личные вещи, выдав лишь больничные тапочки, рубашку и халат.

            - Оставьте мне хотя бы сотовый телефон, мне нужно позвонить мужу, - попросила Люба женщину, которая её принимала.

            - Вас отправляют в реанимацию, а там не положено находиться со своими вещами, так что звоните своему мужу сейчас, и как можно быстрее, - ответила возрастная дама, делая в журнале какие-то записи.

            - А почему в реанимацию, я же ещё не умираю? – сильно удивившись, поинтересовалась Люба.

            - Это для того вас туда кладут, чтобы в срочном порядке пройти все необходимые обследования и быстро установить правильный диагноз, там для этого находится всё необходимое оборудование.

            - Ясно, - чуть слышно произнесла Люба и, быстро достав из сумки сотовый телефон, стала звонить мужу, не зная с чего ей начать предстоящий разговор. 

            Однако волновалась она напрасно, всё происходящее Николай воспринял очень спокойно, и, подробно расспросив, где она находится, обещал вскорости приехать.

 
            Палата реанимации была небольшой комнатой, и лежала в ней всего лишь одна пожилая женщина, довольно старенькая, но очень сдержанная и воспитанная. Когда, приподнимаясь, она садилась в кровати, то всегда опускала на постель руки, вытягивая их перед собой, отчего кожа на них сильно обвисала, и Любе почему-то думалось, что женщина была раньше полной, а в последнее время она резко похудела.

            Они пару дней провели в разговорах, из которых Люба многое узнала о жизни этой женщины по имени Татьяна. Её очень радовало, что Татьяна, не смотря на свой преклонный возраст, была не одинока, а жила с мужем, таким же стареньким, как и она сама. Однако муж, оставшись один дома, нуждался в её помощи, и женщина очень переживала, сетуя на то, что скорая помощь её увезла в больницу.

            За это время к ним так никого и не подселили и, как только женщину обследовали и установили диагноз, ей сразу же разрешили покинуть больницу, заставив подписать специальный документ.

            - Люба, я хочу попросить тебя дать мне номер твоего домашнего телефона, чтобы хоть иногда поговорить, если ты не против. Мне было очень приятно с тобой познакомиться.

            - Да, конечно, звоните, я с удовольствием с вами пообщаюсь, - поддержала Татьяну Люба и продиктовала ей номер телефона квартиры, в которой она проживала с Николаем по Дмитровскому шоссе.

            Женщину выписали, а на следующий день Любу перевели в палату, вернув ей сумочку и сотовый телефон. С Татьяной она больше никогда не соприкоснётся, потому что та ей так и не позвонит. «Наверное, листочек с номером телефона куда-то затеряла», - подумает впоследствии Люба.

            Ну а пока Люба привыкала к новой палате, знакомилась с её пациентами и пыталась понять, сколько времени ей предстоит отдыхать на этом курорте. Всего в их помещении находилось восемь коек, все они были заняты и стояли по четыре с каждой стороны от входа.

            Кровать Любы размещалась с левой стороны и была второй от окна, а сразу у двери лежала пожилая женщина лет семидесяти. Рядом с ней, у тумбочки, стояли два костыля с подлокотниками. Она постоянно стонала и чего-то требовала. Любе стало совершенно ясно, что женщина эта не в состоянии подняться и встать, чтобы передвигаться самостоятельно.

            - Утром сегодня поступила, - недовольным шёпотом сказала Любе соседка, лежащая между ней и этой беспокойной старушкой. – Её сюда родная сестра сбагрила и сбежала, а бабке сиделка нужна, чтобы присматривала за ней. Мы тут все больные лежим и нам не до неё. Уже замучила своим нытьём.

            Выслушав недовольство, Люба ничего не ответила, потому что ей стало жалко беспомощную бабушку. Все лежали по своим местам, возмущённо поглядывая в сторону несчастной женщины, но ровно до тех пор, пока по палате не стал распространяться едва уловимый неприятный каловый запах, после чего бабулька стала возмущаться ещё сильнее.

            - Ну вот, придётся ей памперс менять, да только некому, - возмутилась вслух Любина соседка. – Она вон какая тяжёлая, нужно кого-то из персонала вызывать, нам нельзя тяжестей поднимать.

