Летняя история

      Из постоянных жителей на выселках в августе осталась только тетка Валентина. В выходные нагрянули к ней из города сыновья и внуки и, уезжая обратно, оставили молодого  спаниеля, за  черно-белый окрас прозванного Бимом. Как сказала Валентина, подрастить и приучить к "дикой природе", чтобы чуть позже вывести его на охоту. Пес еще не вошел в охотничий возраст, был по- щенячьи беззаботен, слегка суетлив, весел и резв, свободно разгуливал по окрестностям. И очевидно скучал без собачьей науки, без общения и без хозяйской руки.

Из "дачников" прибыли только мы ; муж, сын и я. Бим немедленно явился знакомиться и, когда понял, что здесь и поиграют, и угостят, стал постоянным визитером. С видимым удовольствием он носился за каждой брошенной палкой, наперегонки с нашим сыном бросался за мячиком, очень спортивно перепрыгивал через жерди забора и даже несколько раз сопровождал нас в лес, но лишь до опушки.

У тетки Валентины Биму было позволено заходить в избу. Он решил, что и у нас те же порядки, но получил твердый отпор от нашего папы. А когда в один из жарких дней пес попытался освежиться в только что принесенном ведре чистейшей родниковой воды, то был воспитан веником. Мужское внушение и твердость руки произвели на юного неслуха невероятное впечатление: он стал считать папу Володю за хозяина.

Как-то раз Володя отправился за грибами один, а я с сыном осталась на хозяйстве. Мы сели на крылечке чистить картошку, услышали издали, как приветственно залаял Бим, и нимало не сомневались, что пес увязался за нашим папой.

К обеду они вернулись. Но что это было за зрелище! Впереди с каким-то неописуемым выражением на лице шел Володя, а за ним плелся Бим с не менее странным видом. Папа в глубокой задумчивости присел на  крыльцо. Бим остановился пред ним, невразумительно тявкнул и удалился.

Рассказ папы был кратким.

Оказалось, что, против обыкновения, Бим не отстал на опушке леса, а отправился с ним в лес, как на охоту. Пес старательно шнырял по кустам, по подлеску, по временам возвращался проверить, где хозяин. Володя неторопливо и с разбором собирал грибы, держась просеки. Середина нежаркого августовского дня, мягкий рассеянный свет, стекающий по игольчатым лесенкам сосновых ветвей, заповедная тишина ; идиллия, да и только...

Вдруг раздался заливистый лай, на просеку выскочил матерый заяц и понесся прямо на Володю, а следом за вожделенной добычей, паруся черно-белыми ушами, летел спаниель. Что тут делать? Только расставить руки, растопыриться, как футбольный вратарь, пытаясь поймать серого. Но заяц оказался не промах: в последний момент он в невероятном кульбите перелетел через Володю и скрылся. Опешив от неожиданности, Бим осел на задние лапы, поперхнулся последним"гав!" и обиженно заморгал. Ну, никак не ожидал он от хозяина такой бестолковости!

Володя в ту минуту считал, что, слава Богу, пронесло: если бы этот солидный заяц налетел на него, синяк был бы наименьшей травмой.

Нечаянная охота перебила грибниковский запал, и папа повернул домой. Бим последовал за ним. Всю дорогу пес  трусил позади, что-то ворча на своем собачьем языке. Впрочем, было понятно и без перевода: стыд и срам, такой большой дядька да не оправдал надежд, я так старался, поднял зайца ; и далее в том же духе. Папе было смешно и стыдно одновременно.

Последние укоризны Бим произнес уже у нашего дома.
 
И с тех пор в лес с нами не ходил, а Володю ; вот же памятливый пес! ; выразительно облаивал.