Глава 20 Горькая правда председателя

Пригласил меня, Сергей Иванович, как-то на рыбалку. На вечернюю зорьку. Разожгли костер. Сварили ушицы. Выпили по  стопочке, выпили по другой. Закусили. Коньяк был хорош. Захмелели. И я осмелился спросить, как это он достиг таких успехов? И вот что мне он рассказал:
«Когда окончил институт, пошел в армию, по своему желанию, хотя мог остаться с мамой, да папой дома. Работал бы, как мои однокашники, с сельскохозяйственного факультета, и дышал бы носом. По окончанию воинской службы, завербовался на дальний восток. Сначала к геологам чернорабочим, а уж потом везде побывать пришлось, всего попробовал понемногу. И грузчиком в порту, и шофером, и даже рыбаком на  судне. Лет десять мотался по белому свету. Смотрел, думал, размышлял. И понял такую простую истину, что беда у нас одна, экономисты работают плохо. А самое главное, спросить с них некому. Так как никто не знает в чем заключаются их основные функции. Как же все запущено. Нет в правительстве ни одного толкового  человека. Вот например: Дают рыбакам план, выловить сколько-то тонн рыбы, а рыбозавод не имеет таких мощностей, переработать эдокую махину. Стало быть, что? Большую часть улова за борт или в землю. А план, на добычу морских деликатесов,  повышают. Вот и думай, сколько гибнет морепродуктов. А сколько  уничтожается дорогостоящей красной рыбы?! Горбуши, лосося, кеты и прочее. Я уж не говорю про треску, хека, налимов, сомов и так далее. Разве не так? А если бы экономисты трудились  как положено с полной отдачей, да при этом имели полномочия, да права наказывать за бесхозяйственность и халатность, не только штрафами, но и привлекать к суду, прилавки магазинов буквально  ломились бы от изобилия любых делеклтесов. Десять лет моих скитаний, прошли не даром. Вернулся в свое родное село, имея на руках диплом. Сказать по правде, в райкоме работал дядя, родной брат моей мамы. Благодаря ему, председателем стал. Щей хлебнуть пришлось! До подбородка хватило. Но зато особых препятствий не было. Палки в колеса  не ставили. Эх, еще детскую площадку построить бы, да такую, чтобы со всей округи приезжали  кататься на каруселях. Да боюсь завистников много будет. Тем более, что дядя скоро на заслуженный отдых уйдет, по состоянию здоровья. В будущем, думаю, не легко  придется. Некому будет заступиться за дела мои праведные. Не за себя боюсь. Мне-то что, а вот народ разбежится. Кругом одни политики. Никто ни в чем не соображает. Если так дальше дело пойдет, со стороны инвесторов будут приглашать. Я боюсь, как бы мы Советскую власть не профукали. Слишком много бездарей рвутся по партийной линии на теплые места. Истинных коммунистов становится все меньше, в основном одни члены партии».
Тогда я спросил:   
 «Откуда у тебя мысли такие хмурые? Кто знает, что будет дальше?! А может быть тебя в депутаты, или того выше, в верховный совет,  изберут»?!
Вот тут мы с ним и посмеялись от души.
Василий посмотрел на капитана и раскуривая  сигару, спросил:
- Ты лучше расскажи, что дальше было, про Егора, да Ефима. Подружились  они снова, или нет?
- А как же!  - Усмехнулся милиционер. - Но не в этом дело. Самогонку-то, я так и не нашел. Пока разбирался, что к чему, Кондратьевич, в этой суматохе, спрятал и сивуху, и аппарат. Кого не спроси, никто ни чего не видел, никто ничего не знает. Мол, кроме водки и красного вина, другого горючего не было. Молчали, как партизаны на допросе. То ли дело на Украине. Там, мой шурин, тоже участковым работает. Рассказывал мне:
«Друг друга сдают, как делать нечего. Сосед соседа закладывает за милую душу».
