Студент. Глава 8. Сортир

       Сортир.
           ***
- Ва-а-а-ань! - послышался голос Аси из ванной.
Тонкая щелочка света пробивалась сквозь приоткрытую дверь ванной комнаты в темный коридор. Этим вечером я решил послушать «The Doors». Мысленно встраиваясь в парадигму горящей люстры, я лежал на диване и созерцал потолок, пока Джим Моррисон медленно вытягивал «Riders on the storm». Непривычное ощущение желтого света энергосберегающих лампочек резало глаза. Ася вот уже двадцать минут что-то делала в ванной. Судя по ее протяжному «Ва-а-а-ань», я понял, что она что-то хотела от меня. Возможно, это было что-то очень серьезное.
- Да, зай, - я встал с дивана.
Деревянный скрип каркаса слегка взвизгнул и исчез. Спокойно и размеренно, в какой-то степени методично, я прошел по ламинату, представляя его минным полем, в направлении ванной. Я оставил где-то позади режущий свет чертовых лампочек, дополненный протяжным и монотонным вокалом легендарного Джимми.
- Как смывать? - она стояла около унитаза, в котором плавали кусочки розовой многослойной туалетной бумаги.
Они чем-то напоминали льдины, скопившиеся в пространстве маленького холодного белого океана. Льдины, которые из-за недостатка места каким-то чудесным образом смогли наплыть друг на друга и намокнуть. Так ткнешь в них, и они превратятся в подобие клейстера (почему-то я представил именно его) или, возможно, каши.
- Детка, тут сломалась эта херня… - я показал на кнопку смывного механизма, - в общем… я делаю это так, - я взял ведро и включил воду, заполняя его до краев.
- Понятно. Как обычно все. Еще эти мокрицы бегают по полу… У-у-у-у… - она переминалась с ноги на ногу.
- Ну бегают, не кусают же тебя, - я продолжал наливать воду в ведро.
- Противно, - Ася быстро помыла руки и вышла из ванной комнаты, оставив меня наедине с унитазом, мокрицами и ведром. Я продолжал смывать остатки «льдин», очищая несчастный «океан».
«Водные процедуры» были закончены достаточно скоро. Я опирался двумя руками на раковину и смотрел на свое отражение в зеркале. Хотелось тоже пойти в душ, но внутреннее ощущение жадности относительно скоротечности времени подступало к кадыку, отбивая у меня всякое подобное желание. Я продолжал смотреть на эти зеленые глаза в отражении, пока не отвел взгляд в сторону унитаза. Белый «трон» стоял одинокий и сломанный. Его определенно надо было чинить. Нажав пару раз на кнопку смыва, я услышал лишь тупые удары резиновых прокладок в бачке. Еще немного посмотрев на него, я вышел обратно в коридор, из которого такой же осторожной поступью прошел в комнату.
- Я починю унитаз… Зай, просто не хватает времени дойти до сантехнического магазина, - я потрепал затылок, стоя в дверном проеме. Передняя половина моего тела была освещена желтым пронзительно-едким, как дым, светом. -На грядущей неделе сделаю… - сказал я, оправдываясь будто мальчишка, которого застукали за курением на школьной территории.
- У тебя есть что-нибудь поесть? - спросила она, смотря в экран смартфона.
- Я могу приготовить тебе стейк, - предложил я, - хочешь?
- Нет. Я хочу еду из мака, - она оторвала свой взгляд от экрана, мимолетно посмотрев в мою сторону, - выключи уже эту зануднятину, надоело!
- Где я тебе ее достану? - я подошел к проигрывателю и повернул пластиковую ручку до характерного щелчка. Пластинка остановилась, а усилитель загудел протяжным «м-м-м-м».
- Доставка? - она развела руками, положив смартфон на живот.
- Они сюда не возят. Как насчет блинов с ветчиной и сыром, которые ты любишь?
- Ладно. Так и быть, - ответила Ася, включив Ютуб и воткнув синие наушники-затычки в уши.
Судьба меня не наградила как «быстротой» сборов, так и пунктуальностью. Медленно натянув джинсы, я застегнул их пуговицу и затянул ремень, после надел поверх футболки шерстяной свитер, который я не переставал носить каждую осень, зиму и весну вот уже на протяжении лет восьми. Я посмотрел на Асю. Она все так же лежала на диване под одеялом, полностью погрузившись в просмотр видео. Она лежала в моей футболке, которую вытащила из моего шкафа. Королева моего дивана.
Я подошел к шкафу, где лежали мои деньги. Совсем недавно я научился ими эффективно пользоваться. Эффективное использование финансовых средств… Звучит по-дерьмоедски, если честно, но в условиях жизни оно необходимо чертовски. Что ж, я посмотрел в конверты, в которых были разложены в строгом порядке сторублевые купюры. Оставалось немного. Но ради чертовых блинов и спокойствия в доме я был готов на все.
- Тебе взять еще что-нибудь, кроме блинов? - я посмотрел на Асю, она поставила видео на паузу и посмотрела в ответ.
- Чипсы, - сухо ответила она.
