Глава 11 Поле

Леший и вся его компания направились напрямик к проселочной дороге. Хозяин леса шел впереди, разгребая перед собой сплетенные ветви кустов и беспорядочно растущих деревьев.
- Игнатий, иди сюда, здесь почище будет. - Вежливо обратился Владыка лесных угодий к старцу. И тут же выдал свой могучий бас, полный ярости и гнева, обращенный к бесу, что попытался протиснуться между странником и Лешим. - Ты-то куда пресси? У-у-у-у, морда! - И со всего размаха шибанул злыдня по шее своей могучей пятерней так, что тот  полетел в кусты, навстречу Водяному. Столкновение получилось на редкость удачным. Оба лежали на мокрой траве  с распростертыми объятьями друг к другу.
- Не надо ссориться, друзья мои. - Вмешался Игнатий. - На этом свете всем места хватит. Ибо сказано Всевышним: «Возлюби ближнего своего, как самого себя».
- Ну, это не для нас и не про нас. - Гордо заявила Кикимора. - Мы не ближние и не дальние. Мы сами по-себе.
- Нет, то, что всем места хватит, мне это нравится. - Оттирая спортивные брюки от налипшей грязи, пробормотал Водяной. - Жалко только, что это людишкам невдомек.
- Молчи уж, пиявка прудовая. - Мимоходом выронила Кикимора. - Что ты можешь знать-то? Лежишь у себя в болоте под корягой, да только булькаешь. А судить кого-то вздумал. Червяк, ты еще жизни не видел...
- Не каркай. И без тебя тошно. - Перебил Кикимору Василий. -  А  насчет людей ты, Мокруша, в корне не прав. Не знаешь, а болтаешь всякую чепуху. К примеру, такому, как этот секретарь, я с большим удовольствием зубенки расшатал бы, чтобы до не скончания дней своих одним ландрином питался, да кефиром запивал. И то, что он негодяй, каких на свете мало, ему не объяснишь и через сто лет. По той самой причине, что всегда и во всем себя считает правым. Это здесь был смирным. А у себя в кабинете небось, становится редким мерзавцем. А есть и такие отдельные лица, что все это понимают да, как говорится, руки связаны.
- Это ж кто так над ними измывается-то? - Уворачиваясь  от хлестких ветвей, спросила Кикимора. - Помочь надо!
- Да это просто так говорится. - Сказал Кот, и громко засмеялся.
Вскоре кончился лес, и показалась проселочная дорога, а за ней лежало широкое поле, на нем перекатываясь, тяжелыми рыжекудрыми волнами, колосилась пшеница.
- Ух ты! Ско-ль-ко обходить-то на-до? - Протянул  Водяной и посмотрел на беса.
- А зачем? - Удивленно пожал плечами Кот. - Напрямик пойдем, так короче будет.
- Да ты что, сволочь, сдурел что ли? - Заревел во все горло Леший. - это же хлеб. А ты, шкура, его топтать вздумал? Убью!
- Леша, что ты возмущаешься? - Вступился за Кота злыдень. - Васька правильно говорит. Так короче будет. Все это поле, хотим мы того или нет, все равно к зиме запашут, ежели вовремя не убрали. Так, что и следов не останется. И, в конце-то концов, мы же не с возами идем, а пешком — много не помнем.
- То есть, как запашуть? - Удивленно спросила Баба-Яга. - Нет, ты слыхал, Леша, что энтот пройдоха-то сказывает?
- Слыхал, чай не глухой. - И Леший устремил свой гневный взгляд на беса. - Ты что, дурак, мелешь? - И с этими словами схватил его за грудки.
- А я-то тут при чем? - Пытаясь вырваться из цепкой хватки хозяина леса, вопил бес.
- Ну, ежели они тута усе позапашуть, то зимою жрать-то что будуть? - Взволновано заверещала Баба-Яга.
- А кто их знает. - Шмыгнул носом злыдень. – Живут, однако.
- Да как же так, батюшки родимаи! Неужто правда? Энто же ведь хлеб! - И на  глазах Яги выступили слезы.
- Ну чего ты тут раскудахталась? - Вмешался в разговор Кот. - Хлеб, хлеб. Ты только один раз это увидела и сразу караул кричишь, а мы с Рыжим и не на такое нагляделись. Так что это, по сравнению с тем, - чепуха на постном масле.
- Чепуха? - Заревел Леший, отпустив  беса. - Да я тебе, мразь, за такие слова хребет сломаю!
- Что ты все орешь? - Пытался перекричать владыку лесных угодий  Василий. - Это мы что ли запахиваем?
Леший озадачено поскреб затылок и, кроме слова: «М-да» - сказать было нечего.
- Ну, ладно, друзья, здесь наши дороги расходятся. - Попрощался со всеми Игнатий низким поклоном и медленно стал подниматься в гору по проселочной дороге навстречу своей судьбе.
- Да куды шь ты пойдешь-то один? - Проявила беспокойство Баба-Яга. - Вместе-то, чай, веселее будеть! Да и, не ровен час, обидеть могуть.
- Нет, нет, дорогие мои, спасибо вам за все. Пойду потихоньку, куда сердце зовет.
- Айда с нами. - Настаивал бес. - Сейчас перемахнем через поле, а там и до деревни рукой подать. И накормят, и напоют. И дальше двинем. Да о чем говорить, как родных встретят. Мы с Васькой в этих краях всех по имени знаем. И нас знает каждая собака. - И бес лукаво посмотрел на Кота.
- Нет, нет, и еще раз нет. У меня своя дорога. И я иду туда, куда Господь указывает путь. Да и горько смотреть на неубранный хлеб, политый кровью и потом. И больно думать о том, что его скоро запашут.
- Ну и пускай себе идет. - Махнула рукой Игнатию вслед Кикимора. А нам удобнее напрямик. Все равно, если верить Ваське, к зиме пропадет. Ведь не обозы волочем за собой, так, гуськом пройдем. Много не потопчем.
- Однако, хлеб-то ляжет скоро. - Сказал Леший и горько закачал головой. - Жалко. Косить надо.
- Не горюй! - Пытался подбодрить Водяной Хозяина леса. - Раз им не жалко, а нам какое дело?! - И первым пошел, разгребая перед собой тугие колосья пшеницы и все молча последовали за ним.