            Однако никто никого звать не собирался, не смотря на то, что несчастная больная звала на помощь. Тогда Люба встала и вышла в коридор, чтобы сообщить о случившемся медперсоналу. Время шло, но никто из медсестёр на помощь придти не спешил. Внутри у Любы стало закипать негодование от жалости к оставленной всеми женщине, и тогда она решила сама подойти к ней, чтобы оказать необходимую помощь, не смотря на то, что и ей тоже запретили поднимать тяжести.

            Любе не приходилось никогда и никому надевать памперсы, тем более их менять, но даже и это не остановило её. Пряча своё истинное намерение под занавесом выговариваемых возмущений, Люба стала освобождать женщину от грязного одноразового подгузника, потом обмыла её и хорошо обтёрла, надев снова памперс, хотя сделать это пришлось с большим трудом.

            В палате стояла тишина, никто не разговаривал, наблюдая за происходящим. Завершив все процедуры, Люба помогла несчастной женщине покушать и только потом отошла от неё, чтобы прилечь на свою кровать. Из медработников так никто и не подошёл. Таким образом она взяла шефство над старушкой, понимая, что никому нет до неё никакого дела.

            Вечером должен был приехать Николай и привезти ей домашний халат, тапочки и ночную рубашку. Но больше всего Люба ожидала книгу под названием «Святитель Феофан Затворник и его учение о спасении», которую написал архимандрит Георгий Тертышников, родившийся в первый день Великой Отечественной войны 22 июня 1941 года, и, прожив всего пятьдесят семь лет, он скончался в 1998-ом году, второго октября.

            Решив воспользоваться свободным временем, Люба собиралась внимательно перечитать эту толстую книгу в твёрдом бардовом переплёте, чтобы лучше вникнуть в вопросы духовной жизни, осознать и осмыслить всё то, что ещё не поддавалось до конца её пониманию. И когда книга оказалась в Любиных руках, с ней она почти не расставалась.

            Женщины в палате с каждым днём становились всё нетерпимее к лежащей старушке и, в конце концов, добились, чтобы её перевели в другое место. Этим местом оказалась комнатушка напротив, крохотная и без единого окна. Однако Люба не смогла оставить без присмотра эту несчастную женщину по имени Валентина, поэтому продолжала наведываться к ней время от времени.

            Валентина встречала Любу с особой радостью, лицо её начинало светиться, а глаза оживали, излучая искорки счастья. Ей постоянно хотелось говорить, и Люба внимательно её слушала. Женщина пересказывала истории из своей семейной жизни, в которой она осталась совершенно одинокой, и кроме младшей родной сестры у неё никого не осталось. Она рассказывала о своей руководящей должности и работе в отделе профсоюзов, о любимом синем платьице и о многом другом, что беспокоило или радовало её душу.

           Сестра Валентины тоже искренне радовалась встрече с Любой, пытаясь объяснить ей то сложное положение, в котором она оказалась во время болезни старшей сестры.

            - Я давно на пенсии, но приходится постоянно работать, чтобы хоть как-то поддерживать сестру. Я тоже одинокая, не знаю, кто меня досматривать будет. Раньше Валентина ещё могла передвигаться, а сейчас болезнь прогрессирует, состояние ухудшается с каждым днём. На седелку денег не хватает, всё уходит на лекарства и больницы, а ведь ещё и на питание деньги нужны. Оставлять сестру дома одну очень опасно, вот и приходится по возможности определять её в больницы, но скоро нас выпишут.

            - Валентина, я обязательно буду звонить вам на сотовый, - сказала Люба, обратившись к своей подопечной, - ваш телефон всегда лежит рядом с вами, номер я записала, так что ещё не раз поговорим.

            Через несколько дней Валентину выписали, а вскорости покинуть больницу готовилась и Люба, проведя на лечении двадцать один день. На момент выписки за ней приехал Николай, чтобы забрать домой и поговорить о состоянии её здоровья с лечащим врачом, которой была молодая девушка, довольно хрупкая и милая.