- С луком и сметаной?
- Да.
- Пиво тебе взять? - я продолжал смотреть в ее сторону. Ее взгляд мне напоминал взгляд хищника, тигра, что смотрит на кусок говядины или баранины. Дерзкий взгляд-молния готовый в любую секунду раскрыть свою зубастую пасть и сожрать, не облизнувшись.
- Да. Возьми еще и «Ролтон», - сказала она и снова включила видео с тупыми блогерами, зависнув над экраном телефона.
- Хоккей, - я отслюнявил еще денег из резерва.
В коридоре продолжал царить мрак, скрашенный светом комнаты. Маленькие кванты света достигали предметов, давая им их окраску, форму, положение в пространстве. Я втиснул ноги в кожаные ботинки и зашнуровал их. Легко куртка слетела с крючка, оставив его безжизненно одиноким. Из рукава куртки я вынул темно-синюю шапку и, напялив ее на голову, вышел в подъезд. Тихий и вечерний, он явно отличался от утреннего, а лифт не метался по этажам. Свежий воздух улицы встретил меня своим легким морозом, растворенным во мгле фонарей.
           ***
- Бля-а-а-а, - проорал я, - держи, Энди!
- Это ****а как сложно! - сдавленным голосом отвечал он. Его гаечный ключ соскочил с болта. Ударившись о белый фаянс ноги унитаза, ключ издал характерный гулкий звук.
- ****а с ушами, - я поднял голову и посмотрел на белый бачок унитаза, - еб твою же мать! - совсем членораздельно проорал я. Казалось, что еще одно мгновение, и я разъебу долбанный унитаз. Но самообладание взяло вверх.
Вот уже «третий час» мы крутились около бачка унитаза, пытаясь его снять. Надо было полностью менять арматуру унитаза, которая совсем не поддавалась починке из-за заржавевших болтов и гаек, крепивших бачок.
Как говорила старая мудрая пословица: «Семь раз отмерь, один раз отрежь». Я бы перефразировал ее в современных реалиях так: «Десять раз посмотри, как это делают на Ютубе, мать твою, а только потом поступай по совету продавца». Почему? Все просто: мудила-продавец посоветовал мне полностью менять это дерьмо, а я, в свою очередь, слепо веря в чистоту его слов, начал заниматься тем, что выкрутил основание, к которому был прикручен механизм. В конечном итоге, мой унитаз вообще лишился средств к смыванию дерьма и ссанины. Самая огромная ошибка.
«Но мужик ли я, если не починю эту парашу?» - подумал я, попробовав открутить бачок самостоятельно. Эта ***ня не шла. Каким только образом я ни пытался открутить эти чертовы гайки, они не поддавались мне, намертво вцепившись и спаявшись с болтами. Поняв, что самостоятельно я не справлюсь никогда, я позвонил Энди. Так, уже вдвоем, мы начали ****ься с этим сортиром. Честно, не самое лучшее, что может только быть в конце рабочего дня.
- Вроде, пошла! - проорал я, стоя на коленях, весь полностью в воде и ржавчине. Унитаз явно издевался надомной, издавая пронзительный скрип заржавевшего металла.
- Держу, крути! - но в этот момент ключ Энди снова соскочил.
Мы сели на ванну, предварительно помыв руки, и заложили по пакетику снюса.
- Сука! - проорал Энди.
- Чего ты орешь? - спросил я его.
- Мы сделаем это говно, так или иначе! - его телефон зазвонил, - да? - кто-то что-то проговорил в трубку, - я чиню сортир, - Энди глянул на меня, - это Носик.
- Здорова, Носик, как тебе идея приехать и починить с нами?
- Идите на ***, - услышал я из динамика, - Энди, ты когда на студию приедешь?
- Как только мы починим ****ый унитаз, - он размеренно выдохнул, явно переводя дух, - ладно, давай позже, - Энди повесил трубку. Мы продолжали сидеть на краю ванной.
Раздербаненый унитаз — жуткое зрелище. Если бы он мог смотреть, он бы смотрел на нас своими белыми фаянсовыми глазами. Мы бы так же ненавидели его, как и он нас. Это был бы идеальный ментальный поединок в декорациях дикого запада. Это был бы самый лучший макаронный вестерн, в котором обязательно главную роль сыграл бы неповторимый молодой Клинт, мать его, Иствуд. Раздербаненый унитаз… Его фаянсовые белые злые глаза, бросающие нам вызов. Мы обязаны были его победить. По белой гладкой кромке его промелькнул небольшой лучик света. Унитаз смотрел на нас, пожирая собой наше время. Мы смотрели на него в ответ. Между нами лишь только небольшое расстояние в полтора метра. «Пора», - мысль, похожая на перекати-поле под дуновением сухого ветра, пронеслась между унитазом и нами. Мы с Энди встали и сплюнули снюс. Я взял плоскогубцы, а Энди гаечный ключ.
- Открутим бачок, - сказал Энди, - ****а тебе, белая мразь.
- Сделаем это, -  сказал я. И каждый из нас принял соответствующую до перерыва позу.
