30. Территория

  За четыре месяца, прошедшие с появления Люси, собака и кошка притерлись друг к другу, приспособились к совместной жизни.
   -Научились не замечать друг друга!
   Хозяйка так не думала. Ей сверху было виднее. Но оливка предпочитала иметь свое мнение. Ее собачья жизнь потекла своим чередом, почти не пересекаясь с жизнью кошачьей. Если не считать некоторых моментов, к которым весьма болезненно относился маленький йорк, тем паче, что кошка, кажется, насмехаясь над ней, всячески подчеркивала свое превосходство.
   -Какое там превосходство? То, что ты можешь сидеть на холодильнике и смотреть на меня сверху вниз, еще не делает тебя ни лучше, ни главнее!
   Первым таким моментом были колени хозяйки. То есть, они, конечно, были не моментом, а местом. Хотя притягивали к себе и Оливку, и Люси, не хуже, чем клей Момент.  Чаще всего на них забиралась собака и лежала, демонстрируя стремление пробыть на этом месте до конца своих дней. Люси смотрела издалека, зная, что Оливка огрызнется на нее, стоит ей даже просто слишком приблизиться. Но порой, когда Оливка ложилась рядом, прижимаясь теплой спинкой к бедру хозяйки, смотревшей фильм или читающей книгу, Люси контрабандой неслышно подходила и устраивалась на коленях. Оливка посапывала во сне, а кошка блаженно растягивалась во всю свою кошачью длину.
   -Люси, скоро ты будешь больше меня!
   Еще был корм. И если Оливка – а она была девочка очень умная и воспитанная, поэтому с первого раза поняла хозяйкины объяснения («Фу! Фу, я сказала, это люсин корм!») –  больше не таскала корм из люсиной миски, то Люси, стоило ей войти в комнату, сразу проводила инспекцию в оливкиной миске и быстренько набирала в пасть побольше корма, потому что знала, что в следующий миг раздастся окрик хозяйки: «Люси! Брысь!». Отскочив от миски, словно ничего не случилось, кошка забиралась под диван и уже там, в спокойной обстановке, грызла собачий корм.
   -Украденный корм!- поправляла ее Оливка.- Давай все называть своими именами.
   -Добытый на охоте. – Люси упорно не желала отказываться от одного из источников питания.
   Следующим перекрестком их устремлений был плед. Хозяйка недоумевала, чем их так привлекал красный флисовый плед.
   -Красный – геральдический цвет Йорков. Ничего удивительного, что я всего лишь хочу того, что принадлежит мне по праву.
   Но по праву силы плед принадлежал Люси. Потому что хозяйка складывала его и клала на спинку дивана, куда малютка-йорк забраться не мог, а гибкая сильная кошка запрыгивала одним движением и укладывалась спать.
   Но если Люси была в другой комнате или инспектировала кухню… Оливка запрыгивала на диван и требовала, чтобы ей сняли со спинки плед. И потом, выкопав в нем гнездо, укладывалась в него. Потому что кошке, она была уверена, все равно, где спать. А ее благородная королевская душа требовала красный плед. И надо признать, что черный нос и черные пуговки глаз и правда смотрелись очень мило на красном фоне.
    -Оливка, какая же ты красавица!- хозяйка смотрела на нее с умилением.
    А Оливка лишь пожимала плечами: это и так всем известно.