Глава 4 Первые разборки

А в это время Кикимора медленно наступала на Кота. А он, как  прежде размышляя над сложившейся ситуацией, заложив руки за спину, нехотя расхаживал вдоль оврага, до краев наполненного водой.
- Ах, ты, гадина ползучая, тварь без рук безногая! - Задыхаясь от гнева и ярости до хрипоты, визжала Кикимора. - Я же тебе теперича спокойно жить не дам.  Что ж это я, выходит дело, по-твоему, дура что ли? Ух ты, гниль поганая, нет, больше молчать не буду! Все Лешему расскажу, только бы поскорее вернулся. И про то, как  Домового подставил. Забыл, небось? А я помню. Я все видела! И как Соловья-Разбойника нашего загубил. А какой был мужчина! А как пел, как пел! А ты, сволочь недоношенная, Лешего натравил на него. А он и поверил. И кому?! Это тебе так даром не пройдет. Ты меня понял? Нет?
Но Василий, не обращая внимания на бабьи угрозы, продолжал расхаживать по намеченной им траектории. И только изредка поглядывал, то на звезды, что продолжали оставаться такими же далекими и неизведанными,  то на залитый водою овраг.
Кикимору это сильно раздражало, и она в бессильной злобе  металась взад и вперед.
Ах ты, Мурзилка! - Продолжала она. - А помнишь, как ты исподтишка Лешего в болото столкнул? Когда он наклонился, сорвать что-то хотел. Или забыл? А я помню. Я все видела. Молчать не буду. Он же, бабка твоя лысая, потонуть мог. Да ежели все это ему расскажу, Лешик башку тебе снесет одним махом!
 Василию надоела эта брань, и он легонько, пальчиком, поманил к себе беса. Еще Кикимора не нашла подходящих слов для продолжения серьезного разговора, как злыдень уже стоял подле Кота, выправясь по струнке, и весь во внимании.
- Вот что, Рыжий, сбегай, принеси-ка ведро. Я там, в машине видел. - И тут же добавил: - В кузове.
- А зачем?
- Какое твое собачье дело? Тебе было велено принести, и баста. А что, как, да почему, знать не положено.
После этих слов бес скрылся в зарослях орешника. Но не прошло и пяти минут, как снова стоял перед Котом и держал в руке грязное и изрядно помятое ведро, по запаху, можно было определить, что в нем когда-то держали  бензин или солярку.
- А ты почище-то не мог найти, что ли? - Брезгливо  морщась,  спросил Кот.
Но тот в ответ только развел руками.
- Ну, да ладно, и так сойдет. Авось, не барыня. - Насмешливо фыркнул  Василий. Кикимора ни о чем не подозревая, продолжала сыпать в его адрес разные выразительные слова. Кот на всякий случай, огляделся. Все, по-прежнему, было тихо и спокойно. Шагах в десяти от него жарко покачивались хищные языки костра, жадно обвивая все новые  суки и сучья, подбрасываемые  Бабой-Ягой. Там же, прислонившись к дереву, со связанными руками за спиной, на вязанке хвороста, сидел Ляксеич и спокойно наблюдал за происходящим. Василий, как бы нехотя, зачерпнул из оврага воду и со словами: «Остынь, родная», стал медленно выливать прохладную, грязноватую влагу на голову Кикиморе. Та, от такой подлой неожиданности остолбенела. Она знала Кота не первый год и, так же, понимала, что от него можно  ожидать любую пакость, но такого хамства и такой наглости не ждала. Когда Василий отбросил пустое ведро, Кикимора громко крякнула и с широко разведенными руками, ежась от холода, молча поплелась к костру. В эту минуту у нее было только одно желание — согреться. Кот, спокойным шагом догнал ее и тихо прошептал на ухо:
- Не вздумай, красавица, Лешему доносить о том, что здесь говорила. Если, неровен час, узнает, что ты все видела и не сказала ему… Нет, голубушка, он тебя бить не будет - с землей сравняет.
Но Кикимора как бы не слыша этих слов, отплевываясь от всяческого мусора, что случайно попал ей в рот вместе с водой, медленно шла на огонек. Баба-Яга, подбросила последние сучья в огонь и обернулась на громкие всхлипы и рыдания и, попросту говоря, обомлела.
- Батюшки радимыя! Да куды ж энта тебя, голубушкя, угораздило-то? - Запричитала Яга, сочувственно покачивая головой.
- Ко-тя-ра, гад!
- И ты, что, ему спустила? Нет, я тебя спрашиваю! Ты ему спустила?
- Да я! Да я! - Вдруг опомнилась Кикимора. - Убью гада! Бабка, дай мне что-нибудь. Бабка, дай! Или я за себя не отвечаю.
- Да что же я табе дам-то? Нет, ведь, ничаво. - Пыталась оправдаться Баба-Яга, тем не менее, продолжала выискивать беглым взглядом что-нибудь, подходящее для броска или для нанесения удара. И взгляд ее случайно упал на брошенную ржавую раму от велосипеда. - Вона, голубушкя, гляди-коси, кажися, нашла. То, что надоть! - Обрадованно воскликнула Баба-Яга, указывая на свою находку.