Я изо всех сил крутил заржавевшую гайку пассатижами. Шла она чертовски медленно. Ее скрип и пердеж распространялся по всему пространству ванной комнаты. Оглушенный этими пронзительными адскими звуками, я не переставал крутить эту ****ину. Она шла медленно, преодолевая миллиметр за миллиметром резьбы болта. Энди напрягал всего себя, несмотря на то, что он явно крупнее меня раза в два. Он держал чертов ключ, чтобы тот не сорвался. Я продолжал ебаться с гайкой, которая вот-вот должна была слезть полностью… И все сорвалось снова.
- Бляяяяядь! - в унисон проорали мы.
- Гребанное дерьмо!
- Сука!
Инструменты легли на кафель рядом с унитазом. Весь пол ванной был похож на грязное поле битвы. Разводы от ржавчины расходились кругами вокруг унитаза, заканчиваясь следами от резиновых тапочек. Расскажи о таком кому-нибудь еще неделю назад, никто бы не поверил и покрутил пальцем у виска. Да, что там говорить, я бы сам покрутил своим пальцем у виска самому себе.
С Энди мы помыли руки и вышли на кухню. Я поставил чайник. Кинул нам по ложке молотого кофе. Чайник шипел, кипятя воду. Положив себе ложку сахара, я предложил его добавить и Энди, он лишь отказался, сделав безмолвный жест рукой. Я не понимаю, как можно пить черный крепкий американо без сахара, видимо я еще не совершенен в этом вопросе. Мы стояли, пили крепкий кофе и смотрели на черный ночной зимний город сквозь окна моей квартиры.
- Снимаем завтра. Помнишь? - я спросил у Энди.
- Помню. Завтра привезем свет, звук, камеры и Носика.
- Добро. Кстати, как тебе удалось его уговорить на звук?
- Я просто предложил ему, а ему стало интересно.
- Ты читал сценарий, который я написал? - я посмотрел на Энди.
- Да, сегодня, вполне неплохо, как мне кажется. Но Носик в этом шарит пошибче, в отличие от меня, - Энди посмотрел на меня в ответ и хлебнул свое горячее черное пойло. Если бы он не был за рулем, мы бы нажрались как не в себя после починки унитаза.
- Ладно, пойдем отвернем бачок.
- Пойдем, - ответил мне Энди.
Мы оба поставили чашки на стол и вошли в ванную комнату снова. Ощущение чертовой Хиросимы и Нагосаки, блин, делали свое дело. Ржавые круги успели просохнуть. Инструменты все так же покоились возле унитаза, как и десять минут назад. «Твою ж мать», - подумал я.
           ***
- Это я! - я зашел в квартиру и защелкнул за собой дверь. Ко мне подбежала кошка, - тебя я уже кормил, Тамара.
- Ты все купил? - крикнула Ася из комнаты.
- Купил, - ответил я.
Снимая ботинки, я облокотился на дверь. Придерживая левой ногой правый ботинок, я вынул правую ногу. Уже носком придерживая левый ботинок, я вынул левую. Медленно поставив ботинки в галошницу, я взял пакет с едой и вышел в залитую желтым светом комнату. Ася продолжала смотреть Ютуб.
- И как? Интересно?
- Да, вполне.
- А что хоть смотришь?
- «Вагитна у шестнадцать».
- Ну, понятно. Держи, - я вынул огромный пакет с рифлеными чипсами, - приятного просмотра.
- Спасибо, - ответила Ася, не отрываясь от экрана. Легким движением рук она вскрыла пакет, наполнив комнату запахом ароматизатора.
Я вышел обратно в коридор. Сняв свитер, я пошел в ванную комнату, помыл руки и проследовал на кухню. Включив там свет, я щелкнул кнопку чайника.
- Ты будешь сначала «Ролтон» или блины? - крикнул я, доставая сковороду из шкафа.
- Одновременно, зай, - крикнула Ася в ответ.
- Окей, - пробормотал я, ставя на плиту сковороду.
Красный круг плиты безмолвно нагревал нержавеющую сталь с густо нанесенным, но уже со временем исцарапанным тефлоном. Да, он потрепался со временем. Сковорода, пережившая десятки приключений в общежитии, продолжала существовать и в измерении однокомнатной моей личной холостяцкой жизни. Пара капель оливкового масла на ней объединились в одну большую каплю, которую через одну-две секунды центробежная сила превратила в масляные  подтеки.
Я положил три замороженных блина на раскаленную поверхность. Масло слегка пошипело, а затем незаметно умолкло под крышкой, которая уже полностью была объята конденсатом. Поставив руки по краям от черного термостойкого стекла плиты на столешнице, я оперся на нее и уставился на бело-серый квадратный рисунок облицовочного пластика кухни. Белые прямоугольники напоминали кирпичи, соединенные серыми швами. Где-то мелькали масляные подтеки, а где-то были едва заметные белые разводы, оставшиеся после уборки. Я снова опустил взгляд вниз, поднял крышку и лопаткой перевернул подрумянившиеся блины.
