Уточнил и вспомнил...

В Санкт-Петербурге торговых центров хватает, но всегда пользуюсь услугами магазина «Пятёрочка», расположенного в нижнем этаже нашей высотки. И магазин хороший, и попасть в него можно не выходя на улицу, - пройти  метров сорок по галерее и окажешься в нужном месте.
Перед входом частенько встречаю аккуратно одетого мальчика, который меня узнаёт издалека, улыбнувшись, доброжелательно здоровается и сопровождает до дверей.
- Как тебя зовут, мальчик? – однажды спросил я.
- Тофик
- Сколько тебе лет?
- Седьмой год пошёл.
- Почему ты  постоянно здесь и один?
- Я не один, я с мамой, только мы встречаемся взглядами.
- Поясни, как?
Она в магазине работает – на кассе «пикает». Я здесь гуляю, она меня увидит в окно, кивнёт головой, значит, я могу ещё погулять, а она спокойно продолжает пикать.  В двенадцать часов  меня отправляет домой кушать и отдыхать. После смены мы встречаемся дома. Это самое счастливое время, - мы вместе. Я никогда не ухожу далеко без её разрешения.
- Тофик! Ты хороший сын, послушный, воспитанный, не огорчаешь маму.
- Я её люблю, и она меня любит. Мой папа погиб на стройке. Мне нужно её беречь… мы одни…
- Дорогой Тофик, я тоже без папы вырос, мой папа погиб на войне. Я тоже свою маму берёг. Ты правильно поступаешь, молодец. Выполняй, то, что она требует и это для неё будет большой радостью. Можно я тебя угощу вкусняшками?
- Ни можно. Мама не велит брать от незнакомых, ни угощения, ни деньги.
- Ты правильно поступаешь, раз выполняешь её просьбы. Я у неё сам спрошу разрешения. А что ты любишь?
- Мороженое.
- Я договорюсь с мамой, она мне разрешит тебя угостить, подожди меня здесь.
Через десять минут, Тофик наслаждался мороженым. Я положил ему руку на плечо, он доверчиво прильнул ко мне…
Мальчику нужна мама, и отец, тоже нужен. По себе знаю, - подумал я.
 Мне вспомнился эпизод из моего военного детства:

Москва. Улица Большая Пироговская. Январь тысяча девятьсот сорок четвёртого года. Я, и мой друг, которому за маленький рост дворовые ребята дали кличку «Клоп»,был такой же "безотцовщиной", как и я. Наши мамы работали в военном госпитале. Они иногда сутками находились на работе, когда привозили раненых с фронта. В доме было холодно и голодно. Мы с Клопом выходили к булочной и прислонившись к огромному стеклу помещения, где выпекались хлебные изделия цепляясь за подоконник выполняли привычные для нас действия.
Была в то время строгая карточная система на покупку хлеба, с минимальными нормами потребления. Без карточек хлеб не купишь. Они выдавались раз в месяц, при утрате, не возобновлялись. Живи, как хочешь...
 Мы были голодными и озябшими. Через выщербленный уголок стекла, нюхали умопомрачительный запах свежего хлеба. Так мы частенько ходили нюхать драгоценный, недоступный для нас продукт.  Однажды, какая-то добрая душа, по строгости законов военного временам, рискуя свободой, в небольшое отверстие просунула узкую полоску корки батона. Мы были такие счастливые щедрому подарку незнакомого человека. Разделили корку с Клопом поровну и рассасывали крохи продукта, наслаждаясь изысканным деликатесом.
Это была последняя наша совместная радость. На следующий день, мой друг, погиб, попав под колёса трамвая…
Мы, целой стайкой катались на самодельных коньках, цепляясь проволочными крючками за трамвай. Коньки ненадёжно закреплялись обрывками провода, в движении были плохо управляемые на булыжной мостовой. Крючок разогнулся, Клоп упал и его ноги  попали под колёса…. Я тоже упал, но мне повезло, не повредился. Трамвай остановился.
Какой-то военный, вместе с женщиной "вагоновожатой" помог вытащить моего друга из под прицепного вагона.. Он взял его на руки. Ноги ребёнка были раздроблены и висели на разорванных брюках, раскачиваясь при движении военного. Других взрослых рядом не было. Я шёл рядом, поддерживая ноги пострадавшего. Мы его внесли в третий подъезд дома № 51, положили на пол. Клоп стонал и просил пить. Прихода скорой помощи, не дождался, умер от потери крови.
 
Нам было по семь лет. Наши мамы почти всё время находились на работе, а мы существовали сами по себе – голодные, холодные, несчастные. Ждали дня Победы над фашистами. Дождались, да не все.
Много лет прошло с того времени, но ничего не забылось как и трамвай № 47 - погубивший моего несчастного друга.
Иногда, неожиданная ситуация вынесет на поверхность, что-то такое, от чего щемит и замирает душа, но, к счастью, у нас, детей войны, она не черствеет…