Мне не стыдно за свою жизнь

Прощай, 2-е десятилетие ХХI века! Прощай, тяжёлый 2020-й, ты оставил 2021-му трудное наследство. Не мне подводить мировые итоги. Я всего лишь о своей жизни.

Високосный 2020-й был богат на круглые памятные даты моей жизни:
– 70-летие окончания школы и поступления в университет (1950).
– 65-летие окончания университета и начала трудовой деятельности (1955).
– 60 лет получения первого авторского свидетельства на изобретение (1960).
– 55-летие «второго рождения», когда провинциальный хирург Г.А. Шехвиц спас мне жизнь при гнойном аппендиците с перитонитом, отягощённым двусторонним воспалением лёгких (1965).
– 50 лет выхода в свет моей первой научной монографии (1970).
– 40 лет, как на мои плечи взвалили огромную ответственность за организацию внедрений разработок Фотоники в промышленность (1980).

Не было у меня оснований не любить 2020-й. Но вмешалась ковидная пандемия. На просторах интернета гуляет мрачная шутка: «2020 – самый короткий год в истории человечества: январь, февраль, карантин, декабрь». У меня ещё короче: 2020 год – самоизоляция.

Вернусь к недавней моей публикации «Прожил я четыре жизни». Мои четыре жизни: частная жизнь, активист, химик, литератор и журналист. В феврале мне исполнится 88. Из 4-х моих жизней осталась только одна – здоровье сделало меня человеком непубличным, а частная жизнь свернулась в самоизоляцию в 4-х стенах городского дома. Когда я иду из своей комнаты типовой московской «трёшки» на кухню, то на вопрос жены «Куда ты идёшь?» отвечаю: «В турпоход по родному краю». При этом вспоминаю туристский значок, полученный в конце 1950-х годов за 5-дневный поход в горы в Красной Поляне. И мы оба смеёмся.

        Для каждого человека важно осознавать, что он не напрасно прожил свою жизнь и что-то полезное оставил после себя людям.
 
Начну с главного – с химии.

В декабре 2020 г. у меня был юбилей. Юбиляр – научная монография: В.Я. Файн. «Таблицы электронных спектров поглощения антрахинона и его производных», Ленинград: издательство Химия, 1970, 166 с. Она вышла солидным для специализированного научного издания тиражом 2150 экз. Эта монография оказалась первой в мировой литературе, специально посвящённой производным антрахинона, и первой, где подробно рассматривалась связь их структуры с цветом.
 
        Четыре года спустя был издан её перевод на английский: V. Fain. The Electronic Spectra of Anthraquinones – University of Salford, England, 1974, 175 p., Translated by R. Ramsden, P.J. Rhodes  (ed. R.W.A. Oliver).

        Антрахиноны – это класс органических соединений с древнейшей историей и широчайшей областью практического применения, главные из которых красители, лекарственные и биологически активные вещества, химикаты для кино-, фото- и телеиндустрии, компьютерной и лазерной техники, средств записи и воспроизведения информации.

        Обо всём этом я уже написал на Прозе.ру: «У меня юбилей – 50-летие первой монографии об антрахинонах».

Не пугайтесь – вы ничего не пропустили: никаких торжеств по поводу юбилея не было. О нём не докладывали президенту РФ, и он не направлял мне свои поздравления. Не отвлекали президента от важнейших дел объяснениями, что такое электронные спектры поглощения, чем интересны антрахиноны и кто такой В.Я. Файн. Новому (с сентября 2020 г.) генеральному директору реорганизуемого НИОПиКа не доложили о книге, которая вышла под эгидой института и стала частью его истории. И о том, что в 1987 г. меня занесли в Книгу почёта ветеранов НИОПиКа. Естественно: юбилей монографии – не событие мирового масштаба.

        В Новосибирском институте органической химии, одном из ведущих химических институтов страны, эта монография, по словам моей коллеги профессора Л.С. Клименко, сразу стала настольной книгой, а меня, как автора первой в мире научной монографии об антрахинонах, «почитали классиком в области химии хинонов».
 