В трусиках и футболке на кухню зашла Ася. Она положила полупустой пакет с чипсами на стол и подошла ко мне. Еще какое-то время она смотрела на блины под крышкой. Я приобнял ее за талию. От нее шли неповторимое тепло и запах чипсов.
- Тебе не кажется, что уже готово?
- Нет, еще рано, - сказал я и еще сильнее прижал ее к себе.
- Хорошо. Пока готовишь, я заварю лапшу, - она развернулась ко мне лицом и страстно поцеловала меня, - ладно, я хочу есть.
Она залила кипятком лапшу и вместе с ней ушла обратно в комнату. Я потыкал блины вилкой, чтобы убедиться в их готовности. Вытащив вилку из блина, я увидел бело-желтые нити расплавившегося сыра. Механически выключил плиту и выложил блины на тарелку из черного стекла. От них шел нежный легкий аромат теста, сыра и ветчины. Пар поднимался высоко над ними и залетал в нос.
Я вынес тарелку в комнату к Асе. Она лежала и доедала «Ролтон» в моей кровати. Поставив тарелку рядом с ней, я лег рядом и закурил, вглядываясь в белый навесной потолок, утыканный светодиодными лампами. Ася досматривала выпуск шоу.
- Может фильм посмотрим какой-нибудь? - спросил я.
- Давай. Я хочу «Властелин колец».
- Ну…
- Да, я знаю, ты не любишь этот фильм, Вань, но я хочу посмотреть именно его.
- Ладно, - согласился я ради нее.
- А может в «гоблинской» озвучке?
- Ну, да… Это не так скучно.
Несмотря на «гоблинскую» озвучку, от фильма меня клонило в сон. Я лежал и, щурясь, пытался не дать себе уснуть. «Властелин колец», конечно, фильм хороший, но я так переел его в своем детстве, что ничего, кроме состояния анабиоза, он вызвать у меня не мог. «Господи, какая занудная хрень… Почему она не предложила посмотреть Гарри Поттера?» - подумал я, пытаясь по-новому вникнуть в сюжет, в котором Арагорн, как обычно, мочил орков.
- А может все-таки в оригинальной? - спросила Ася на середине фильма.
- Ну, как захочешь… Ась, честно, меня вырубит сейчас, - я посмотрел на нее, когда она запихивала последний блин себе в рот, - я пойду поставлю кофе. Будешь?
- Вань, какой кофе?
- Черный.
- Вот знаешь, Востоков, ты всегда все делаешь только лишь тогда, когда что-то приспичит. Ты вот совсем обо мне не заботишься. Ты никогда не делаешь ничего для меня, - она посмотрела на меня, на мое похуистичное лицо, - я не пью черный кофе. Сделай чай.
- Чай, так чай, - ответил я спокойным и заебанным голосом.
Снова вскипел чайник. Я кинул пакетик чая в ее кружку, себе закинул две чайные ложки черного молотого кофе и две ложки сахара. Кипяток залил две чашки, оставив нетронутыми края. Я посмотрел на ночной город сквозь окно. Огни… Они хоть и были где-то там, но никогда  не сливались. Потрясающие виды. Ночь обволакивала близ стоящие хрущевки, из окон которых горел свет. «Интересно, смотрят ли их жители в окна? Ну, наверное, как и все… Смотрят. Но они не видят, как красива эта ночь. Они видят лишь забор и кусты… - думал я, - Так, чай, надо его отнести».
- Где чай?
- Несу, - крикнул я в ответ и вышел из кухни с двумя чашками.
Арагорн продолжал месить орков. Я лег рядом с Асей. Она была теплой и сексуальной под этим одеялом. Я пил кофе и смотрел этот бред. Не скажу, что мне нравилось наблюдать эту чепуху в миллионный раз в своей жизни, но я был рад тому факту, что Ася лежала рядом. И вот уже эльфы месили орков.
- Тебе нравится быть со мной? - спросил я.
- Что за тупые вопросы?
- Мне просто интересно.
- Давай смотреть дальше.
- Ну, может все же ответишь?
- Починишь сортир, вытравишь мокриц, я скажу тебе «да», а сейчас смотри.
Надо было чинить, я это понимал, но времени не было от слова совсем. Все навалилось на меня: учеба, работа, подработка, отношения…  Я пытался выдержать весь этот график. Но все равно что-то сбоило где-то внутри мозга, несмотря на все старания. Фильм все еще продолжался. Я подлез к ней и поцеловал ее.
- Нет, не сейчас.
- Почему?
- Мы смотрим фильм, и ты не починил унитаз.
- Бляяя, - сказал я, отвалился на спину, закрыл глаза и уснул.
           ***
Если бы я знал, каким был Саппоро в середине двадцатого века, то, определенно, мог бы его сравнить с той улицей, что вела к строительному и сантехническому магазину. Деревянные столбы, к которым тянулись черные, растворившиеся в ночном небе, провода, стояли покрытые снегом. Это был первый снег в этом году. Мягкий и искрящийся снег, который при плюсовой температуре был бы обычным вечерним дождем. Его барабанная дробь разлеталась бы от дома к дому, а капли падали на асфальт, издавая характерный мягкий звук шлепка воды о камень. Но этого всего не было, был только снег, спускавшийся нежными молочными кукурузными хлопьями на крыши деревянных одноэтажных домов, деревянные столбы, черный асфальт и траву газона.
