Пятнадцатое июля

Пятнадцатое июля
Вот и близилась макушка лета, и именно это Вячеславу не нравилось. Нет, лето он любил как таковое, но вот эта дата – 15 июля, он старался обойти ее стороной. Дело в том, что четыре года назад, именно в этот день, не стало его родителей. На работе он взял выходной. Он знал, что к вечеру он напьется. Почему напьется – именно в годовщину каждую ночь ему снились кошмары. А так, после того случая, ему вообще сниться сны перестали. Перестали, и все тут. Но не в этот день. Он не был алкоголиком, и даже по праздникам не всегда позволял себе рюмку вина, не говоря уже о более крепких напитках. И после таких вынужденных возлияний никогда не похмелялся.
Перед этой датой он всегда брал отгул на заводе, где работал уже несколько лет. И старший смены, и мастер цеха, зная эту его особенность, шли навстречу, ничего не спрашивая. Работником он был ответственным и старательным, упрекнуть его было не в чем. И лишь только раз в году он мог позволить себе подобное. Начальство об этом знало, и это всех устраивало. Остальные-то работяги «керосинили» по три-четыре раза в месяц, устраивая прогулы, и нарушая производственную дисциплину.
Вот, и два дня уже осталось до этой даты – переломной точки лета. Он уже написал заявление на отгул, как всегда в этом случае, за свой счет. В этот раз он не пойдет на работу два дня – на пятнадцатое отгул, а шестнадцатое совпало с выходным. Утром пятнадцатого июля он по возможности всегда выезжал на кладбище возложить цветы. Его самые близкие люди были захоронены на окраине кладбища, под березкой, которую когда-то, лет пятнадцать назад, посадил его дядя. Посадил в аккурат на Пасху. Придя на кладбище пять лет назад, он увидел, как разрослось деревце. Дядя посадил его близ могилки деда по папиной линии, и тогда вот, летом 2001 года, Вячеслав зашел на могилу своему деду. Кто ж знал, что еще через год, и по какой причине он снова окажется здесь!
И в этот раз Вячеслав крепко выпил, какой-то бред ему снился в эту ночь, но кошмары его не беспокоили. Утром он проснулся, слегка кружилась голова. Парень выпил двухсотграммовый стакан соленой минералки, и отправился на пробежку – вытрясать хмель из организма. Сегодня еще выходной, да и завтра тоже – ремонт агрегата на заводе. Аппарат, который и до этого работал с перебоями, теперь окончательно встал, и начальство вызвало инженеров из столицы, а работникам ремцеха всем дали вынужденный оплачиваемый выходной.
Ну и теперь дни макушки лета прошли, как и обычно. Вроде, жизнь вошла в свою обычную колею, снов по-прежнему не было, придя домой после работы, поев и посмотрев телевизор, Вячеслав обычно ложился и сразу же вырубался в сон. Уставал на работе частенько, и ночь пролетала как один миг. Но в этот вечер ему не спалось. Может, некстати подхваченная легкая простуда способствовала этому, но ворочался в постели вечером он часа полтора.
…Ночь, казалось, была долгой, и, наконец, к утру, наступило легкое блаженное состояние, и Вячеслав уснул. Он вспомнил, что прежде под утро ему снились самые красивые и приятные сны. И вот… произошло то, чего он совсем не ожидал. Боясь опоздать на работу, он в спешке собирает вещи, укладывает их в рюкзак, пакет с едой, спецодежда… Ах, да, еще ключи и пропуск! Кажется, все… Захлопывает за собой дверь, выходит на лестницу. Сбегает по ступенькам, толкает скрипучую подъездную дверь. Стоп, а где же установленная стальная утепленная дверь с панелью вызова по квартирам? И где светильник под козырьком? Черт, кто-то слямзил, значит! Эх, народец у нас!.. Фанерная дверь, увлекаемая назад ржавой пружиной, громко хлопнула, и с нее осыпались несколько шелушинок высохшей отколовшейся краски, обнажая предыдущие слои, которыми она была покрашена за всю свою многолетнюю историю существования.
Вот он зашагал по дворовой дорожке. Вячеславу нравились ели, которые были высажены несколько лет назад. Это были голубые и зеленые ели, высаженные вдоль в то же время построенной асфальтированной дорожки для пешеходов и велосипедов, которая шла через двор. Но сегодня он не увидел ни елочек, ни дорожки. А вместо них во дворе возвышались высокие серебристые тополя, покрытые белым пухом. И почти весь двор был белоснежно-пуховый от цветущих тополей. «Странно, их же порубили все… Только несколько пеньков осталось в задней части двора… И куда делась асфальтированная дорожка, почему вместо нее опять пыльная грунтовая тропинка, усыпанная свалявшимся пухом…» И еще одна странность бросилась Вячеславу в глаза – исчезли многие припаркованные автомобили. Теперь их не стало. Дорожку для машин специально расширили три года назад, построив рядом с проездом парковочную платформу. Обычно вдоль нее уголком были припаркованы сверкающие иномарки. Но сейчас почему-то не было ни машин, ни парковочной площадки. Лишь только в заднем уголке двора несколько лет уже стояла старая двадцать четвертая «Волга» дяди Гены, да «Жигули» с ручным приводом инвалида Михаила Петровича из соседнего подъезда.
Все было перед глазами Вячеслава, словно в прошлые времена. Именно так выглядел их двор в начале и середине девяностых годов. «Эх, опаздываю ведь на работу!» ; поглядел он на часы. Но как ни старался, не мог рассмотреть стрелок.
…Тут громкий гудок сигнализации завыл во дворе, и Вячеслав проснулся. «Фу-х, сегодня выходной! А мне казалось, опоздаю. Ну надо же, вот интересный сон…»
Вячеслав был вдвойне удивлен, во-первых, самим фактом того, что ему что-то приснилось, а во-вторых, он словно побывал в прошлом. Ведь именно так выглядел их двор в его юношестве. И тополя были, и грунтовая тропинка через весь двор. И дверь вместо металлической была фанерной. И машин во дворе не стояло.
В июле две тысячи шестого года Вячеславу исполнится двадцать шесть лет. Черт, еще один грустный праздник. «И поздравить-то меня некому!» Но тут внутренний голос одернул мужчину: «Что ты расхныкался как монашка на паперти? Давай, звони Глебу и дуйте на рыбалку!»
«Да правда что!» ; сказал сам себе Вячеслав, и принялся собираться. Глеб мог вырваться только в четверг, ближе к пяти часам вечера. Рыбачили он обычно на Тихом озере, но долго там не были. Что обычно ловилось там? Да любая рыба, обитающая в мутной воде – ротаны, пескари. Да и тех ждать приходилось подолгу. Но в этом занятии, как и в любом другом, можно было отвлечься по принципу «руки заняты – голова свободна». Так что, рыбалка его, можно сказать, настраивала на позитивный лад. Да и потом, можно было сесть, поесть супчику-ухи, запечь на огне картошку, «раздавить» по бутылочке пива.
Сказано – сделано, и вот, на следующий день они с удочками и в болотных сапогах торчали на берегу, как два тополя на Плющихе. Больше никого из рыбаков тут не было. Да и Вячеслав не желал никого видеть. Он просто смотрел то на воду, наблюдая за легкой рябью, то на поплавок. Припекало довольно сильно, и хотелось уже скинуть сапоги и рыбацкий плащ, выйти из ила и ловить с берега. Утро давно позади, комариное время давно прошло. «Да, мобильник надо переложить! А еще карту, зажигалку и пачку сигарет». Вячеслав вообще-то мало курил, практически не курил. Но сигареты на рыбалку с собой брал: просто подымить – комаров отпугнуть. Так что пачка здесь завалялась с комариного сезона, с мая месяца. «Ну и хрен с ней, пусть под рукой будет!»
– Глеб, пора выдвигаться! Дождь, похоже, близится.
И правда, на востоке уже сгустились низкие темные облака. Как раз из таких, из которых может хорошенько «намылить». Не пожегши, к сожалению, в этот раз костер, Глеб и Вячеслав принялись отваливать. Шли обратно они не той дорогой, которой обычно ходят, а через заросли мимо болотца, чтобы сократить путь. Молодые люди вспомнили, что могут успеть на электричку, проходящую через двадцать минут, раз уж пришлась необходимость уехать. Машину они в этот раз не брали, ну и не грех сократить время пути. Вот уже и полило, точнее, покапало. Но дождь все усиливался, и, похоже было на то, что скоро польет сплошным потоком. Оба парня надели свои плащи. Хлюпала вода в сырой тропинке рядом с болотом, незадачливые рыбаки все ускоряли шаг, пока не перешли на легкую трусцу.
Сырость становилась почти осязаемой, как-то потемнело, и сгустился мерзкий неуютный странный туман, который, казалось, был только здесь, в низине. Осталось миновать только арку, точней не арку, а проезд, проход под автодорогой. Он был очень низким, и такие высокие парни, как Вячеслав с Глебом, вынуждены были нагнуть голову. Болото кончалось, под ногами стало суше. Они устремились к проходу, и у Вячеслава проскочила мысль «а может, тут и дождь переждать?» Парни, сами не зная почему, ускоряли и ускоряли свой шаг, стремительно вбежав под проезд. Туман перед входом в тоннель был гуще всего и стал даже каким-то осязаемым. Вячеслав в тоннель вбежал первым, а Глеб замешкался перед входом, что-то у него там с болотными сапогами случилось. Махнул рукой: «беги, мол, догоню!» Ладно, не маленький, сказал – значит догонит. Сам тоннель-проезд был длиной около пятнадцати метров, и на середине его Вячеслав вдруг почувствовал странную легкость, будто споткнулся и падает. Но это на миг возникло такое ощущение и сразу же прошло. Вячеслав ускорил шаг, решив долго не оставаться в месте, которое чем-то ему не нравилось. Странно, но за другим выходом из проезда было заметно светлее, и даже, по-видимому, в прогале туч светило яркое солнце. «Ну и слава богу! – не понимая причин своей недавней паники, подумал Вячеслав.
Выйдя из арки, парень обнаружил, что здесь не было и в помине ни признаков, ни последствий внезапного дождя. Гуляли волнами под ветром высокие сухие травы, ветер пылил клубами на дороге. Солнце светило как-то не так. Точнее, светило-то оно так, вот только ощущалось, что астрономический полдень был совсем недавно, и солнце было почти в зените. Но Вячеслав с Глебом покинули место рыбалки у озера однозначно не раньше половины пятого. «Что за чертовщина, зазеркалье какое-то» ; подумал Вячеслав. Возвращаться за товарищем не хотелось, в случае – сам догонит, он ведь просил не ждать. Ладно, где там эта тропинка, до железнодорожной платформы? «Ага, вот прямо затерялась в траве!» Парень продолжил путь, и вот уже вскоре показалась станция. «Так, сколько там времени? Блин, часы сбились. Что все это значит вообще? 15:40 показывал дисплей, но по солнцу было чуть больше двух, а по логике – уже около пяти. Электричка же отправлялась в семнадцать ноль пять, и Вячеслав чаял, что успеет-таки уехать! «Черт, где же Глеб?» Вячеслав еще раз порывался позвонить другу, но сигнал устойчивой  связи пропал полностью. Сим-карты обоих операторов связи были неактивны. «Что творится-то?»
– Глеб! – проорал Вячеслав.
Лес ответил ему тишиной. Вячеслав еще и еще раз прокричал, но и это не увенчалось успехом.
«Ладно, он не маленький, уедет на следующей!» На платформе было, как ни странно, мало народу. Такое впечатление, что пригородный поезд еще не скоро. Только двое тщедушных мужичков с корзинками, на треть наполненными грибами, тоскливо дымили папиросами «Беломор». Вячеслав решился подойти к ним, телефонный номер товарища он помнил наизусть.
