Ёлки- палки. Или история празднования Н. Года

Я не наряжаю больше ёлок
и не люблю цветную мишуру.
Как то не радует ведро сухих иголок,
жаль пальмы не растут в нашем краю.

История новогодней ёлки довольно занимательна…

В Древней, дохристианской Руси под Новый год украшали любые деревья. Такая была вера людей во все сверхъестественное и, в частности, в магию растений.
Существовало поверье, что во всех деревьях живут добрые духи, помогающие людям. И никто не хотел этих духов обижать, поэтому возле дома украшали все имеющиеся деревья, не делая меж ними различий.
Справедливости ради надо отметить, что встречали Новый Год (а точнее, праздник Новолетия) наши предки, древние славяне, не зимой, а весной, 1-го марта.
В других случаях Новый год совмещали с днем весеннего равноденствия 22 марта. Хотя для некоторых славян-язычников первым днем года считался так называемый «зимний солнцеворот» 22 декабря (самый короткий и холодный в году), обычно праздник все же устраивали тогда, когда земля «просыпалась» и готовилась подарить очередной урожай.
Даже поговорка такая была: "Как над землёй поработаешь, так и год проведёшь».
 
Указом Великого князя Московского Ивана III от 1492 года празднование Новолетия было перенесено с весны на осень, на 1-е сентября, дабы совместить его со сбором податей и окончанием страды.
 
А позже указом Петра I от 20 декабря 1699 года Новый год стали отмечать 1-го января.
И вот когда праздник из весеннего и осеннего стал зимним, задумались об украшении не всех деревьев, а какого-то одного. Но и тогда этим деревом не стала ель.
 
На Руси ель вообще считалась недобрым символом, да и деревом не очень полезным.
 
И то правда – еловый лес темный и сырой, древесина ели особой ценности не представляет, шишки ее не съедобны.
У древних славян ель символизировала смерть, отсюда и традиция отмечать дорогу из дома умершего еловыми ветками.
В Библии ель называют жилищем аиста, а у христиан аист считается птицей нечистой, поэтому и прибежище нечистой птицы посчитали тоже нечистым.
 
Среди православных ель считалась прибежищем нечистой силы. О тех, кто водил свадебный хоровод вокруг ёлки, говаривали – «Венчались вкруг ели, а черти им пели».
 
Над входом в кабак ставили ёлку (причем она стояла там весь год, даже с осыпавшейся хвоей), и в русский язык вошло выражение «Идти под ёлку», то есть идти в кабак, а известное словосочетание «ёлки-палки» являлось скрытым ругательством, чертыханьем.
Так что никакого почтения на Руси к ёлке не было, поэтому и в голову никому прийти не могло сделать ее праздничным деревом. А отсюда напрашивается вывод, что новогодняя ёлка – традиция не русская, а заграничная (если уж совсем точно, то немецкая).

Праздновать Новый год по европейским традициям решил Петр I (по конспирологической версии- голштинский его двойник) , вернувшийся на родину после Великого посольства в 1698 году.
Ой и много привез он оттуда на головы своих подданных  нововведений, как то - бороды боярам брить, трубки курить, одеваться в европейский сюртук и ходить на лодках под парусом…
Целый год готовили “реформы”. И наконец, 20 декабря 1699 года был издал новый указ, в котором подробно изложили, какие перемены ждут подданных на пороге нового столетия. Теперь летоисчисление осуществлялось от Рождества Христова, а не от сотворения мира, и Новым годом становился день 1 января.
А поскольку улицы и площади в такой милой Петру Европе украшали хвойными, пахучими лапами, то и в Империи Российской вводился тот же порядок. Пусть то была совсем даже не ель, а пихта. Она похожа на ель, но хвоя у нее несколько иная, отчего дерево и без украшений выглядит пышно и нарядно. В Европе она встречается чаще ели, и изначально именно пихту выбрали там в качестве новогоднего, а точнее, «рождественского» дерева. Как говориться- чем богаты...
 
В Германии есть легенда о том, как английский миссионер 8 века Бонифаций обратил в христианскую веру одно из языческих племен на севере Гессена, близ Гайсмара. Неподалёку от пограничного укрепления франков росло священное для германцев-язычников дерево - Дуб Донара (Дуб Тора), и Бонифаций, чтобы показать бессилие языческих богов, решил срубить его. Перед этим он сказал: «И узрите - пихта христианства вырастет на корнях срубленного дуба язычества». Язычники, присутствовавшие при этом святотатстве, ожидали гнева своего бога, но ожидания оказались напрасными. Дуб был срублен. Они были поражены тем, как легко пала их святыня, и приняли христианство.
Из срубленного священного дуба Бонифаций распорядился возвести капеллу Святого Петра, а на его месте посадил пихту, символизирующую торжество Христианства над мракобесием Язычества.
 