            - Что произошло с вашей женой, мы так и не смогли определить, не смотря на то, что проделали достаточно много исследований. Её анализы так же не отразили каких-либо отклонений от нормы. Относительно её возраста состояние сосудисто-сердечной системы находится в норме. Будем надеяться, что произошло какое-то единичное недоразумение. И вот ещё что... оказывается, прописка в паспорте у вашей жены есть, а полиса нет. Я даже не подозревала о его отсутствии, взяла и выписала ей больничный лист. И что теперь делать будем?

            Люба стояла рядом и молчала, внимательно слушая своего лечащего врача, но когда дело дошло до разговора о больничном листе, её словно током пробило.

            - Понимаете, прописку я получила совсем недавно и только собиралась заняться остальными документами, как неожиданно попала в больницу, - с явным переживанием и досадой ответила Люба.

            - Ладно, больничный я вам выдам без полиса, на основании прописки, в виде исключения, но вы должны немедленно заняться этим вопросом, чтобы получить необходимый документ, - сжалившись над растерянной пациенткой, сказала врач.

            Люба не могла поверить услышанным словам, но она твёрдо решила, что это чудо произошло именно по её молитвам к Богу, и теперь она спасена. Все эти дни она сильно переживала, думая о том, у кого ей одолжить денег, и вдруг у неё на руках оказывается больничный лист, по которому ей выплатят всё в полном объёме.

            А ещё она вдруг поняла, что в больницу попала неслучайно, что в этом был особый Божий промысел, заключающийся в оказании помощи несчастной Валентине, теперь уже навсегда прикованной к постели. Здесь эту женщину окружали бессердечные люди, поэтому Господь прислал ей на помощь Любу, организовав их встречу заранее, чтобы она поддержала страдалицу и укрепила её духовно, а сама лично - отдохнула от тяжёлой работы и набралась сил, занявшись изучением Божественной Примудрости.

           Время от времени Люба будет связываться с Валентиной по телефону, интересуясь её состоянием здоровья и настроением.

            - Валюша, крепись, дорогая. Ты помнишь, что я тебе говорила? Кого Господь любит, того больше всех и наказывает. А если сказать точнее, то Он и не наказывает нас вовсе, а просто попускает нам болезни, чтобы через них мы исцелялись для вечной жизни. Он встречает каждого, кто переходит в вечность, Он знает все наши страдания, Он ведь и сам на кресте страдал, пока не умер. Чтобы встретиться с Ним достойно, мы и сами должны  достойно перенести все свои тяготы...

            С каждым разом Люба ощущала, что голос Валентины в телефоне становится всё слабее и слабее, и в скорости трубку взяла сестра, сообщив, что звонить больше не стоит, так как жизнь бедняги уже весит на волоске, что она стала плохо слышать и перестала узнавать.

            На этом история с больницей могла бы и завершиться, но над Любой  произошло настоящее чудо, как только она возвратилась домой после своего долгого отсутствия.

            
            Подойдя к старенькому серванту, стоявшему в маленькой комнате вплотную с шифоньером, Люба взглянула на иконы, которые стояли на его узкой боковой полочке. Невольно она обратила внимание, что полка заметно покрылась пылью, поэтому решила навести чистоту в своём уголке, но только ближе к вечеру, когда закончит неотложные дела.

            И вот, освободившись, она поставила у серванта стул и присела на него для удобства, так как полка с иконами находилась как раз на нижнем уровне, сразу под отделом, который закрывался дверцей. Полочка с иконами дверцы не имела, поэтому на ней и собралось так много пыли.

            Первым делом Люба стала протирать иконы, используя чистую влажную тряпочку, чтобы впоследствии ею протереть уже и саму полку. Иконы она протирала не спеша, рассматривая на них изображённые образы и мысленно с ними разговаривая, а протерев, складывала их одну на другую.

            Взяв в руки следующую икону, она так же её протёрла, вглядываясь в  лик великого угодника Николая Чудотворца. Двадцать три года назад Люба получила эту икону в подарок от дальней верующей родственницы, после того как та узнала за о её тяжёлой и беспокойной судьбе.