– Здорово, мужики!
– И тебе не хворать!
– Извините пожалуйста, выручите меня – позвонить надо! Мой телефон сигнал не берет, дружбану хотел набрать. А связи почему-то нет – сотовые операторы не активны в этой глуши. Не одолжите сотовый позвонить?
– Издеваться изволите? – сказал один из мужчин – не заработали еще на мобильник! И вряд ли заработаем с нашей-то пенсии!
– Извините тогда! – и Вячеслав отошел на другой край платформы.
– Видишь, что ему надо! – сказал один грибник второму, ; мобильник ему подай! Буржуй…
– Да ладно те, Семеныч! Не зуди! Давай лучше хряпнем еще по одной!
– Давай, наливай!
И пожилые люди наполнили пластиковые стаканчики на треть прозрачной жидкостью. Вячеслав еще раз подошел к ним.
– А во сколько электричка-то, не подскажете? У меня часы неисправны.
– А через сорок минут! – ответил на этот на второй мужичок, ; устали мы уж грибы искать, глаза уж не те, решили заранее в город вертаться. Лучше посидим, потолкуем.
– А сейчас сколько, будьте добры?
– Два – сорок. Без двадцати три в общем.
– Спасибо!
– Не за что!
– Слышь, паренек! А вот ты у нас про сотовый аппарат спрашивал, а вот свой не дашь посмотреть? Любопытство берет, ни разу в руках не держали!
– Да пожалуйста, смотрите! – отозвался Вячеслав и достал свой сенсорный смартфон.
– Ну ничего себе, а где ж кнопки на нем? – подслеповатые старики не видели трех функциональных сенсорных клавиш внизу обтекаемой лицевой панели, ; а как номер-то набирать? Мы-то другим его представляли. Понимаешь, думали, что он немного на пульт от телевизора похож!
– Да что вы! Эти модели давно устарели! Глядите – здесь чувствительный экран, отзывается на нажатия пальцами.
– Ну-ка, попробовать можно?  …Ух ты, обалдеть, и правда, чувствительный экран! Где купил такую штуку? В ГУМе?
– В «Техносити».
– А где это?
– Да их же сеть магазинов по всему Саратову.
– Надо это, Семеныч, зайти как-то туда! Не купить – так посмотреть! А то вообще от прогресса отстали совсем, а тут такие вещи уже в ходу.
…Наконец, подошла электричка, и они уже тряслись по направлению к городу, до которого было километров двадцать –двадцать пять.
Было пока еще рано, домой не хотелось, погода нормальная, погулять еще можно. Но рыбацкая амуниция мешала. «Пойти ее домой, что ли, закинуть? ; подумалось Вячеславу, ; или нет пока, как дома окажусь, гулять будет уже неохота. Нет, лучше пройтись. Черт! Что же тогда случилось в тоннеле? Позвоню-ка я еще раз Глебу».
Вячеслав вытащил свой смартфон, попытался набрать номер. Тщетно. Указатель сигнала был на нулях. И только, как он подошел ближе к центру города, слабо-слабо замаячил индикатор антенны.
«О-па! Ну, в этот раз получится?»
Вячеслав еще раз набрал Глебу. Бестолку. Автоответчик бубнил: «Номер, который вы набираете, не существует, или не обслуживается!»
«И где же Глеба черти носят? Я хотел с ним по пиву сообразить, а тут, кажется, облом. Что-то случилось…»
– Эй, Славян!
Молодой человек обернулся. Сразу не мог понять, откуда его зовут.
– Славян! – это так Вячеслава называли в юношестве.
Он наконец-то узнал. Это Боря Сиплый. Хулиган, драчун и провокатор. А еще любитель выпить и по девкам пошастать! Но, насколько помнил Вячеслав, Борька уже давно прекратил свои подвиги, «отошел от дел», и, по-моему даже, из города свалил. А тут он – глядите-ка-не-звали – в собственном соку!
– Ой, Борька, ядрен ты батон!
Вячеслав помнил Бориса по его школьным выходкам. Но тот, остепенившись, после двадцати лет уже, перестал хулиганить, драться и чинить непотребности. Но его, вдруг, очевидно, потянуло на старое, и Сиплый, взяв Вячеслава за плечо, предложил:
– Дружище, а забуримся-ка мы с тобой к девахам! Ты как?
– Да хрен с тобой, пошли!
– Ну слушай, ты не перестаешь меня удивлять! Перестал быть пай-мальчиком что ли? Думал, как всегда, отказываться примешься?
– Да  мне один хрен, делать дома нечего.
– А че, папа с мамой не ждут дома-то?
Вячеслав помрачнел. Во взгляде, по-моему, даже читалось: «нет, не ждут»…
А Борька продолжал:
– Слушай. На днях тут видел твоего старика, так он вот чего отчебучил. Ты что, в нефтехим думаешь поступать?
– Какого старика? Ты чего, курнул, что ли? Где такую траву берешь? – выдал Вячеслав.
– Ну ты полегче, полегче, брателло! Вижу, что возмужал, ругаться красиво и витиевато научился! Перед тобой же бывший гроза района, вот так вот, ни хухры-мухры. Какого-какого? Батяню твоего!
– Слушай, Сиплый! Ты охренел? – вытаращил глаза Вячеслав, – ты бухнул, что ли, уже?
– Грубый ты, Славка! А все интеллигентом прикидывался. Видно, я плохо тебя знал, ; и еще разок хлопнул Вячеслава по плечу, ; а возмужал же ты! Едрит твою в корень! Раньше щуплый такой был, очки носил, бледный, прям, дунь – переломишься! Грабли прям, у тебя, как у танкиста стали! Где так накачался?
– А ты где так набухался? – уже более шутливо и добродушно спросил Вячеслав, ; ладно, пошли, хряпнем.
– Пойдем, старина! Угощаю.
Через два часа возлияний Вячеслав уже много узнал от подвыпившего хулигана Борьки. Поговорили о многом. В глазах уже порядком было хмельно, но Борька и не думал угомониться. Его прямо распирало от переполнявшей его энергии.
– Слушай! На днях вот с новой подругой познакомился! Деваха просто зашибенская! Я уже даже переспал с ней!
«Ну, он все прежний!» ; подумал Вячеслав. И продолжал слушать самодовольный рассказ Борьки. Посидели они где-то с час, уже и не помнит никто, о чем они говорили.
…– Убери свои лапы от меня!
Вячеслав, поскольку был хмельной, решил, что ему это показалось. Тут снова раздалось:
– Уйди, подонок, не приставай! – кричала какая-то женщина, ее тон повысился, ; граждане, помогите, насилуют!
– Слыхал? – Славка толкнул в бок своего «дружбана», который, по видимому, уже выпал в астрал.
– Че, иди ты на фиг.  Отвали! 
Вячеслав двинул «грозе района» поддых. Тот уже лыка не вязал.
– Бабу насилуют, пень хмельной! Ты со мной?
– Чего, ; повертел глазами Борька. Только теперь до него и дошло.
– Через плечо! – отвесил Вячеслав и двинул Борьке в бок, «для профилактики» и отрезвления, ; Идем же!
Ну а их было двое. Ну, тех, которые вообразили себя крутыми, и решили позабавиться в безлюдном парке с одинокой девушкой. Она вырывалась, но нападающие превосходили ее и количеством, и напором.
– Эй, сопли сраные! – вошел в свой репертуар Борька, – вы какого лешего колобродите в моем районе? А ну, ко мне, задницы драные! Щас надеру вам зад, гребаная гопота!
«Гопота» оглянулась на его ор. То были ребята, может, чуть постарше Борьки. Уж как-то он молодо выглядел, прям не изменился со школы, ; отметил для себя Вячеслав.
– А ну рассосались, пока целы! – пока еще морально решил на них давить Сиплый. Но с него станется, он и кулаки в ход пустит! И драться умеет очень даже неплохо. Лучше, чем может показаться на первый взгляд.
Девушка уже «дала тику». Разозлившись, что остались без ничего, молодчики стали надвигаться на наших боевых товарищей. Борька чувствовал кураж, его аж распирало. Он трезвел на глазах, чувствовалось, что он настроен решительно врезать не только двоим, но даже и троим. Он буквально настроился показать «интеллигенту Славке», как надо драться.
«Ну, теперь будет!» ; решил Вячеслав. Первым решил взять инициативу Борька. Подлетел к тому, который был повыше, решил не мелочиться разом, забубенил ему в пятак. Слегка возмужавший акселерат-подросток не ожидал такого прямого и вероломного нападения. Но драка – она на то и драка, что все средства хороши. Особенно если применять их первым. Вячеслав же, воспользовавшись замешательством второго, и все еще злясь за «интеллигента» на Борьку, двинул ногой поддых второму. Двинул хорошо, качественно.. Пока тот пытался приземлиться, заехал по лицу, а затем уж и в ухо. Похоже, Слава входил во вкус.
Далее последовали обмены одиночными ударами и сериями, хулиганы пытались отмахиваться, но перевес был однозначно на стороне Вячеслава с Борькой. Войдя в раж, они мутузили подростков основательно и конкретно. Но случайно Борька потерял бдительность, и тот, что был повыше, двинул ему по шее бутылкой. Наверно, подобрал ее, пока валялся и очухивался. Борька слегка поплыл, дыхание перехватило.  Тут Вячеслав, стремительно подлетев к врагу, саданул его крепкой веткой, что валялась неподалеку. Ну, кажется, дела были сделаны. Вячеслав схватил за шкирку пока еще офигевшего Борьку, потащил его на ближайшую скамью. Раскрыл бутылку с минералкой, плеснул ему на лицо, тот понемногу пришел в себя.
– А ты меня, прям, приятно удивил, Славян, ; выдал, наконец, он.
– Я сам себя приятно удивил. Давай-ка, оклемывайся, еще пару минуток, и валим отсюда в ужасе! Наверно, полиция уже по кустам шукает.
– Здравая мысль.
И тут на перекрестке аллеек показались серые погоны. И такие же серые фуражки.
– О! Вспомнишь г…о – и вот оно! – умозаключил Борька Сиплый вполголоса, ; понимаешь, мы девушку защищали, начальник!
– Ага! И дозащищались наверно уже до синих чертей! Ну-ка дыхни!
Борька решил последний раз за сегодня приколоться – до этого он хватанул граммов сто пятьдесят «для обезболивания».
– Ну, наклонись, командир. А то вдруг не учуешь. Да это вчерашний квас, наверно, еще не выветрился.
Старший патруля наклонился к Борьке, сидевшему на скамейке. Тот выдохнул полную грудь алкогольных паров,
– Ххх-а-а-а! Теперь тебе надо тоже тест на алкоголь, начальник!
– Так, хватит! – капитан рявкнул сердито и сказал двум сержантам, ; этих двоих – в машину. В отделении прохладятся и отдохнут.
Так закончился для Вячеслава и Бориса долгий летний день двадцатое июля.
…На следующий день все тело ныло почему-то. Даже напомнило о себе запястье, сломанное в десятилетнем возрасте. «В ментовне, что ли, отдубасили? Да нет, непохоже… А, мы же дрались! Ну черт, и где же я? И как меня оттуда так вытурили оперативно? Вот блин, ни фига ж не понимаю… И не помню. Нет, как дрались, помню! Как я долговязого дубиной чуть не прибил, тоже помню. И как забрали в милицию помню. А потом… Вот блин, ну это надо, как в «Джентльменах удачи», классическое, прям, тут помню, тут не помню! Но позабавиться своей же шутке не получилось.