        Словом, впору мне вешать на стену парадный портрет этого «классика», украшенный лавровыми листьями, и самостоятельно на него молиться…

Об этом юбилее вспомнил один я. И он стал поводом для важного в моей судьбе заявления. Сегодня я прощаюсь с химией, которой отдал 64 года своей жизни – с 1950 года, когда поступил на химфак Ростовского университета, до 2014 года, когда опубликована моя последняя химическая статья.

Почти вся моя трудовая жизнь связана с Научно-исследовательским институтом органических полупродуктов и красителей (НИОПиК): 13 лет (1956-1968) в Рубежанском филиале и 24 года (1969-1993) в Москве, в отделении «Фотоника».

Автор около 200 научных работ и изобретений, докладов на всесоюзных и международных научных конференциях, в том числе 5 научных монографий. Большинство из них дублировано на английском языке.
 
В городе Рубежное Луганской области я стал известным человеком.

В 1965 году на торжественном заседании, посвящённом 50-летию Рубежанского химкомбината, в приветствии учащихся ПТУ говорилось:

Умом и талантом наш город не нищий,
И мы гордимся, не делая из этого тайн,
Такими учёными, как Лаврищев,
Голомб, Гудзенко, Герасименко, Файн.

Текст этого приветствия был опубликован в городской газете.

На этом заседании именно мне довелось выступать с поздравлением коллективу химкомбината «от имени науки».

Об этих годах (и не только о них) я написал книгу «Рубежи города Рубежное», М.: издательство Триумф, 2020, 231 с. Читатели могут найти её в интернете, в свободном доступе.

Научный руководитель НИОПиКа профессор А.И. Королёв в обзоре исследований в области химии, посвящённом 50-летию Октябрьской революции, отметил мою первую научную публикацию. Он же называл мою фамилию в числе создателей послевоенной анилинокрасочной промышленности СССР.

        Годы работы в Москве, в отделении «Фотоника». Сначала руководство большой группой разработчиков новых химических технологий. Итогом стало создание 18 новых технологий и их внедрение в промышленность – в Рубежном, Москве, Харькове, Львове, и Ставрополе. Вряд ли все они дожили до наших дней, особенно в Рубежном, где нынешние украинские власти умудрились довести до банкротства огромный химкомбинат, флагман анилинокрасочной промышленности СССР.
 
        Кто теперь во Львове помнит эпопею освоения производства разработанной моей группой по заказу Минобороны СССР жидкости для лазеров? Там никак не удавалось добиться нужного качества продукта, и были сорваны все сроки его поставки. Меня, только что вышедшего из больницы, отправили во Львов ликвидировать прорыв. Месяц я сутками не покидал производства, ежедневно докладывал директору НИОПиКа К.М. Дюмаеву и уехал только тогда, когда военной приёмкой была принята большая партия продукта, полностью соответствовавшая всем требованиям. Единственный в моей практике случай: перед отъездом мне было вручено письмо руководства завода директору НИОПиКа с благодарностью за мою «оперативную и высококвалифицированную работу». Подобные акции были «не приняты».

        Затем работа главным технологом отделения. Организация системы разработки новых технологий, проверка всех выпускаемых отделением технологических регламентов, участие в проектировании новых производств. Курирование деятельности производственного предприятия «Анилин» в Ставрополе. Организация на этом предприятии нового крупного промышленного цеха: формирование ассортимента производств, подготовка огромного объёма документации для их проектирования, участие в работе проектировщиков и в пуске цеха. Одновременно был научным руководителем аспирантки и вёл совместную работу с харьковскими учёными – в развитии проблем связи физико-химических свойств веществ с их структурой, поднятых в моей первой монографии.
 
Эта деятельность оказалась прерванной в 1992 году, когда с развалом СССР и изменением экономической политики государства было прекращено финансирование многих разработок новых технологий. Это оказалось приговором для ряда отраслевых НИИ. Наш НИОПиК выжил, но многие специалисты покинули его. Галопирующая инфляция привела к тому, что моей 500-рублёвой зарплаты высокооплачиваемого сотрудника стало не хватать даже  на мои скромные обеды в институтской столовой. В начале 1993 года, с достижением пенсионного возраста, я вынужден был уйти из института.
 