- Ну-ка-си, пусти, Бабка! - Крикнула Кикимора. - Я сама! - И одним махом, вырвала металлический каркас  «Орленка» из травы, так, что комья земли разлетелись в разные стороны. Высоко подняв его над головой, с диким воплем бросилась на Кота. - Ну, гадина! - Задыхаясь от гнева и ярости, визжала она. - Этого я тебе не прощу! - И что есть мочи метнула свое орудие в Василия. Но Кот увернулся.
- Вы что там, ошалели, что ли? - Раздался всем знакомый бас Хозяина леса, и из кустов показалась небритая физиономия Лешего. - Кто бросал? Я вас спрашиваю, кто бросал? - Волоча за собой своего пленника, неистово кричал Леший, на ходу растирая ушибленную ногу. - Убью!
- Мил-человек, хорошо, что в тебя попала, правда ведь? А то, если бы, меня зацепило - всё, хана, поминай, как звали. - Усмехнулся Тимофей.
- Что? - Завопил Хозяин леса и со всего размаха отвесил браконьеру хорошую оплеуху, так, что тот кубарем покатился под бугор.
- Леша, это она! Леша, это она! - Выбегая из соседних кустов, кричал Водяной, указывая на Кикимору. - Эта дура совсем рехнулась. За то, что я только спички попросил, в меня корягой шибанула так, что еле увернулся. С ней надо что-то делать, пока кого-нибудь не убила. Чес-слово.
- Та-ак. Ладно-ть. Разберемся. - Протянул Владыка лесных угодий. - А ну-ка, полундра косматая, подь сюды. Я из тебя, безобразие ты наше, сейчас запчасти вытряхивать буду.
Кикимора поняла, что пощады не будет, и оправдываться бесполезно, все равно побьет. Разбираться не станет. И ей пришла в голову блестящая мысль: скрыться с глаз долой, пока не поздно, и где-нибудь, вдалеке ото всех, переждать, пока не утихнет гнев этого супостата. Но попытка уйти от возмездия оказалась неудачной. Она подскользнулась на мокрой траве и упала. Леший такой возможности не упустил. Позабыв про боль в ноге, в одном прыжке настиг и оседлал свою обидчицу.
- Ну, теперь-то уж все! Теперь-то не упущу! - Злорадствовал Хозяин леса, занеся пудовый кулак над своей жертвой.
- Леша, костюм-то мерить будешь? Или как? - Послышался голос Кота.
- Владыка лесных угодий поднял голову и увидел перед собой Василия. Он держал пиджак и прочее белье, конфискованное у браконьеров.
- А как же, давай сюда, конечно буду. - Вставая с земли и оттирая с коленей грязь, ответил владыка лесных угодий. И, забыв про все на свете, взял у Кота одежду и побежал с ней к ближайшим кустам на примерку.
Кикимора молча поднялась, скверно плюнула Лешему вслед и, глубоко охая и стоная, медленно пошла к костру. Баба-Яга глубоко вздохнула и со сцепленными руками в замок, горько закачала головой.
- Надо же, голубушкя, как же табе нынча не повезло. Ай-яй-яй. И   со всей яростью бросила в костер целую охапку сырого хвороста. Поднялся такой дым, что и огня не видно стало.
- Ты что, старая, нас отравить решила? -  Крикнул Ляксеич. Пытаясь отползти  подальше.
- Действительно, очумела, что ли? - Поддержал своего товарища Тимофей. Что так же, находился рядом с Ляксеичем. Из одежды на нем были только майка и трусы. Не пожелал надевать вдрызг оборванную и мокрую одежду Водяного.
- Ничего, не бояре, не задохнетесь. - Злобно пробурчала Баба-Яга. - Вы лучше скажите спасибо, что еще костер развела для вас, поросят эдаких, а то бы сейчас померзли. У-у-у, лихоманкя вас раздери.
Вскоре подошла Кикимора и с горьким вздохом плюхнулась на свежею вязанку хвороста, только что принесенную Ягой. Василий, бес и Водяной встали в круг.
- Ну и на коптила, старая. - Усмехнулся Мокруша. - Дыхать нечем.
- Что, не ндравится? Морда твоя протокольная. Поди, сухих дров-то найди попробуй! А хаить-то и я сумею. - Сказала Баба-Яга и гневно поглядела на Водяного.
- А вот и я. - Послышался добродушный бас Лешего.
Все обернулись и увидели мужчину средних лет, нарядно одетого и жизнерадостного, но не бритого и давно не причесанного. Если бы ни эти две детали, то трудно было бы узнать в нем того, кто больше походил на ходячую свалку, нежели на живое существо. Белая шляпа была ему к лицу, из под не свисали темные слипшиеся от пота и грязи тяжелые локоны волос.
Ну, Васька, ну, морда, ну, молодец! Костюмчик-то, как по мне сшитый. Вот только, насчет обувки, плоховато. Жмут немного. И носки туговаты. В портянках, да сапогах, половчее было бы. Ну, да ладно. Гляди ж, разносятся. - Разглядывая себя со всех сторон в отражении лужи, тешился Леший.