Да где ж в России на всех пихт набрать? Из положения вышли, применив вместо пихты ее близких родственников – сосну, ель да можжевельник. Почему их? Да просто потому, что на фоне снега и голых веток берез да осин сочная зеленая хвоя смотрелась очень нарядно. Да и указ Петра I гласил: "...По большим и проезжим улицам знатным людям и у домов нарочитых духовного и мирского чина перед воротами учинить некоторые украшения из древ и ветвей сосновых, еловых и можжевеловых... а людям скудным, каждому, хотя по деревцу или ветке на вороты или над храминою своею поставь, а стоять тому украшению января в первый день".
 
Причем украшали так, преимущественно ветками, не жилище, а именно церкви, ворота домов, двор возле дома да улицы. Таким образом, ёлочка в дом на праздник еще не пришла. Однако после смерти Петра I украшать ёлками улицы перестали, и остались ёлочки только как обозначение питейных заведений.

А почему же в последствии все-таки именно ёлка стала новогодним деревом?
Поскольку в России пихты не являются повсеместно растущими деревьями, сосны очень высоки, можжевельники низки и порою не очень опрятны, а вот ёлок полным-полно – так, методом исключения, и стала ёлка новогодним деревом вместо пихты. Если в Европе и есть замена пихте, то это отнюдь не ель, а сосна, потому что ее хвоя длиннее еловой, что и придает сосне сходство с пушистой пихтой.
Именно еловыми деревьями, а уже не только ветками, стали украшать улицы, вытесняя с них сосну и можжевельник. Ёлочки ставили по краям ледяных горок, на катках. В Петербурге ёлками стало принято обозначать пути зимних перевозов на санях через Неву. Однако все это не имеет никакого отношения к нарядной новогодне-рождественской ёлке, установленной в доме и украшенной яблоками, орехами, бумажными розами, игрушками и свечами. Так как же пришла мысль забрать ёлку с улицы в дом и подобным образом украсить под праздники. И кто это впервые сделал?
 
Однозначно на этот вопрос ответить нельзя. Вернее, можно, но только на первую часть вопроса. Подобным образом на Рождество ёлки устанавливали в доме и украшали немцы, живущие в Петербурге. Да это и не удивительно - ведь подобная традиция родилась именно в Германии приблизительно в XVI-м веке, но только к середине XVIII века рождественская ёлка получила в Германии повсеместное распространение.
 
Упоминаний о рождественской ёлке нет ни у Пушкина, ни у Лермонтова, ни в повестях Сомова, Погодина и Полевого периода 1820-1830 годов. Что же получается? Уважаемые авторы, подробно описывая уклад жизни и устройство празднования, упустили столь важную деталь? Отнюдь нет! Вывод прост - в те времена рождественской ёлки, в привычном нам сейчас виде, просто не существовало! И только накануне 1840 года на страницах газеты "Северная пчела" начинает упоминаться сама ёлка в качестве рождественского дерева и обсуждаться коммерческая сторона вопроса о покупке-продаже уже украшенных ёлочек.
Вот что было написано в одном из выпусков: "Мы переняли у добрых немцев детский праздник в канун праздника Рождества Христова. Деревцо, освещенное фонариками или свечками, увешанное конфетами, плодами, игрушками и книгами составляет отраду детей... получить в праздник за хорошее поведение внезапное награждение..."
 
Точно определить, кто же первым поставил в доме ёлочку, практически невозможно. В повести С. Ауслендера "Святки в старом Петербурге" (1912 г.) можно прочесть, что первая рождественская ёлка была установлена в конце 1830-х годов государем Николаем I, после чего по примеру царской семьи ёлку стали устанавливать в знатных домах Петербурга.
К концу 1840 года рождественское дерево становится привычным предметом праздничного интерьера, распространяясь из Петербурга по всей России.
С тех пор празднование Нового года постоянно проводилось в ночь с 31 декабря на 1 января.

В начале двадцатого столетия у праздника появился еще один символ – Дед Мороз, «прообразом» которого считают то языческого колдуна по имени Трескун, то святого Николая Чудотворца. В годы Первой мировой войны Новый год отмечали уже не так пышно, как желал Петр I – многим не хотелось повторять традиции немцев. После Октябрьской революции новогодние празднества то запрещали, то разрешали вновь. Впрочем, это тема для отдельного рассказа.

Окончательное возрождение Нового года случилось в 1930-х: главный зимний праздник все же был реабилитирован. И таким остался до наших дней.
Кстати, нерабочим днем 1 января объявили только в 1947 году.

(Использованы материалы портала История.РФ,