Глава 2 Случайная встреча

Проклиная все на свете, Леший шел впереди, давя и выламывая ветви и сучья мощными ногами. И не заметил, как из напористого клина его соратников быстро образовался один единый строй, под названием «гуськом», он неотступно следовал за Хозяином леса, не отставая ни на шаг, прикрываясь руками от хлестких ветвей орешника и беспорядочно растущих деревьев.
- Фу-у-у-у. Чем это от тебя прёт? - На ходу обнюхивая Кикимору, вскрикнул  Водяной. - Вонища-то какая!
- Молчи, дурень. - Послышался женский голос, напоминающий осипший визг поросенка. - Ну, что ты понимаешь в этом, тритон болотный? Это же благовоние. Понял? Нет? – И, достав из-за пазухи флакончик духов, гордо добавила: - Это мне бесик подарил. - Бабка твоя лысая.
- Ну и дура. - Усмехнулся Водяной. - Может, он отравить тебя хочет? Ведь на такую вонь и мухи не слетятся.
- Чего? - Возмутилась Кикимора. - Да хоть кого спроси, всяк скажет, что это благовоние.
- Насчет блага не знаю, но вони до хрена. -  Задыхаясь от усталости, попутно выронил Леший.
Так, потихоньку, да помаленьку, с бранью да с разговорами, вышли из леса и направились в сторону проселочной дороги, что пролегала за полосой не скошенной травы. Леший, покачиваясь от усталости, вытер со лба пот. Вдруг, вдалеке, за поворотом, послышался надрывный рев мотора, что постепенно возрастал, но машины не было видно.
- Буксуют. - Усмехнулся бес.
- Чего лыбишься? Подсобить надо-ть. - Пробасил Леший. - Так и до утра им не выбраться. Айда, подтолкнем.
Слово Лешего — закон. И потому все послушно последовали за Хозяином леса.
Дойдя до поворота, увидели свет ярких фар.
- Грузовик. - Определил тип машины Василий. - Ну и на фига он нам сдался? Пойдем отсюда, пока не заметили. А то еще попросят подтолкнуть. И будем задарма надрываться.
Возле машины суетились двое, одетые в спортивные костюмы, но без головных уборов. На ногах отчетливо были видны резиновые сапоги, до колен забрызганные грязью. Один — темноволосый, невысокого роста с плоским лицом, худощавого телосложения. Другой — блондин с атлетической фигурой, был выше своего товарища на целую голову с небольшим, прямым носом и острым подбородком. Скуластое, загорелое лицо, имело суровые черты, нелегких трудовых будней.
Водяной стал внимательно всматриваться в их силуэты, освещенные светом фар. - Это они, Леша! Это они!
- Кто они? - Удивленно спросил хозяин леса.
- Они! Мои мучители! - Продолжал Мокруша. - Я их сразу узнал. Вон он, лупатенький, что надо мною измывался. А вон, и этот самый, Ляксеич, что на животе моем стоял, гад.  Ветки под колеса бросает.
- Ах, так! - Заревел Леший. - Ну, теперь-то уж не уйдут! Бей их, ребята!
- Руки вверх! - Крикнул бес, доставая из бокового кармана джинсовой куртки рогатку.
Браконьеры быстро подняли руки.
- Товарищи, а в чем, собственно, дело? Что случилось? - Послышался мощный баритон из кабины.
- Борис Степаныч, нас, кажись, арестовали. - Испуганно произнес широкоплечий мужчина,  водитель  грузовика.
- А на каком основании? - Дверь кабины открылась и оттуда показалась голова солидного человека в очках. Он важно ступил на землю и направился прямо к бесу, что уже достал из заднего кармана джинсов, шарик подшипника, размером с лесной орех. Было темно, но злыдень,  не промахнулся.
Предводитель браконьеров схватился за лоб. Охнул, и со словами: « Ой-ей-ей», как подкошенный, рухнул на землю.
- Ляксеич, глянь, Бориса Степаныча зашибли! - Завизжал коротышка.
- Ребята! Бей их, окаянных! - Размахивая руками, кричала Кикимора.
Двое незнакомцев, оставив лежачим на дороге солидного мужчину в очках, устремились в лес. За ними бежали обитатели того самого леса. Леший шел в обход. Под его ногами хрустели и ломались сучья, нарушая тишину и спокойствие полнолунных чащ. В полном недоумении Владыка лесных угодий остановился и стал вглядываться в черную гущу орешника и  хмурые силуэты дубов и лип, не понимая, куда это занесла его нелегкая. Кое-как, разглядев тропу, протиснулся между тесных деревьев и затаился. Прямо на него бежал один из беглецов. «Ляксеич, Ляксеич»! - Кричал он. И едва поравнявшись с Лешим, как получил с прямой правой в зубы. И с воплем: «Уй-я» покатился в овраг. Хозяин леса в одном прыжке настиг браконьера и, оседлав его,  наносил удары наугад. Тот лежал смирно, уткнувшись лицом в траву и, заслоняясь, как мог, от тяжелых тумаков Лешего, сносил побои без сопротивлений.