Первый снег, как правило, похож на первый секс: непонятный и неудачный, быстро проходящий, он все равно вызывает какое-то внутреннее ликование. Сколь я не люблю зиму, я все равно радовался ей. Хотя, скорее всего, я просто радовался тому, что этим вечером температура на улице не плюсовая, а хотя бы какой-то минус. Зима уже дала о себе знать в этом сезоне.
До закрытия магазина оставалось около пятнадцати минут. По-хорошему, я должен был ускорить шаг, но этого мне совсем не хотелось. Осознание чего-то большого и грядущего, как налетчик за углом, стояло и ждало того момента. Предвкушение починки унитаза… «Всегда мечтал об этом, блять», - подумал я и зашел в ближайший к дороге сантехнический магазин.
Изнутри он напоминал старый букинистический. Единственное, что различало эти два совершенно разные и непохожие на все сто процентов типа торговых точек, заключалось лишь в том, что вместо книг, годами пылившихся на полках, в нем находились непонятные и неизвестные мне механизмы, резиновые прокладки и прочая белиберда, висевшая на стенах, под потолком, лежавшая под стеклянной витринной. Но все это было лишь небольшой тенью луны перед общим мраком, царившим в узком пространстве. Именно этот мрак создавал это ощущение чего-то книжного здесь, придавая этой лавке тонкий, едва заметный, практически неуловимый книжный запах, который присутствовал лишь в моей голове.
За стойкой продавца было пусто. Судя по всему, в магазине уже никто и не надеялся увидеть покупателя в столь позднее время. Я пару раз нажал на кнопку металлического маленького звонка на стойке. «Дзинь» пронзило воздух, осев на пластиковых втулках и резиновых прокладках, и замерло. В тишине магазина, казалось, остановилось время. Оглушающая тишина, давящая тишина... Она замерла. В двери, за прилавком, послышался шорох. Он напоминал шарканье ботинок о линолеум. Как правило, такое шуршание совершенно не заметно, когда магазин наполнен людьми. В тишине магазина этот звук медленными волнами расходился, проходя сквозь предметы. Он превращался в огромный ком, несущийся с горы.
Открылась дверь. Из нее вышел среднего возраста мужчина. Он встал за прилавком.
- Добрый вечер. Чем могу быть вам полезен? Мы скоро закрываемся, - он посмотрел на меня. Прядь его русых волос с легкой сединой упала на лоб. Его волосы казались очень сухими.
- Здравствуйте. Мне нужно вот это, - я достал из пакета механизм, который выкрутил из бачка, - честно, не знаю, что это. Но без этого содержимое толчка не смывается.
- А, это — арматура. Но у нас к, сожалению, нет их. Загляните в соседний магазин, в основном павильоне.
- Арматура?
- Именно.
- А примерно сколько это может стоить?
- Ну, рублей пятьсот отдадите.
- Хорошо, спасибо, - я положил механизм обратно в пакет, - до свидания.
- Хорошего вечера, - ответил продавец, когда я выходил из магазина.
Вихрь пронес перед лицом ворох снежинок. В таких ситуациях чувствуешь себя обитателем снежного шара. Холодный ветер стелил снег по асфальту, а рядом, с уже закрытыми торговыми точками, намело порядочно. Я шел по этому хрустящему белому снегу, оставляя за собой следы, напоминающие огромные, сорок третьего размера, восклицательные знаки, от пят и до носков усыпанные звездами Давида. Снег продолжал сыпаться с неба, попадая в огромные лучи света неоновых фонарей.
Удивительно, как быстро ночь вступает в свои законные права с наступлением зимы. Зимняя ночь имеет свой неповторимый оттенок: она более густая и насыщенная. Она сохраняет свой темно-синий цвет даже в тех случаях, когда туман или белая дымка снегопада опускаются на город. Если летняя ночь черна, и своим черным цветом неба она отдает свое тепло всем и вся, то зимняя ночь этим темно-синим небом готова проморозить до костного мозга, до кончиков пальцев на ногах, улюлюкая ледяным ветром городских окраин.
Миновав два фонарных столба, я оказался напротив входа в главный торговый павильон. Я вынул штекер наушников из телефона и, поднимаясь по лестнице, намотал замерзший провод на дугу наушников. В голове до сих пор крутилась песня «Whole Lotta Love». Удачный и, наверное, лучший микс гитарного соло и вокала.
В павильоне было тепло. Редкие люди продолжали ходить из магазина в магазин. Охранник, сидевший за столом, отвлекся от своих наручных часов и посмотрел на меня. Его черные усы были явно созданы для того, чтобы в них застревала вермишель, а в его глазах читалось явное подозрение. У всех свои профессиональные издержки, я так считаю.
- Тебе что нужно? - зашевелились черные усы.