        Работа главным специалистом частного научного издательства оставляла мне возможность завершить мои научные исследования в области антрахинонов и опубликовать их результаты. В 1997 г. я и вовсе перешёл на пенсионное обеспечение и всю последующую работу проводил на общественных началах. Как  нештатный консультант Института фотохимии Российской Академии наук и Университета дружбы народов.

        Мой труд нашёл признание на международном уровне: удостоен включения в американский справочник «Who’sWho in the World», куда отбирают 3% самых успешных здравствующих людей, и в биографический справочник «2000 интеллектуалов XXI века за границей» (Кембридж, Англия). До сих пор регулярно получаю предложения выступать с докладами на различных международных научных конференциях и публиковать статьи в международных научных журналах.
 
        Я никогда не рвался на руководящие должности и дважды отказывался от кресла директора. А для рядового научного работника всё это – вполне достойное признание.

        Конечно, я не всё успел в химии. По большому счёту, главный итог моих исследований – развитие теории строения органических соединений великого русского химика А.М. Бутлерова, установившего, что многие вещества являются не индивидуальными соединениями, а смесями таутомеров, находящихся в динамическом равновесии друг с другом. В моих работах показано, что корреляционный анализ электронных спектров поглощения позволяет устанавливать, какие конкретно таутомеры и в каком соотношении содержатся в том или ином образце в различных условиях. Понять, в какую сторону выгодно смещать таутомерные равновесия и какими способами делать это наиболее эффективно – означает овладеть рычагом для усовершенствования технологических процессов получения веществ, имеющих определённое целевое назначение. Занятый производственными делами, я не успел до 1992 года оформить и защитить докторскую диссертацию, а здоровье не позволило  настойчиво пропагандировать новые воззрения.

        Когда-то я был публичным человеком: Учёным секретарём Луганского областного правления Всесоюзного химического общества имени Менделеева, организатором Всесоюзной и региональных научных конференций, пропагандистом, лектором общества «Знание» - читал лекции, пропагандирующие химические знания. В 1961 году в Киеве даже издали мою брошюру «За связь пропаганды химических знаний с жизнью». Избирался секретарём первичных комсомольской и партийных организаций. Организовывал и редактировал стенгазеты, включая одну из лучших стенгазет Ростовского университета, два года выходившую ежедневно. Писал в городские газеты, выступал по радио.

Из четырёх моих жизней ныне осталась одна. Возраст, здоровье и самоизоляция превратили меня в затворника, заставили сконцентрироваться единственно на литературе и журналистике. Основное направление – рассказы о жизни и деятельности выдающихся представителей родственных семей. 15 книг за 8 лет. А начиналось всё с автобиографической документальной повести «Школьная дорога, опалённая войной» (2012), тепло встреченной читателями.

        Главным своим достижением в этой области я считаю восстановление в истории имени и творчества поэта Серебряного века А. Оршанина, он же родной брат моего деда и крупный специалист в области металлургии и металлообработки А.Е. Гутман, внесший заметный вклад в индустриализацию СССР. По рукописям, сохранившимся в семье, я восстановил и опубликовал тексты его стихотворений и двух больших поэм – о молодом Ленине и о Зое Космодемьянской. 75 лет они пролежали забытые и считались утерянными. 75 лет не вспоминали об учёном А.Е. Гутмане, а о поэте-певце любви А. Оршанине забыли на целое столетие. Теперь о нём напоминают многочисленные статьи в интернете и мои книги.
 
        Ещё были рассказы о моём деде, враче М.Е. Гутмане, в смутное время Гражданской войны возглавившем в Таганроге противотифозный госпиталь и погибшем на своём посту.

        О «командарме советской индустриализации» Якове Гугеле – строителе и директоре двух промышленных гигантов – Магнитогорского металлургического комбината и мариупольской «Азовстали», расстрелянном в 1937-м и посмертно реабилитированном в 1956-м.