            Святой на иконе был изображён в зелёном облачении и во весь рост, в головном уборе и с посохом в левой руке, а в правой руке он держал крест. Вместо того, чтобы отложить икону и взять следующую, Люба стала ещё сильнее в неё всматриваться.

            «Странно, такое ощущение, что я её уже где-то видела раньше, - подумала Люба и стала пытаться прочитать надпись в верхнем правом углу иконы, по которой можно было определить, кто на ней изображён. – Может, это вовсе и не Николай Чудотворец, а кто-то другой?»

            Но как только Люба не пыталась, прочесть что-либо она не смогла, так как надпись со временем сильно потускнела, однако было понятно, что к Николаю Угоднику она никакого отношения точно не имеет. Любопытство и желание узнать, кто же на самом деле изображён на иконе, не давали ей покоя, и тогда она отправилась в соседнюю комнату к мужу, чтобы попросить у него «очки-лупу козырёк».

            Надев обруч на голову, она приблизила икону к увеличительным линзам, через которые стали пробиваться еле видимые остатки слов.

            «Св. iоасаф, - прочитала Люба и произнесла вслух: - Да это же Святитель Иоасаф, неужели Белгородский?»

            Припав к иконе, она с необъяснимым волнением попыталась прочитать следующее слово: «... ский, ... родский, ... Белгородский. Ну да! Белгородский! Иоасаф Белгородский!»

            Внутри у Любы внезапно произошёл взрыв радости, он был такой силы, что её мгновенно подорвало со стула и вместе с иконой понесло прямо к мужу, который спокойно лежал на диване перед телевизором, никак не ожидая, что сейчас ему устроят переполох.

            - Коля!..  Коля, смотри!.. Это же Иоасаф Белгородский! – восторженно и громко воскликнула Люба, стоя с иконой в руках перед мужем, который смотрел на жену удивлёнными глазами и молчал, не понимая, чего она от него хочет и как ему на всё это реагировать. – Я всегда была уверена, что это Николай Чудотворец, а он оказался Иоасафом Белгородским!

            - Ну и что из этого? - спросил удивлённо Николай.

            - Как «что»? – переспросила Люба и присела рядом на край дивана. – Эту икону я хранила много лет, её мне подарила мать тёти Таи, которая живёт в Тамбовской области. Мне тогда двадцать шесть лет было... Перед тем как мы с тобой венчались, я была на службе, это было 17 сентября, в день этот было великое торжество, на которое прибыло Великое священство. Они привезли с собой и вносили в храм огромную икону какого-то святого. Эта икона меня чем-то затронула, и я поинтересовалась, кто на ней изображён. Мне тогда сказали, что это Иоасаф Белгородский. Получается, что это именно он организовал наше венчание, а через два с половиной месяца, именно сегодня, он раскрыл мне эту тайну.

            Николай слушал молча, никак не реагируя, и Люба поняла, что она просто-напросто мешает ему смотреть телевизор. Оставив мужа в покое, она вернулась назад в маленькую комнату и, отыскав среди горы книг два толстых тома с описанием жития святых, стала ознакамливаться с жизнью Иоасафа Белгородского,   узнав, наконец, что 17 сентября – это день его прославления. Затем она вытащила изображение святителя, находившееся в рамке между стеклом и картоном, чтобы его исследовать. На обратной стороне стояла дата выпуска 1911 год - это был год прославления Иоасафа Белгородского в лике святых. Получалось, что до столетия этой иконы оставалось уже меньше года.
            

            Призадумавшись, Люба поняла, что все эти годы этот святой был и остаётся её покровителем, что всё в её жизни происходило не просто так, и та епитимья, которую на неё наложил священник, на духовном уровне тоже была нужна, чтобы в итоге получилось то, что получилось.

            Однако на этом история с Иоасафом Белгородским ещё не закончилась, впереди Любу ожидал новый сюрприз. Прочувствовав ряд событий, произошедших с ней, Люба окончательно убедится, что видимый и невидимый мир тесно связаны между собой, независимо от того, знаем мы об этом или нет.

            
            Так постепенно перед Любой открывались духовные тайны, вера укреплялась, а душа наполнялась тихой радостью, которая изливалась из глубины её сердца, словно неиссякаемый источник любви, дарованный Богом...