- Где у вас тут сантехника?
- Прямо, затем направо, потом снова прямо, - ответили усы, а голова охранника снова свесилась в сторону наручных часов.
- Спасибо.
- Угу.
Я проходил мимо торговых лавок. Некоторые из них уже были закрыты, некоторые продолжали работать. Продавцы в них, вяло раскачиваясь, ходили между стоек, иные же стояли на входе, общаясь между собой, не обращая на меня никакого внимания. Пройдя все точки с лакокрасочной продукцией, я уперся в маленький магазин, над которым весел огромный баннер с надписью «сантехника».
Хозяин точки сидел на стуле, склонившись над разлинованной тетрадью формата А4. Проговаривая себе что-то под нос, он вносил в столбцы цифры. Изредка слюнявя пальцы, он переворачивал ее листы, а затем снова открывал ту страницу, на которой делал записи. Когда я встал перед ним, он оторвал взгляд цифр, аккуратно выведенных синей жирной шариковой ручкой, и сквозь прозрачные очки в прямоугольной оправе посмотрел на меня.
- Добрый вечер. Что вам угодно?
- Доброго вечера. У вас арматура есть? - я достал из рюкзака завернутый в пакет механизм.
- Вам какую? Русскую или итальянскую?
- Русскую.
- Нижняя или верхняя?
- Чего? - я поднял вверх левую бровь.
- Подача воды. Сверху или снизу.
- Снизу.
- Тогда вот, - продавец положил передо мной пакет, в котором лежали пластиковые белые детали, -  с вас 500 рублей.
- Мне надо только ввернуть эту часть, - я покрутил механизм в руках, - в ту, что в унитазе осталась?
- Нет, вам надо базу вывернуть, а потом все заменить.
- А, хорошо. Выпишите мне чек?
- Э-э-э, да, - он нехотя достал маленькую книжечку и таким же аккуратным почерком стал выписывать мне товарный чек, - держите, - он оторвал по линейке клочок бумаги с печатью.
Я вышел из лавки. Обогнув все торговые точки снова, тем же путем я вернулся к выходу из огромного торгового павильона. За прошедшие десять минут там ровным счетом не изменилось ничего. Охранник продолжал залипать над своими наручными часами, развлекаясь с колесиком на их боковой стенке. В этот вечер я был самым последним покупателем. Кое-где уже погас свет.
- До свидания, - сказал я охраннику.
- Угу, - угукнула его голова.
Я открыл дверь и вышел из торгового зала на улицу. Снег перестал идти. Запорошенные дороги искрились в свете фонарей. Я шел, вдыхая холодный зимний воздух. В моем рюкзаке лежали две арматуры, а в голове не лежало даже понятия, как это все менять. Пролистав новостную ленту, я написал Асе, что сегодня буду заниматься починкой унитаза. Она прочитала мое сообщение, и через пару секунд раздался звонок.
- Один будешь менять?
- Вероятно, да. Если что, позвоню Энди. Надо уже разобраться с этим, тем более завтра съемки. Ты, конечно, не приедешь?
- Нет, не приеду. Я уже говорила, что завтра я буду занята. Я буду сидеть с братьями.
- Твоим братьям уже много лет, они не в состоянии посидеть сами?
- Нет. Короче, я завтра не приеду.
- Ясно.
- Ладно, я пойду. Когда закончишь — напишешь?
- Да, напишу.
- Хорошо, пока.
- Пока.
Преодолев путь от магазина до дома, я чувствовал себя полярником, который пробирался сквозь снега к своей научной станции. Еще возникала в голове картинка с сельским врачом, который через сугробы снега идет несколько километров к больному. Но все же ассоциация с полярником была куда сильнее почему-то.
Уже зайдя в квартиру, я понял, что кроме набора отверток, которые мне когда-то подарила Ириша, у меня вообще нет никаких инструментов. Как минимум, мне нужен был разводной ключ. Сняв куртку и переобувшись, я вышел обратно в подъезд и постучал в соседскую дверь. Именно у Артема я и решил попросить на время инструменты.
- Тем, привет. Слушай, у тебя есть разводной ключ? - спросил я, когда открылась дверь, а на пороге в бело-синей тельняшке встал Артем.
- Привет, Вань. Сейчас гляну, проходи.
Я зашел в квартиру соседей. В коридоре рядом со шкафом-купе сидела рыжая кошка его сестры. Кошка-апельсин с белым, даже сливочным, рисунком на спине сделала несколько плавных и робких шагов в мою сторону, остановившись в полуметре от меня. Она подняла голову, наклонила ее в сторону, как бы изучая, а затем так же плавно, как и пришла, она развернулась и ушла в комнату.
- Вот, держи, - Артем вынес ключ.
- Я верну скоро, - я взял холодный тяжелый разводной ключ, - спасибо.
- Не за что, обращайся, - сказал Артем.