Он понемногу приходил в себя. Нет, надо сейчас как-то разгуляться,  размяться, что ли… Про опохмел он и духом не думал – не похмелялся никогда. «Нет, сейчас на пробежечку, только домой вот заскочу, шмоты переодену. И – в парк, в парк!! Только не в этот, где я так удачно тряхнул стариной, а туда, где я обычно бегаю. Так, что же вчера все-таки было? Глеб нашелся, интересно? Ну-ка, я ему позвоню, пропавшая душа. Ох, блин, спина ломит немного. Надо еще раз по комплексу «цигун» и «тай цзи» пройтись. Но голова как будто бы отошла… Вроде и выпили немного, а мотало так, что, когда проснулся, казалось, литр «паленой» офигачил! Ох, ядреный корень…»
Так, где мой мобильничек… Вот он! Ну-ка, Глеб, ядреный ты карась, ответь же другу… После трех гудков послышался заспанный голос:
– Алло, слушаю.
– Ты где, алло, болтался вчера, дружище Глеб? Я охренел вызванивать тебя! Телефон, что ли сломал?
– Славка, с ума сошел в пять-тридцать в выходной мне звонить!
– А что, половина шестого только? Ну извини… Но все-таки, ты где был, ты куда делся вчера? После того, как я выбежал из арки, ты пропал, и на звонки не отвечал. Я один на поезде домой добирался.
Летнее утреннее солнце уже вовсю заливало ярким светом скверы и аллеи парка, и Слава как-то сразу не подумал, что пока еще так рано.
– Да я сам тебя потерял! Поправил сапог (у меня там подкладка завернулась), выбегаю из арки, двадцати секунд не прошло – тебя нет! Дождь врезает вовсю! Я поорал-поорал тебе, подумал, ты уже на платформе. Чешу на платформу – дождь не перестает! Думаю, встречу тебя там! Но ты куда-то с концами так и отвалил! Ну а через пять минут электричка подошла, я и отчалил.
Вячеслав уловил некоторые несостыковки в рассказе Глеба. Во-первых, он утверждает, что отстал всего на полминуты. Во-вторых, по его словам, после того, как он вышел из туннеля, был ливень. Но дождя там не только не было в тот момент, дождем там и не пахло. Казалось, на другой стороне автодороги, на выходе из тоннеля дождя не было недели три. И третье – он говорит, что уехал через пять минут после того, как оказался на платформе. Вячеслав же ждал минут тридцать пять, немного побеседовав со стариками-грибниками.
Вячеслав подумал немного и уточнил:
– А народу ведь было немного на платформе? Как же ты меня там не увидел? Там ведь было трое всего, я с грибничками беседовал!
– Да до фига там народу было! Человек пятьдесят – она ж, блин, коротенькая, на два вагона всего длиной… Может, разминулись?
– Дружище, а ты ничего не пил вчера? – уточнил Вячеслав.
– Не, а ты?
– Я выпивал, но это к делу отношения не имеет.
– А с кем же ты вчера квасил?
– С Борькой. Маркиным.
– А, я понял. Блин, собутыльника нашел на вечер.
– Какого собутыльника, Глеб? Я вообще не пью!
– Ну да, ты только занюхиваешь.  Сам же говорил – выпивал!
– Выпивал. Но это было в порядке исключения. Понимаешь, давно я Борьку не видел Сиплого! Ну вот и вспомнили старые времена! Да, мы еще и подрались вчера! Да не друг с другом – с гопотой!
Глеб дышал в трубку секунд двадцать. И выдал, наконец:
– Славка, ты хорошо себя чувствуешь?
– Если честно, не очень! Все тело нехило ломит!
– Я не об этом. Ты что, не знал ничего про бывшего хулигана Борьку Маркина, я только вот вспомнил его погоняло – Сиплый! Как ты сказал, так я и вспомнил! Я еще думаю, кто этот Маркин… Ты его сколько перед этим не видел?
– Да лет пять-шесть…
– Он четыре года как разбился на машине!
Так уж случилось, что ни Глеб, ни Вячеслав никогда не говорили друг с другом об их общем давнишнем знакомом. Он остался давно – в той жизни.
– Не понял вообще! Я тебя не понял, Глеб! – заорал в трубку Вячеслав, ; я только вчера! Мы только вчера с ним виделись! А ты говоришь – четыре года как нету!
– Славк, может, тебе скорую вызвать?
– Иди на фиг, Глеб! Белой горячки у меня нету! Я не настолько пьян был. Это был точно он! О! Телефон! Телефон у меня с фотокамерой! Я по-моему, по пьяни заснял его пару раз вчера! Жди, перезвоню, пять минут!
И Вячеслав дал отбой.
«Так, где же это, где…?» Славка судорожно копался в папках файлов своего телефона. «Так, по датам… Вчера, 20-го ноль седьмого… Ага, вот они! Вот он, как живой! Три фотографии есть! А, вот тут мы даже вдвоем, кого-то упросили заснять нас! Глаза у всех косые… Ну Глеб, ну шутник хренов! Ага, вот я эмэмэсочкой ему фото и вышлю! Фото с впечатанной датой, отлично! Отправить…»
И через пару минут перезвонил Глебу:
– Фотки получил? Карась ты ядреный!
– Да, ; едва выдавил из себя Глеб.
– Так-то вот, я не врал тебе. Глеб! Гле-е-еб!
Трубка не отвечала. Фоном слышались посторонние шумы – значит, его товарищ не отключил связь.
– Алле! Глеб! Ну и хрен с тобой…
Вячеслав дал отбой, и направился в свою квартиру. Точнее, квартиру своей прежней жены. Жилье теперь стало принадлежать ему – его бывшая благоверная, разведясь с Вячеславом, и выйдя замуж за чеха, нашла себя в новой жизни в Праге. Квартиру ему она оставила, теперь она жила на широкую ногу и ни в чем не отказывала, крохоборничать было не в ее принципах. Ну а старую, родительскую квартиру, Вячеслав периодически сдавал, в качестве дополнительного пассивного дохода. Появляться же там часто было ему неприятно, больно и свыше его сил.
Придя в квартиру и отоспавшись, Вячеслав почувствовал себя лучше. Сны ему, конечно же, не снились, но в целом спалось глубоко и ровно. Он чувствовал, что тело стало легким-легким, и он будто парит над кроватью. Проснувшись, он уже был «бодрячком» и «огурчиком». Не тот, который зеленый и в пупырышках, а хрустящий и свежий. 
«Блин, надо что-то делать. По всему получается, что я каким-то образом «выпал» в прошлое. Вот отсюда и полное отсутствие сотового сигнала за городом, и резкая перемена погоды, и Сиплый, еще живой… Стоп! Родители ведь тоже были живы тогда. Там, куда я провалился. Охохонюшки, был такой шанс, а я его профукал! Погоди… А в чем шанс? Чтобы я успел и смог сделать? Заявиться домой и выложить все, что я знаю? Да нет, бред… Пойти в милицию и рассказать им? Еще того лучше! Они сразу же определят меня в гости к Наполеону, уж лучше сразу в «дурку»! Осталось что? Да не знаю… лучше проанализирую детали и попробую найти ответы на волнующие меня вопросы. В каком именно году я был? Борька выглядел совсем молодо тогда, и на вид ему было лет шестнадцать-восемнадцать! Это одна зацепка! Он-то еще удивлялся, как я возмужал… А еще что-то он мне про моего отца говорил… ладно, это неважно. Так, мы же покупали спиртное! Два раза, причем, ходили... Сейчас в наше время таким молодым пацанам водку бы вряд ли продали, ну на крайняк, спросили бы паспорт…
Первый раз покупал бутылку Сиплый. Это он угощал. Второй раз – я. Так, значит, в карманах должны остаться денежки, помню, мне давали сдачу. Пошарив в карманах, Вячеслав обнаружил несколько смятых купюр. О-о-о! А деньги-то какие! Перед ним лежал ворох дореформенных «ельцинских» деньжат, общей суммой около ста восьмидесяти тысяч дореформенных рублей. Так, ясно! Значит, это было однозначно не позже 1997 года! Но не раньше девяносто пятого: здесь деньга такая – сто тысяч, помню-помню ее! Скорее, это тысяча девятьсот девяносто шестой…
Так значит, допустим, скорее всего, получается лето 1996 года. Допустим! Помнится, и Сиплый говорил мне о том, что отец там ему передал, что я куда-то поступаю. В 1996-м я закончил одиннадцатый класс. А вот интересный вопросик, вот загребли меня в «кутузку», как я оттуда-то ушел? За драку ведь в легкую могли и на пятнадцать суток закатать… Значит, меня как-то вынесло обратно. Но провал в памяти такой, что реально не помню. То ли, пьяный сильно был, хотя, как дрался, и как меня забирали, помню. Может, по башке ударили в процессе драки… Хотя, шишек вроде нет. Осмотрев себя, Вячеслав не обнаружил даже более-менее заметных синяков. Отчего ж так все болело? Последствия хронопортации? Вот, блин, откуда ж такой термин с языка слетел? А, фантастики насмотрелся…
Так, я помню, паспорт у меня был с собой. По паспорту мне было тогда шестнадцать лет. Но, милицейский капитан, взглянув на паспорт и на меня, видно, усомнился в чем-то… И стал звонить кому-то. После этого – как отрезало.
Вячеслав восстановил линию событий вплоть до того момента, пока у него не настала временная амнезия. Дальше он пока решил себя не мучить, а сходить, купить айран – сгладить последствия нежданной встречи! Голова время от времени пока еще кружилась.
Проведя свой выходной как обычно, Вячеслав вышел на работу. В голове у него отчего-то засела мысль, что перенос во времени может повториться. И что предпринять в связи с этим? Ну, в смысле, если ему еще раз представится подобный шанс. Так, как вариант – забрать из дома, изъять, орудие будущего преступления, то есть нож, посредством которого произошли убийства. Сделать это по-тихому, пока никого не будет дома. А для этого надо проследить будет за домом в течение определенного промежутка времени. Которого, кстати, у него может не быть – вдруг его раньше «вынесет»? Вариант второй – «явление народу». То есть, рассказать своим родным все о том, как будет. Плохой вариант, оставим его напоследок. На самый крайних случай.
Вячеслав две недели после произошедшего с ним стал каким-то заторможенным и задумчивым. Он все думал, почему это могло произойти, и допускал различные варианты действий на счет повторного «выпадения» во времени. Пока он решил действовать по первому варианту. А был еще и третий – предпринять меры в одностороннем порядке, чтобы 15 июля 2002 года события случились так, чтобы исключался вариант нахождения дома кого-либо, и, как следствие, исключалась сама возможность нападения на его квартиру, в которой при попытке ограбления были убиты его родители. Но только как вот так загадать, настолько… На целых шесть лет вперед. Это, правда, если он снова в 1996-й попадет…
Ну, значит, вариант первый пока – выкрасть из собственного же дома нож… Вдруг, не подействует, ; преступники воспользуются чем-то другим? Хотя, в фантастических фильмах этот  вариант иногда оказывается полезным. Ну, надо пробовать, надо пробовать…
Вячеслав не раз и не два приезжал на электричке, туда, где они последнее время рыбачили, по пять раз подряд проходил через арку, но в «провал во времени» не попадал. «Ладно, случай еще будет!»
Дома в сейфе у Вячеслава хранились копии уголовного дела по убийству его родителей. Он знал, что это строжайше запрещено, но его знакомый в прокуратуре Николай Бьюккинен по старой дружбе, и, учитывая обстоятельства, сделал ксерокопии документов. Зачем ему это – Вячеслав и сам не знал. Может, хотел провести собственное расследование. Он ведь юрист – недоучка. У него были сильные сомнения, что по этому делу осудили того, кого надо. То есть, истинного убийцу, или убийц, если их было несколько. Он планировал закончить образование заочно, и, может даже, завести нужные связи и работать по специальности. Но все не было то денег, то времени, а то и желания и убежденности, что именно это ему надо. Поэтому он все откладывал и откладывал.
