О кооперации

       Пархом окончил школу, но никуда поступать не стал. Во-первых, с его аттестатом он никуда бы и не поступил, ПТУ к этому времени уже почили в бозе, а во-вторых, он за эти десять лет  так возненавидел учебу, что при одном упоминании о ней у него начинался сильнейший приступ диареи. Его отец Абрам Абрамович Бигшулер это знал и потому решил сделать небольшую рокировочку в судьбе сына и пристроить Пархома на какое-нибудь теплое и непыльное место и где нет нужды в знаниях. Сделав ход конем, то бишь пригласив местного руководителя по кличке Кутёк на стакан самогона и выпив по этому случаю несколько бутылок, Пархома взяли на работу в колхоз озеленителем. В его функции входило обойти всю станицу, найти 100 высоких старых деревьев, угрожающих своим падением домам и иным строениям и с командой из двух прикрепленных к нему человек,  все их спилить. Финансировал это мероприятие колхоз.
         Проработав пару дней по этой схеме, Пархом приуныл: время идет, а никаким личным бизнесом и не пахнет. Отец может и не понять. Он что, так за одну зарплату и будет работать? Так мог подумать только тот человек, который не знал ни Пархома, ни его отца Абрама Абрамовича. На второй день у него в голове уже бурлили с десяток вариантов, как это нудное и неприбыльное занятие преобразовать в доходный бизнес. Остановиться он решил на самом мягком варианте, брать за спиливание деревьев с хозяев по тысяче рублей и класть их себе в карман.
      Здесь надо сказать, что такие старые деревья, как правило, росли на участках людей пожилых или у кого не было работоспособных родственников. На следующий день он пришел к одной такой бабульке: - «Если этот тополь, скоро упадет, аккурат на твою хибару, где будешь жить?» Бабулька заохала: - «Сынок, сынок, что же мне делать?». «Гони тысячу рублей, иначе, если дерево упадет на дом, нужно будет сто тысяч. Выбирай». Бабулька заохала ещё пуще: - «Где же я возьму эти сто тыщщ?». «Ну, одну то тысячу найдешь?». «Найду сынок, найду» и засеменила в дом. Довольный придуманной схемой Пархом стоял у ворот, и думал: - «Схема то работает». Он уже начал рассчитывать, как он сегодня гульнёт на эту тысячу рублей: - «Кабак, девушки, музыка, да еще и на опохмел останется». Только он себе это представил, как из дома вышел верзила под два метра: - «Маманя, кто это с тебя деньги требует? По решению Правления колхоза деревья должны валить бесплатно!». И тут он увидел вжавшегося в плетень Пархома: - «Это ты что ли денег хочешь?». Взяв Пархома за шиворот, и слегка приподняв над землей, промолвил: - «Если хоть одна хворостинка упадет на маманин дом, пеняй на себя, за маманю ноги переломаю, и хромать будешь всю оставшуюся жизнь».
     Только он разжал свой пудовый кулак, как Пархом будто заяц-спринтер, рванул с места в карьер так, что только позади него оставался только пыльный след. Пархом бежал и радостно думал: - «Хорошо, что так закончилось. А мог бы и побить». При этой мысли ему стало как-то нехорошо, он вдруг себе представил, как этот пудовый кулак опускается ему на челюсть. Он даже остановился и потрогал челюсть. Она была на месте и даже не болела, чему Пархом был несказанно рад.
    Со спиливанием деревьев не получилось, и Пархом стал думать, где ему еще можно применить свои недюжинные способности. В это время как раз вышел «Закон о кооперативах». Вот она золотая жила, подумал Пархом и сразу же решил, чем он будет заниматься. Весна, многим людям нужно копать огороды, а у них нет: то времени, то сил, а за небольшую, для начала, плату, он со своей командой и заполнит эту нишу. В напарники он решил взять двух местных цыган: Яшку и Гришку. Он как руководитель кооператива, а братья цыгане как работники.
    Несколько лет назад, в эпоху Хрущевского волюнтаризма у всех жителей станицы обрезали участки, чтобы у всех было по семь соток земли. Предполагалось, что колхозники меньше будут работать на своих участках, а больше в колхозе. Но когда поняли, что в колхозе никто лучше работать не стал, а с колхоза начали тащить ещё больше, всю эту программу свернули. Но за несколько лет отрезанные и не обрабатывавшиеся участки заросли сорняками, так что для того, чтобы привести их в рабочее состояние, требовались немалые усилия. На этом поприще Пархом и решил остановиться.
    Как назло, первым ему на глаза попался сосед – Влад Семера. Пархом было хотел пойти мимо, но не удержался и похвастался про свой кооператив. Влад тут же предложил ему для старта кооператива обработать свой отрезанный участок. Пархом с умным видом оглядел фронт работ, и назвал довольно небольшую сумму, так что заключение договора прошло без торгов. Пархом тут же пригласил братьев цыган, и они довольно резво принялись за работу. Пархом, ссылаясь на то, что у него много бумажных дел по кооперативу, куда - то слинял. Объявился он только к вечеру, когда уже начало темнеть. В это же время пришел с работы и Влад Семера. Оглядев почерневший от свежевскопанного чернозема участок, довольный Влад полез было уже в карман за деньгами, чтобы произвести расчет, но что-то его смутило, и он решился пройтись по вскопанному огороду. Ковырнув землю носком сапога, подозвал Пархома: - «Это что такое?». Пархом ногой произвел то же самое движение и сам увидел, что земля вскопана лишь на небольшом участке, а остальной участок забросан этим свежевскопанным черноземом. Пархом подозвал бригаду и ткнул ногой сапога по не копаной земле. Яшка с Гришкой принялись ругаться на цыганском языке. Влад немного послушал и говорит: - «Кто же все-таки из вас забрасывал некопаный участок?». Братья цыгане наперебой начали клясться мамой, папой и бабушками с дедушками до шестого колена: Яшка говорит, что не он забрасывал некопаный участок, и Гришка утверждает, что не он. А на вопрос Влада, кто же тогда это сделал, они недоуменно пожимали плечами и принимались заново что-то выяснять между собой по-цыгански. Влад, видя, что сегодня с них толку не будет, завершение работы перенес на следующий день. Но, ни на следующий день, ни на следующую неделю он этих работников так и не увидел. Несколько раз, завидев Пархома, Влад подзывал его, чтобы хоть частично расплатиться за проделанную работу, но Пархом боясь, что Влад в плохом настроении может и в ухо двинуть, жестами показывал, что очень занят и как-то очень быстро скрывался с глаз.