Его товарищ, добежав до лесной полянке, где еще дымились останки недавнего костра оставленные Бабой-Ягой и прочими, отчаянно дрался с бесом, Водяным и Кикиморой Он обладал завидной ловкостью и силой, и справиться с ним было нелегко. Исход борьбы решила Баба-Яга. Она подкралась сзади на цыпочках, с толстой суковатой палкой, и прицельно  нанесла удар по голове. Водитель грузовика покачнулся и под натиском Кикиморы, беса и Водяного, был опрокинут.
- Руки вяжи ему, да кляп в рот! - В порыве гнева кричал бес.
- Чего, говоришь, в рот? - Переспросил Водяной.
- Тряпку, говорю, в рот суй.
- Да где же ее взять-то?
- Да вон, хоть лоскут с Кикиморы сорви!
- Я тебе сорву! - Послышался женский голос. - Ухи по отгрызаю, козел безрогий!
- Ребята, сдаюсь! - Завопил Ляксеич. - Только рот не затыкайте, у меня насморк.
- А-а-а-а! Сразу насморк! А рыбу ловить в запрещенном месте, не насморк? У-у-у-у, морда! - Неистовствовал Водяной, и занес свой кулачок над  браконьером. Но ударить не решился. -  Вдруг сдачи даст?
- Ладно. Так уж и быть, вставай. - Угрожающе произнес бес. - Но запомни: ежели что, шкуру с живого сдирать будем. - И, быстро поднялся с земли, старательно оттирая грязь, с джинсовой куртки и брюк.
Баба-Яга, отбросила палку, подошла к бесу и с глубокой озабоченностью на лице,  зашептала:
- Слышь, бесик, связать бы яво надо-ть. А то ведь неровен час сбегить, подлюка. Потома ышы ветру у поле.
- Бабка, не трепи мне нервы.
- Чаво говоришь не тряпать?
- Нервы. - Громко повторил бес.
- А чавой-то? А?
- Вот дура, баба, - бес приставил к виску большой палец и всей пятерней сделал бабочку. - До глубокой старости дожила и не знает, что такое нервы. Ну, да что теперь говорить об этом? В детстве не объяснили,  теперь уж ни к чему. - И, глубоко вздохнув, тут же добавил: - Сама подумай, старая, куда он денется? Да без машины. И вообще, знает ли, в какую сторону бежать? Кругом сплошные леса. И потому тебе говорю: расслабься.
- Чаво сделать, надо?
- Расслабься!
- Бесик, так я уже утром сходила.
- Куда?
- На двор.
- Тьфу ты, старая, лучше замолчи. Разговаривать с тобой бесполезно. Да и скучно. А, может, и сбежит. - Задумчиво пробормотал бес. И после недолгой паузы резко обернулся к Водяному и Кикиморе, что крепко держали Ляксеича и не давали ему встать. - Ну, что хряпки разинули? Вяжите его, да покрепче, и дело с концом. – И, сняв с пояса ремень, грубо бросил его Водяному. - А я пойду, костер разведу, а то что-то ветерком потянуло. Зябко.
- А ты чагой-то тут раскомандовался? - Возмутилась Кикимора. - Ишь, рожу-то ото жрал! Только я не боюсь тебя, ну ни сколечко. А костер и сама развести сумею - ума много не надо.
- Вот насчет ума ты здесь тонко заметила. - Неожиданно послышался знакомый голос из темноты. Все обернулись и увидели Василия с сигарой во рту. Он важно нес, пиджак и брюки, ботинки, примерно сорок пятого размера, и белую рубаху со шляпой, а поверх нее свисал пятнистый галстук.
- Ой! - Вскрикнула Баба-Яга — Да что же энто творится-то? Батюшки родимаи! Никак душу невинную узагубил?
- Ты что, Бабка, сдурела что ли? - Насупился Кот. - Я никогда душегубом не был и не буду.
- А энто что? - И Баба-Яга робко указала  на одежду.
- Тьфу ты, дура! - Выплюнул изо рта сигару, Василий.
 Да не боись ты, живой он. Не потащу же я жлоба этого сюда. В нем, почитай, пудов семь, а то и все восемь верных будет. Надорваться мне что ли? А Лешего тоже переодеть во что-то надо. Ты об этом-то подумала? Тем более, такие костюмчики на дороге не валяются. Их непосильным трудом добывают. Вы, вон, с одним еле справились, а я в одиночку такую работу провернул. - Василий бросил одежду на ближайший пень и, подойдя к Кикиморе, почти на ухо прошептал: - Ты правильно сказала, чтоб развести костер, ума не надо. Разжигай, разжигай голубушка. А то, не ровен час, их Борис Степаныч прибудут. Озябли, небось. – И лукаво улыбаясь пошел к оврагу, наполненному водой, чтобы впасть в раздумье, пока бес, стягивал Ляксеичу руки ремнем.
Кикимора пошла собирать хворост. Но, сделав несколько быстрых шагов, резко остановилась, желая оглядеться. Так что, шедшая позади нее Баба-Яга, не успела свернуть, ни влево, ни вправо, ни в сторону, и столкновение получилось на редкость удачным.