Так незаметно протекало лето, плавно переходя в ласковый бархатный сезон второй половины августа. Вячеслав по-прежнему мало с кем общался. Он время от времени открывал сейф и перечитывал материалы дела, показания возможных свидетелей, размышлял. В выходные выбирался порой то в загородный свой дом, то на рыбалку. И с Глебом тоже виделся пару раз – ходили вместе и на рыбалку, и на шашлыки. Только как-то странно стал Глеб на него посматривать, общение было уже не таким. Словом, с опаской относился. Ну, да ладно, его трудности.
И вот, однажды тихим пасмурно-туманным сентябрьским утром, в выходной… Вячеслав довольно плохо спал в эту ночь. Проснулся в половине седьмого, светало. Лег снова, думая подремать хоть немного. Он выпал в сон, как только закрыл глаза. А сон был похожим, очень похожим на тот…
Вот он захлопывает дверь квартиры, прежней, родительской квартиры. Сбегает по ступенькам с третьего этажа. В глаза ему бросилась надпись, сделанная черным фломастером: «Я люблю Свету» и обведенная розовым сердечком. Надпись была на уровне живота Славы. Он помнил это написанное послание с самого детства, когда еще надпись была напротив его глаз, и порой отмечал по ней свой рост. «Отлично помню!» Написал ее, скорей всего, сосед Васька, на семь лет старше его, и надпись была адресована девчонке с его же подъезда.
Славка открывает внутреннюю, «тамбурную» дверь, потом распахивает со скрипом наружную парадную. Старую еще, деревянно-фанерную, покрашенную за всю свою многолетнюю историю существования красками всех возможных цветов. Дверь за ним с грохотом захлопывается, он опять забыл ее придержать... Откололось и осыпалось даже несколько кусочков высохшей краски на ней.
И вдохнул всей грудью приторно-щекочащий воздух, насыщенный прелым ароматом осенней листвы опадающих кленов, сладко-горьким, таким ностальгическим, запахом осенних костров – во дворе, в задней его части, дворники сжигали листья. Аж в слезы пробило от ностальгии. Раскидистые серебристые тополя неизменно стояли в задней части двора, и покачивали уже голыми, по случаю наступившей осени, ветвями. Славка шагал по пыльной тропинке посреди двора. Что-то милое, ностальгическое было в этой картинке... Только что? Точно, осенние костры! Нынче в городах уже не жгут листья, а собирают их в большие черные пакеты, и отвозят потом на свалку за город. А еще – пять серебристых тополей в задней части родного Славкиного двора. А еще… А что еще?
Ах да, соседка, Мария, гуляет со своим сенбернаром Дугласом. Там, между жестяными гаражами-«ракушками». Вячеслав любил этого пса еще с детства, собаке было около двенадцати лет. Славка порой, когда пса отпускала хозяйка побегать, подходил к нему, подманивал и угощал порой колбасой, лохматил его голову, чесал за ушами…
Но нет уже ни этой собаки, ни гаражей... Мария уехала куда-то в восточную Европу работать. Не осталось и тополей в его дворе, все совсем уже не так…
Вячеслав проснулся ближе к половине десятого. «Вот это сон! Интересно, сон в руку? Помнится, летом это предшествовало моему временному выпадению. Что ж, готовиться мне? Наверно, уже скоро…»
Две недели жизни прошли как обычно. И опять это случилось, так, как он совсем не ожидал. А поехал он на озеро купаться. Поехал не один, а с приятелем Валеркой, с кем когда-то в техникуме учились. Поехать решили после встречи выпускников, благо, закончили пораньше, день был теплый. Поскольку Валера был немножко выпивши, то ехали на маршрутном такси, точнее, на коммерческом автобусе. И Славка, и Валера любили это озеро, еще с юности. Знакомы они были давно, и не первый раз ездили в эти места. А рядом с озером есть еще речка Быстрица, там вода прохладнее, чем в озере. И в жаркий летний день, после озерного купания, очень приятно бывает охладиться в ней.
Ну вот, сделали уже несколько заплывов, солнце жарило как сумасшедшее. Теперь – в речку! В речку!!! Там и охладимся.
И вот Вячеслав с Валерой один за другим погрузились в воду. Течение было спокойным, правда, в одном месте, где заливчик небольшой и ива рядом с ним, там периодически возникал водоворот. Блуждающее течение – знаете такую вещь? Так вот, именно рядом с тем местом купались парни.
Ну, последний нырок, и можно закругляться. Молодые люди нырнули почти одновременно. Вячеслав решил сделать глубокое погружение, набрал побольше воздуха. Заплыл метров на десять от берега.
…Вот неожиданность. Течение откуда-то! – вроде с виду спокойная вода была. И-эх, Вячеслав ушел в глубокий нырок. И вдруг стало странно его вертеть, словно на небольшой глубине была воронка, совсем не видная на поверхности. Он усиленно разгребал воду, но никак не мог выбраться из этой круговерти воды. Его засасывало все сильнее, стало страшновато. Бац – и как-то сразу отпустило. Только вода почему-то холоднее стала, ну прямо, заметно холоднее! Как будто глубокой осенью. Хоть круговоротное течение пропало, это очень радовало! Вячеслав стремился как можно скорее выплыть на поверхность! Секунда… пять… семь… Ох, как глубоко его засосало!
– Фффух, ; он поднял голову над водой и стряхнул брызги. Но почти не узнал местности вокруг. Все вокруг было такое серое, осеннее, небо угрожающе нависло свинцовыми облаками. На берегу он заметил мальчишек, которые,  крутя пальцами у лба, показывали в его сторону.
– Ни хрена се, купается! В такой дубак…; послышались ему слова одного из них.
«Ничего себе! Меня же снова вынесло!! ; догадался Вячеслав, ; Ох, спасибо, что не зимой!»
Вячеслав поскорее выбрался на берег, там, где прежде было течение, была теперь спокойная вода. Постукивая зубами, он начал бег на месте. Он был в плавках-шортах, явно не рассчитанных на такую погоду.
Размявшись немного и почувствовав, как разбежалась кровь по закоченелым конечностям, Вячеслав принялся за составление плана действий. Сейчас, во второй раз, его задача заметно усложнялась: во-первых, он переместился только в шортах. Ни денег, ни паспорта, ни мобильного телефона, ни ключей от дома не было. Надо было где-то взять хотя бы одежду. А где ее можно взять бесплатно? Правильно, украсть! Это первое дело, если он не хочет заживо окоченеть. «Так, частный сектор вокруг Озерного разбросан широко. Вот, где-то там наверняка сушится бельишко! Надо стащить его как можно скорее! Затем выяснить время и дату, добыть денег. Да и в город рвануть».
Около двух часов прочесывая местность, Вячеслав без проблем стырил белье. Одежда по размеру ему более-менее подошла. Далее следовал пункт второй: разжиться деньгами, доехать до города. С этим уже сложнее. Можно, как вариант, сдать металлолом и пустые пивные бутылки или банки в пункт приема. Этим занятием парень занимался в течение пары часов, вконец задубел, натер мозоли на руках и ногах: обувь была немного не его размера. С горем пополам получилось около сорока-пятидесяти тысяч дореформенных рублей (около двенадцати долларов). «Ага, с этими деньгами и подкрепиться можно, чебурек купить, да и на билет – до города доехать! Хотя, экономии ради, можно и зайцем!»
Прямо в загородном дачном поселке Озерном он нашел сосисочную, купил там чебурек, и жадно его съел. Прежде, считая его едой бродяг и всяческих там отбросов общества, Слава понял, как тогда ошибался. Голод делал свое дело, и пирожок «с собачатинкой» пролетел «на ура».
«Так, пойдем на автобус теперь!»
На остановке он разговорился с женщинами, также ожидавшими отъезда в город. «Дату и время надо узнать. Может, в город пока не соваться? Но не прямо же об этом спрашивать! Идея! Купить в киоске печеньки с минералкой. Дадут чек, а на чеке – дата и время!».
…Погода все хмурилась, и дождь, наконец, пошел. Вячеслав зашел в рейсовый автобус «Кооператив Озерный – Саратов центральный». Автобус медленно, словно нехотя, откатил от остановки. Народу было совсем немного, а если честно сказать – только пять человек. С этим уменьшалась его возможность проехать зайцем – деньги в дальнейшем следовало экономить! Эх, если бы подсчитать, сколько времени парень находился в прошлом тогда, с целью скорректировать  программу своих действий! «А то я не знаю, сколько в действительности у меня здесь времени».
Вот уже и город близко. Автобус покатил по улицам Саратова, по улицам тогдашнего его Саратова, города его детства! Город сильно изменился за последние годы, застройка и в центре, и на окраине все уплотнялась. Ну а тут его взору предстали уже милые сердцу, где-то подзабытые старые улочки «Игнатьевского Посада» ; это историческое название Советского округа города. Здесь была невысокая, двухэтажная, в основном, купеческая застройка, а чуть дальше – деревянные бараки двадцатых, примерно, годов.
«Так, автовокзал скоро!» Вячеслав еще раз взглянул на чек, данный ему в минимаркете. 4 октября 1996 года, 14 – 50. Почему-то он чувствовал, что в этот раз у него шансов больше. Да и то сказать, ведь первый раз он «выпал» случайно, и вообще не знал, в каком времени он находится. А в этот раз его задача усложнилась, но он уже поступает обдуманно и размеренно. «Четвертое октября… Так, это какой день недели? Посмотрю-ка в электронном календаре... Суббота! Мне исключительно повезло! В том плане, что, родители, как я помню, прежде всегда до глубокой осени, по выходным выезжали на дачу, производить осенние работы, довозить урожай, обрезать и сжигать старые ветки, убирать мусор, разбирать теплицы, готовить растения к зиме. Ну а я… А я по субботам тогда учился – в первой половине дня, ну а после обеда у меня была тренировка – легкая атлетика и гимнастика в школьном спортзале. Как нельзя кстати я попал в субботу. Так! В квартиру я не попаду без ключей. Но именно в нее я должен попасть. Ключи у меня будут висеть в школьной раздевалке в ранце, либо в куртке. Значит, от этого и будем плясать. Пойдем в школу!»
И тут Вячеслав испытал щемящее чувство ностальгии. «Так, не поддаваться эмоциям, важную миссию, между прочим, выполняю!» ; одернул он сам себя. Подходя к школьному двору, он еще раз испытал это чувство. Его охватила не то, чтобы паника, но какое-то неизвестное, странное, космическое чувство, словно он из другой планеты пришелец. Впрочем, отчасти так оно и было. «Ну надо же, здесь все как тогда! Отлично помню!»
Вячеслав взбежал по школьному крыльцу. «Так, сейчас там встретит нас Чапаев!» «Чапаев» ; это школьный охранник. Так его прозвали ученики, из-за имени: звали охранника Василий Иванович. Ну а еще он носил густые роскошные усы, как у дореволюционного пожарного. На этом сходство с легендарным комдивом заканчивалось. Но кличка закрепилась за ним крепко.
Парень только миновал тамбур школы, и за дверью уже встретился ему Чапаев за своим столом.
– Так, вы к кому, молодой человек? Фамилия ваша?
– Семенов. Вячеслав.
– Так, Семенов, Семенов…; бормотал старик, копаясь в документах. Ученики всегда, приходя в школу, сдавали свои пропуска на вахту, а уходя, забирали их. Так заодно и велась статистика школьной посещаемости. 