Я вернулся обратно в квартиру. Взяв с полки в прихожей пакет с пластиковыми деталями, я пошел в ванную. Пару раз попеременно взглянув на бачок и пакет, я снял крышку бачка. Полностью перекрыв подачу воды, я смотрел на зияющую дыру, ведущую в сам унитаз. «Что же… Где-то все это начинается, ведь… - Подумал я и разорвал пакет, вынув из него основание для арматуры и саму арматуру, - этот чувак в магазине мне сказал, что эту хрень надо вывернуть, так, вроде так...» - я начал выкручивать основание арматуры.
Выкрутив основание, я посмотрел на пластиковую хрень, что осталась в моей руке. «Тут, вероятно, что-то не так», - подумал я, пытаясь ввернуть пластиковую хрень обратно. Она никак не шла обратно. Поняв, что я не смогу разобраться с этим без помощи Ютуба, я загрузил видео починки этого дерьма.
Осознание того, что ты — долбоеб бесценно. «Бляяяя», - промолвил я про себя. Там. Была. Другая. Инструкция.
- ****ый рот! - сказал я уже в слух, стоя с телефоном в руках.
Теперь мне надо было отвернуть сам бачок от унитаза, чтобы прикрутить все обратно.
- Иван, какой же ты — долбоеб, - сказал я себе, в попытке открутить заржавевшие гайки, - долбоеб.
           ***
Утро стандартного выходного дня. Ася продолжала спать. Одевшись, я вышел на кухню и поставил чайник. Свинцовая пасмурность смотрела свысока на мир, частью которого являемся мы все. Мы — люди. Каждую секунду в мире наше количество постоянно изменяется, как изменяется температура тела человека или кровяное давление, или кислотный показатель крови. Мы и наш мир не статичны. А статичны лишь только ситуации вокруг нас.
Проснувшись, Ася снова начала собираться домой. Если бы это было впервые, я бы сильно этому удивился. Но это был не первый раз, когда она так рано хотела уехать к себе. Несмотря на этот факт, я все же сделал тщетную попытку: попробовал уговорить ее остаться.
- Может проведем этот день вместе? У меня выходной сегодня, - сказал я, отпивая утренний кофе, пока Ася красила ресницы.
- Нет, мне надо ехать домой.
- Зачем?
- А что у тебя делать?
- Сходим погулять, придем, поедим, не знаю… Займемся чем-нибудь.
- Вот и я не знаю. Нет, уволь. А еще меня бесит твоя кошка. И твой унитаз. Мокрицы. Нет, Вань.
- Хорошо, тогда я провожу тебя до дома.
- Нет, спасибо, - она захлопнула флакон с тушью, - займись своими делами.
- Ася, какие дела? Я взял выходной ради того, чтобы провести его с тобой.
- Вань, я поехала, - Настя обулась и ушла.
Я стоял в коридоре со своим ****ским кофе. Черный и горячий кофе. Напиток, так и не надоевший мне за десятилетие. Сказать, что я и вправду не понимал, что изначально пошло не так — глупо, все изначально прошло не так тогда в «Макдональдсе» или Крылатском. Также трудно сказать, что вообще меня продолжало тянуть к ней.
Я прошелся по квартире, погладил кошку. Лег на диван. День был явно не мой, поэтому я принял решение: «Буду спать, нах это все». Я повернулся на бок. Вот оно — одиночество. «Лучше бы пошел на работу», - подумал я. На кухне взорвались яйца, которые я поставил варить. Теперь потолок был полностью увешен ошметками, а скорлупа разлетелась по полу.
Я встал с кровати, чтобы пойти и заняться уборкой. Обратил внимание на такой же одинокий и поломанный унитаз. «Эх, Йорик, Йорик,» - по-гамлетовски произнес я сам про себя. По полу в ванной бегали гребанные мокрицы. Я взял веник, сделав вид, что не замечаю всего этого ****еца.
           ***
Кое-как свернув одну гайку, мы занимались второй. Изо всех сил я пытался крутить плоскогубцами заржавевший метал по резьбе. Немереные усилия Энди уходили на то, чтобы в самой неудобной позе держать гаечным ключом болты. Если одно время мы пытались поменяться местами, то к самому концу мы уже просто забили на это и продолжали делать так, как начали изначально.
Все тело затекает, когда постоянно находишься в полулежащей позиции на полу ванной. Кажется, что еще немного времени и все мышцы сведет немой судорогой, при еще одной попытке прокрутить гайку. Так, я предложил Энди снова сделать перерыв. Да и сам он был явно не против.
Мы сидели в комнате и пили кофе. Оба грязные, в ржавчине, мокрые, и совершенно обессилившие. Унитаз отобрал огромную часть наших сил. Унитаз, мать его, - чертов Волан-де-Морт. Он, как та сторублевая миньетчица, способная отсасывать до тех пор, пока ты не отключишься совсем, отсасывал наши силы, пока мы ****ись с гайками, болтами и бачком.
- Снимать будем в каком углу? - спросил Энди. Отпив кофе, он пробежал взглядом по комнате.
- Вот в том, в котором стоит винил, - показал я пальцами, полностью вымазанными засохшей ржавчиной, в сторону полки с проигрывателем, - блин, мы так и не купили стеллаж для съемок.