- Конечно, разносятся. - Поддакнул Водяной.
- А ты что, опять в лохмотьях? - Возмущенно вскрикнул Хозяин леса. - А ну, сбрасывай эту рвань, пока по-хорошему прошу. Эй, Рыжий! Где одежда Тимошкина?
- Да вон, я ее на кустах развесил. - Куда-то неопределенно кивнул  злыдень, и Водяной поспешно побежал переодеваться.
- Э-э-э-э, Леша, а галстук-то куда дел? -   Усмехнулся Василий.
- Какой еще галстук? - А-а-а-а, веревку что ли? - И Леший стал шарить по карманам. - Где-то был.
- Ха-ха-ха. - Рассмеялся Кот. - Вот чудак. Это же неоценимая вещь, его носят исключительно на шее, для фарса. А ты скомкал, как тряпку какую-то.
- На шее? - Насторожился хозяин леса. - Ты что же, гад, удавить меня хочешь? Ну, уж, дудки! Я как-нибудь и так похожу.
Василий знал, что с Лешим спорить бесполезно и безнадежно махнул  рукой.
- Ну и шут с тобою. - Сказал Кот и нервно закурил сигару.
Но тут послышался хруст шагов и человеческая речь, похожая на брань.
- Глянь-кось, Леша, вроде как крадется ктой-то. - Предупредила Баба-Яга.
- Не глухой, чай, сам слышу. - Рыкнул хозяин леса и оглянулся. В темноте был виден силуэт солидного человека в очках, со вторым мощным подбородком и изрядно облысевшей головой ото лба до самого затылка.  Он пробирался  сквозь гущи кустарников в одних трусах и майке. Его пухлые обвисшие щеки тряслись от неровной ходьбы, когда прихрамывая, наступал босыми ногами на острые сучки валежника. Толстые, пересохшие губы жаждали влаги. Но увидев своих обидчиков, неистово закричал, грозя кулаками:
- Вы что, в своем уме?! Да знаете ли, кто я такой? С кем имеете дело? - И, забыв про боль в ноге, быстрым шагом подошел к костру. Его впалые, карие глаза налились кровью, как у быка, что готов был напасть на любого, кто встанет у него на пути. И тут взгляд его неожиданно остановился на  Ляксеиче и Тимофее. - У-у-у-у. - Протянул по-волчьи предводитель браконьеров. - Вот даже как?! А ну, развяжите! Я кому сказал? Если сию же минуту не освободите этих людей, не вернете одежду, документы и не извинитесь, я вас в тюрьме сгною! Поняли? Я шутить не люблю! Вы у меня света белого не увидите! На все, про все, даю вам ровно две минуты. – И, посмотрел на часы в браслете из желтого металла. - Я жду. - Продолжал незнакомец. - Или не взыщите. Расплата будет ужасной. Это говорю вам я, Борис Степанович Хитрицов, секретарь обкома!
- А какой? Первый, второй или третий? - Усмехнулся Водяной.
- Какое твое дело, хам?! Я - лицо неприкосновенное! Это понимать надо!
Леший достал курительную трубку, и, набивая ее табаком, подошел к Хитрицову.
- А это говорю тебе я, Леший: если ты, поганец, еще хоть слово вякнешь, удавлю собственными руками. - И окинув секретаря гневным взглядом с ног до головы, обратился к бесу: - Слышь, Рыжий, поди принеси этому истукану мои шмотки, а то, чего доброго, заболеет. Я их там, на кустах развесил. И, шут с ним, картуз мой отдай. Чего уж там, пусть носит. И сапоги тоже. Не жалко.
- Да как вы смеете? Вы соображаете, что творите? - Неистово завопил секретарь.
- Смеем, голубок, смеем. - Раскуривая трубку, спокойно пробасил владыка лесных угодий - И еще, кроме этого, кое-чего смеем. Например, в землю тебя живым закопать, гниду. Чтобы духу твоего поганого не осталось на этом свете.
В это время бес уже вернулся и, тяжело дыша, протянул секретарю груду рваного тряпья. Или, если можно так выразиться, полный гардероб Лешего.
- Это что? Мне надо все надевать на тело? - С ужасом разглядывая   вдрызг изодранную телогрейку и прочее. - Ну уж нет!  Пусть мне будет плохо, но к этому рванью даже не притронусь.
- А чем это, интересно, тебе моя одежка не по нраву? Я что, ее по-твоему, на помойке нашел, что ли? Если хочешь знать, не первый год ношу, и сноса нет. Лучше, по-хорошему, пакость, надевай. И смотри мне! А то, как дам сейчас по плешивой твоей башке, по швам разойдешься! - И Хозяин леса занес пудовый кулак над Хитрицовым.
- Ну что же, как говориться, подчиняюсь насилию до лучших времен. - Глубоко вздохнул секретарь и, взял у беса одежду. Сердито морщась, отошел от костра, с треском проламываясь сквозь кусты. «Не при всех же одеваться, и так на душе скверно», - думал Хитрицов, не зная, где можно найти более-менее подходящее место для такого дела.