– Семенов Вячеслав, десятый «А» класс.
– Нашел, проходи. А ты же уже вроде приходил сегодня…; прищурил подслеповатые глаза пожилой охранник.
– Так домой гонял, за сменкой.
– А, ну иди, тренируйся.
И Вячеслав рванул в направлении спортзала. Там заскочил в раздевалку-«предбанник».
«Так, в чем же я был… В какой одежде? Ну где же «мои» вещи?» Парень около минуты обшаривал глазами пространство, боясь, что не вспомнит, какие же вещи он носил тогда…
«А, все! Нашел! Его глаза цепко уперлись в черную, немного поношенную сумку с надписью «Granada» и пальмой на другой стороне, и темно-синие джинсы, а также трехцветную  спортивную олимпийку с надписью «Adidas» на левой стороне груди. «Ну надо же! Оказывается, все отлично помню! Так, надо глянуть за дверь, вдруг кто там идет, а я из карманов ворую…» И тут же молодой человек одернул себя: «Стоп, не дури! Это же твои вещи! Ты сейчас свои же ключи должен взять! А кто увидит – хрен с ним, даже Виктор Степанович, директор. Поздороваешься, кивнешь, – и иди по своим делам!» ; увещевал самого себя Вячеслав, придавая уверенности.
«Ура! Вот они!» ; он уже нащупал в наружном кармане сумки ключи. 
Тут дверь раздевалки, заскрипев, открылась. К нему прямиком шел профсоюзный организатор школы – Антон Рябикин, он тогда учился в одиннадцатом классе.
– Здорово, Славка! – прямо с порога заявил он.
– Ну здорово, Антоха! – не предполагая нежданной встречи, отозвался Вячеслав.
– Слушай, ты прямо возмужал так, я тебе скажу! Спорт из тебя мужчину прямо сделал! Вот только учишься ты неважно!»
«Это точно, было такое!» ; отметил про себя мимоходом Вячеслав.
– Так что тебе от меня сейчас-то надо? Тренировка в полном разгаре уже!
– Лариса Степановна просила зайти! Срочно. Там кое-что она хотела про внеклассную работу, про кружки школьные, эссе подготовить. И в школьной газете опубликуют.
– Блин, Антох, некогда сейчас. Петрович, тренер наш, меня в хвост и в гриву будет так и так сегодня гонять – соревнования пропустил, и второе опоздание на неделе! Давай так: минут сорок она подождет. Разминку откатаем, а потом выцепишь меня прямо из спортзала!
– Ну ладно, двоечник! Давай!
– Давай! – и парни совершили размашистое рукопожатие.
Оставшись в одиночестве, Вячеслав выдохнул:
– Ф-ух, удалось отделаться! Все, домой!
Выйдя из школы через служебный проход, что был рядом со спортзалом, чтобы разминуться с охранником, Вячеслав быстрым шагом пошел в направлении своего родного дома, который находился прямо за школьной изгородью. И снова ноздри ему щекотал приторный, сладко-горьковатый аромат сжигаемых листьев, прелой осенней земли. Как все это было ему знакомо! Слава сейчас был на взводе, нервы были на пределе. А еще его одолело сентиментальное настроение, тоска по своему детству. Вот и родители сейчас живы, на дачу поехали.  Вечером вернутся, и все будет как прежде… А дома наверняка я увижу огромный кактус-молочай, что вымахал почти до потолка в прихожей. А еще там стоит мой географический глобус, купленный четырнадцать…. Нет, четыре года назад. Мы потом его Максу отдали, племяннику. А еще там у стены наверняка мои ролики стоят. И гитара, на которой я толком-то и не играл. Я так хочу вернуть себе часть детства…
Словно дрожь пробежала по его телу, и Вячеслав собрал всю волю в кулак. «Так, спокойно! Соберись! Ты сейчас выполняешь ответственное задание, которое ты сам себе поручил! Не раскисай, продумай план!»
Миновав школьную ограду, парень вошел в свой двор. Как все знакомо! И пять раскидистых серебристых тополей, уже без листвы. И яблоньки, сбоку от гаражей-ракушек, пока еще зеленые… Он шел по пыльной тропинке, наполовину усыпанной осенними павшими листьями, через двор, прямо к своему подъезду, перебирая в руках ключи.  «Так, а где же от домофона?.. Ой, вот дурак, о чем это я!» На его связке было три ключа – от первой двери, от второй, и от почты. Вдруг сбоку он услышал радостное повизгивание и пыхтение. К нему галопом мчался сенбернар Дуглас, видимо, узнав его.
Добежав, он встал на задние лапы, передними достав почти до плеч Вячеслава.
– Здорово, дружище Дуглас! Как поживаешь, пёс?» И потрепал собаку по голове, и за загривок. Дуглас обежал кругом парня, и умчался – его позвала хозяйка, ; Мария куда-то опаздывала.
Вячеслав открыл старую еще, деревянно-фанерную дверь, которая за ним с грохотом захлопнулась. Рассохшаяся краска клочками упала на площадку перед подъездом. Стены были покрашены тогда еще в салатовый цвет, и между первым и вторым этажом была надпись «Я люблю Свету», обведенная розовым сердечком. «Все соответствует времени!» ; подумалось Вячеславу.
Беспрепятственно открыв квартиру, парень снял ботинки в коридоре, поспешил на кухню за ножом. Открыл старый еще белый гарнитур, что стоял у них тогда на кухне, принялся методично лазить по ящикам. Но его не было видно. Другие ножи его не интересовали, он искал именно тот, который значился в материалах уголовного дела. Если он его выкрадет, история пойдет по-другому, и убийцам будет нечем совершать преступление. Но что-то его не видно… Обыскав все еще раз, Вячеслав задумался: «вот беда! Не дай бог, на дачу взяли… Как же тогда?.. Задача усложнялась безмерно. Может, еще где, в комнате, например – вдруг готовили обед, и одновременно смотрели телевизор?..»
И в комнатах нет… В отчаянии он открыл холодильник. Нож лежал на блюде с тортом! Торт был нарезан на сектора, и нескольких кусков не хватало. Вячеслав с радостью взял ножик, и кинул его к себе в пакет – по дороге за город выкинет его в каком-либо водоеме. Ну, несколько часов у него есть. В том, что скоро его вынесет обратно, Вячеслав не сомневался. Взяв кусочек торта, и с аппетитом умяв его, парень запил на кухне водой из трехсотграммовой алюминиевой кружки (кружка потом переехала «жить» на дачу). Напившись, засланец из будущего решил уносить ноги. Подошел к входной двери, прислушался к лестничной площадке… Никого! «Так, еще минут пять побуду, не страшно!»
Молодого человека поборол-таки приступ ностальгии, поборол неодолимо. Он решил еще раз пройти в комнату своего детства. Прошелся, присел на свою тогдашнюю кровать (это уже потом ему купили диван). Кровать громко скрипнула (ох и скрипела же она тогда!), он аж вздрогнул. Крутанул слегка глобус, который стоял на тумбочке рядом. Сентиментальное настроение владело им. Сбоку от письменного стола стоял маленький журнальный столик, на нем был Славкин магнитофон. В магнитофоне стояла его любимая кассета – он как сейчас это помнил – платиновый сборник «Rolling Stones». Протянув руку, парень нажал кнопку воспроизведения. Видавший виды магнитофон, чуть жевнув пленку пару раз «для приличия», выдал, наконец-то, рок-н-ролльные аккорды.
Он не хотел уходить… Хотел снова остаться в детстве. И тут еще одна разумная мысль посетила Славу – снять старое тряпье и взять кое-что из своих прежних вещей. Ну, трусы можно оставить, да и майку тоже, а вот штаны и олимпийку лучше переодеть. Потратив на это минуты три, он перестал ностальгировать, а счел за благо ретироваться. «Опаньки, как же тесна мне эта одежда оказалась!»
Нельзя было, чтобы его увидели соседи, родители, или, хуже того, он сам. Выключил музыку. Прислушался еще раз, выскользнул на лестничную площадку. «Ах да, ключи! Их ведь надо вернуть. В раздевалку больше не пойду, тренировка может закончиться уже-уже. Может, охраннику сдать? Чапаев окажет услугу без вопросов… Да нет, вопросы будут, может соседям отдать… Как быть-то, ядрен-батон…» Но Вячеслав вернулся-таки в школу через тот служебный вход, через который он сбежал. Прямиком в раздевалку. «Где ж мои вещи? Черт!!! Антоха ведь вытащил меня с тренировки! Блин, блин!!! Как же быть? Чапаеву отнести? А объяснить как? «Я уезжаю на соревнования, деть ключи не куда, передайте мне потом, пожалуйста, как вернусь…  Поверит? Не знаю, вряд ли, но услугу окажет. Классный старикан, светлая ему память… Четыре года ему осталось на земле…»
Сделав так, как планировал, Вячеслав засобирался за город. Выкинуть нож он мог и в городе, но лучше избавиться от него без свидетелей, за городом. А то еще заподозрят в криминале, отволокут в кутузку. «А криминал, наоборот, я пытаюсь предотвратить! Получится ли… Кто знает? Так, а сколько у меня денег…» Денег было достаточно, и теперь Вячеслав отправился прямиком к вокзалу – ждать отправления электропоезда.
…Вот и Орешкино близко. Это то место, где они с Глебом последний раз рыбачили. Он встал у речки Нерлядь, впадающей в то самое озерцо, где они попали под ливень. Достал из пакета нож, и, размахнувшись, забросил его чуть ли не на середину небольшого водоема. Нож плюхнулся в воду, и быстро пошел ко дну. «Скоро его засосет в густой ил… Надо ехать отсюда… Или подождать перемещения? Где меня выкинет?»
Вячеслав решил побродить по лесу, вдоль озера, чтобы как-то убить время. «Грибы, что ли, поискать? Тут еще лес чистый, ну точнее, менее замусоренный, чем в наше время. Просто машин у людей стало больше, вот и гадят больше…» Грибов он нашел целых… несколько! Ну, донышко пакета закрыл. Три подосиновика, два подберезовика. Ну, еще один «рыжик». Одна сыроежка. Один молодой моховик. «Надо непременно с грибами попадать в будущее! Там лето, и до грибной поры будет не скоро!»
Вскоре парень почувствовал усталость, своеобразную такую сонливость. Глаза сами собой стали закрываться – перенос во времени отнимает много сил. «Где же полежать? Да прохладно ведь… А так прямо на моховую подстилку ложись! Простужусь, наверно… Но бродить я больше не могу! Прям выносит меня… Выносит! Выносит… Он вдруг почувствовал невесомость. Потом его словно стукнуло о землю. Невесомость кончилась. И как-то сразу потеплело вокруг, сквозь вату в ушах послышалось пение птиц… Я вернулся! ; понял Вячеслав, ; вернулся!» И упал на мягкую траву, лишившись чувств на несколько часов. Наступил глубокий сон без сновидений.
Проспав несколько часов и подобрав пакет с грибами, Вячеслав поехал домой. Ну, точнее, в ту квартиру, где он живет, которую стал считать своим домом. Прибыв, он выпил чашечку кофе, встал под душ. Немножко взбодрился, но еще пока чувствовал усталость. «Так, интересно, очень интересно, что же изменилось…» Его прямо разжигало внутри. Еще слегка болело тело и ныли мышцы, но, правда, не так сильно, как в первый раз. Он взял ключ, распахнул сейф, и судорожно стал копаться в материалах уголовного дела. Нож из материалов дела исчез. Сам вид документа сильно изменился. Но само дело осталось, и это, к сожалению, говорило о том, что работа не сделана до конца.