- Хорошая локация, - он снова сделал глоток, - крепкий, сука… Да, жаль, что без стеллажа.
- Да… - я допил кофе, - еще сделаю уборку и небольшую перестановку. Точнее, диван просто передвину. Кстати, - я посмотрел на Энди, взгляд которого изучал будущую локацию, - Аксинья согласилась нанести грим?
- Нет, она написала, что завтра не сможет. Она уезжает на игры. Но у нас есть еще Алена...
- Нет, только не эта истеричка. Будем снимать от первого лица.
С Аксиньей я учился в параллельном классе школы. С ней мы за окончание школы виделись всего один раз, когда она потеряла свой проездной в автобусе, а я его случайно нашел. Мы тогда с ней встретились, прошлись. Была зима, причем, достаточно снежная. Удивительно, что прошло уже практически четыре года с того момента как я последний раз видел тех, с кем когда-то учился в одном классе или параллели. Судя по ее фотографиям она очень изменилась. А я, кажется, не поменялся практически совсем.
- Я тебя не слишком задерживаю? - спросил я Энди.
- Нет, совершенно, мы должны доделать наше дело. Да и тем более, как ты себе это представляешь, я уеду и оставлю тебя с недоделанным толчком? Не, чувак. Мы сделаем его.
- Ну, тогда пойдем.
- Пойдем, - ответил Энди.
Это называется прилив сил. Второе дыхание. Пара движений и гайка была снята с болта. Чувство внутреннего ликования посреди засранной ванной комнаты — чувство успеха. Вдвоем мы сняли бачок с основания. Нам оставалось только разобраться с инструкцией по установке, установить систему, а потом привернуть все обратно. Положив бачок на унитаз, мы начали всматриваться в схему.
- Так, ты, вроде, больше инженер, чем я. Ты разбираешься в чертежах?
- Я вообще не знаю, как дожил до второго курса. Какого хрена, тут все так непонятно.
- Что за мудак это писал...
Мы стояли и смотрели в чертеж, пытаясь вникнуть, что куда и как надо вставлять. Это был ****ный квест. Все было настолько мелко написано, что вглядываться в это приходилось очень долго. Кое-как разобравшись в последовательности установки этого дерьма, мы начали ваять сие чудо света. Разобравшись по-наитию, мы собрали систему сами, просто отбросив инструкцию. Как оказалось, это было весьма легко и логично. Оставалось теперь только собрать унитаз воедино.
- Нам предстоит новое испытание: установить это все обратно.
- Ну что, поехали, - сказал Энди, мы начали закручивать гайки.
Быстро закрутив новый болт с одной стороны, мы принялись за второй. Закручивать было куда проще, чем раскручивать. Гайки шли прям как по маслу. Бачок был установлен. Я пустил воду, сделал пробный смыв. Посмотрел, ничего ли не подтекает. Все было установлено отлично.
- Поплавок будем менять? - спросил Энди.
- А нахуя?
- Ну, не знаю.
- Энди, дружище, тебе хочется зависнуть здесь еще на час?
- Не особо.
- И мне, давай закончим на этом.
- Давай, я только за.
Я накрыл бачок крышкой. Удивительно приятно было осознавать, что наконец-то можно не задумываться больше над проблемой смыва. Да, пусть поплавок не держал воду, и, наполнив бак, она начинала течь из него. Но, в любом случае, это было уже что-то. Что-то, что вызывало массу позитивных эмоций. По крайней мере, у меня точно.
Отмывшись в раковине от ржавчины, мы вышли из ванной. Да, это был трешовый вечер. Трешовый, но очень веселый вечер. Мы снова встали напротив окна на кухне. Я сделал нам еще кофе. Снег покрывал улицы и дома, помогая ночным фонарям освещать зимнее темно-синее ночное пространство. Из трубы котельной напротив шел белый горячий пар, растворявшийся в холодном и осязаемом воздухе.
- Что ж, завтра жду вас с Носиком к восьми вечера.
- Хорошо, приедем.
Мы продолжали смотреть на ночной город и пить кофе. Я написал Асе сообщение, как и обещал. Она ответила, что уже поздно, и она уже собирается идти спать. Допив кофе, Энди поставил кружку на стол и пошел собирать свои инструменты. Я же стоял со своим кофе в коридоре, наблюдая за ним.
- Ладно, Вань, я поеду, - он накинул куртку, - до завтра.
- Да, спасибо тебе. До завтра, - мы пожали друг другу руки, и Энди вышел в подъезд.
Я начал отмывать полы в ванной от ржавчины, которая как ковер покрывала кафельный пол. Унитаз работал, хоть и не удерживал уровень воды, зато теперь срать можно было без проблем. Обработав пол, я залез под горячую воду. Вода смывает с человека всякое говно, я убежден в этом. После душа я зашел на кухню, налил себе еще кофе. Ночь и не думала уходить. Опять пошел снег, превратив город в белую туманную взвесь. Допив кофе, я отнес инструмент соседу. А вернувшись обратно, вырубился, будто не спал целую вечность.