- Ты что? Ошалела? - Взвыла от боли Кикимора, держась за радикулит. - Аль дороги тебе мало, под люка горбатая?
- А ты какого Лешего тута раскорячилася? - Кряхтя в ответ, пробурчала Баба-Яга, потирая, ушибленное колено. – Небось, усе о чем-то мечтаешь?
- Да, представь себе, мечтаю. А тебе какое дело? Что, завидно?  - Бабка твоя лысая. - И, подняв гнилой сук, напоминающий обломок рогатины, с каким в глухую старину наши предки ходили на медведя, гневно замахнулась на Бабу-Ягу.
- Вот, как дала бы тебе этой фиговиной по твоей обрюзгшей харе!
- Что ты, что ты! - Зароптала Баба-Яга, прикрываясь руками. - Не вздумай!
- Что? Страшно стало? То-то. Гляди у меня! А то так вздумаю, что костей не соберешь.
Тем временем, Водяной, не обращая внимания на Бабу-Ягу и Кикимору, собирал хворост и аккуратно складывал его небольшим шалашиком, напоминающим муравьиную кучу. И, когда, по его мнению,  все было готово для разведения костра, удовлетворенный своими успехами, потирая ладони, со счастливой улыбкой, как бы невзначай по-деловому, обратился к Кикиморе и Бабе-Яге:
- Ну, хватит вам трещать-то, сороки. Даст мне кто-нибудь спички или нет?
После этих слов Кикимора, забыв о ссоре с Бабой-Ягой, устремила свой гневный взгляд на Водяного.
- Бабк, а Бабк, гляди-кось, никак наша плесень плавучая насмехается над нами? - И, не дожидаясь ответа, широко раскрутив своим орудием, почти не глядя, метнула им в Водяного, как будто сыграла в городки.
Но тот успел не только увернуться и отбежать, но и скрыться за густыми ветвями широко растущего кустарника, что находился неподалеку. А сук, пролетев сколько ему положено, грузно шлепнулся в лужу, вынося оттуда целый ливень грязных брызг и прочего мусора. Тем самым, она получила большое удовлетворение. Это было видно по ее широко расплывшейся  улыбке. Кикимора степенно подошла к тому месту, откуда пару минут назад Водяной дал деру. и, неизвестно от каких чувств, пнула ногой незатейливую постройку, оставленную, Мокрушей. И в ту же минуту шалашик рассыпался на мелкие сучья.
- Вот дубина. - Бабк, глянь-кось, дрова-то сырые. Да их век разжигать будешь - не разожжешь.
- Так-едь, апосля дождя, нешто найдешь сухих-то? - Откликнулась Баба-Яга, шурша небольшим клочком бумаги, что всегда брала с собой в дорогу для крайнего случая. И вот, на ощупь, отыскав сухое место на бугорке под деревом, громко чиркнула спичкой и подожгла бумагу. Тут же выискивая сухие сучки среди наваленных куч древесного хлама, аккуратно подкладывала их в огонь. Через несколько минут пламя костра осветило всю поляну.
- Да-а-а-а. Однако, быстро ты управилась. Сразу видно — специалист. - Сказала Кикимора и, скинула с плеч небольшую охапку хвороста, что успела собрать по дороге и подсела к костру. - Постой-ка, постой-ка. - Неожиданно сделав серьезное лицо, Кикимора резко обратилась к Бабе-Яге. - Ты случайно, не помнишь, что там Котяра об уме-то говорил?
- О каком ышо уме? Скажешь тоже! – Кряхтя, пробурчала Баба-Яга, оттирая колени от мокрой травы.
- О каком, о каком? О моем, конечно!
- А что?
- Ну, как это, что? Он же ясно сказал, что развести костер - ума не надо.
- Так энто ж ты, надысь, сказывала.
- Знаешь, Бабка, ты меня лучше не путай.
- А я табе и не путаю. - Пожимая плечами, невозмутимо ответила Баба-Яга.
- Нет, путаешь. То, что я сказала, и без тебя помню. Чай, не глупая какая. Он-то что сказал?
- Что? - Насторожилась Баба-Яга.
- Ну, как это что?! Я говорю: чтобы развести  костер - большого ума не надо. А он, плесень ты старая, мне и говорит: «Ну, тогда иди, дескать, разжигай». Это что же, выходит дело, я дура, что ли?
- А кто ж табе, голубушкя, разбереть? - Сказала Баба-Яга, подбрасывая в костер все новые и новые мелко поломанные сучья валежника.
- Ну, Котяра, ну, гад! - В гневе замелькала перед костром Кикимора. - Я же теперь тебе всю дальнейшую жизнь испорчу. Ты у меня, сволочь, и до утра не доживешь.
- Да плюнь ты на него. - Махнула рукой Баба-Яга. Лучше скажи, куды энта наш Лешай запропастилси? Не случилось бы с ним бяды какой. Вот ведь что. - И горько вздохнула.