Вячеслав в этот день решил съездить на кладбище, и еще раз взглянуть на могильный памятник. «О как! На памятнике сменилась дата! Вместо пятнадцатого июля 2002 года на нем теперь значилось двадцать второе июля того же года». Протерев могильный камень от пыли, Вячеслав направился домой, размышляя. «Так, значит, прошлое изменилось, хоть и незначительно! Это хорошо, что я смог повлиять на события. Но плохо то, что еще предстоит работа!»
Придя домой, он еще раз перечитал дело. Потом решил уточнить информацию, и обратился в городской архив МВД. Естественно, не напрямую, а через товарища своего. Он подробно интересовался всеми происшествиями конца июля того года. Итак, что же произошло тогда? Сидя в архиве уже битый час, а точнее битый день, он, наконец, наткнулся на нужную информацию. 22 июля 2002 года, на трассе «Саратов – Пенза» произошло лобовое столкновение автомобилей БМВ i316 и ВАЗ 21099. Виновником аварии стал водитель БМВ, который не справился с управлением и вылетел на встречную полосу. Водитель иномарки Астахов М.С. получил множественные переломы, и был отправлен в больницу. Водители «Жигулей» Семенов Виктор Борисович и Семенова Лариса Сергеевна скончались на месте…»
«Выходит, что они разбились на машине… Как так получилось, видно судьба… Так, судьба ; не судьба, надо что-то дальше делать, менять, докапываться до истины. И продолжать самостоятельное следствие. Еще раз пролистав уголовное дело на водителя старой «БМВ», Вячеслав задумался и откинулся в кресле. Водитель был пьян. Кроме того, у него были технические неполадки с машиной. Теперь вместо нескольких убийц оказался один. Но в истории мало что поменялось.
Вячеслав очень устал и вымотался за этот день и нуждался в отдыхе. От своего знакомого он слышал, что его расслабляет чашечка кофе с ложкой коньяка. Но своим правилам он изменять не стал, не употребляя алкоголь. В итоге он заварил и выпил отвар из нескольких народных травок. И выпал в сон, проспал часов четырнадцать, даже не просыпаясь. У него остался последний выходной, и завтра надо было приступать к работе. Что ж, будет время обдумать всяческие тонкости. «Нет, я доведу дело до конца и докопаюсь до истины!»
 Итак, жизнь Вячеслава пока текла по-прежнему, и так было до следующего выходного. Потом как-то, под настроение, он стал перелистывать семейные альбомы. И само собой вспомнилось, что дед его, Вячеслава, по материнской линии, Сергей, тоже рано остался без родителей. Случилось это в 1939 году. Они утонули в озере, недалеко от их села. Славиному деду было тогда девятнадцать лет. Хм, возраст почти тот же. Может, причина в этом? И еще, парень припомнил, что дед, незадолго до гибели родителей Вячеслава, может, за год или за два, сильно поругался с папой, то есть, своим зятем. Может, за эту ссору и зацепился негативный след, что потом привело к трагическим событиям? Как знать, как знать… Но, если он сумеет распутать этот узел, может быть, тогда линия их судьбы изменится, и роковое последствие обойдет их стороной. Хотелось бы верить… Но верить – мало, надо действовать! Так, когда он опять «провалится»? и в какое время?
Слава пока не знал ответов на эти вопросы, но решил быть как юный пионер, комсомолец и спортсмен, вместе взятые, то есть, всегда готовым! Легко сказать… «С конфликта уже несколько лет прошло, уж и не помнится истинная причина. А случилось это, по-моему, в двухтысячном году. Ну, плюс-минус один год. Но если получится предотвратить ту ссору, может, проклятие и не перейдет на следующее поколение. А вот как это сделать? Может, «подменить» на время того, прошлого меня, и активно включиться в события? Маловероятный вариант, хотя он может и сгодится на крайний случай, как последнее решение. Так, что еще? Помирить их вовремя? Что, собственно, я и намереваюсь сделать! «Меняя прошлое, мы меняем настоящее!» ; так сказал один философ, не помню кто. Эх, если бы иметь возможность контролировать прошлое, совершая поступки. Но нам этого не дано, а если и дано, то снова все криво может пойти. А что мы можем? Измениться сами и изменить все вокруг на уровне тонких миров, тех энергий, над которыми не властно время. Это энергетическая сила прощения, любви и смирения!» 
Так прошло две недели. Вячеслав и не подозревал, что так быстро назреют условия для исполнения его дела. А приснился ему сон, и снился ему дед Сергей – тот, который поссорился с его отцом. Дед умер где-то за полгода до гибели родителей. Вячеслав даже и не ожидал – дед ему ни разу не снился.
Снится ему, значит, что идут они с дедом по тропинке, летом, среди поля, как потом Славка понял, это родное село деда Сергея. Идут, идут, дед время от времени за руку придерживал маленького Славку, чтобы не сбился с дороги и не потерялся. И подходят к озеру. Дед грустно так смотрит в воду, видно, задумался о чем-то…
– Что там, дед? – спросил маленький Вячеслав.
– А это там твои прадед и прабабушка упокоились. Утонули они в этом озере.
– Страшно-то как!
– Вот и мне было страшно. И уже много, много десятков лет я с этим и живу.
– Ой, дед! Не пойду я больше в это озеро купаться! Они ж схватят меня и за ногу на дно утащат, ; захныкал Славка.
– Да не! Не утащат, не бойся! Они уже во-он там, ; и дед медленно поднял голову к небу.
– Где там? На облаке, что ли?
– Ну, можно и так сказать… Оно, облачко то, пушистое, мягкое, и хорошо им там. Уютно, и совсем не страшно. А землю-то как видно!
– А давай им помашем, дед?!
– А давай! – и старик с внуком подняли головы к небу и стали махать руками.
– Ну что, дед, увидели они? Увидели? ; не терпелось маленькому Вячеславу.
– Ну конечно увидели! Куда ж они денутся? Они там сверху и присматривают за нами.
– А может, они в это время не смотрели?
– Да, внучок, понимаешь… Время, это, как бы категория земная. Нет там, на небесах, времени, они вечны…
– А, вон как, дед!
– Да, именно так! Но я тебе не досказал… Вот незадолго до того, как они утонули, а потом улетели на облачко, поругался я с ними. Поругался сильно. Наговорил много слов обидных.
– А зачем, дед?
– Ну как зачем? Правильней сказать, не зачем, а из-за чего. Ну, понимаешь, жизни мне самостоятельной захотелось. Хотел сам поехать в город, сам там учиться, не хотелось мне больше в деревне жить. А уж отец хотел мне и хозяйство передать, и поле, и дом. Ну, не тянуло меня в эту жизнь, я мечтал о городе. И так мол, и так, сказал им: «Все, не хочу в деревню больше, уезжаю. Хочу новой жизни, образованной, городской». Ну, слово за слово, переросло в ругань – ну очень не хотели меня в город отпускать! А я все свое гну… Ну потом, хлопнул дверью и ушел. Упрямый я был тогда. Да и сейчас, собственно. Характер! Ну вот, а мать все порывалась мне что–то сказать, когда уж за калитку вышел. Не захотел слушать, о чем вот всю жизнь и жалею. А потом вот узнал, когда уже в городе жил, что умерли они. И думаю порой, а может, не будь той ссоры, все по-другому бы могло сложиться? А?
– Не знаю, дед. А может, нет? Может, все равно бы утонули?
– Думаю, нет! Это все от слов наших необдуманных. Я ведь им тогда сказал: «не хочу вас видеть и слышать». Так-то вот.
Вячеслав вскоре проснулся. Весь день у него в голове был разговор с уже умершим дедом. «Так, ну надо попробовать! Если меня вынесет снова, и, смотря в какое время… Но два раза уже было, а третий раз, по-моему, еще будет. Совершенно я не продумал, не знаю теперь, как, что и в каком порядке. В задумке с ножом у меня хотя бы был какой-никакой план действий… А теперь – вообще не знаю!»
Но представился ему и третий случай попытаться. А «выкинуло» его в этот раз так… Вячеслав заметил, что уже который раз такие случаи переноса сопровождаются определенными приключениями и потерей ориентации в пространстве.
Пошел наш герой со своим двенадцатилетним племянником в парк на аттракционы. Вообще, его родич Генка нечасто приезжал из Вологды. А уж когда он приехал погостить, вместе с двоюродным братом, то и было решено устроить развлекательный поход. И в первую очередь – Саратовский парк диско-лэнд. Там было очень многое, в том числе и несколько советских ретро-аттракционов. И третьим по счету катанием был «Сюрприз», то есть гигантская вертушка с подъемником. На ней, пристегнувшись, стоят катающиеся, их придавливает к спинкам аттракциона в полете. Вячеслав, его брат двоюродный Мишка, и племянник Генка встали рядом и пристегнулись. Раздался предупреждающий звонок.
– Он сказал «поехали» и махнул рукой, ; прокомментировал Славка.
«Вертушка» тронулась, вращаясь, пока еще не быстро, но уверенно разгонялась. Заскрипели резиновые приводные ролики.
– Знаешь, кто так сказал, Ген? – спросил Мишка.
– Что сказал? Славка только что так сказал!
– Первый раз так сказал Юрий Гагарин перед стартом космического корабля! Запомни, сынок!
– Ладно, запомнил. Гагарин – так Гагарин.
«Сюрприз» раскрутился еще быстрей, пришел в действие подъемник. Голову у Вячеслава, впрочем, как и у других пассажиров, придавило к пластиковой спинке. Центробежная сила была довольно высока. Аттракцион еще прибавил скорости… Лететь вверх было потяжелее. А вниз – тело становилось легким и невесомым, так как скорость сравнивалась со скоростью свободного падения. И вот, во время хода вертушки вниз Вячеслав почувствовал чересчур уж сильную и продолжительную легкость. Но он уже знал, что это за чувство, и что должно за этим последовать, хотя и не подозревал, что это произойдет именно сейчас…
…Он стоял, пристегнутым на остановившемся аттракционе, все его мышцы болели. Причем, болели даже сильнее, чем в первый раз. Даже чтобы отстегнуть цепь, пришлось приложить значительные усилия. Лето снова сменилось осенью, судя по погоде, была примерно середина октября. Давно опали листья на деревьях в парке, и прели теперь на земле пожухлым покрывалом, стоял не очень густой туман. Но, правда, было тепло, градусов четырнадцать. Собравшись с силами, Вячеслав сошел с аттракциона по лесенке, и, напрягшись, перескочил через калитку.
– Ты куда? Хулиган! Сейчас в милицию позвоню! – закричал поздно спохватившийся сторож, ; лазиют тут, неугомонные, дома им не сидится, чай не пьется, ; начал свою долгую тираду старик.
Но Вячеслав уже спешил прочь из парка. В прошлый раз, будучи в 1996 году, он догадался сделать слепок с ключей своей квартиры. Дубликат ключей со слепков обычно делают в присутствии полицейских, но у Вячеслава были «свои люди» и тут. Школьный приятель Вовка изготовил ему ключи, и теперь наш «попаданец» постоянно носил с собой связку от старой, родительской квартиры. Еще у него теперь всегда с собой был комплект теплой одежды и небольшой запас дореформенных денег. Так что «голым соколом» он больше не был. 
«Так, узнать надо дату. Где ближайший супермаркет, универсам или что-нибудь там еще?..»
Зайдя в небольшой продуктовый магазин, и попросив минеральной воды, четыре сосиски, половину батона черного и «Сникерс», приготовил уже деньги.
– С вас сто пятьдесят! – сказала кассирша.
«Многовато что-то!» ; подумалось Вячеславу, но он уже достал сто пятьдесят тысяч дореформенных рублей, подал их кассирше.
– Что за деньги мне даете? Сто пятьдесят рублей с вас!
