29. Весеннее политическое обострение

Красный штурм Белого дома 1996. Роман.
(на фото Ясин, быв. министр экономики, ныне директор НИУ ВШЭ)

Разыгралась весна. К 19 марта снег в Москве растаял и потеплело. Активность политиков с каждым днём нарастала. Из дальних городов к Маслюкову прибывали активисты КПРФ на консультации. Многих из них я встречал на входе в Думу и проводил в Бюро пропусков.

В Калуге группа областных депутатов и хозяйственников обратилась с открытым письмом к Президенту. Об этом Маслюков узнал от депутата Думы Соколова Вячеслава Константиновича. Соколов был бывшим машиностроителем, работал в Орловском банке. Маслюков поручил мне пригласить его на встречу в Комитет.

Позвонил Фатеев Сергей Васильевич от Ассекритова и попросил копию совместного заявления Центрального Банка России и МВФ “О Программе Правительства России на 1996 – 1998-й годы”. В Комитет такие документы приходили быстро. Ксероксы в Комитете работали хорошо, и я немедленно изготовил для Фатеева копию Заявления. 

В Заявлении не было откровений. Оно было, фактически, адресовано к МВФ и декларировало продолжение финансово-экономического курса. Правительство и ЦБ России готовились к получению очередного кредита МВФ, и было обязано дать главному кредитору страны сигнал об исполнении его требований.

В прессе усиленно афишировалось движение  “Круглый стол бизнеса России”. Его представитель  Хазанов Игорь Анатольевич пригласил Маслюкова, как и многих других председателей Комитетов Думы, принять участие в очередном форуме движения. За “столом” очевидным образом торчали уши политологов из администрации Президента, интересы коммерческих банков и приватизированных нефтяных компаний.
Маслюков приглашение принял и поручил мне приготовить ему краткие тезисы выступления.

В Комитете было много литературы по темам бизнеса – ярких журналов, многостраничных газет, приглашений на мероприятия, проспектов, протоколов. Я их листал и вспоминал прошлые восьмилетние предпринимательские хлопоты, о которых, увлёкшись политикой, подзабыл.

Форум состоялся. Стол действительно был круглым. Маслюков восседал за ним на первом ряду среди прочих высокопоставленных лиц. Перед каждым стоял микрофон с кнопкой. Я прятался в третьем ряду за спинами участников и гостей.

Подобных форумов в те годы было немало. Это были своего рода “тусовки” для рекламы структур власти и сросшегося с ним крупного бизнеса. Традиционно звучали проникновенные речи и призывы, принимались многозначительные рекомендации. Но в политике власти и в действиях крупного бизнеса всё оставалось по-прежнему и по-иному.

Для работы над замечаниями по Платформе, высказанными на Президиуме ЦК КПРФ, Георгий Шкурко организовал 25 марта выезд в пансионат “Клязьма”. Поездкой дирижировала Вита Георгиевна, помощник Шкурко.
Участники обменялись мнениями, чуть попьянствовали. У каждого были свои взгляды. Спорить о них никому не хотелось.

Из присутствующих мне были наиболее интересны Агеев и Григорьев. Но их рекомендации были слишком расплывчаты, чтобы в виде формул включать в Платформу. Так что всё оставалось по-прежнему – я писал, прочие занимались текущей работой.

26 марта состоялся разговор с Осокиной по теме проекта договора. От аванса она отказалась и пообещала дать свой материал 5 апреля. Мне показалось, что она решила не “мазаться” деньгами КПРФ. Она была по-своему честна.

27 марта состоялся очередной круглый стол “Россия-экономика-безопасность”. Его вёл Сосковец. Я наблюдал за ним по телевизору. Всё, что он и его соратники говорили, сводилось к одному: Ельцин -  это безопасность, Зюганов – угроза.

В ЦДЖ состоялась пресс-конференция Татьяны Корягиной. Она имела официальный статус доверенного лица кандидата в Президенты Зюганова. Чтобы избежать разочарований, я, несмотря на приглашение, благоразумно уклонился от участия в её мероприятии.

30 и 31 марта состоялась серия встреч Маслюкова с попутчиками КПРФ и неустойчивыми, не знающими, к какому лагерю примкнуть на выборах. Кто их “подгонял” к Маслюкову и разводил его на мелочи – не знаю.  Думаю кто-то из ближнего окружения.