- Это точно! - Усмехнулся Василий. - Что есть, то есть. Хохлы, счастливы чужим горем. Помню, однажды вечером, бродил я возле реки. Увидел издали, костер. Подошел поближе. Гляжу, сидят рыбаки. Как положено, поздоровался с ними. Пожелал им удачи и всего хорошего. А они,  пригласили меня, на свой ужин. Поднесли чарку, и стали расспрашивать. Кто таков, да откуда? И как в этих местах оказался? Я поведал кое-что о себе, и то, что состою в союзе писателей. Дескать, ищу тему, хочу написать рассказ, а то и повесть. Если бы вы видели, что там было. Каждый начал докучать всяческими историями из своей личной жизни. И на фоне всего этого, запомнилось мне одно повествование, - во веки веков не забуду. Имени, того человека, к сожалению не помню. А по отчеству  звали, Архиповичем. Ему было лет семьдесят с гаком. Суховатое морщинистое лицо. Волосы редкие и седые. Бороды и усов не носил, но щетина по впалым щекам росла обильно. С ушей волосы не сбривал и потому они закрывали даже ушные раковины. Нос немного сдвинут набок, да глаза впалые, часто слезились, а главное картавил и вроде как заикался. По его татуировкам на кистях рук можно с легкостью было определить что когда-то отбывал срок в не столь отдаленных местах. Может быть по этим причинам и не был на фронте. Дело было к ночи все рыбаки были оделись в теплую одежду. На нем была военная плащ палатка, на ногах болотные сапоги. Головного убора не носил, укрывался капюшоном. Вот, что он рассказал:
Во время войны, в Астрахани плоты сплавляли. Не знаю, правда, как он туда попал, и каким его туда занесло ветром, тоже не спрашивал да и речь у него была такая, что не все разберешь. Но слушал с большим вниманием, уж так заинтересовала, эта не простая, на мой взгляд человеческая исповедь.
«Народ был в артели разной национальности». Так начал он. « И давали за работу, ежедневно, каждому, по арбузу и по буханке хлеба. И были, среди нас,  шесть евреев, они как-то сразу, объединились в одну бригаду. И стали делить трапезу, с таким умыслом: По  арбузу и по буханке, на завтрак, на обед и на ужин. И таким образом, у них оставались излишки, они умело их продавали  на базаре, а на вырученные деньги, покупали что-то другое, для разнообразия. Когда мимо не пройдем, а у них суп с тушенкой варился, да бутерброды с колбасой или с салом ели. Чай пили с сахаром, или вприкуску с конфетами. А до нас только дух, таких ароматов, доходил. И хохлы, их было среди нас, человек пять  или шесть, уже точно не помню, зароптали. Дескать, и нам охота сала, колбасы и прочего. А мы им отвечали»: Усмехнувшись, продолжал Архипович.
«Учитесь у евреев, как надо жить».
А они в ответ: « А нам это надо»? Морды  наглые, носы, как картошки,  глаза злые, и всегда были хоть чем-нибудь, недовольны.
«Я не знаю, как так получилось, но вскорости, приехал черный воронок. Всех евреев усадили в машину, и увезли бедолаг, якобы спекулянты. Жаль конечно. Работяги были хорошие. В помощи никому  не отказывали. Не то, что хохлы. Но с законом не поспоришь. Через день, два, прислали нам замену. Во общем, работа не прекращалась. И тут, как-то, пришла  пожилая женщина, попросила крышу починить, забор поправить, да еще кое-что сделать. Украинцы, как всегда, ответили разом:
 «У нас своей работы  невпроворот».
Но нас оказалось большинство, тех, кто решил той бабке помочь. Одна ведь, жила. Сын со снохою на фронт ушли. Они до войны, сказывала, фельдшерами работали. Двоих малых детей на нее оставили. Короче, посочувствовали ей, и после смены, ходили крышу делать, забор чинить, и прочее. Каждый день, по несколько человек, подменяя друг друга. Неделю, если не больше, пришлось попыхтеть. И та женщина, в знак благодарности, дала нам спирту, литров пятнадцать, что после ее сына да снохи остались.  На всю артель хватило с лихвой, да еще и сало целый шмоток уделила. Мы люди не жадные, да и зла не помнили. Так, что и с хохлами поделились тоже. А то, как-то неудобно, чтобы кто-то нам в рот глядел. И что ты думаешь»?  Продолжал Архипович. «Заложили, проверяющему, нас, эти сволочи. Я имею ввиду украинцев. Сколько не делай для них добра, все равно не хорош будешь. Хамы, буквально все, поголовно. Это  точно тебе говорю. Ну, нам-то что?! Отделались легким испугом. А вот той бабке не поздоровилось. Забрали ее, бедную, куда следует, как спекулянтку. И концы в воду. Детей малых, отдали в приют. Как потом выяснилось, оказывается это они и евреев сдали, от злобы, зависти, да ненависти. Так-то вот». - Закончил Архипович, и обращаясь ко мне, дал на прощание хороший совет:
«Никогда не водись с хохлами, особенно, если они с западной Украины, обязательно предадут и продадут со всеми потрохами. Как было сказано умными людьми: «Когда хохол родился — еврей заплакал».