Вячеслав замешкался и полез в другой карман жилетки, за новыми деньгами. «Вот это да, куда ж, в какой год меня занесло в этот раз?»
Получив сдачу, Вячеслав поглядел на чек. Стояла общая сумма и дата «03.11.01».
– О-паньки… Сейчас, выходит, две тысячи первый год… В квартиру я уже не попаду – в двухтысячном меняли замки, точно помню. План меняется. Что же делать, что делать…»
И тут бабулька, подошедшая сзади, обратилась к Вячеславу:
– Извините, молодой человек, чемодан не поможете докатить до дома? Тут недалеко… Я вот с Камышина приехала только вот, подарки набрала для родни, да, кажись, перегрузила. У чемоданчика моего дорожного колесо-то и отвалилось. Не откажите в любезности, а?
– Ну давайте, чего уж. Дорогу показывайте.
Парень не знал, что делать дальше, и какие действия предпринять. Но чутье подсказывало ему, что именно в этот раз все получится и все закончится, хотя он совершенно не представлял, как и с чего начинать. Такое странное было чувство…
А чемодан действительно было неудобно везти. Конструкция предусматривала два колеса, а осталось только одно. Вот груз и перевешивало на одну сторону… Да еще тело пока что ломило от нежданно-негаданного перемещения. Даже глаза болели. «Хорошо, что пасмурный день! А возьму-ка я этот баул и понесу, чем катить буду, ровно клоун!»
– Вот сюда поворачивайте, ; пожилая женщина показывала поворот во двор. Вячеслав свернул в довольно узкий проезд между домами.
– Какой этаж вам?
– Да пятый.
– Вот уж угораздило.
Парень перехватил сумку-чемодан в другую руку. Наконец, дошли до пятого этажа. То, что в квартире собрались гости, было слышно и на лестничной площадке. Громкие голоса, звон посуды, где-то в глубине квартиры бубнил телевизор.
Бабулька нажала на кнопку звонка, и дверь вскоре открылась. Мужчина лет сорока пяти улыбнулся:
– О! Зинаида Михайловна! Заходите, как доехали?
– Ой, да нормально добралась, нормально! Вот только чемодан развалился в дороге, вот мне парень помог, не знаю, что бы я и делала…
Вячеслав приподнял чемодан и перенес его через порог. Гости периодически сновали через коридор из одной комнаты в другую. Промелькнула через прихожку и какая-то девушка. И тут же обернулась, узнав и недоумевая:
– Славка, ты? Вот так встреча! Вы с бабой Зиной вместе?! Проходи, располагайся! Сто лет – сто зим!
– О как! Привет, Машка!
Девушка тут обернулась и сказала в одну из комнат:
– Тетя Тоня, дядя Миша, к нам Славка пожаловал!
– А ты молодец, что его пригласила! – раздался из комнаты голос.
Машка вернулась в прихожую, взяла у Вячеслава тетушкин чемодан, поставила к стене:
– Ты проходи, снимай одежду. Сколько мы уж не виделись!
Маша училась со Славкой в одном классе, несколько лет, вплоть до десятого класса. В десятом она перешла в другую школу. Еще они вместе ходили заниматься спортом, в секцию волейбола, там у них была смешанная команда – парни и девчонки играли вместе. Ну, они довольно тесно и дружно общались, но потом и Славик ушел из секции, и Маша перешла в другую школу, так, что видеться стали теперь редко. И тут такая встреча!
Про то, что она не приглашала Вячеслава, Маша тете с дядей умолчала. Пришел – так пришел, пусть гостит. В принципе, вообще они были ему рады, он знал родителей девушки, и в период их тогдашнего общения порой заходил к ней в гости.
Вот и пролетело время общения, и Вячеслав засобирался. Неопределенность снова завладела им, как и отсутствие четкого плана действий. Те гости, которые приходили «одним днем», тоже засобирались, а некоторые из тех, которые приехали издалека, выходили проводить уходящих. Вышли и Вячеслав с Машей, пошли вместе. Как-то разговорились еще больше. Поскольку они давно друг друга не видели, у них было о чем порассказать. Маша тоже заходила к родителям Вячеслава, порой они засиживались там.
Так, не осознавая свой маршрут, они шли по направлению к дому Вячеслава. К дому его родителей, если быть точным. И как-то зашел разговор о том, что Маша давно не видела его родителей, он ей сказал, что еще увидится она с ними. И все шло к тому, что они шли к нему в гости теперь. Парень решил рискнуть, и позвать ее домой. Рискнуть – в смысле, не встретиться самому с собой. Но он помнил, что на третьем курсе академии, в этом году он пока еще учился, ходил он днем работать, ну, точнее, на подработку, а вечером – на учебу (в вечернюю смену). А еще после этого два раза в неделю оставался на вечерний факультет, и приходил домой около двадцати трех часов – по вторникам и четвергам. Судя по дате (календарик он купил только сегодня), был вторник. Совершенно не осознавая что он делает, а полагаясь на интуицию, он повел ее к себе домой.
…Позвонил в дверь. Пульс отбивал барабанную дробь – он ведь сейчас увидит своих. Даже деда, который на данный момент был еще жив. Открыла мама.
– Славка, ты чего? Забыл, что ли, вещи свои?
– Да не, мам. Вот, мы случайно с Машкой встретились и решили зайти, ; молодой человек с трудом подбирал слова, говорить было трудно из-за обстоятельств, самой ситуации и волнения.
– О, Маша, привет, ; поздоровалась с девушкой мама Вячеслава, ; заходи, уж как долго тебя не видели…
И повернулась к Вячеславу:
– Ты что, с занятий сбежал?
– Ага, ради такого случая не пошел, ; «признался» парень.
– Так что же вы стоите – проходите! Тут в дверях комнаты возник отец.
– Па…; только и сказал парень, ; вы как вообще?
– Да нормально, нормально мы! Только ж сегодня виделись! Да, завтра, когда пойдешь в институт, ; еду тогда в холодильнике найдешь. Мы уже до полудня уедем.
«Блин, куда же?» ; силился вспомнить Вячеслав.
– О-о-о! Здорово! – с этими словами из комнаты показался дед, Вячеслав даже невольно вздрогнул, ; а кто с тобой, Славка? Знакомь нас с девушкой своей! 
– Так это же Маша, ; ответила мать Вячеслава, ; она ж у нас уже была! Наверно, не при тебе.
Дед Вячеслава жил отдельно от его родителей, поэтому он мог и не знать про девушку. Да и виделись с Вячеславом они до этого давно – два года, это если считать от две тысячи первого.
– Проходите за стол все! Мы как раз ужинать собрались, ; сказал отец.
Ну вот, все неторопливо поели. Точнее, Маша со Славой совсем чуть-чуть перекусили, так как не более двух часов прошло, как они из гостей. Ну а уж потом присели пить чай. Вячеслав силился не задавать много вопросов, чтобы не вызвать лишних подозрений. А то будет выглядеть, как будто несколько лет своих не видел. По факту так оно и было, но он сейчас не на свидании, а на ответственном задании. Которое он сам себе и поручил.
Позже, когда попили чай, и мама с дедом вышли на кухню, отец сказал:
– Да, чуть с дедом твоим не поругался, да тут вы вовремя подоспели.
«Черт, ну надо же, как вовремя!» ; подумалось Вячеславу.
– А в чем же дело-то?
– Да вот надумали мы в Брянск ехать, ну, мы тебе говорили! А он, значит, давно уговаривал смотаться к нему на дачу, забрать урожай. Я уж говорил: ну у нас все равно легковушка, ну давай я дяде Митяю звякну, он на своем УАЗике с прицепом и проедется на следующей неделе к вам в Беляевку, и заберет оттуда и яблоки, и тыквы, и парники собранные, и все такое прочее. Так нет, он уперся и ни в какую. Я уж ему втолковывал: ну мы все равно там или застрянем, в его этих знатных местах, или машину начисто убьем. А он так, в сердцах: «да будь она неладна, эта ваша машина!»
«Так вот откуда ноги растут… Действительно, неладна…» ; сделал вывод Вячеслав.
– Ну а тут вы с Машкой подошли, и он подобрел. Вообще-то, он нормальный мужик, тесть мой, только вот порой въедливый и занудный до ужаса. Хорошо, хоть отдельно живет.
И тут в дверях появился дед. Чувствовалось, что он в честь прихода гостей «дюзнул по маленькой». «Долго жить будет, легок на помине!» ; автоматом подумал парень.
– Слышь, Борисыч, ; обращаясь к Славкиному папе, сказал он, ; ты извини старого дурака, что я тут невесть что наплел. Ты ж знаешь, на меня находит иногда, ну весь я характером в нашу родню. И правда, чегой-то я прилип к тебе с этой машиной и этой дачей. С Митей, так с Митей, мне не к спеху.
Старика как будто подменили… Впрочем, у него настроение порой часто меняется.
– Ладно, пошли пить чай, ; сказал Виктор Борисович, ; пока яблок твоих нет!
– Вот это правильно! – отозвался дед Сергей.
Ну, попили еще, пообщались. Деду пришло время уходить, он не засиживался особенно долго в гостях. У него свои дела были: дачные, рыбацкие, урожайные и прочие. И даже в городе он просто так не сидел, а готовился к поездке на загородный свой дом и сад. Деловой, одним словом.
– Ну и нам, наверно, пора…; вылетело тут у Вячеслава.
– Ты-то куда? ; спросила мама.
– Да Машу провожу, ; сориентировался парень.
– А, ну проводи, это правильно! Когда придешь?
«Когда приду, вас уже не будет…» ; грустно подумалось ему. Ему оставалось до переноса от полутора до трех часов. И он ответил маме:
– Маша тут недалеко живет. Но, возможно, мы еще посидим у нее.
– А, ну посидите, как знаете.
– Да уж…
Маша, выйдя в прихожую, попрощалась с родителями Вячеслава, в то время, как он помогал ей надевать шейный платок.
«Но что-то изменилось… Это хорошо, что они с дедом не переругались, а вовремя прекратили. Значит, мы с Машкой кстати подоспели» ; чувствовалось ему. Еще он думал, что больше не доведется случай попасть в это время. «Успеть бы проводить девчонку! Может, она рассчитывала и на большее, и на продолжение общения, но не тот случай. А так она прикольная, в моем вкусе! Эх, жаль» 
Доведя Машу до двери ее дома, он обнял ее:
– Спасибо за вечер, Маш!
– Это тебе спасибо!
– Мне-то не за что.
; Мы еще с тобой увидимся? Я скучала тогда! Хорошо, что мы встретились сегодня…
«Да, хорошо…»
– Мы наверно больше не встретимся… Я это чувствую. Что-то взгляд у тебя какой-то… Немного грустный.
«Еще бы!»
– А почему нет, ; ответил он, ; мы ж в одном городе живем, даже в одном районе.
– Нет, я это чувствую, ; упрямствовала девушка.
– Я не могу обещать того, чего не могу сделать, ; увещевал ее он, ; ну все, пока!
– Счастливо, Славка!
– Пока, Машка! – и они еще раз обнялись. Целовать ее Вячеслав не стал – это сигнал к продолжению отношений, а смысла в этом не было. Через пять лет еще неизвестно что может произойти, лучше девушку попусту не обнадеживать. «Может, и увидимся, когда нам будет по двадцать шесть…» 
Вячеслав сбежал со ступенек подъезда. Куда направляться, он теперь не знал. Погулять еще где-то – в принципе можно. Да, какая теперь разница… Хоть помирил отца и деда, а то уж… Н-да. Это Машке в том числе спасибо.