Неустойчивые не решались встречаться с лидерами КПРФ, но, по старинке, верили лидерам советского времени и пытались найти, в случае чего, своё место при новой власти. Это были -  Шурыгин Владимир Иванович, институт конъюнктуры рынка, Виктор Павлович Исаенков, помощник Руцкого, Воронцов, Владимир Анатольевич Петров. В. Грибов…

Может я и не прав. Не исключаю, что они никого кроме самих себя не представляли, а команда Маслюкова, приглашая их к Маслюкову, изображала активность. А может это была чья-то разведка…

1 апреля. Маслюков поручает мне пригласить для обсуждения материалов слушаний Абалкина, Ассекритова, Корягину и подготовить информацию для прессы. Кроме того, подумать – какой должна быть процедура согласования противоречий Дума – Правительство.

На 4 апреля была назначена поездка Маслюкова на Тушинский машиностроительный завод “Красный Октябрь”. Но она не состоялась. Завод когда-то был гордостью советской оборонки, мотором авиастроения.  Здесь построили первый советский космический самолёт “Буран”, аналог американского Шаттла. С 1991-го завод валился “на бок”.

5 апреля в Минэкономики состоялось заседание Коллегии министерства.  Присутствовали зам. Министра Иван Матеров, сотрудники, депутаты Госдумы Гусев и Задорнов, академик Абалкин, Ассекритов, Корягина, Председатель Правления Промстройбанка РФ Яков Дубенецкий, гости.

Министерство располагалось в здании на Миусской площади, которое когда-то занимал Госплан СССР. На стене длинного коридора перед входом в зал заседаний висели портреты бывших руководителей Госплана СССР и Минэкономики России. Среди них был и портрет Маслюкова. Я был этим удивлён и зауважал министерство!

Маслюков выступил на Коллегии с докладом, который мы с ним приготовили к слушаниям в Думе, и объявил, что в Комитете готовится программа деятельности будущего Правительства. До конца апреля планируется завершить разработку первого варианта её стратегии, до 1-го июня – первый вариант программы, позже – 2-й.

Совещание проходило спокойно. Маслюкова не критиковали. От Минэкономики выступающих было мало. Отсутствовал министр Евгений Ясин. Но тем, кто присутствовал, наверное, было завидно, что центр интеллектуального штурма высот реформирования российской экономики переместился в Думу к бывшему руководителю Госплана СССР и “хозяину” их здания.
 
В 96-м в Минэкономики уже ничем не управляли, расчёты многолетних планов и отраслевых прогнозов не вели. Оно превратилось в статиста экономических событий и подразделение Минфина по расчёту налоговой базы проекта государственного бюджета. Точность расчётов была низкой. Услугами института Ярёменко здесь не пользовались. В бюджет много раз в году вносились поправки и, как правило, в сторону его сокращения. В прессе шли дебаты о бесполезности Минэкономики и его повторном слиянии с Минфином.

Мне показалось странным, что министр Ясин не появился в зале к докладу Маслюкова. А ведь доклад был подготовлен при непосредственном участии самых именитых экономистов России – академиков Абалкина, Ярёменко, Ситаряна при участии проправительственного и влиятельного фонда “Реформа” Ассекритова.

Не сомневаюсь, что Ясин выполнял установку сверху - игнорировать левых и бывших советских. Ясин был не прав. Это ему не помогло удержаться во власти. В 1997-м он был отправлен в отставку, но по инерции продолжил служить власти, организовал Высшую школу экономики – кузницу экономических кадров для инофирм и структур власти.

Ясин так и не стал академиком РАН, но заслужил быть, как говорили о нём в СМИ, пожизненным министром экономики без портфеля и творить под крылами власти свой профессорский бизнес.

К Ясину я всегда относился скептически. До сих пор я не могу заставить себя слушать его выступления, как бы умно и критично он не высказывался. Проигнорировав доклад Маслюкова на Коллегии, отказавшись от участия в обсуждения Программы, Ясин в моих глазах навсегда потерял репутацию объективного экономиста.

В 14-30 в Комитет пришли Купцов и Агилин. Их интересовали результаты совещания в Минэкономразвития. Но ничего нового для себя они не услышали -  игнорирование российской властью левых политиков продолжалось.