Треугольник

             Ференц Лист резким движением руки откинул прядь волос назад. Они качнулись, как от порыва ветра и кончики легли на воротник рубашки. Над Парижем занималась заря. Лист выплеснул содержимое ночной вазы в окно. Послышался лёгкий шлепок о камни мостовой. На улице было пусто. Париж ещё окончательно не проснулся, и каждый новый звук солировал, не теряясь в городском шуме. Лист быстрым, от раздражения, движением захлопнул оконную раму.

—  «Что стоит мой талант и молодость, когда я беден!»— подумал молодой человек.

               Он был замкнут в этом треугольнике. Молодость принуждала его желать. Талант делал желания дерзновенными. Но, бедность для них была непреодолимой преградой. Лист отошёл от окна и плеснул вина в бокал. Робкий свет одинокой свечи увяз в густоте терпкого напитка, и чёрная тень фужера вытянулась на столе. Мысли Листа были мрачны. После смерти отца в 1827 году, он с матерью переехал в Париж, где они поселились в маленькой квартире. Молодой пианист был популярен в светских салонах. Высший свет восхищала виртуозная игра на фортепьяно. Его охотно приглашали на платные уроки в дома знати. Он нуждался в деньгах. Но, когда ему протягивали купюры, он чувствовал унижение. Эти тонкие бумажные ассигнации становились непробиваемым прозрачной стеной. Молодой человек мог наблюдать жизнь высшего света в подробностях, но туда ему не было доступа. Аплодисменты, цветы. Но, после концерта, на приёме, когда речь заходила о планировании прогулки в Булонский Лес, о нём забывали. Аристократы, весело переговариваясь, проходили мимо него, не задерживая на нём взгляд. Как будто он был невидим!
                Конечно, Лист знал высоту своего таланта. И с этой выси ему было смешно высокомерие новой аристократии. Маршалы Франции, произведённые Наполеоном из низших сословий, и женатые на бывших камеристках. После одного из приемов министр торговли подошел к нему и попросил дать уроки его дочери. Он согласился. У него было уже несколько учениц из лучших парижских семей. В назначенный час он пришёл в доме министра. Его провели в гостиную, где уже был виден бело-чёрный ряд клавиши открытого фортепьяно. Он присел на диван в ожидании ученицы. Вскоре распахнулась боковая дверь ведущая во внутренние комнаты, и вошла Caroline de Saint-Cricq. Молодой человек поднялся, приветствуя новую ученицу. Потом сел возле неё и начал урок. Но тот Лист, который в нём был его душой, так и остался стоять. Она была прекрасна. Лёгкая походка, тонкие черты лица, прямая осанка, натренированная многочасовыми поездками на лошади. Caroline говорила быстро и ясно. Это провоцировало сделать беседу более глубокой, отходя от проскальзывания по городским сплетням и состояния погоды. Во время урока её кисть легла сверху на его, чтобы она почувствовала, как из движений виртуоза рождает звучание инструмента. Лист же ощущал, что она касается не его руки, а сердца. Как влюблённому поступать, когда ему чуть больше девятнадцати? Через месяц он сделал ей предложение и, конечно, получил отказ.
                И вот эта ночь, похожая на многие другие. Алкоголь мешал спать и думать. Он чувствовал себя частью оркестра, играющего не им написанную композицию. В этом музыкальном произведении каждый человек имел свою тональность. Это была суть людей выраженная в звучании инструментов. В Caroline de Saint-Cricq он слышал скрипку, тогда как её отец точно был контрабасом. Его же тональность была непонятна. Так треугольник, бодро звенящий музыкальный инструмент с неопределённой высотой звука. В девятнадцать лет, как ответить на вызов судьбы?

— «Я докажу!»—  подумал Лист с яростью.

                Он подсел с пером и листом бумаги к свече и торопливо начал записывать музыкальную композицию. В дальнейшем она получила название: «Первый фортепьянный». А среди насмешливых критиков называлось: «Концерт треугольника». Настолько в третьей части инструмент выделялся из звучания всего оркестра. Правда, доказательство Листа растянулось на девятнадцать лет. Концерт был завершен в 1849 году, но до 1853 года композитор вносил поправки. Первое исполнение было в 1855 году. Партию фортепиано исполнял сам автор, а дирижировал Гектор Берлиоз.