Он захотел побыть один. Куда теперь податься, может, выбраться в городской парк?.. Там озеро, просто посидеть у воды. Да, в принципе, подождать переноса он может и в парке. «Пока не хочу никого видеть. Придти бы домой, выспаться, забыться. Потом выйти на работу. Нет, так до нервного срыва недалеко, хоть я и считаю себя уравновешенным человеком».
До парка  было около двух кварталов и два перекрестка.  Ходил автобус, но парень никуда не спешил. Он хотел провести это, последнее время нахождения здесь неспешно, в тишине и спокойствии, наедине с позолотившимися шелестящими осенними листьями парковых аллей кленов и лип… Со всеми расстался, все сказал. Жаль Машку. А родные?.. Видно, судьба у них такая. Вячеслав теперь допускал любой вариант развития событий, как уже донельзя умудренный опытом. Теперь оставалось только принять то, что он поменять не может.
«Ну что ж, дела мои сделаны? Старания – на троечку?»
Парень ступил теперь с тротуара на пешеходную зону улицы Кропоткина. По ней не ездили машины, и он шел, расслабившись и не ожидая, что из-за поворота выскочит автолихач. Дома здесь были построены без промежутков – участок еще времен царской России. И лишь арки соединяли пешеходную улочку с дворовой территорией. До парка оставалось всего ничего – вот, пешеходная зона кончается, и скоро будут главные ворота – центральный вход. Снова расступились облака и прояснило солнце. 
…А наряд полиции, тем временем, опаздывал на вызов. Старший лейтенант Коваленко был главным в наряде, за рулем был сержант Игнатьев. Только что Коваленко по рации принял вызов – вблизи городского парка пьяная драка. И хотел включить сирену. Но сигнал, вякнув на пару секунд, сразу же и отключился. Сейчас они находились в паре кварталов от места сообщенного правонарушения. «Черт, нарушение, конечно, ; подумал Коваленко, ; не к месту поломка!» И обратился к Игнатьеву:
– Так, Игорь, давай срежем, а то на проспекте движение интенсивное, давай, сворачивай на Кропоткина!
– Понял.
Машина, скрипнув покрышками и совершив резкий поворот, понеслась теперь по довольно узкой аллее, шедшей вдоль главных ворот Центрального городского парка. Сержант Игнатьев посильнее разогнал машину – происшествие было на боковой аллее, здесь можно прогнать и с ветерком.
Вячеслав тем временем сворачивал с пешеходной зоны улицы Кропоткина на проезд Кропоткина, совсем недалеко оставалось до главных ворот. Обычно по проезду, огороженному от тротуара кустарником, никто не гонял – у входа располагался постовой пункт, и нарушителей сразу же штрафовали. Но патрульная машина ; дело другое… И в тот же момент, когда парень напротив ворот ступил из-за кустов, по узенькому проезду неслась патрульная машина. Водитель дал по тормозам, но, конечно же, не избежал столкновения – слишком высока была скорость. Машина сбила пешехода, он отлетел метров на пять, а может, и больше, ударившись впоследствии о чугунное литое ограждение ворот парка. Вячеслав почувствовал, что что-то хрустнуло у него внутри, в поясничном отделе. На обломке сознания мелькнула мысль о том, что он больше не сможет ходить. Последнее, что увидел Слава перед тем, как дневной свет для него погас, это овальную логотип-эмблему «Ford» на радиаторе патрульной машины.
Краем уха, осколком ускользающего сознания он услышал сирену амбулаторного автобуса. Но пока мир чувств не покинул его полностью. Во время удара и столкновения с решеткой, Слава, кажется, услышал треск своих переломанных конечностей. Темнота. Тишина. Спокойствие.
*   *   *
– По-о-одъем! – кричала зычным голосом дежурная медсестра, ; всем подъем и завтракать! Кому на процедуры – в процедурный, остальным – в столовую!
Голос у тетки был с одной стороны сильный, а с другой – визгливый. Впрочем, это, наверно, специфика ее работы сказывалась. Впрочем, приглядевшись повнимательней, Вячеслав понял, что ее и теткой-то назвать с трудом можно – молодая совсем женщина, тридцати еще нет. Может, даже, ему ровесница. «Так, а паспорт, наверно, забрали…» ; закопался в карманах он.
Тут и Вячеслава вызвали на процедуры. Удивительно легко он поднялся с кровати. «Надо же, даже не сломано ничего! Я уж думал, от меня места мокрого не осталось!» ; подумал он.  Но, тем не менее, была покалывающая боль в мышцах, периодически ныли ноги и легкий озноб на коже. «Все симптомы начинающегося гриппа!» Но он бодренько шел в процедурный.
– Фамилия, имя, отчество, ; начала свой допрос протокольного вида средних лет женщина.
– Семенов Вячеслав Викторович.
– Сколько лет?
– Я с восьмидесятого года, ; нейтрально ответил парень, поскольку не было уверенности, что его еще не «вынесло» в будущее.
– Двадцать шесть, значит. Лечащий врач осматривал?
– Пока нет.
– Тогда идите в палату, ждите осмотра. Осмотр в девять, а потом – на завтрак. У вас было подозрение на пневмонию.
«Что-то не так, меня ж машина сбила? Или нет? Неужели реальность изменилась?»
В этот же момент в голове Вячеслава исчезли все воспоминания о дорожно-транспортном происшествии на улице Кропоткина. Ну не было его, и все тут. Реальность вокруг него действительно изменилась. Не мог же он пять лет проваляться в больнице! Вот так нежданный «перенос»!
Сосед по палате включил телевизор. Раздался голос диктора
– Итак, сегодня с вами Андрей Никитин, сегодня ** июля две тысячи шестого года, вы смотрите программу новостей, – полностью дату Слава не расслышал, но теперь уж был уверен, что он в своем времени.
…Кто-то принес ему фрукты. Вазочка с парой апельсинов, тремя грушами, одним яблоком и одним мандарином стояла на тумбочке рядом с его кроватью. «Интересно, от кого это? Глеб так любезничать не станет. От него-то и звонка порой не дождешься. Кто ж еще? Машка? Это вряд ли… у нее уж поди жених есть. Или муж. Мишка, брат двоюродный? Скорее всего! »
Тут вдруг звонок на мобильный. Номер отображался незнакомый, но через пару секунд дисплей как-то странно замигал, и на экране вдруг высветилось «мама».
– Алло?
– Ты как, Славка? – услышал он с детства родной голос.
– Э-э, а как я могу быть? – Славка не знал что сказать. Воспоминаний об аварии не осталось никаких, теперь его уже «вынесло» из той временной линии, и реальность вокруг него изменилась. Но как вот он попал в больницу в этой, «новой» реальности, уже в 2006 году, он вспомнить не мог…; нормально. Такое чувство, что заболеваю. Ну, как перед гриппом бывает, легкий озноб, ну, как иголочками покалывает. В остальном все в порядке.
– А я говорила с твоим лечащим врачом, пневмония не подтвердилась. Было подозрение на воспаление легких, но анализ не подтвердился также. Так что, скоро тебя, наверно, отпустят, как они сказали, с гриппом лучше лечиться дома.
– А, я понял.
– Да, еще вот что. Отец сегодня до вечера в гараже, разбирается. Будет поздно. Если тебя сегодня уже отпускают, то как раз обговорим с тобой и место, и список приглашенных гостей.
– В смысле, куда приглашенных??
– А ты забыл, что ли, про свою свадьбу? Полтора месяца осталось, не так уж и много, между прочим.
– Э-э... Да не, не забыл!  «Во попал я! Я женюсь?? Кто же невеста? Маша, что ли?»
Реальность тут же немедленно откорректировалась, отозвавшись новыми воспоминаниями в голове у парня. Он подумал и о своей невесте, Юле, любимой девушке, с которой уже год как знакомы. Год? Или еще раньше? Смутные воспоминания зашевелились в голове Вячеслава. Но он еще это вспомнит, чуть позже! Вот он, попаданец этакий!
Спустя еще пару часов, как оформили все необходимые документы по выписке, Вячеслав уже выходил из больницы. О-па! Вот так встреча, ; неподалеку от больничных ворот. Отец, мама и еще девчонка лет десяти. Ждут его, значится… А зачем мама наплела про то, что папа в гараже? Сюрприз, что ли, хотели сделать? Во как, по-моему сюрприз удался! Блин, казалось, так давно и так недавно их видел! А кто же эта девочка?
– Ну привет, привет, сын! – первым поздоровался папа. Вот и Любанька заждалась уже по тебе, скучает.
Тут все встало окончательно на свои места, кажется, Славка, наконец-то «вписался» в эту свою новую жизнь. Люба – это же его сестра! Ей десять лет… Странно, но еще вчера, находясь у своих, осенью две тысячи первого года он ее не видел, и еще ничего не знал о ней, а тогда ей должно было быть пять лет! Реальность завибрировала и полностью откорректировалась, услужливо «подсунув» Вячеславу соответствующие воспоминания, и теперь его сестра Люба заняла прочное место в его новых воспоминаниях о его новой жизни.
– Привет, па, привет, ма! – он наконец-то «включился» в повседневную жизнь, ; так ты ж сегодня в гараже разбираешь, нет? – спросил он у отца.
– Да, разбираю! Ну вот, чаю с тортом попьем, отмечу твое возвращение, и пойду как раз разбирать.
– Как там Юляшка?
– Да нормально. Она, кстати, все звонила тебе вчера днем, я уж ответил, а потом мы мобильник тебе принесли, разговаривайте сами!
«Блин, как же Юля у меня в телефоне записана? Надо же ей немедленно позвонить! Ага – само собой откуда-то всплыло в памяти, ; вот, то, что надо».
Но прежде чем он набрал Юле, раздался входящий звонок на мобильный.
– Вячеслав, здравствуй. Это Владимир Игоревич. В общем, как примешь зачет у своей группы завтра, так сразу готовься составлять план нового семестра. Ты молодец, очень хорошие показатели в этом курсе у твоих студентов. Аспирантами, тоже, кстати, будешь заниматься.
Закончив разговор, точнее, выслушав «руководящие указания», Вячеслав дал отбой.
– Кто, декан звонил? – догадалась мама.
Вячеслав совсем уже не удивился новой порции воспоминаний «откорректированной реальности».
– Декан. Новое задание хотел мне подкинуть. Я ж скоро защищаюсь, и получаю должность доцента кафедры.
– Молодец, Славка! – выразила восторг Любашка.
– Спасибо! Так, все, я звоню Юльке! Всем тихо!
Ну а послезавтра, после всех дел, и «окончательно вставшей на место» головы, Вячеслав решил-таки встретиться с Юлей. Они гуляли в тот вечер и говорили очень долго, и у парня сложилось мнение, что он знает эту девушку всю свою жизнь, и даже знал ее до рождения.
– Слышь, Юлек! А вот мы с тобой полтора года уже общаемся, но я отчетливо помню, что видел тебя где-то раньше, и знаю очень-очень давно!
– О! это такая история… Ведь мы были знакомы в прошлой жизни, ; открою тебе страшную-престрашную тайну, начала фантазировать Юля.
– Нет, ну все же! Где могли видеться с тобой?
– Ты ж меня в парке защитил от хулиганов. Они ко мне приставали, а мне тогда было всего четырнадцать лет. Я тебя очень хорошо запомнила, ты нисколько не изменился с той поры, несмотря на то, что столько лет прошло! А еще, помню, с тобой тот раз был один тип, тоже хулиганистой внешности, который грязно ругался. Вы стали с ними драться. Ну а я убежала. Вот, такая простая история!
– Слушай, а я как-то запамятовал, а какой день сегодня? В смысле, дата?
– Пятнадцатое июля! С прибытием на землю, лунатик!

лето 2016 года


Рецензии