- Ха-ха-ха. - Засмеялись рыбаки. А один из них, на вид, не старше Архиповича, с длинными усами и курносым носом, добавил:
 «Там, где прошел хохол, еврею делать нечего. Все поест, а что не съест — по надкусывает. И пословицы-то у них такие, что просто жуть берет. Например: «Дай вам Боже, что нам не го же».
И сколько им добра не делай, все равно не угодишь. Такой характер, ничего не скажешь. И что самое страшное, гены передаются от деда к отцу, от отца к сыну. Есть такая поговорка: «Ему палец в рот не клади, - по локоть откусит». А хохол даже, если зубов нет, деснами по плечо отжует. Ведь, коли рассуждать по совести, по чести, то им принадлежала только запорожская сеча и все.  Когда, каким образом, столько землицы у нас оттяпали, лично мне не ведомо. Я такую историю в школе не проходил. У поляков и то Львов отобрали. Да что там Львов! Этим хамам Хрущев Крым подарил. Спрашивается, на каком основании? Это же неотъемлемая часть России. И хоть бы один гад, на всей Украине, возмутился. Сказал бы:
 «Никита Сергеевич, извини нас, Бога ради, но мы не можем принять такой подарок. Ведь там живут русские люди, да крымские татары. Наш братский народ. Что они подумают о нас»? Не сказали тогда, и не скажут теперь. Схапали и все. Ведь Хрущев тоже из их рода. Украинец значит. А рука руку моет. Завоевали нас, братцы, ни за нюх табаку. И теперь, наверняка, гады, на Кубань поглядывают. И все им мало, окаянным. А какое у них продовольственное снабжение! Увидишь, - ахнешь. В любом магазине, пять, шесть сортов колбасы. Не считая всего прочего. А у нас ливерную, и ту, днем с огнем не сыщешь. Мой сын в шесть часов утра вставал и шел на базар. Становился в очередь и ждал, когда бочку с молоком привезут. Покупал три литра и то, только ребенку, чтобы на неделю хватило, кашицы сварить. А сколько там стояло в очереди стариков, да старушек? Мороз, не мороз, а все ждали когда машина приедет. Да-а-а-а. В правительстве, к большому сожалению, хохлов большинство. Это можно судить по фамилиям. А отсюда и все вытекающие последствия. Сказать по правде, лично я, живу одной надеждой, что все таки когда нибудь, придет такой правитель в будущем, что снова вернет России и Крым, и многие нагло захваченные, хохлами, истинно русские города, а то и области. Ведь это кровное наше».
 «Нет, ребята, они не отдадут. Будут орать во все горло, что это все, принадлежит им с незапамятных времен». Послышался чей-то охрипший голос.  «Поскольку они прирожденные хамы».
«Да ты что»? - Возмутился Архипович.  «Никак лишку хватил»? И обращаясь ко всем окружающим, продолжал. «Ребята, больше ему не наливайте. Ну, как они посмеют не отдать? Это уже сверх наглостью будет. Все равно, что заниматься любовью с чужой женой, а мужа отправить в дозор, следить, чтобы никто не вошел».
«Ха-ха-ха». - Засмеялись рыбаки.
Василий закончил свой рассказ и лукаво посмотрел на капитана.
- Да-а-а-а. - С горечью протянул милиционер. - Ты, конечно, извини, Василий Степанович, но озадачил меня здорово. Неужели не сумел объяснить, что украинцы, это братский наш народ. И что мы живем не сами по себе, а в Советском союзе. И Крым был отдан не просто так, а в политических целях.
- Зря так думаешь обо мне, Петр Семенович. - Перебил Василий капитана. - Я не только объяснил, но и провел небольшую разъяснительную работу. Даже поинтересовался почему они украинцев хохлами называют. Это же слово обидное. А они мне ответили так:
«А нас они на каком основании величают кацапами, да москалями? Хотя я Туляк с головы до ног. Вот ответь почему им можно, а нам нельзя. Если убедишь, то и мы, никогда украинцев хохлами называть не будем».
Я увидел в их глазах не злобу, ни ненависть, а простую человеческую обиду и боль за свою Родину. И потому, мне все таки интересно знать, если у украинцев отобрать их коренной город, как они к этому отнесутся?
- Хм. - Усмехнулся блондин. - Они не отдадут.
- Ну ладно, хватит о плохом. Поговорим о хорошем. - Продолжал Кот. - Вот ты, Петр Семенович, рассказывал, как в какой-то деревне, резали поросенка. Там частенько упоминалось имя, Аркаша. Я тоже хочу вам преподнести веселую историю.