Адчёд младокорреспондендта з прагтики

Издательство «Прянишный хой» встретило меня светящимися лица. Ми. И иллюминацией.

В витрине стояло лежачее изображение сидячего человека в обним с книженцией. Это сделало поразительность моему воображению.

Встретили меня равдушноно – яжкорреспондент, а не филололух какой-бы. Какие славные пейсатели и пейсательницы сидели в креслах и теребонькали буквицы засланных им текстов. Это рай для реакторов.

Вот сразу видно, что ведут они малоподвижн0й образчик жизни и ничто не выколупнет их из уютнопродавленных кресел. Десять мадам и одиночный мужичилло. Не густоватенько. Окейко. Буду выполнять практическое задание Марина Феоклистовны Моисеенковой-Некрутовой как могу. Итаг…

И туточки я ужоп было хотел присовокупицца с вопросами к ближайшей редукторше бальзаковского размеру, ноуу…

Зазвонял телефон. И оттеда донеслось паническое: «Алисий принёс новую книгу на редактуру!»

И тут такое началось! Они выскочили из кресел и стали бегать по комнатам. Я уж думал, что началась война, но нет, это они быстренько кидали какой-то жребий. Я спросил – с чего такой ажиотаж, выжиздетельство, а он – клиент.

И за две минуты я услышал больше ругательных слов, чем за всю жизнь. Мне пояснили (на бегу), что как-то раз Алисий принёс роман «Когда не встанет солнце», в котором было восемь томов и три тома пояснений. В итоге два редактора, читавшие роман, сошли с ума и ушли работать в креативный отдел областного правительства. А когда он внёс все правки, то корректор, прочитав выплавленное, сменила ориентацию, сделала операцию по перемене пола и уехала в неизвестном направлении. А она, говорят, была единственная, кто мог с ним работать.

Ну и чо? Спросилось мне.

Сказали, что потом он принёс ещё два романа: «Когда не встанет луна» и «Когда не встанет» - так сказать фестивальную версию.

Романы отправили на доработку. Рыдали всей редакцией, опустошили 0птечку, выпили всю водку, коньяк и зубной ополаскиватель в трёх ближайших магазах. Ну – пока читали. Очень надеялись, что на исправление замечаний уйдет лет пять, но – вот.

И они сухим горохом жирно укатили по лестнице, предварительно прискотчив к креслу жертву жребия – единственного мужика в коллективе.

И вошёл в дверь Алисий. И всё завертееее…

*** - грамотность не была пропущена через корректор, поэтому оно так.