        О советском торгпреде в Берлине, Париже и Осло Аркадии Тарханове, обеспечивавшем довоенную индустриализацию западными технологиями и специалистами. Он, муж родной сестры моей мамы, прожил жизнь-подвиг: наживший на полях Гражданской войны туберкулёз лёгких, он 25 лет вкалывал на пределе человеческих возможностей.
 
        О моём тесте Иосифе Брагинском – востоковеде, литературоведе и педагоге с мировым именем. Человек, проживший интереснейшую жизнь. Во время войны полковник Брагинский руководил Немецким отделом Главного политического управления Красной Армии, который вёл пропаганду среди войск и населения противника – работу, спасшую многие тысячи жизней. Тесно работал с такими известными деятелями, как Георгий Димитров, Дмитрий Мануильский, Юрий Жданов, Вильгельм Пик, Вальтер Ульбрихт, поэт Эрих Вайнерт. Вёл беседы с пленённым генерал-фельдмаршалом Паулюсом и добился перехода его на антигитлеровскую позицию.

        О выдающемся поэте и переводчике Александре Ревиче и его фантастической военной одиссее, включившей два дерзких побега из немецких лагерей смерти и тяжёлое ранение в советском штрафбате.

        О фотографах-любителях братьях Евгение и Якове Хенкиных, в 1920-30 гг. снимавших одновременно в Берлине и Ленинграде. Евгений погиб в сталинских застенках в 1938-м, а Яков – в 1941-м при защите Ленинграда. О вдове Якова Фриде Хенкиной (урождённой Файн), сохранившей в осаждённом Ленинграде их огромный уникальный фотоархив. О внучке Якова Ольге Масловой-Вальтер, открывшей архив Хенкиных, пропагандирующей его, добившейся его сохранения посредством оцифровки фотографий и их демонстрации на выставках в Эрмитаже и в Милане.

        О моём отце Якове Файне, во время войны эвакуировавшем раненых и больных из фронтовых госпиталей, зачастую спасая их от наступавшего врага. О героической жизни моей мамы Зинаиды Гутман, благодаря которой я выжил во время войны. О наших родных, погибших в Холокосте. И о многих, многих других близких и дальних родственниках, достойных того, чтобы их имена не остались забытыми.

Год самоизоляции я провёл на портале Проза.ру, где с 10 февраля 2020 г. опубликовал 135 произведений. По подсчётам портала, за неполный год их прочитали уже 4018 читателей. Ежедневно. Ни дня без читателей, даже в новогодние и рождественские дни. Читают – значит, им интересно. Из 4-х рассказов, номинированных на конкурсах, два стали лауреатами, а ещё один – рассказ «Офицерский вальс» – победителем конкурса дебютантов 2020 года.

        Одновременно – статьи в городской газете «Таганрогская правда». Таганрог – малая родина моих родителей и многих родственников, и я о них рассказываю. «Благодарим за Ваши прекрасные материалы, публикация которых, бесспорно, повысила интерес читателей к нашему изданию (это не только наше мнение, об этом говорят подписчики, которые звонят после выхода в свет Ваших статей). Считаем что дружба с Вами, зародившаяся в этом году – один из подарков, который редакция получила в течение сложного 2020-го». Это строки из недавнего новогоднего поздравления, присланного мне от имени редакции главным редактором газеты И.И. Сдатчиковой.
 
       Я улыбаюсь, читая многочисленные рекомендации, чем занять себя на самоизоляции. У меня такой проблемы нет. Есть другая: где взять время и силы для реализации всех задумок. Я не один такой, так живут мои дочери – преподаватели вузов. Так живут многие мои товарищи и коллеги.

       На мою долю досталось жить в условиях двух глобальных войн – Второй мировой в детстве и пандемии в старости. Да, пандемия – это тоже глобальная война – человечества с миром вирусов. Война за выживание. Мне не выпало играть в них роль защитника, я оказался в рядах защищаемых. Участь защитников досталась моим родителям и моим детям. Однако мне не стыдно за свою жизнь – я достойно её прожил. «Времена не выбирают, в них живут и умирают» (А.С. Кушнер).